Неправильная сказка

Агата Лав, 2022

Судьба Яны сложилась так, что она танцует стриптиз в ночном клубе и не хочет никого пускать в душу. А Андрей красив и богат. Только чертовски заносчив, из-за чего нажил проблемы с серьезными людьми. Они пересекутся в клубе и заметят друг друга. Но возможно ли чистое чувство в столь грязном месте? Золушки крутятся у шеста? Он встретил ее там, где любовь невозможна… и полюбил. Ранее книга публиковалась под псевдонимом Саша Слова и названием «Север – это на юг».

Глава 13

Север

Я все-таки подвожу ее к подъезду и осторожно ловлю за ладонь, когда девушка без слов тянется к ручке.

— Не знаю, во сколько закончу, — говорю ей, удерживая не месте, — но я постараюсь захватить тебя.

— Хорошо.

— Хорошо?

Я приближаюсь и целую ее. Она не стерва, а ведьма, другого объяснения у меня нет. Ведь я на грани зависимости от ее тепла и тихой улыбки. Яна так редко улыбается, намного чаще усмехается или иронически кривится. Впрочем, это тоже действует на меня, как все ее колючки и защитные титановые панцири. Я начинаю понимать ее и узнаю всё лучше и радуюсь каждый раз как ребенок, когда успеваю угадать, как именно она сейчас посмотрит или поведет плечами.

Есть лишь одно но. Когда я вижу ее защиты, эхом приходит противная мысль, что они появились не просто так. Кто-то долго и изощренно старался… В такие моменты я хочу обнять ее покрепче и никуда не отпускать. Даже против ее воли.

— Да, хорошо…

Яна собиралась добавить еще что-то, но мой настырный язык не позволяет. Она все же прикрывает глаза и отдается моему упорству. Я вновь угадываю, как расслабляется и тает ее тело в моих руках, самый настоящий воск, податливый и мягкий. Может, эта тропинка и самая примитивная, но она не заставляет меня петлять понапрасну и раз за разом приводит к цели. Желание, жажда… тут Яна проигрывает и тянется ко мне.

— Тебе пора, — она не придумывает ничего лучше, как сцепить железные пальцы на моем подбородке.

— Моя челюсть, Яна.

Только ей вчера и не досталось от брата.

— Увидимся.

И она выпорхнула прочь.

А утро портится вместе с хмурой рожей Стаса. Напарник на три смены стаскивает картонные коробки с погрузчика и чертыхается после каждого второго движения.

— Что тут? — спрашиваю я у него, не торопясь с помощью.

— Бухло. Коробы, где этикетка наклеена в правом углу, бросай в сторону.

Таких оказывается процентов пятнадцать. Я вскоре догоняю, что мы сортируем товар — что-то более ценное, которое спрятали в общей куче. Коробки со скошенными наклейками не тарахтят и намного легче.

— Так что тут?

— Догадайся, — Стас подмигивает, выдерживая интригу.

Коробки приходится нести в подвал. Причем в дальнюю комнату, дверь которой оснащена кодовым замком и наваренными листами железа. Я еще не бывал здесь, хотя спускался вниз довольно часто.

— Придержи дверь, она захлопывается.

Я наваливаюсь на холодную поверхность и слежу за тем, как Стас, ругаясь и кряхтя, заруливает груженую тележку внутрь.

— Ты кстати больше не вышибала, — сообщает мне Стас. — Тебе сказали?

— Нет.

— Тогда с повышением.

Стас нетерпеливо машет рукой, чтобы я уже отстал от двери и подошел к нему.

— Что я теперь буду делать?

— Разъезды, Север, — он достает складной нож и вспарывает клейкую ленту на первой коробке. — Там разъяснить, тут напугать.

— Как в той гостишке?

— Примерно.

— С тобой в паре?

— Ага. Ты поэтому глуши порывы пристрелить меня. Тебе надо бы наоборот — мне спину прикрывать. Тогда я смогу ответить тем же, напарник.

Тугие, стянутые пачки банкнот. Охранник вытаскивает их из коробки блоками и складывает в выдвижной ящик стеллажа. Так еще один пазл встает на свое место. Почему терпят Стаса? Потому что Стас предан, как собака. Его можно оставить в запертой комнате с наличкой. Без камер и смотрящих.

— Бери следующую и помогай, — распоряжается парень.

Я обращаю внимание, что купюры словно только что выплюнул банкомат. Не измятые и выуженные со дна кармана. Не те, последние деньги, которые приходят к барыгам от наркоманов, нет, если не брать в расчет «Пиранью», которая обслуживает середнячков обычной программой стрип-бара, то бизнес Марка смотрит в сторону толстых кошельков. Дорогие интерьеры, дорогие девочки, дорогие удовольствия. Марк слишком хорошо знает, что такое последние деньги, чтобы брать их.

— Тут хранилище? — спрашиваю я у Стаса.

— Нет, это на расходы.

Зря я столько думал о брате. Стоит выбраться из подвала, как властный голос Марка ударяет по ушам. Правда босс забывает о своем недовольстве, когда замечает меня. Он разворачивается и направляется ко мне.

Отлично.

— Иди за мной, — бросает Марк и проходит мимо, направляясь к служебной двери.

Я шагаю за ним, любуясь на широченную спину. Тело тут же отдается приливом из услужливых отголосков, ноют и крутят ссадины и синяки, которые брат весьма расточительно раздал вчера. Марк же вышагивает ровно и стремительно, будто не было ни пьянки, ни драки.

— Выспался? — неожиданно интересуется Марк.

Брат резко разворачивается, решив проверить. Он придирчиво смотрит на мое лицо, зацепившись за глаза. Марк замирает, будто впервые заметил что-то существенное, и я вдруг догадываюсь в чем дело. У меня глаза матери.

— Да, один в один, — я киваю ему.

— Откуда ты знаешь? Ты последний раз ее видел…

— Фотографии, Марк. Есть такая вещь, знаешь.

Марк молча толкает дверь на выход и спускается по железным ступенькам. Его машина ждет в первой линии, и Марк подходит к задней двери, открыв которую, достает темный чехол для одежды.

— Переоденься, — распоряжается он.

Расстегнув молнию, я нахожу светлую рубашку и свободный дорогой пиджак на двух пуговицах.

— И какая легенда для матери?

— Ты же вроде на юриста учился, — Марк взмахивает ладонью, поторапливая меня.

— Недоучился.

— Диплом никто проверять не будет.

Я стягиваю через голову фирменную футболку клуба и надеваю выбранную братом одежду. Марк вновь придирчиво оглядывает меня с ног до головы, и я отчетливо улавливаю его напряжение. Или это… Он нервничает? Он умеет?

— И еще одно, — говорит Марк. — Если у тебя есть какие-то претензии к матери, то затолкай их себе поглубже в глотку прямо сейчас.