Не прикасайся

Адалин Черно, 2023

Его боятся все студенты престижного университета, где мне предстоит учиться. Своенравный, дерзкий и опасный. Мой сводный брат. Я радовалась, когда он за меня заступился и спас от позора, но тогда я еще не знала, что взамен он потребует все, что у меня есть. Тело, душу и… сердце. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Она точно сталкер

© Станислав Танский

Тан

После пар заезжаю в зал вместе с Кимом. Не планировал, но домой возвращаться нет никакого желания. Там теперь слишком много тех, с кем можно столкнуться. Раздражает.

— Так что ты придумал в итоге?

Ким сегодня на удивление многословен. С утра пытался меня отвлечь от темы первокурсницы, а затем, когда понял, что это не сработает, попытался убедить, что мстить нет никакого смысла. Он в нашей дружной компании что-то вроде голоса здравого смысла, хотя тоже иногда может задвинуть какую-то дичь.

— Ты о чем?

— О сестре твоей.

Конечно, я ему рассказал. Им всем. Вся тройка друзей в курсе, что у меня теперь появилась сестра. Я так, конечно, не говорил. Они почему-то сами вынесли вердикт и теперь используют это жутко раздражающее слово.

— Сестра, блядь, — скалюсь. — Че за хуйню ты несешь?

— А кто она тебе? — хмурится.

— Никто, — бубню, вставляя в ухо наушники, которые купил утром после того, как отец скинул денег на карту.

Желание разговаривать пропадает. Хорошо, Ким понятливый и в душу лезть не будет. Это Само с Филом могут, но их сегодня в зале нет, и мне от этого почему-то спокойней. Хватило их ржача, когда они узнали, что вчерашняя первокурсница — дочь бабы, на которой отец собрался жениться. До сих пор не могу понять — нахера? Отец жениться не планировал. Они с мамой друг другу при разводе так мозг выносили, что ни она до сих пор не замужем, ни он не женат. И вот… Наташа, блядь, появилась. Непонятная, невзрачная, еще и с прицепом. Может, поэтому и женится? Чтобы трахать потом и ее и дочурку? Эта мысль жутко злит. Но больше то, что я вообще об этом думаю. Какая мне разница?

Занятый тренировкой, я убиваю полтора часа. Еще треть уходит на принятие душа и переодевание. Ким почти все время рядом, но подозрительно молчит. Знаю же, что пиздеть будет по дороге. Дождется, когда мы сядем в авто, и начнет. В зал мы сегодня приехали на моей тачке, поэтому оставить его не получится. Придется везти домой, иначе в следующий раз он тоже меня не возьмет к себе, а мы периодически меняемся.

— Может, оставим ее? — начинает, стоит мне покинуть парковку спортклуба.

— С чего вдруг такая забота? — бросаю беглый взгляд на друга.

Не припомню, чтобы мы о ком-то заботились. Само вот с этой подружкой ее запарился, но там у них какие-то то ли отношения были, то ли он втрескался. Непонятно, в общем, но сказал не лезть — не трогаем. С этой выскочкой что?

— Она твоя сестра.

— Забудь это слово.

— Так или иначе, если твой отец женится, будет странно ее доставать.

— Не женится.

Почему-то уверен, хотя раньше отец о таком не заявлял и баб с подкидышами в дом не тащил. Должна же эта разовая акция закончиться.

К дому Кима еду непривычно быстро. Обычно на дороге не превышаю, чтобы не влететь на лишние штрафы, но сегодня не сдерживаюсь. Мне критически необходимо выставить Кима за дверь.

— Тан…

— Тебя мамка ждет дома, — перебиваю его. — Рис приготовила.

— Придурок, — Ким закатывает глаза и все-таки вылезает из машины.

Он всегда так делает, когда я делаю отсылку к его второй национальности. Злится обычно, поэтому сразу затыкается.

— Я это, — останавливаю его, пока он не закрыл дверь. — Извини.

— Иди в жопу, — отвечает Ким, но вижу, что не обижается.

Как только он захлопывает дверь, еду домой. По пути специально заезжаю за бухлом, потому что мой мини-бар, установленный в комнате, беспощадно опустел. Заодно беру корзину снеков и, погрузив все это в пакеты, закидываю в багажник.

Сколько бы ни оттягивал момент возвращения домой, а все равно приходится припарковать машину в гараже и зайти через черный ход. Надеюсь по пути никого не встретить, но, как назло, навстречу идет отец. При параде, видимо, куда-то собирается. Позади за ним семенит новоиспеченная сожительница. В длинном платье, с прической, накрашенная. Видимо, с утра в салоне транжирила бабки отца.

