Сбежать любой ценой

Адриана Максимова, 2020

Спасаясь от маньяка, я попала в другой мир, который больше похож на тюрьму. Мне сказали, что выхода отсюда нет, но если я не найду его, то тот, от кого я сбежала, убьет мою сестру и еще сотни невинных девушек. Вопреки всему я должна найти этот чертов портал и вернуться домой! Но прежде мне придется стать убийцей и узнать тайну своей семьи.

Глава 2. Мне здесь не нравится

Дорога заканчивается, и я даже не понимаю, как мы оказываемся на другой локации. Словно нас кто-то перенес. Только что было поле — и вот мы уже в городе, вокруг дома, похожие на американские коттеджи, подвесная железная дорога. Вместо привычных рельс там полоски яркого белого света. Мы с Маллори входим в подъемник, который доставляет нас на платформу. Сканер по воздуху подплывает к голове Маллори и сканирует его завитушку на виске. А потом подлетает ко мне и начинает истерично чирикать. Откуда-то к нам подбегает человек в такой же одежде, как парень, что приходил утром.

— Эта девушка со мной, — говорит ему Маллори. — Пусть оплату за нее спишут с меня.

Парень делает какие-то пометки у себя в планшете, и сканер снова подлетает к Маллори. Мы идем дальше. Поезд подъезжает почти сразу. Мы входим в вагон. Здесь нет ни одного сидения. Меня это почему-то удивляет.

— У меня будет такая же? — касаясь завитушки на виске Маллори, спрашиваю я. Мне хочется расспросить его о публичном доме и Вайте, но я не знаю, как это сделать. А перспектива оказаться там с каждой минутой пугает меня все больше и больше.

— Нет. У каждого она выходит своя, уникальная, — говорит Маллори и смотрит мне в глаза. — Схожесть — это знак подделки, за это жестко наказывают.

— На кол сажают, да?

— Лишают энергии, и личность становится растением. Все понимает, чувствует, но сделать ничего не может. Зато публика может повеселиться над ним… — после этих слов лицо Маллори мрачнеет. — Убить, конечно, охрана никому не даст, если его не приговорили к смерти, но приятного все равно мало. И срок может быть любым. От одного периода до шестидесяти. Правда, если так долго, то всем уже надоедает и на личность смотрят как на мусор. Морально оправиться после такого невозможно.

— А что вокруг? — спрашиваю я, глядя в окно. Мы едем над городом, внизу маленькие дома, аллеи с фиолетовыми и розовыми деревьями. Клумбы с пестрыми цветами. По улицам спешат прохожие. Никаких машин и велосипедов, что для меня удивительно.

— С одной стороны — горы, с другой — Каньон Огня, — отвечает Маллори.

— И все?

— Ну, Звериная пустошь и Долина Мертвых вряд ли тебе будут интересны.

— А за ними?

Маллори не успевает ответить — поезд останавливается, и мы выходим. Он крепко держит меня за локоть, словно боится, что сбегу. А я жадно смотрю по сторонам, стараясь запомнить каждый дом, каждую улочку. Я все еще не могу понять, куда я попала. Для игры здесь слишком много декораций, которые выглядят натурально. А для реальности… От этой мысли у меня подкашиваются ноги. Хорошо, что Маллори все еще крепко держит меня и успевает подхватить, прежде, чем я падаю. Но что, если это правда, и я попала в другой мир? Но как… Как такое возможно?

И тут я вижу экипаж, который тащит вперед… огромная… гусеница… размером с лошадь? Замираю на месте с раскрытым ртом, не сводя глаз с диковинного животного, которое весьма резво бежит, перебирая своими двенадцатью лапами. Серый цвет, мощное туловище. Короткие, но толстые усики, на концах которых что-то похожее на бубенцы.

— Что это? — ошарашенно спрашиваю я, поворачиваясь к Маллори.

— Глотаны, — буднично отвечает тот. — Есть верховые, есть ездовые.

— И в чем различия?

— В размерах. Верховые миниатюрней.

— У тебя тоже такой есть?

— Конечно.

— И ты на них верхом ездишь?

— Иногда. Глотаны милые, они тебе понравятся! — сдерживая смех, говорит Маллори.

— Спасибо, я лучше ножками как-то, — бормочу я, и Маллори смеется. Наверное, я бы тоже смеялась, если бы он возвел лошадь в ранг чудовищ.

Мы подходим к зданию с большими витринами. Маллори тянет меня за собой, и мы поднимаемся по ступенькам. Дверь открывается, и мы входим в просторное помещение. Господи, сколько же здесь обуви! Самой разной, цветной, странной, пафосной, женской, мужской — глаза разбегаются.

— О, твоя девочка уже поправилась! — выбегая в зал, с улыбкой говорит светловолосый парень. Он моложе Маллори, более упитан, и у него приятная улыбка.

— Я зашел заплатить за сапоги, — кивая в мою сторону, говорит Маллори. — Дане все подошло.

— Это прекрасно! — потирая руки, говорит Берт. — Может быть, что-то еще? Например, обувь для дома?

— Нет, ничего не надо больше! — торопливо говорю я, а сама пялюсь на сапожки со шнуровкой из перьев.

