Свет для падшего

Агата Рэд (2024)

Он терпеливо ждал её возвращения и намерен получить своё любым способом. Но Агата слишком чиста и добра, чтобы поддаться на искусные уловки падшего ангела. От этого его игра становится ещё интереснее и опаснее. Что задумал тот, чье имя в Светлом мире не принято называть? И какова в этом роль чистейшей души Агаты?

Глава 9.

Падший сел неприлично близко, разряжая плотный воздух ароматом жасмина и горького миндаля, исходившим от него. От его близости моё дыхание стало глубоким и прерывистым — мне всё ещё было страшно. Но в то же время — маняще и туманно.

— Да не дрожи ты так. Я пока ничего не собираюсь делать с тобой, — он изучающе обвел меня взглядом.

— Я тебя не боюсь.

— Да ну? — скептически спросил падший.

— Просто не люблю недосказанность. И ты так смотришь на меня…

— Как я на тебя смотрю? — придвинулся он ближе, непозволительно сокращая между нами дистанцию.

Я резко отвернулась.

— У тебя красивая шея…

— Перестань.

— Взгляни на меня.

— Нет.

— Как хочешь.…Не бойся, ты не в моём вкусе. Хотя, смею заметить, ты весьма хороша собой. Не забывай — я почти что демон, и я не пренебрегаю различного рода удовольствиями. Так что — тебе стоит только попросить.

— На что ты намекаешь?

— Я не намекаю…

— Прекрати! Мне от тебя ничего не нужно!

— Знаешь в чем ирония? Я слышу твоё сердцебиение и чувствую волнение. А ещё могу читать мысли. Тут есть что-то ещё помимо страха, но видимо мы об этом никогда не узнаем, дорогая Агата, — уголки его губ тронула снисходительная улыбка.

— Чего ты добиваешься? — нервно спросила я.

— А я разве не сказал? Или у тебя проблемы с памятью? — сделал удивлённый вид он.

— Хватит паясничать! — вскипела я.

— Мне нужен твой свет. Что именно в этом тебе не ясно? Думал, нет необходимости повторять.

— Я же тебе сказала, что не отдам его ни за что на свете!

— Ты нестабильна. Чувствуешь этот горький привкус гнева и тьму, обволакивающую тело? — спросил он, полностью развернувшись ко мне корпусом.

— Ты не мог бы отодвинуться, — нахмурилась я.

На это он лишь рассмеялся, а через несколько секунд схватил меня за шею, врываясь языком ко мне в рот.

Он был резким и настойчивым, а я — вне себя от ярости и возмущения. Оттолкнув мужчину, я отвесила ему звонкую пощечину, звук которой разразился эхом на всю комнату.

Ухмыляясь, он прижал ладонь к лицу.

— Неприступная. Или просто делаешь вид?

— Да что ты делаешь? Тебе это нравится? Повторяю, я не хочу участвовать в твоих планах. Отпусти, либо убей! Я устала от твоей компании, ты только и делаешь, что издеваешься надо мной! Говоришь, что я не в твоем вкусе и тут же лезешь целоваться! — выпалила я, толкнув его в грудь.

Он изменился в лице: ухмылка пропала, а взгляд стал жёстким и пронзительным.

— Ты хоть представляешь, с кем ты разговариваешь, дерзкая девчонка? — процедил он, толкнув меня на диван и нависнув сверху.

Он сильно сжал мои запястья, и они уже начали неметь.

— Я мог бы движением одной руки вырвать из твоей груди свет. Не церемониться с тобой, а просто убить.

— Ну, так убей. Не придётся терпеть твою компанию! — прошипела я, тяжело дыша.

— Может, приятнее будет соблазнить тебя?

— Ты этого не сделаешь!

— Хочешь проверить?

Я замотала головой и сжала зубы.

— Неужели я правда так тебе неприятен, что ты готова умереть, лишь бы не находится рядом? Или ты настолько глупая? Такая же, как и все вокруг! Вы восхваляете того, кто обрекает вас на вечные страдания, того кому на вас плевать! Вы теряете близких, болеете, молитесь, надеетесь на его помощь, только есть одна крохотная проблема — ему все равно.

— Мне больно, отпусти…

Он ослабил хватку, но не отпустил.

— У тебя пока есть выбор. Отдать свой дар добровольно и исполнить любое желание, либо умереть. Решать тебе. Я лишь даю тебе шанс выжить.