— Стоять! — рявкает папаша при виде меня.

— И вам здрасте!

Намеренно обхожу его стороной, но он все же намерен поговорить. Просит Наташу подождать его в машине. Стоит ей закрыть дверь в гараж, моментально повышает на меня голос.

— Ты совсем охренел?

— Конкретно сейчас — да.

— Я тебя что просил сделать утром?

Отец почему-то нарушает границы моего личного пространства, хотя и знает, что я терпеть не могу, когда он подходит ближе. Меня раздражает его присутствие, его запах, его выражение лица. Делаю несколько шагов назад, отхожу на безопасное расстояние.

— Ты как посмел выставить девочку на мороз? Она столько времени простояла, прежде чем такси приехало. В тебе хоть что-то человеческое осталось?

— А в тебе? Я ведь твой сын, если ты не забыл.

— Да как ты смеешь, щенок!

— Ой… — слышится позади нас. — Я тут…

— Сонечка, — отец мгновенно меняется в лице. — А ты чего тут?

— Заблудилась, — она виновато опускает взгляд в пол.

В этот момент она меня больше всего раздражает. Сам факт ее присутствия в моей жизни выводит из себя. Она как-то слишком умело возникает там, где ей быть не положено. Вначале бассейн, теперь здесь. В тот момент, когда отец снова позволил себе оскорбления в мой адрес. Ненавижу.

— Ладно, мы поехали. Не ссорьтесь, — он говорит это с улыбкой, но адресует ее явно не мне. — Стас! — а вот строгий тон точно для меня.

Не ссориться? Я готов ее молча утопить в бассейне. Пусть только она туда спустится.

Игнорируя ор отца, широким шагом направляюсь в сторону своей комнаты. Сегодня в планах выпить пива и отравить организм чипсами. Плавание нахрен отменяется. Заставить себя спуститься в бассейн после того, как там была она, кажется мне невыполнимой задачей. Перед бухлом неплохо бы пожрать, но выходить из комнаты, рискуя столкнуться с этой недалекой, не стану. Открываю пачку чипсов, сухарики и орешки. За ужин сойдет. Запиваю пивом.

Врубаю наушники на полную и спустя полбанки пива расслабляюсь. Чувствую, как напряжение в мышцах понемногу отпускает. Мысли разбредаются в разные стороны, перед глазами плывет. Я слишком редко пью и почти всегда на голодный желудок. Пьянею быстро, но и отпускает почти мгновенно.

Боковым зрением улавливаю какое-то движение и резко разворачиваюсь. Прицеп, блядь…

Стоит, глазами хлопает. Явно что-то говорила до этого, но стоит мне на нее посмотреть, затыкается. И лыбится.

В какой-то момент кажется, что мне привиделось. Отец в мою комнату практически не заходит. Сюда никто никогда не врывается так просто, без разрешения. Никто, кроме нее. Какая из нее сводная сестра? Сталкер, блядь, недоделанный.

Она делает шаг ближе, протягивает руку к моему лицу. Хер знает, что собирается делать, я резко вскакиваю с места, отхожу от нее и резко выдергиваю наушник.

— Какого хера? — давлю на нее. — Ты что здесь делаешь?

— Я думала, ты слышишь, — оправдывается. — Я постучала, но ты не ответил, и я зашла. Извинялась тут, вообще-то, а ты в наушниках своих, — она делает глубокий вдох, словно собирается с силами. — В общем… я приготовила горячих бутербродов. Можем поесть вместе и поговорить. Я думаю, — хмурится, будто не верит в то, что скажет. — Думаю, у нас получится договориться и заключить мир.

— Ты…

Я пока сам не знаю, что хочу сказать. Во мне столько чувств. Ненависть, ярость и что-то еще, пока мною не определенное, но столь же сильное.

— Нам ведь не обязательно враждовать? — перебивает и то ли спрашивает, то ли говорит уверенно. — Я могу извиниться в университете перед всеми. Хочешь? И мы можем… можем признаться всем, что брат и сестра и… в общем, тебе не обязательно меня ненавидеть. Я постараюсь тебя полюбить, и ты… можешь сделать то же самое.

Я настолько охреневаю, что даже не нахожусь с ответом. Надсадно выдыхаю, как меня учил психолог, шумно втягиваю воздух. Она точно сталкер, иначе как объяснить ее тупое желание лезть туда, где существует потенциальная опасность для жизни?