— Ну, ладно. Кстати, эта коллекция в единственном экземпляре, — заметив мой взгляд, говорит Берт и кивает в сторону другого стеллажа. — А вот там стоят дубликаты.

— Они прекрасны! — искренне говорю я и думаю, что, будь у меня деньги, купила бы себе такие. Берт довольно улыбается и сканирует настройку Маллори маленьким белым аппаратом, похожим на бабочку, чтобы взять с него оплату.

— Через двадцать периодов будет бал, — облокачиваясь на прилавок, говорит Берт. — Судя по слухам, Вайт готовит что-то грандиозное. Могу сделать тебе сапожки на заказ. Маллори, ты ведь возьмешь ее с собой на праздник?

— Не уверен, что получится.

— Даже если она уже будет на тот момент в публичном доме, ты же можешь оформить аренду, — с воодушевлением продолжает Берт. Понимаю, что он говорит это из лучших побуждений, но это больно царапает меня. Чувствую себя вещью, у которой нет прав. Хотя его слова дают мне возможность задавать вопросы Маллори. Сейчас я с недоумением смотрю на него, словно услышала это впервые. Он тут же отводит взгляд.

— Что все это значит? — шепчу я, приблизившись к нему.

— Позже об этом поговорим.

— Кажется я влез не в свое дело, — вздыхает Берт.

— Я буду искать возможность, чтобы Дана туда не попала, — мрачно отвечает Маллори. Мне кажется, что его это тоже задевает. Ведь я его добыча, и он не хочет мной делиться.

— Ты же знаешь, что это невозможно, — сочувствие Берта выглядит искренним.

— Всегда можно найти исключения, — упрямо говорит Маллори и смотрит на меня. Хочу ему верить, но не могу. Мешает страх снова ошибиться в человеке. Да и знаю я его для такого доверия слишком мало!

— Буду за вас очень рад! Вы мило смотритесь вместе! — улыбается Берт. Маллори берет меня под руку и притягивает к себе.

Дверь открывается, и в магазин входит молодой парень. Он худощавый, высокий и у него военная выправка. Пепельного цвета челка падет на лоб, и он откидывает ее движением головы. Наши взгляды встречаются, и я вижу, что глаза у него цвета светлой стали. Чуть загорелое лицо, острый подбородок… Под глазами черные тени, словно он долго и тяжело болел. Он задерживает внимание на моем виске, и по его лицу пробегает тревога. Что бы это значило? Смотрю на его завитушку на виске. Она тонкая, едва заметная, совсем не такая, как у Берта. У того она яркая, похожая на цветок. Линии толстые и кажутся громоздкими, а у этого словно легкая паутинка.

— Кто ты? — глухо произносит он, и тут же оказывается рядом. Даже эти два коротких слова кажутся для него сложными.

— Это подружка Маллори, — беззаботно произносит Берт.

— Я не подружка! — тут же возмущаюсь я, но на меня никто не обращает внимания.

— Полегче, Рик! — холодно говорит Маллори, оттесняя от меня парня.

— Я всего лишь хотел познакомиться, — медленно произносит тот.

— Конечно, приятель, — миролюбиво произносит Берт, хлопая Рика по плечу. — Забирай свой заказ и уходи, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Джо уже все оплатил, — отворачиваясь от меня, говорит Рик.

— Тебе повезло, что он приютил тебя.

— Пожалуй, — говорит Рик и снова смотрит на меня. Мне становится не по себе, и я нервно облизываю губы. Он забирает коробки, которые поставил на стол сапожник и, не прощаясь, уходит. Берт с сочувствием глядит ему вслед.

— Жаль парня, — говорит он. — Если не успеет восстановиться в ближайшее время, его ликвидируют.

— Почему? — спрашиваю я.

— Может нести опасность для общества.

— А что с ним случилось?

— Он проигнорировал правило принять настройку, и его шестнадцать периодов держали на площади, как растение, — поясняет Берт. — Теперь у него не все в порядке с головой. Но хотя бы уже говорить может — и то хорошо! Поначалу мог только мычать.

— Не всем так везет, — поддакивает ему Маллори. В магазин заходят две женщины, и Берт спешит к ним.

— Загляну к вам перед Тьмой, — бросает он на ходу Маллори. Тот кивает, и мы выходим на улицу.

Смотрю по сторонам, и до меня, наконец, доходит, что это не игра и не чей-то розыгрыш. Все по-настоящему. И это пугает меня до смерти. Накатывает такая паника, что перехватывает дыхание. А вдруг я не сумею выбраться отсюда?!

Маллори приводит меня в свою лабораторию. Здесь белые стены, причем настолько белые, что от цвета болят глаза. На металлических полках стоят сосуды, наполненные разноцветными сиянием. У питания зеленого цвета я насчитала двадцать восемь вариантов, а розового — семьдесят два.

— А другого питания нет? Только это? — спрашиваю я.

— Да. Большего телу и не надо.

— Из чего оно сделано?

— Энергия с разными прописанными программами. Например, когда ты была ранена, я писал специальную программу, чтобы снять воспаление и повысить заживляемость, — с увлечением произносит Маллори. — Я такую обычно не использую. Нет нужды.

— Ты единственный, кто этим занимается?

