Мы встретились случайно… ли?

Адиля Ах.

Моя жизнь была идеальной. Мне казалось, что я счастлива. Но однажды, все переворачивается с ног на голову. Внезапно. Это всегда происходит внезапно. И все меняет лишь один человек. Ты встречаешь его, и молния между вами меняет правила игры. Возврат к прежней жизни невозможен. Вы оба в плену друг у друга. И если бы не проблема на работе. Проблема, что держит в напряжении, проблема, у которой прекрасные ледяные глаза. И в какой-то момент ты допускаешь мысль, а что если…?

Глава 7

На протяжении всей моей жизни лимузин был для меня символом дешёвой любви, нашедшей выражение в банальном исполнении. Поэтому я ни разу и не оказывалась в лимузинах.

Но сегодня избежать этого у меня просто не получилось — не отошлёшь же своего молодого человека за другой машиной, когда все соседи уже запечатлели этот занимательный момент на свои телефоны и в своей памяти. Да и к тому же к лимузину прилагался очаровательный мужчина в смокинге, открывающий перед тобой все двери, как истинный джентльмен — ну как тут не растаять.

— Ты выглядишь просто невероятно, — протягивая мне бокал с шампанским, сказал Лиам, и да, он просто пожирал меня глазами. Я и сама себя готова была пожирать глазами — это красное платье, что мы купили с Кэсс, вне всяких похвал.

— Ты тоже, спасибо. Давай покорим всех на этой вечеринке, — столь дерзкий тост мы сопроводили мелодичным звоном бокалов с шампанским, хоть на деле я готова была сбежать, даже из уже тронувшегося лимузина.

Мы подъехали на первый взгляд к обычному для Нью-Йорка небоскрёбу. Мужчины и женщины в нарядных костюмах выходили из своих дорогих машин, оставляя свои дорогие игрушки на попечение шоферов. Мы устремились внутрь за всеми. В лобби был размещён пост охраны и досмотра. Все гости также должны были сначала отметиться в списке гостей, длиннющем списке гостей, но нас даже не остановили, — охранник просто кивнул Лиаму в знак приветствия.

Я никогда раньше не бывала на благотворительных мероприятиях, да и на любых других светских мероприятиях, поэтому невероятная красота и роскошь оформления сразу бросились мне в глаза.

Декоратор и команда проделали по-настоящему грандиозную работу. Выбрав стиль «Зима двух миров», они ничуть не прогадали несмотря на то, что весна уже начинает уступать свои права лету. Лиам рассказал мне немного о концепции и откуда взялась идея. Инициаторами стали родители Лиама. Идея родилась на одной из выставок, которую устроил их сын прошедшей зимой, вернувшись из длительного путешествия по просторам Африки и Южной Америки. По словам Лиама, он был настолько шокирован бедностью и ужасными условиями, в которых живёт огромная часть населения планеты, что не смог не запечатлеть на камеру наиболее душераздирающие моменты. Он сказал, что эти фотографии, сделанные изначально только для него, помогают ему не терять свой путь, не забывать, кто он и что, имея возможность сделать этот мир лучшим местом, он не должен отступать от этого, как бы ни был тяжёл путь, который он избрал.

Показав фотографии нескольким своим друзьям, чтобы привлечь их внимание к проблеме, он заручился их поддержкой в этом деле, а потом они уговорили его сделать выставку, чтобы и другие люди могли присоединиться к их движению. Об этом узнала их мать и предложила кроме выставки, на которую придут в основном представители богемы и творческой интеллигенции, организовать также благотворительный вечер, чтобы и предприниматели, и политики могли внести свой вклад в благое дело.

— Но почему «Зима двух миров»?

— Во-первых, «зима» потому, что это то время, когда я нашёл в этом мире несовершенство, несправедливость. То время, которое, я уверен, изменило меня. Сделало меня лучшим человеком, чем я когда-либо был, — пока мы пробирались сквозь толпу гостей к большим двустворчатым дверям, Лиам рассказывал мне об этом вечере и о том, что привело к нему. Кажется, он действительно обеспокоен положением дел. — Во-вторых, «зима» издревле представлялась самым тяжёлым временем года, когда даже зажиточные люди могли испытывать трудности, не говоря уже о «простых смертных», — мне понравилась идея заложить в одно слово сразу несколько значений, — в-третьих, «два мира» символизируют два мира, в которых существуют люди, «наш» мир — мир денег, льющегося через край наслаждения и избытка всего, чего только можно пожелать, и «их» мир — мир обычных людей, которым приходится биться за право ходить под солнцем и танцевать под луной. Но вот в чём самый большой парадокс, на мой взгляд: этих «двух миров» не существует. Не существует «их» мира и «нашего» мира. Мы все живём под солнцем и спим в объятьях луны и это преступление игнорировать это, с нашей стороны преступление игнорировать проблемы, от которых страдают «они», потому что в итоге этого разделения не существует. Это общие проблемы.