— Я сказала, нет! — плюнула в лицо я.

Он отпустил мои руки и быстро поднялся, нащупав в кармане чёрный, расшитый золотом платок. Пока он вытирал лицо, я измученно села, разминая запястья.

— Ты монстр, — обиженно произнесла я.

— А ты глупая, — холодно ответил он, стоя ко мне спиной.

— Асмодей, уведи нашу дорогую гостью в её покои.

В помещение вошёл здоровенный мужчина со зверским выражением лица и огромным шрамом. Он быстро глянул, сначала на падшего, потом на меня. А затем направился в мою сторону большими тяжёлыми шагами.

Я попятилась назад, и не заметив стену, вписалась прямо в неё.

— Пошли, — грубо сказал здоровяк.

— Азарий, — прошептала я, дрожа и отодвигаясь от его слуги.

— Агата, иди с ним. Ты устала, и разговор у нас всё равно не клеится, — также, не поворачиваясь, произнес падший.

Последний раз, посмотрев в спину Азарию, я недоверчиво взглянула на Асмодея, который небрежно схватил меня за локоть и повел от хозяина прочь.

Мы шли по темному, сырому коридору, в котором тут и там виднелись полупрозрачные одичавшие силуэты. Они извивались и корчились в муках, тянули ко мне свои бледные слабые руки. Пару раз Асмодей на них злобно рыкнул, тогда они расступились, провожая меня голодным взглядом. Не упокоенные вселяли первобытный страх, и я была даже рада, что меня ведет этот грубый, неотесанный демон.

— Пришли, — рявкнул он, толкая меня внутрь небольшой комнаты.

Он сразу вышел, закрыв дверь на замок. Я тарабанила в нее и кричала, но никто не слышал. Или делали вид, что не слышат.

Оглядев комнату, я увидела большую двуспальную кровать, а у стены располагался овальный журнальный столик. Окон также не было, а стены были занавешены светло-бежевой тканью. В углу находилась незапертая дверь, в которой были туалет и ванная комната.

Когда душа живет в Светлом мире, у нее нет таких потребностей как прием пищи и нужда в туалет. Поэтому я немного удивилась, увидев это в Промежуточном.

Впрочем, в скорости, я остро ощутила эти потребности. И если с туалетом все было понятно, то с едой дела обстояли куда сложнее. Не думаю, что тут в одной из комнат работает личный шев-повар Азария. Хотя, кто его знает. Я бы и такому не удивилась.

Я понюхала свой балахон, и поняла что мне пора в душ. Стало даже как-то стыдно, что падший мог это почувствовать. На кровати лежало светлое лёгкое платье в пол, видимо приготовленное специально для меня. После душа я надела его и легла на кровать, погружаясь в мысли и проигнорировав урчание голодного желудка.

Я знала, что убить меня для Азария не составило бы никакого труда. Души с фиолетовым свечением очень уязвимы. Если силой вырвать свет, я погибну. Именно поэтому свет извлекает только специально обученный ангел, который занимается этим, как только свет впервые появился. Если заключить сделку, и передать его добровольно — не умрешь, но можешь серьезно пострадать ментально. Чего мне тоже не очень хотелось. Ведь шансов остаться прежней примерно пятьдесят на пятьдесят.

У меня было множество вопросов, которые хотелось задать падшему. Например, каким образом ему удалось убить ангелов, если они обладают бессмертием, и как он хочет избавиться от Бога? А самый главный вопрос — зачем? Мне слабо верилось, что это просто жажда власти и справедливости, тут замешано что-то еще. Что-то что является его движущей силой и мотивацией.

«Нужно его разговорить. А для этого сыграть по его правилам» — размышляла я, взбивая подушку и подминая ее под себя. Мне долгое время не спалось. Ситуация с падшим не выходила из головы. Я плюнула ему в лицо — это уже поступок, достойный смерти. Но он сдержался, не стал меня наказывать. Это как минимум странно для жестокого, безжалостного убийцы.

Вскоре мне все-таки удалось уснуть, но сны были беспокойными. Снилось, что сущности хватают и тащат меня в какой-то тёмный угол, вонзая в тело острые как иглы клыки. Несколько раз за ночь я просыпалась в холодном поту от страха и снова засыпала. Мне снилась прошлая жизнь. Илиодор должен был забрать воспоминания о ней, но не успел, и она постоянно всплывала у берегов моего сознания. Частичка меня даже была рада этому, ведь я все еще помню дорогих моему сердцу людей и помню себя человеком, девушкой, женщиной, мамой. Я знала, что такое любовь, отчаяние и страх за любимых людей и будущее.