— Пока да. Я единственный, у кого есть доступ к этому, — с легкой усмешкой произносит Маллори.

— Как же ты один со всем управляешься? — удивляюсь я.

— Создаю программу, а потом копирую ровно столько, сколько будет заказов на нее. Остальное уже не моя забота. Повозиться приходится только с новым питанием, а когда все уже сто раз сделано… Никаких сложностей.

— Так ты типа лекарь?

— Нет, нет. Здесь нет лекарей, потому что никто не болеет. А раньше были… Давно, — говорит Маллори. — Тот душ, который ты принимала утром, он не только очищающий, но и целебный. Уничтожает инфекции и зловредные клетки. Даже если кто-то хочет заболеть, у него не получится. Но бывают травмы и ранения. Если человек может позволить себе дорогое питание, ему можно помочь, если нет, у него один путь — в лес, чтобы быстрее отмучиться.

— Бред какой-то, — бормочу я.

— Нет времени заниматься слабыми. Если ты сам слаб, то системе ты не нужен, потому что и взять с тебя нечего.

— Рабство в чистом виде.

— Тебе нужно принять новую дозу питания, — пропуская мое замечание мимо ушей, говорит Маллори и протягивает мне сосуд с фиолетовым наполнением. — Ты должна питаться по расписанию. Организм не будет подавать признаки голода, ты просто потеряешь сознание от истощения.

Послушно принимаю питание — и меня словно обливают кипятком. Кожу покалывает иголками, в горло словно насыпали красного перца. Захожусь в кашле, прижимая руки к горлу. На глазах выступают слезы.

— Кажется, слишком большая доза, — вздыхает Маллори, но ничего не делает, чтобы мне помочь.

Несколько минут прихожу в себя, а потом мне становится хорошо и немного сонно.

— Что со мной будет после того, как я получу настройку? — спрашиваю я. В памяти всплывают слова Берта о публичном доме.

— Ты станешь частью Эливара и должна будешь приносить ему пользу, — спокойно говорит Маллори, снимая с себя пальто. — Сначала пройдешь службу, потом тебе нужно будет найти работу. Здесь нельзя быть бездельником, за это можно попасть в тюрьму или вовсе проститься с жизнью.

— Что ты имеешь в виду, говоря о службе? — хмурюсь я.

— Публичный дом, — просто отвечает Маллори, словно в этом нет ничего такого. Вздрагиваю всем телом и потираю плечи, чтобы как-то скрыть это. Но он, похоже, не замечает этого. — Каждая девушка находится там какое-то время после того, как ей исполняется шестнадцать. Будь ты мужчиной, тебя бы отправили на стройку или какую-то другую тяжелую работу на благо города.

— А если я не хочу?

— У тебя нет выбора. Будешь отлынивать от службы — сперва попадешь на Площадь позора, а потом все равно в публичный дом, только срок нахождения там будет больше, — говорит Маллори и открывает дверь в соседнее помещение. Там висят в воздухе пять световых экранов. Они не похожи на привычные мониторы, но выполняют схожие функции. Вижу на них странные формулы и бесконечное число непонятных мне значков.

— Мне уже не нравится здесь, — говорю я. Маллори смеется.

— И мне. Но ничего не поделаешь, сбежать отсюда нельзя.

— Совсем? Разве такое бывает?

— Нет, ну, попробовать ты можешь, но тебя скорее всего, поймают, — назидательным тоном говорит Маллори. — А если все-таки получится, активируют отравляющие вещества в настройке, и ты погибнешь. И, да, границы Алзории закрыты. Новый король не желает общаться с соседями.

— Звучит очень воодушевляющее, — бормочу я.

— Я так и не понял, откуда ты, — говорит Маллори и смотрит мне в глаза.

— Я жила в России. Слышал о ней когда-нибудь?

— Увы, нет. Видимо, это какая-то очень маленькая страна, где живут свободные люди.

Маллори погружается в работу и напрочь забывает обо мне. Слоняюсь по комнате, не зная, чем себя занять. Подхожу к окну и пялюсь на улицу. На людей, одетых в стиле викторианской Англии, небольшие красные домики с белой отделкой. Как так получилось, что я оказалась здесь? Что произошло в тот момент, когда Юрий выстрелил мне в спину? Невольно передергиваю плечами, но боли не чувствую. Видимо у Маллори и правда чудесное питание, которое может даже мертвого поставить на ноги. Поднимаю глаза и смотрю на небо. Оно серое и мутное, подернутое густым туманом. Интересно, сейчас зима или лето? Какая здесь погода вообще?

— Я закончил дела, и мы можем прогуляться, — подходя ко мне сзади, говорит Маллори. — Покажу тебе Эливар. Чем быстрее ты здесь адаптируешься, тем лучше для тебя.

Киваю, и Маллори помогает мне облачиться в пальто. Берет под руку, и мы выходим на улицу.

Стало еще холоднее, и я сожалею, что так легко одета. Плотнее жмусь к Маллори, чтобы хоть как-то согреться. Судя по его довольной ухмылке, тот не против. Надеюсь, ему не придет в голову, что у меня к нему чувства или ему все можно. Исподтишка наблюдаю за ним. Делаю вывод, что он красивый. Только красота эта холодная, сдержанная. Словно высеченная из куска льда. А еще в нем есть что-то аристократическое, едва уловимое, но придающее ему ощущение значимости.