Я смотрела на Лиама и не знала, что сказать. Мы остановились у дверей в большой зал, десятки гостей проплывали мимо нас расплывчатыми силуэтами. Я пыталась сдержать слёзы, то, как Лиам говорил об этом… Я стояла там и влюблялась в этого человека. В человека, которому не плевать, в того, кто так сильно сопереживает чужому горю, чужим невзгодам.

Внезапно кто-то задел мой локоть и наваждение спало. Мы улыбнулись другу, чётко осознавая, что только что связь между нами укрепилась. Лиам, немного смущённый своей откровенностью, взял меня за руку и повёл в большой зал.

Войдя, я была поражена. Если лобби лишь слегка коснулась зима, то здесь она царила. Зная предысторию, я видела отголоски того, что говорил мне Лиам во всём: в белоснежном ковре, устилавшем пол словно первый снег, в огромных люстрах, состоящих из бесчисленных стеклянных ромбиков, — однако сегодня люстры не были зажжены, вместо этого стеклянные грани отражали свет тысяч белых огоньков, развешенных по всему периметру зала так, что создавалось ощущение зимнего вечера. Уюта добавляли размещённые на каждом столе сотни маленьких свечей, рядом со свечами примостились сложенные в самые разные фигуры салфетки: от привычных лебедей до невообразимых животных. По бокам от входа стояли два больших белоснежных дерева, как в Игре Престолов, но совсем без листвы. Вместо этого деревья были украшены голубой тканью, спускавшейся с раскидистых ветвей волнами. Подойдя поближе, я увидела также сосульки, свисающие с веток — они были словно настоящие, я даже хотела прикоснуться к одной, но стушевалась под взглядом проходившей мимо официантки. На противоположной стороне, у сцены, высились колонны из белоснежного мрамора с рыжими и коричневыми прожилками. Это была «Зима двух миров», но для меня, той которая в детском возрасте была обделена вещами, привычными для других девочек, это была сказка, настоящая диснеевская сказка. Как если бы Снежная Королева и Эльза решили отпраздновать вместе День Рождения.

«Зиму» декораторам удалось передать безупречно, даже температура была чуть ниже, чем нужно, чтобы люди не забывали, ради чего всё это.

И да, забыть об этом невозможно — стены были увешаны фотографиями детей всех национальностей, всех возрастов, таких разных, но похожих в том, какими худыми, измученными они были.

Мы остановились у фотографии мальчика. Его тельце было настолько худым, что по нему можно было изучать строение скелета, волосы были немыты и растрёпаны, ладони покрыты коркой застывшей грязи. Но больше всего меня поразило его лицо — он улыбался. Возможно даже смеялся за секунду до снимка или вот-вот был готов рассмеяться. Невозможно солнечная улыбка на измождённом лице, невозможно синие глаза, смотрящие прямо в душу. Заглянув в них, у меня было чувство словно я заглянула в глаза ангела… Но за этой небесной синевой притаилась смерть.

Это было слишком тяжело. Не думала, что будет настолько тяжело посмотреть в лицо Смерти.

Я отвернулась, пытаясь спрятать выступившие на глазах слёзы. Лиам ничего не сказал, лишь прижал меня к себе и поцеловал в волосы.

Отойдя от стен, мы пошли дальше исследовать зал. Несмотря на во многом «сказочную» атмосферу, реальность всё равно настигает тебя в виде официантов, снующих туда-сюда в рубашках с черными бабочками с посеребренными краями и подносами с шампанским и закусками, в виде людей, что собираются в кучки и обсуждают какие-то свои проблемы, то тут, то там слышится смех, что кажется мне странным. Эти дети заслуживают внимания, заслуживают вашего чертового внимания, люди! Они не были рождены с кошельком, набитым золотом, они не были рождены в среде, которая может дать им возможность стать такими, как вы!

Я определённо слишком много думаю об этом, но Лиам, кажется, понимает, что сейчас для меня настал тот самый момент озарения, который для него настал несколькими месяцами ранее. Я была благодарна ему за это.

Побродив ещё между групп людей, Лиаму, наконец, удалось втянуть меня в ни к чему не обязывающую беседу. Краем глаза я продолжала замечать вежливые улыбки официантов, сменяющиеся гримасами недовольства, когда какой-нибудь гость излишне взмахнёт рукой и почти снесёт все бокалы на подносе, продолжала замечать мелькающие то тут, то там чековые книжки.