Возможно поэтому, я не теряла надежды найти в падшем хоть крупицу света, таящуюся в глубине его темной души. Я верила, что в каждом можно найти что-то хорошее.

Я проснулась от странного ощущения, будто кто-то на меня пристально смотрел. Открыв глаза, я увидела Азария, сидящего на краю кровати. Заметив, что я проснулась, он спокойно произнес:

— У тебя не забрали воспоминания. Если хочешь, я могу помочь с этим.

— Откуда ты… — удивилась я, но он меня перебил.

— Не забывай, что мы связаны. Я чувствую тебя, твои мысли, эмоции. Вижу твои сны.

— Ах, да, связь… Спасибо, конечно, но я пока не готова попрощаться с прошлой жизнью, — вздохнула я и обратила внимание на прикроватную тумбу, на которой стоял поднос с ароматными блинчиками и кофе с молоком.

Я сглотнула нахлынувшую слюну.

— Что ж. Мое дело предложить. Главное, не затягивай с этим, ты не должна привязываться к этим воспоминаниям. Да, и, кстати, это твой завтрак.

— Почему ты так добр ко мне?

Мужчина замер и немного округлил глаза:

— Добр?

— Ну, я была груба с тобой, а ты просто отправил меня спать. А теперь еще этот завтрак. Мог ведь бросить в какую-нибудь темницу, без еды и воды…

— Не подавай мне идеи, — улыбнулся он, — Просто я знаю, что добьюсь своего, нужно лишь немного подождать. И я не убиваю за плевок в лицо, как ты там себе напридумывала. — приподняв брови, проговорил он.

— А за что ты убиваешь?

— А ты бы за что убила, Агата? — заинтересованно спросил он.

— Ну, я бы вряд ли смогла это сделать.

— Представь самое страшное, что могло бы случиться в твоей жизни. К примеру, я сделал ужасную вещь и забрал у тебя что-то очень важное. Что бы это было? За что бы ты убила меня?

Я задумалась и невольно нахмурила брови.

— Если бы ты причинил боль моим близким, — смело ответила я, откусывая мягкий и нежный блинчик.

— Похвально, — склонил голову набок падший.

— Ты говорил, мы похожи,… Может, объяснишь в чем? Или вернемся к вопросу, за что ты убиваешь?

— Какая любопытная. Объясню, но позже. А сейчас, извини, но мне это очень нужно, — падший быстро приблизился и, схватив меня за плечи, придвинул к себе.

— Что тебе нужно? — опешила я, положив остаток блина на поднос.

— Не дергайся. Будет не совсем приятно, — сказал он, и закрыл глаза, сильнее удерживая мои плечи.

Я почувствовала слабую боль в груди, которая постепенно нарастала с цепкой хваткой его рук.

Наконец, он отпустил меня, и на коже остались тёмные следы от пальцев.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Из груди вырывались отголоски боли, а тело обуяла сильная дрожь. Я прикрылась одеялом и попятилась от Азария.

Он пару минут сидел, опустив голову и закрыв лицо руками. А затем холодно посмотрел на меня и сказал:

— Подпитываюсь твоей непорочностью, что же ещё.

— Для чего это тебе? Ты же и так потом получишь мой свет? Зачем тебе непорочность?

— Обитатели Тёмного мира, в какой-то мере прокляты. Для этого мы и заключаем сделки с душами, чтобы питаться. А наша связь позволяет мне питаться непорочностью, без заключения сделки, но в этом нужно знать меру, чтобы не повредить твою сущность, — объяснил он.

Все души изначально рождаются с непорочностью. Многие в процессе перерождений теряют ее часть, совершая разные грехи. Непорочность это теплая мерцающая энергия, представляющая собой разноцветные тоненькие струйки, идущие из самого сердца.

— Почему вы прокляты? Ты можешь мне хоть что-нибудь рассказать?

— Вот еще один минус вашего Повелителя. Сидите там в своем государстве и даже не знаете, что происходит в других мирах. Он намеренно это делает, чтобы однажды использовать это против вас. Но раз ты так хочешь знать больше о демонах, я тебе расскажу, но при одном условии.

— Каком?

— Поужинай сегодня со мной, — выдвинул Азарий.

— А у меня есть выбор? — горько усмехнулась я.

— Нет.