Замечаю на соседней улице, как молодой мужчина пытается познакомиться с девушкой. Та не скрывает, что восторга от этого не испытывает, но ему все равно. Он пытается схватить ее за локоть, быстро что-то говорит ей. Она снова отталкивает его, и он начинает орать, стараясь оскорбить ее. Девушка не реагирует. Переходит на другую сторону и сливается с толпой. Вдруг мужчина издает пронзительный вопль и складывается пополам. Из его носа хлещет кровь, заливая мостовую. Его обходят стороной, но внимания не обращают. Хочу броситься к нему, чтобы помочь, но мой спутник удерживает меня за локоть.

— Ему нельзя помогать, — говорит Маллори. — Он сам виноват.

— В смысле? — не понимаю я, глядя, как корчится мужчина, лежа на дороге.

— В настройке прописаны коды, которые, когда происходит большой выплеск адреналина, вызывают болевую реакцию. Любые сильные эмоции, которые могут навредить другим людям, провоцируют блокировку, — терпеливо поясняет Маллори. — Даже если в одиночестве чувствуешь гнев или злость, все равно накроет.

— Но как же… Как же тогда проявлять чувства? — недоумеваю я.

— Вежливо, в рамках закона. Кстати, с мечтами так же. Как только погрузишься в грезы, настройка даст о себе знать. Создавать образы здесь запрещено.

— Но почему?! Это-то чем осуждаемо?

— У любой мысли есть сила, и она может стать реальностью, именно этого и опасаются власти. Мало ли что там себе намечтаешь.

— А есть здесь то, чем можно заниматься, не получая наказания? — обреченно спрашиваю я.

— Работать, — на полном серьезе отвечает Маллори. — Чем больше, тем лучше. Эливар живет трудом своих личностей.

Вздыхаю, и мы с Маллори продолжаем прогулку.

Город мне нравится. Его маленькие узкие улочки напоминают мне Австрию. Здесь кругом цветы. Клумбы, кашпо, живые изгороди, букеты в вазонах. Куда ни кинь взгляд — всюду цветы. Это приятно для глаз и дает ощущение уюта и радости. Много экипажей с глотанами, от которых мне все еще хочется держаться подальше. Птицы здесь тоже особенные — яркие, с вытянутыми шеями и тонкими антеннами на макушках.

Мы снова едем на поезде, и сейчас я наслаждаюсь поездкой, глядя в окно на деревья с сиреневыми листьями и бордовую траву, хотя скорее всего это называется здесь иначе. Маллори стоит рядом и смотрит в пустоту. Взгляд у него отсутствующий, словно он покинул свое тело.

В молчании мы возвращаемся в дом Маллори. Он сбрасывает с себя пальто и поднимается наверх. Ведет себя так, словно он тут один, и меня это немного задевает. Стою посреди гостиной и не знаю, что мне делать дальше. Смотрю из окна на верхушки деревьев, и хочу со всех ног броситься в лес, словно меня там ждут. А что, если так оно и есть? Пытаюсь открыть дверь, но она не поддается. Изо всех сил тяну ее на себя, дергаю ручку, но безрезультатно. Но я не помню, чтобы Маллори закрывал ее на ключ!

— Ты не сможешь выйти, — слышу я за спиной голос Маллори. — Иди в свою комнату. Тебе нужен отдых.

— Мне нужно вернуться на то место, где ты нашел меня! Пойми, это вопрос жизни и смерти! — взволнованно говорю я, глядя в холодные глаза Маллори. — Я должна остановить убийцу и спасти свою сестру!

— Это невозможно, — говорит Маллори, подходя ко мне. — Будет лучше, если ты с этим смиришься.

— Нет!

— Мне жаль, но другого выхода не существует, — голос Маллори звучит как приговор, и ссутулившись, закрываю лицо руками. Кажется, на меня обрушился весь мир. Не может быть все так плохо! Не должно!

— Я не могу сдаться, понимаешь? — горячо произношу я, хотя мой голос срывается. — Не имею права! И я еще ничего не пробовала, чтобы признать свое поражение! Не с твоих слов же это делать? Это твой опыт, не мой!

— В таком случае, когда это произойдет, твое сердце будет разбито и это сломает тебя, — говорит Маллори, и в его голосе слышится жалость. Это коробит меня еще сильнее и мне хочется ударить его.

— Ничего. Зато тогда я буду точно знать, что сделала все возможное! — вскинув подбородок, говорю я. Маллори грустно улыбается.

— В таком случае, ты меня слушать не будешь.

— Слушала бы, если бы ты помог мне попасть домой!

— Портал обрушен, ключи от него утеряны, — говорит Маллори, беря меня за плечи. — То, что ты оказалась здесь, не более чем роковая случайность. Я вижу, как для тебя важно уйти отсюда, и никогда не пожелал бы тебе жизни тут, но я ничем не могу помочь тебе.

— Просто поддержи меня, — тихо говорю я. — Ты знаешь этот мир и можешь прикрыть меня. Рисковать я буду сама.

Маллори смотрит на часы, что висят над дверью.