Спустя минут пять непринуждённой беседы к нам подплыла девушка-официант и подала два бокала. Даже они выглядели изысканными. «Лишь бы не разбить» — подумала я. Подняв бокал на свет, я смотрела, как шампанское словно заигрывало со мной, заставляя пузырьки воздуха кружиться в радостном танце. Сделав небольщой глоток, я невольно нахмурилась: либо организаторы пожалели денег, либо дорогое шампанское ничем не отличается от дешового. Либо я ничего не смыслю в шампанском.

— Лиам, милый! — воскликнула женщина средних лет и начала целовать моего парня. Для своих лет она была очень привлекательна. Высокая и стройная брюнетка с зелеными глазами поражала своей энергетикой. В ее собранной причёске не виднелось ни одного седого волоска, ее возраст выдавали лишь небольшие морщинки у глаз. Голубое платье сидело точно по фигуре: довольно открытое декольте в обрамлении камней, легкий шифон, ниспадающий до самых шпилек. Но больше всего меня удивил вырез у ноги, он был больше моего: «Смело, очень смело» — подумала я.

— О, Лив, это моя мать, Мариса, — мы с улыбкой пожали друг другу руки, — а это мой отец, Фрэнк, — мужчина с седыми волосами протянул мне руку. Его холодные серые глаза быстро скользнули по мне. — Пап, мам, это Оливия, моя девушка. А вот и мой брат, — я проследила за его взглядом. Мужчина с широкими плечами стоял ко мне спиной, когда он начал поворачиваться, прерывая разговор с какой-то солидной женщиной, мне уже не нужно было его представление. Я прекрасно знала, кто это.

— Лив, это мой брат Джеймс, — мистер Ланг, Джеймс, замер, смотря мне прямо в глаза. Как обычно, я не могла понять, что в них прячется — раздражение, изумление? И всё же какая-то искорка мелькнула в его взгляде, и я не уверена, что хорошая. Медленно, начиная с моего лица, он рассматривал меня, не упуская из виду ни одну деталь моего наряда. Когда его глаза были на уровне моего декольте, я постыдилась, что у меня такой вырез. Он был точная копия своего отца, только, если тот быстро оглядел меня и отмахнулся как от мухи, то Ланг пристально следил за мной.

— Приятно познакомится, Джеймс, — я протянула ему свою руку, решив делать вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Он сжал ее в ответ, но чересчур сильно для рукопожатия с женщиной. Моя ладошка исчезла в его огромной ладони, и это могло бы быть вполне приятное рукопожатие, если бы не было исполнено с такой силой. Я поспешила выдернуть руку.

— Вы одна из моделей Лиама? — небрежно спросил отец семейства, словно я не из тех, кто сможет заслужить его уважение.

— Нет сэр, я далека от этого мира. Я менеджер по рекламе и…

— И при том отличный, — перебил меня Лиам, — хоть её босс-кретин иногда этого и не понимает, — я жутко покраснела. Джеймс всё также не отрывал взгляда от моего лица, только на этот раз стало заметно, что он раздражён: губы поджаты, грудь поднимается вверх-вниз, а если бы было возможно убить глазами, то он неприменно бы сжег меня или превратил в глыбу льда, как Снежная королева. Прямо на этом месте.

— Иногда начальникам виднее, — произнес Фрэнк Ланг, чётко доводя до собравшихся свою позицию. Несомненно, что он и их начальник, при чём как на работе, так и в семье. Теперь то я вижу, в кого Джеймс, у него было явно суровое детство.

Мать двух братьев, стоявшая все это время не произнеся ни слова, быстро заметила с каким тоном обратился отец к Лиаму. И решила предпринять хоть что-то пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Ну, развлекайтесь. Приятно было познакомится, Оливия, — она схватила под руки двух своих мужчин и утащила общаться дальше с потенциальными кошельками.

— Лиам, слушай… — начала я.

— Ой, у тебя закончилось шампанское. Подожди, я мигом, — я и не заметила, как осушила весь бокал.

Чтобы не выглядеть одинокой дурой, я отошла к ближайшей стене и сделала вид, что читаю истории о детях, написанные прямо на фотографиях, но так и не запомнила ни одну. Мне не давала покоя мысль, что я встречаюсь с братом своего босса. Кто-то резко схватил меня за локоть, от боли я резко повернулась, готовая защищаться.

— Прекращай это, — Джеймс так близко подошёл ко мне, что его лицо было в считанных дюймах от моего. — Еще раз повторяю, заканчивай отношения с моим братом. Я не позволю тебе разрушить эту семью, — он говорил тихо, но его тон пронизывал до самых костей. Я не понимала, почему он накинулся на меня, к чему эти угрозы. Столько переживаний за один вечер, и вот я уже чувствую, что ещё чуть-чуть и слёзы в третий раз появятся на моих глазах. Я испугалась, что могу разреветься, как девчонка. Я не могла этого допустить. Не перед начальником, не перед братом Лиама, не перед мужчиной, который пытается оказать на меня давление, физически нависая надо мной.

