Измена. Тройная боль

Аглая Алая (2024)

« Я знаю, что ты скучала по мне, малыш, отчётливо слышу, как мой муж говорит кому-то другому, когда я тихо нажимаю на ручку двери его кабинета. Я останавливаюсь, как вкопанная. Дверь бесшумно приоткрывается на небольшую щёлку, и я застываю на месте, не решаясь распахнуть её до конца. Только не говори, что не вспоминала обо мне все эти годы, как и я о тебе. Ты забыла, как нам было хорошо вместе? Как мы занимались с тобой любовью? его слова острой огненной молнией пронзают мой мозг…»

2

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает мой отец, который работает в этой же компании, но исполнительным директором.

И всегда здесь работал, пока эту самую фирму не выкупил мой тогда ещё не-муж. Увидел меня на корпоративе и влюбился.

— Да я просто хотела зайти к Захару, — неуверенно мямлю я, хотя понимаю, что я не смогу вот так просто взять сейчас и убежать.

Я ведь — любимая папина принцесса. Его маленькая девочка. Которую он любит больше жизни.

После моей мамы, наверное.

И снова ужасная тайна врывается в моё сознание. Это просто невыносимо.

— Ну раз уж ты зашла, то я тебя просто так не отпущу, — прижимает меня к себе папа.

Прямо к сердцу, и мне снова становится тепло и уютно в его объятиях. Прямо как в детстве, когда я забиралась к нему на колени, когда он отдыхал в любимом кресле. И мы вместе, укрывшись пледом, сидели и читали «Белоснежку и семь гномов».

И я помню, как я всегда ненавидела злую мачеху, завидовавшую Белоснежке и пославшую её на верную смерть.

Во всех детских сказках всегда были злые мачехи — злобные колдуньи. А матушки — добрые и заботливые.

И вот теперь мне кажется, что я попала в вывернутый наизнанку мир… В злую сказку для взрослых…

— Пойдём ко мне, лапонька, — берёт меня за руку папа.

Такой сильный. Такой добрый.

— У меня как раз есть новый сорт чая — клиент из Китая на днях привёз. А что это у тебя? — нащупывает он у меня в руках коробочку. Которую я всё ещё судорожно сжимаю пальцами.

— Да так, ничего особенно, подарок, — заливаюсь я краской.

Но ведь мой папа знает меня лучше, чем кого бы то ни было!

— Подожди, это то, о чём я думаю? — очень серьёзно спрашивает он меня, когда мы оказываемся наедине у него в кабинете.

— Ты о чём? — всё ещё пытаюсь я прикинуться дурочкой, хотя какая из меня актриса: я ведь сама взяла эту идею с бархатной коробочкой у мамы!

Мамы!

Это она рассказывала мне, что когда она забеременела, то упаковала тест в такую же коробочку и положила её на стол перед завтраком моему папе.

И вот именно сейчас я сжимаю в руках этот самый подарок.

К тому же я пришла чуть ли не в первый раз за всё время на работу к Захару. Чтобы сложить два и два не надо быть Шерлоком Холмсом.

— Ульяша, скажи, это правда?! Я скоро стану дедушкой?! — так радуется мой папочка, что я не могу соврать ему.

Он ведь старше маму почти на двадцать лет, и он уже давно намекал мне на внуков!

Это только мама не перестаёт повторять, что не собирается становиться бабушкой в свои тридцать восемь лет, но ведь и она родила меня в девятнадцать!

И вот я теперь повторяю её путь… И даже решила преподнести эту новость завёрнутой в бархатную коробочку, как и когда-то моя мама — папе.

Только я выбрала нет тот день. Или не то время.

И я всё ещё раздумываю, как же всё это можно отмотать назад. Ведь ничего ведь не доказано, правда? Значит, ничего и не было?

И тут понимаю, что мой папочка всё ещё ждёт от меня ответа. Седой и румяный, как сосредоточенный Санта Клаус. Мой любимый папа…

И у меня сердце начинает ныть и болеть ещё и от того, что он вообще ничего не подозревает…

— Да, папа, это пока секрет, не говори никому, — отвечаю я. — Но я очень надеюсь, что у тебя скоро появится внук, или внучка…

— Доченька моя, — порывисто обнимет меня папа. — Это самая лучшая новость за сегодня! Я так рад! Но хорошо, никому ни слова! Даже не беспокойся об этом. Мама тоже пока ничего не знает? — ничего не подозревая спрашивает он, и меня его слова режут, словно ножом по сердцу.

Мы всегда были с папой намного ближе, чем с матерью, но я никогда и подумать не могла, что между мной и мамой может разверзнуться такая пропасть…

Просто непреодолимая…

Но возможно, это всё неправда, поэтому я улыбаюсь с усилием в ответ:

— Никто не знает, папа. Ты первый. Ты сам увидишь, когда всем будет уже известно.

— Ну вот и отлично, Ульяша, — ставит он передо мной чай. — Проси, не стесняйся, если будет что-то нужно! Я буду только рад тебе помочь, ты меня знаешь! Доченька моя любимая, — снова прижимает он меня к себе.

К самому сердцу.

Да…

Я-то знаю своего папу.

Но вот мама, по всей видимости, что-то скрывала от нас все эти годы…

Вечером я сижу дома и жду с работы возвращения Захара. Как-будто ничего и не произошло.

Он приходит как обычно, не опоздав ни на минуту: семья для него всегда на первом месте. Это мой муж всегда всем не перестаёт повторять, поэтому какие бы важные совещания и встречи у него не проходили, он всегда приходит домой к ужину.

— Привет, малыш, — подходит он ко мне и обнимает меня так нежно, так страстно, что только в больном мозгу могут зародиться какие-то подозрения о том, что он был с другой женщиной. — Я так скучал по тебе, Уля, моя девочка, — зарывается он лицом в мои волосы, и я вдыхаю его такой знакомый любимый аромат, от которого у меня до сих пор бегут мурашки по всему телу…

— Я тоже, — шепчу я ему в ответ, и сейчас, прижимаясь к его сильному такому желанному телу, отчётливо понимаю, какая же я была дура.

Мне просто всё померещилось, теперь я в этом не сомневаюсь! Потому что Захар не смог бы мне так врать. А что там было за так и не отворённой дверью, уже совсем не важно…

Потому что вот он — стоит, целует мои веки, скулы, шею, пока руки ласкают и прижимают меня к своему сердцу, которое бьётся прямо рядом с моим…

И рядом с нашим малышом.

— У меня для тебя подарок, — шепчу я Захару, доставая свою заветную бархатную коробочку…