— Завтра. Сегодня не получится. Тьма уже близко, — говорит он и отпускает меня. — Ложись спать.

Бессильная ярость обжигает, и я топаю ногой, чтобы меня хоть немного отпустило. Но это не помогает, только дает ощущение, словно я маленькая и капризная дурочка, желающая во что бы то ни стало получить свое.

Тяжело дыша, поднимаюсь к себе в комнату и закрываю за собой дверь и упав на кровать, зло кусаю губы. Вкус крови тут же отрезвляет меня. Самобичеванием и спешкой я ничего не добьюсь, мне нужен план. Перебираю в памяти все, что сказал мне Маллори и что самой удалось наблюдать за день. Получается, чем дольше я не получу настройку, тем больше у меня будет неприятностей… Но тем выше шанс вернуться домой живой. Дилемма. Если тут такой тотальный контроль, то как мне скрываться? Мне не хочется подставлять Маллори. И в публичный дом хочется еще меньше. Черт!

Внизу хлопает входная дверь. Слышу голоса и, сорвавшись с кровати, прикладываю ухо к двери.

— А где твоя милая девушка? — доносится до меня голос Берта. Ну да, он же собирался к нам зайти! Поэтому Маллори отправил меня спать? Чтобы я не мешала им? Вот шовинист!

— Только не говори, что положил на нее глаз! — строго произносит Маллори.

— Нет, это ведь твоя добыча! — смеется Берт. — И я не настолько придурок, чтобы переходить дорогу своему другу.

— И у тебя есть Нелл.

— Мы не виделись сто три периода. Вайт не выпускает ее из комнаты — заблокировал дверь, и туда заходит только служанка. Плачу этой девице бешеные взносы, чтобы она передавала мне, как Нелл себя чувствует. Как бы умом не тронулась после всех трагичных времен, — с тревогой говорит Берт.

— Нелл сильная, она справится. И Вайт не посмеет причинить ей вред, иначе слетит с трона, — говорит Маллори, и я слышу, как они поднимаются по лестнице.

— Ты забываешь про Лирику. Он всегда может отдать предпочтение ей и остаться королем. Ты обещал найти варианты…

— Я ищу.

— Ты слишком долго их ищешь! — недовольно говорит Берт. — Сколько можно? У тебя в руках такая власть…Ты можешь создать питание, которое разрушит этого монстра, и никто не успеет понять, в чем дело! Но нет! Маллори, я не понимаю, он отнял у тебя все… Просто рискни! Ты сделаешь услугу многим, убив этого гада!

Слышу, как закрывается дверь. Похоже, они заперлись в комнате хозяина дома. Голоса глухо, но слышу, а вот слов разобрать не могу. С досадой вздыхаю и начинаю ходить взад-вперед. Мне очень хочется узнать, о чем они говорят! Открываю дверь и на цыпочках выхожу в коридор. Осторожно добираюсь до спальни Маллори и замираю.

— У тебя есть только один вариант оставить Дану себе — жениться на ней, — говорит Берт. — Если, конечно, Вайт даст тебе на это добро. Но попробовать стоит, как мне кажется. Она не знает о твоем прошлом и вряд ли испугается быть с тобой.

Ого! Что за страшные секреты у Маллори? Может, он тоже маньяк? Мне в один миг становится тревожно. Мне ведь некуда бежать. Или же…

— Ты же знаешь Вайта, — вздыхает Маллори. — Он пока с ней близко не познакомится, ничего не решит.

— Но один Вайт лучше, чем большая часть населения Эливара, — возражает Берт. — Меня больше интересует, как ты объяснишь ему ее появление…

Маллори ничего не отвечает. Дверь распахивается, и я не успеваю ничего сделать — меня обнаружили. Щеки тут же обжигает румянец и я прячу руки за спину.

— Я, конечно, понимаю, что подслушивать намного интересней, — говорит Маллори. — Но в моем доме это не принято.

— Ты мог бы пригласить меня присоединиться, — говорю я. Берт выныривает из комнаты и машет мне рукой. Машу ему в ответ и заставляю себя улыбнуться.

— Мне хотелось пообщаться с другом наедине. Я хотел позвать тебя позже.

— Недоказуемое оправдание, — вздыхаю я и разворачиваюсь, чтобы уйти. — Извини, что помешала.

— Останься, — просит Маллори и бросает короткий взгляд на Берта. Тот едва заметно кивает. Меня это задевает, но я не показываю вида. Вскинув подбородок, прохожу в спальню. Хозяин дома жестом указывает мне на красное кресло с высокой спинкой, подлокотники которого изображают птиц, облепивших ветку дерева. Сажусь и расправляю складки юбки на коленях. Берт с любопытством рассматривает меня, словно я картина в галерее. Маллори закрывает дверь и устраивается напротив меня. В спальне повисает неловкое молчание, будто все разом разучились говорить. Из-за этого ощущаю себя лишней и уже хочу придумать предлог, чтобы сбежать.

— А какие в Эливаре есть развлечения? — спрашиваю я. — Куда можно отправиться, чтобы хорошо провести время?

— В бордель, — сходу выдает Берт и, тут же поняв свою оплошность, мило улыбается. — Или в игровой дом. Но бывать в таких местах можно не чаще, чем раз в десять периодов. Можно получить большой штраф, а это всегда неприятно.