— Отпустите меня, — я вырвала свою руку из его мертвой схватки, завтра однозначно появится смачный синяк. — Я понятия не имела, что Лиам ваш брат. И никогда, кто бы ты ни был, не смей говорить со мной в таком тоне и тем более указывать, что мне делать, — я не заметила, как перешла с вежливого обращения к неофициальному «ты» (но мы ведь почти семья уже, нет?!), и мой тон явно был громче его, но никто не оглянулся. Под конец я яростно ударила его пальцем в грудь, словно хотела пробить его грудину до самого сердца и убедиться, что оно вообще у него есть.

— Что происходит? — Лиам стоял возле нас с двумя бокалами. — Что ты ей сказал? — жестко обратился он к Джеймсу. — Ты хочешь испортить матери вечер?

— Она нам не мать, — сказал Джеймс. Мачеха значит. Родная или нет, но Лиам явно перенял у неё личностные качества.

— Лиам, — решила вмешаться я, — Джеймс, точнее, твой брат…

— Решил поспорить с Лив и потерпел неудачу, — закончил за меня мой босс, — отличное платье, Лив, — напоследок бросил он и ушёл в толпу.

Я попросила Лиама отвезти меня домой, сославшись на сильную головную боль, причём я нисколечко не соврала — смесь шампанского и нервных переживаний вызвали неприятные постукивания в правом виске. Конечно, главная причина была всё же не в этом. Как можно продолжать веселье, когда твой босс наорал на тебя?

«Я не дам тебе разрушить эту семью» — эти слова постоянно всплывали в моей памяти, набатом выстукивая в моей голове вопросы: что я такого могу сделать с его семьей? Выйти замуж за Лиама? Убить его и свалить на Таити прихватив его денежки? Логичней тогда уж выйти замуж за его отца.

Ладно, всё это бредовые мысли, вызванные нарастающей болью в голове. В любом случае, ничто не даёт ему права указывать, с кем мне встречаться. Лиам очень милый и заботливый парень, и я по настоящему ценю его, поэтому не дам его брату отобрать у меня шанс на что-то большее. Может быть даже на самое настоящее счастье.

Я ехала, молча уткнувшись в окно, ночь сегодня была по истине прекрасна. Люблю смотреть на то, как огни от фонарей и билбордов преображают город, показывая его с совсем другой стороны. Правда сейчас во мне кипела сильная обида и злоба, и даже эти огни не могли убрать из моей души этих двух неприятных сестричек.

— Прости за плохое окончание такого прекрасного вечера. Мы даже не успели пообщаться, — Лиам, кажется, не заметил, что за моим молчанием стоит нечто большее, чем головная боль.

— Нет, все было чудесно. Просто я никак не могу стерпеть эту боль, — он понимающе кивнул и попросил водителя остановиться непосредственно у моего дома. Сейчас было не время для романтичных прогулок.

Лиам подарил мне полный нежности поцелуй, быстро закончившийся. Эх, как бы был романтичен этот поцелуй под звёздами, если бы я не вглядывалась в его глаза в попытках увидеть в них его сурового брата. «Нет, он не такой же. Не сравнивай».

Стуча каблуками по ступенькам и держа подол платья, я поднялась к входной двери, обернувшись в последний раз, чтобы подарить Лиаму извиняющуюся улыбку. Затем я открыла дверь и скрылась внутри.

Кэсс в пижамных штанах сидела на диване в позе лотоса и уплетала чипсы, при этом она давилась и заливалась от смеха, говоря по телефону. Я кинула ключи на тумбу. От этого звука Кэсс обернулась, не успев положить чипсину в рот, и та упала на футболку.

— О, Лив. Саманта рассказывает, как они в клубе… — она не договорила, видимо, заметив, что что-то не так. Она слишком хорошо меня знает. — Что случилось? — я села к ней на диван, а она быстро сказала Саманте, что перезвонит и положила трубку.

— Ты не поверишь… — и я рассказала ей всё, не опуская ни одной детали.

Кэсс переодически то удивлённо распахивала свои и без того большие глаза, то ахала, то разражалась ругательствами от злости. Она была таким человеком, который может оправдать поступок любого. Я даже спрашивала, почему она не пошла на адвоката. И сейчас, выслушав меня, Кэсс сказала, что быть может, он оберегает своего младшего брата и просто привык всегда его защищать. В это я не особо верила, но она смогла меня успокоить и убедить лечь спать. Вечер был невероятно долгим.