— Тем более если в играх ты сплошной неудачник, — замечает Маллори. — Проигрался — хочешь реванша, опять проигрался — и тут еще штраф!

— Это еще и ресурс уменьшает, — вздыхает Берт. — А это совсем беда. Поэтому таких мест лучше избегать.

— Что такое ресурс?

— Это совокупность… — начинает Маллори и замолкает, подыскивая правильные слова.

— Ресурс — это совокупность всего, чем ты владеешь, — бодро начинает Берт. — Положение в обществе, имущество, бизнес, физическое здоровье. У каждой личности своя планка ресурса. Самым высоким обладает король. За ним идут его советники, королева и наследники. Есть исключения для личных стражей короля. Тот, у кого ниже ресурс никогда не сможет нанести вред тому, кто обладает большим. Именно поэтому преступникам его блокируют, чтобы обычные стражи могли его задержать. Ну и при попытке убийства, тот у кого меньше ресурс, всегда погибает.

— Как насчет самоубийства?

— Это запрещено законом и прописано в настройке. Никто не даст тебе убиться, — говорит Маллори, и мне кажется, в его голосе звучат нотки сожаления.

— Какое славное местечко! — вырывается у меня.

Берт смеется, а Маллори остается серьезным.

— Если ты успешно выйдешь замуж или будешь много работать, то все будет в порядке! — заверяет меня Берт. — Кстати, при замужестве часть ресурса мужа переходит к жене. Если выйдешь за Маллори, то ему придется с тобой поделиться. После получения настройки, конечно же.

— Не помню, чтобы он делал мне предложение.

— Это как пример. И хорошая перспектива, — внимательно глядя на меня, говорит Берт. Какого черта он так печется обо мне? — Ты ведь понимаешь.

— Разумеется, но я еще не думала об этом. Для чего вообще нужна эта настройка? Это типа как счет в банке?

— Контроль и списывание части энергии, — говорит Маллори и с сарказмом добавляет: — Все на благо Алзории и короля!

— У тебя есть шанс все изменить, — понизив голос, говорит Берт.

— Не думаю, что Дане интересна политика.

— В следующий стоп-период у меня будет вечер общения, — тут же меняет тему Берт. — Придете?

— Конечно, — обещает Маллори и смотрит на меня, словно спрашивая, согласна ли я составить ему компанию? Едва заметно киваю. Пусть считает, что я к нему благосклонна. Сейчас он мой единственный шанс не попасть в еще большие неприятности.

Берт, довольный нашим согласием, начинает рассказывать последние сплетни Эливара.

Ночь проходит спокойно и без снов. Едва проснувшись, думаю о том, как исхитриться попасть в лес. Но я не знаю, что искать. Как выглядит этот портал? Дверь, висящая в воздухе? Круг на земле? Лесенка? Скорее всего, самый очевидный вариант мое воображение не просчитывает. Могу лишь надеяться на то, что сработает интуиция. Или счастливый случай. Потому что на данный момент других вариантов нет.

До слуха доносятся голоса мужчин. Берт сегодня ночевал здесь, и сейчас друзья над чем-то смеются. Заставляю себя подняться и одеться. В комнате холодно. Вынырнув из-под одеяла, тут же покрываюсь мурашками. Почему здесь нет камина? Или еще какого-то варианта, чтобы было тепло? Ужасно хочется принять ванну с ароматной пеной, включив музыку. Выпить бокал красного вина, ощутив легкую эйфорию… Эх, мечты! Смогу я когда-то снова радоваться таким мелочам?

Спускаюсь вниз. Берт уже стоит у двери в пальто. На Маллори лишь рубашка и домашние штаны. Белые волосы распущены и достают до поясницы. Он бос, и я замечаю, что его щиколотки обвивают татуировки, напоминающие цепи. Или это еще один элемент настройки?

— Доброе утро! — здороваюсь я и потом соображаю, что у них, наверное, нет такого понятия. Они все измеряют периодами. Берт снисходительно улыбается и кивает. Маллори приобнимает меня за талию и притягивает к себе. Не могу сказать, что мне неприятно. За время, что провела здесь, я научилась доверять его рукам, хотя понимаю, что зря. Я его совершенно не знаю, а то, что он меня спас и выходил… Плюс к его карме, не больше. Но сейчас не тот момент, чтобы выделываться.

— Хорошего периода, Дана, — говорит он. — Мне пора на работу. Рад был общению!

— Да хранит тебя сила матери! — говорит Маллори, и Берт уходит. Мы остаемся вдвоем. Он смотрит мне в глаза и убирает прядь волос, выбившуюся из моей косы, за ухо.

— Сегодня ты тоже запрешь меня здесь? — хрипло спрашиваю я, и от такой перспективы мне вдруг хочется заплакать.

— Если только ты устала и хочешь побыть одна, — говорит Маллори. — Но я думал взять тебя с собой в Эливар и кое с кем познакомить.

— С кем? — от волнения у меня перехватывает дыхание.

— С королем, — отведя глаза в сторону, отвечает Маллори. У меня душа уходит в пятки.

— Нет, — выдыхаю я и мне хочется провалиться под землю. Я еще не видела этого человека, но уже ненавижу его.

— Чем быстрее мы решим этот вопрос, тем лучше, — говорит Маллори и его голос звучит безрадостно. — Не хочу, чтобы тебя выставили на площади за неповиновение.

Здесь наши желания полностью совпадают. Но и знакомство с Вайтом не сулит мне ничего хорошего. Судя по тому, что я услышала, это тип, с которым лучше не связываться.

— Мне придется спать с ним? — через силу спрашиваю я, чуть не подавившись словами.

— Сделаю все, чтобы этого не допустить.

— Почему ты так стараешься?

— Потому что сам хочу спать с тобой, — взяв меня за подбородок, говорит Маллори. Он смотрит на меня так, словно хочет поцеловать, но так и не решается. Когда он отпускает меня, чувствую облегчение. Я совсем не готова целоваться с ним!

— С чего ты взял, что я соглашусь? — прищурившись, спрашиваю я.

— С того, что я не собираюсь отступать и рано или поздно ты сдашься, — улыбается Маллори. А я про себя думаю, что сдаться это вовсе не значит полюбить, скорее, смириться с тем, что нет другого выхода, чтобы тебя оставили в покое.

— Возможно, тебе придется долго ждать, — осторожно решаю обозначить рамки я. Все-таки пока Маллори единственный, кто находится на моей стороне.

— А я никуда не спешу. Главное, чтобы ты была в безопасности, — говорит Маллори.

— Ты же меня совсем не знаешь… — вздыхаю я.

— Думаешь, когда узнаю, мне захочется тебя убить? — Маллори еще теснее притягивает меня к своей обнаженной груди. Черт. Чувствую, как от него пахнет жасмином или чем-то похожим на этот аромат.

— Не исключено. Я о тебе тоже ничего не знаю, чтобы… — Маллори не дает мне закончить.

— Полюбить? — спрашивает он и внимательно смотрит мне в глаза.

— Решить, как к тебе относиться, — говорю я, сомневаясь, что в нынешней ситуации смогу думать о любви.

— Считаешь, что, если я скажу, что не женат и не могу иметь детей, потому что бесплоден, это покажет тебе, какая я личность?

— Бесплоден? — переспрашиваю я, не совсем понимая, что он хочет сказать, акцентировав это. Неужели это именно то страшное, от чего в испуге сбегали другие девушки?

— Наш король решил, что так будет лучше для всех, — с едкой усмешкой говорит Маллори. И мне становится больно от его слов.

— Но почему он так обошелся с тобой?

— Чтобы обезопасить себя от конкуренции. Материнство — это важно для тебя? — спрашивает Маллори, с напряжением вглядываясь мне в лицо.

— Не знаю, — расстроенно отвечаю я. — Это последнее, о чем бы мне хотелось сейчас думать. И замужество тоже. Я просто хочу вернуться домой, это все, что для меня по-настоящему важно.

— Одевайся, нам скоро выходить, — бросив взгляд на часы, говорит Маллори.

Пока мы едем в поезде, размышляю, какие чувства вызывает у меня Маллори. И вызывает ли вообще. Так как перспектива публичного дома пугает меня очень сильно, то остаться с ним — это меньшее из зол. Но это если выбирать из плохого и очень плохого. А осталась бы я с ним, будь все хорошо? Исподтишка бросаю на него взгляд и понимаю, что не знаю. Мы слишком мало знакомы. И я еще не пришла в себя после того, что случилось с Юрием. От одного воспоминания о нем становится дурно. Кровь отливает от лица и дышать становится тяжело. Видимо, я теряю равновесие, потому что Маллори подхватывает меня под руку.

— Тебе нехорошо? — с тревогой спрашивает он, поддерживая меня.

— Голова закружилась, — облизывая губы, отвечаю я. — Сейчас пройдет.

— Что-то болит?

— Только мое прошлое, — прижимаясь к стене вагона, говорю я. — Вспомнила того, кто в меня стрелял. Если он доберется до моей сестры, я себе этого никогда не прощу.

— Не стоит винить себя за то, что ты в безвыходном положении, — говорит Маллори.

Ничего не отвечаю ему. Какой смысл спорить? Если бы он знал правду, возможно, он думал бы иначе. Но у меня сейчас не хватает мужества говорить о том, что произошло. Мне даже думать об этом страшно, а уж принять произошедшее… Возможно, мне бы стало лучше, если бы я поговорила с папой. Если бы он только поверил мне. А вдруг нет? Он так ценит Юрия, так привязан к нему. Они столько времени проводят вместе, словно родные братья-близнецы. Мама даже ревновала к Юрию, мол, он для отца как вторая жена. Как при такой близости поверить словам, что этот человек — чудовище?

Двери вагона открываются, и мы выходим. На улице снова пасмурно. Небо затянуто чем-то похожим на вату, словно вот-вот пойдет снег. Подходя к лаборатории, замечаю неподалеку того странного парня, с которым я столкнулась в магазине Берта. Он смотрит на меня и, тут же опустив глаза в землю, идет дальше. Нехорошее предчувствие заставляет сердце биться чаще. Этот тип следит за мной? Или у меня невроз, и я себя накручиваю?

Пока Маллори занимается делами, сижу окна и наблюдаю за прохожими. В городе царит суета, все куда-то спешат. Экипажи, запруженные глотанми, снуют туда-сюда. Каждый раз от их вида у меня перехватывает дыхание. Предстоящая встреча с королем заставляет сердце биться чаще и болезненней. Ладони становятся ледяными, и даже растирание не помогает вернуть им тепло. Знаю, что сейчас для меня самым лучшим будет адаптироваться к нынешней ситуации, принять ее и использовать полученные знания в свою пользу. Учитывая, что я ничего здесь не знаю, мне нужны хорошие знакомые. Наверное, это не очень честно — заводить друзей, зная, что хочешь отсюда сбежать. Но либо я найду способ вернуться и спасти сестру, либо буду хорошей и несчастной. Выбирать второе равносильно самоубийству.

Взгляд выхватывает из толпы мужчину, и я замираю. Юрий. У меня даже в глазах темнеет, и я чувствую, как сползаю со стула вниз. Успеваю схватиться за угол подоконника и жадно всматриваюсь в лицо прохожего. Нет, показалось. Это не Юрий. К моему большому сожалению. Ведь окажись он тут по-настоящему, я бы выдохнула. Значит, моя Алиса была бы в безопасности. А с ним я бы придумала как разобраться.

Мне было четырнадцать, когда я впервые увидела Юрия в нашем доме. Они вместе с папой работали над каким-то сложным делом и тот решил, что совмещать работу и ужин будет прекрасно. Едва Юрий вошел в гостиную, как я влюбилась в него. Помню, как я мечтала, что он овдовеет и я сделаю все, чтобы утешить его, и тогда он заметит, как сильно люблю его и оценит это. А потом мы будем вместе. Юрий не овдовел, а мне было стыдно смотреть в глаза его жене за свои странные подростковые мечты. За одно я себе очень благодарна — что не призналась ему в своих чувствах. Если бы это случилось, я бы не знала, как все это пережить.

Сканер у входа верещит что есть сил, извещая о чьем-то прибытии. Стражи. Даже забываю, как дышать. Неужели меня сейчас уведут принимать настройку? Вскакиваю со стула и едва не падаю, наступив на край юбки. Невольно делаю шаг назад, потом еще и упираюсь спиной в стену. Маллори приказывает дверям открыться. Замечаю в его взгляде муку, бледные губы плотно сжаты. Похоже, у нас и правда серьезные неприятности! И скорее всего, из-за меня!

— Его Величество Вайт прислали за вами, личность Маллори, — важно произносит молодой человек в форме. — Вы должны пойти с нами.

— Это арест? — пугаюсь я, хватая Маллори за руку.

— Нет, это всего лишь приглашение, — отвечает Маллори, освобождаясь от моих пальцев. — Не бойся, все хорошо.

— Вас ожидают немедленно, — напоминает страж.

Маллори протягивает мне пальто, и я не с первого раза попадаю в рукава.

— Вы должны приехать один, — говорит страж. — Леди с вами нельзя.

Еще никогда я не ощущала такого облегчения и паники одновременно.

— Дело в том, что личность Дана не сможет без меня добраться домой, чтобы оставаться в безопасности, — поворачиваясь к стражу, говорит Маллори. — Я не могу ее здесь оставить.

— Мои стражи доставят ее, — говорит молодой человек. — Вам не о чем волноваться. Идемте.

— Почему такая срочность? — снова хватая Маллори за руку, тревожусь я. — Это из-за меня?

— Нет, — спокойно говорит Маллори и привлекает меня к себе. — Пожалуйста, не делай глупостей. Обещай мне, что проведешь время Тьмы дома.

— Обещаю.

Маллори наклоняется и, коротко поцеловав меня в губы, уходит вместе со стражем. Тут же в лабораторию заглядывает другой страж и жестом предлагает мне покинуть помещение.

— Экипаж ждет, личность Дана.

Возле крыльца стоит экипаж с запряженным глотаном. Меня внутренне передергивает, но я не показываю вида. Страж помогает мне встать на подножку и сесть на сидение. Убедившись, что мне комфортно, закрывает дверцу. Садится на место кучера, и мы трогаемся.

Страж высаживает меня возле дома Маллори. Он говорит мне, что будет ждать, пока я не войду внутрь, и мне приходится подчиниться. Я не хочу, чтобы он торчал тут до тьмы! Открываю дверь ключом, что дал мне Маллори, и вхожу внутрь. Сразу подбегаю к окну и смотрю, как экипаж уезжает. Все, свобода! В приоткрытую входную дверь врывается ледяной воздух. Лес снова манит меня. Поднимаю голову и смотрю на часы. У меня есть время, чтобы обследовать местность, прежде чем наступит Тьма.

Выбегаю на улицу и спешу в сторону леса. Если Маллори нашел меня в нем, значит там есть какой-то портал, дверь, ведущая обратно в мою реальность. Ну, логично ведь, да? Будь у меня больше времени, я бы начала заводить полезные знакомства и обязательно нашла бы нужную мне информацию! Но его в обрез. Я не могу допустить, чтобы моя сестра погибла от рук Юрия! Придется пользоваться старым методом — испробовать все самой.