До встречи в апреле!

Айгуль Гилязова (2024)

— Признания в любви подобны эксперименту с котом Шрёдингера. Пока ящик закрыт, кот может быть и жив, и мёртв. Но вы отказываетесь открывать ящик, боясь обнаружить мёртвого кота. Однако, он ведь может быть и живым. — Или всё же мёртвым. — Если слишком долго держать кота в ящике, он со временем обязательно умрёт.

Глава 3

Дмитрий

В пятницу я по настоянию жены снова оказался в кабинете размером пять на шесть. Я пытался отмахнуться, сказать, что мне не нужны психологи, но жена без суда и следствия записала к Кириллу Николаевичу, при этом дав понять, что мне придётся посещать его сеансы до полного излечения.

— Дмитрий, а я гадал, как скоро вы придёте. — Такими словами встретил меня психолог.

— А я думал, что вы психолог, а не гадалка, — ответил я, не думая.

Оглянул уже знакомый кабинет. На столе стояла пепельница. Новая. Очевидно, купленная специально для меня.

— Радует, что уровень сервиса стал выше. — Сказал я, кивком указав на пепельницу.

Мы уселись друг напротив друга и смотрели: я — на ромбиковый стеллаж, Кирилл Николаевич — на меня.

— Дмитрий, дело ведь совсем не в том, о чём говорила ваша жена. — Произнёс психолог догадливо.

— Какая проницательность! А вы точно не гадалка? — Съязвил я, сам себе дивясь. Я всегда был вежлив и дипломатичен, но в последние недели эти два качества из меня будто выжили плетьми.

Конечно, дело не в том, о чём говорила жена! Разве дело когда-нибудь бывает в том, о чём говорят вслух?

А доку, я видел, так и не терпелось вывернуть мою душу наизнанку. Мои колкости его нисколько не задевали, и он продолжал смотреть добродушными глазами, ожидающими часа, когда я решусь заговорить.

Кажется, у меня не остаётся вариантов. — Решил я. — Жена так и будет отправлять меня к психологу, пока не убедится, что со мной всё в порядке. А если мне всё равно придётся к нему ходить, так и быть, расскажу кое-что из своей жизни. Не сидеть же молча.

— Это ведь конфиденциальные беседы? — Задал вопрос прежде, чем начать говорить.

— Конечно! — Заверил Кирилл Николаевич. — Всё, что вы скажете, охраняется врачебной тайной, — трёхсекундное молчание, и он выдал ровно то, что я хочу услышать, — ваша жена не узнает, о чём вы рассказали.

Я кивнул.

Я совсем не собирался рассказывать что-то, что выставило бы жену в плохом свете. Возможно, я не сказал бы даже то, чего она ещё не знает. Но одно дело, если она что-то знает, и совсем другое, если я сам это скажу. Иногда лучше не говорить того, что люди и так уж знают.

— Это не то, что укрепит наш шаткий брак. — Пробормотал я себе под нос.

— Поверьте, Дмитрий, половина того, что произносится в этом кабинете, не идёт на пользу браку. — Дал психолог понять, что я не первый, кто пришёл сюда с исповедью.

Я кивнул. Руки машинально потянулись к портсигару, но остановились на полпути. Я всегда использовал сигары в качестве способа уйти от нежелательной беседы, но на этот раз был настроен на беседу. В конце концов, мне давно не хватало того, с кем можно поговорить.

— Из-за работы меня часто не бывает дома. — Начал исповедь. — Я владею маркетинговой компанией. Клиенты разбросаны по всей стране, и мне часто приходится бывать в командировках. Дни и недели, когда я в Москве, тоже нельзя назвать беззаботными — владелец бизнеса работает вдвое больше любого сотрудника.

Никаких признаков человека, впервые слышащего информацию, Кирилл Николаевич не выказал. Значит, это всё Ангелина ему уже рассказывала.

— Вам больше нравится бывать в командировках или в Москве? — Задал он неожиданный вопрос, напомнивший мне излюбленное обвинение жены: она была уверена, что я охотнее летаю на командировки, чем провожу время с ней.

— Конечно, в Москве. Тут я могу проводить время с семьёй. — Выдал я слишком поспешный ответ, дающий понять, что я использую эту отговорку не впервые.

Психолог кивнул, словно говоря «Понял». Смотрел он так, будто понял не только то, что я сказал, но и то, что скрывали мои слова. Сам не понимая, почему так думаю, я был уверен, что он мне не поверил, и начал оправдываться:

— Но и не летать я не могу. Переговоры с партнёрами слишком важны, и я не могу доверять эту задачу кому попало.

Желание говорить вновь пропало. Занесло же меня под сорок лет к психологу! Вот они — жертвы ради сохранения брака. Я мысленно поругал Ангелину — она усердно прокапала мне мозги своими упрёками, а теперь в этих мозгах копается незнакомый мне якобы умный старик. Ей богу, как будто я душевнобольной и нуждаюсь в помощи со стороны. Проще было совсем не жениться, чем сейчас терпеть всё это!

Руки снова потянулись к портсигару. На этот раз они не остановились. Я зажёг сигару, раскурил и встряхнул в чистую пепельницу. Эти действия позволили на пару десятков секунд оттянуть дальнейшую беседу.

— Дмитрий, вы часто разговариваете с женой? — Задал Кирилл Николаевич следующий вопрос.

Думаю, у него бывали и такие клиенты, которые говорили так много, что он уставал от их бессвязной болтовни. Но я был из того немногочисленного порядка пациентов, которые не скажут ни слова, пока им не зададут вопрос.

— Иногда хотелось бы реже. — Сказал в качестве шутки, но улыбки на лице моего собеседника не заметил и, посерьёзнев, пояснил. — В последнее время Ангелина не сильно расположена к общению. Она чаще молчит, а если и заговаривает, то только для того, чтобы меня в чём-то упрекнуть. К чему придраться, она найдёт всегда! В этом можно не сомневаться.

— А вы сами? Вы часто заговариваете с ней?

Я пожал плечами, пытаясь сравнить своё поведение в прошлом и сейчас, и не сумел найти ответ.

— Так же, как всегда.

— Вы сказали, в последнее время она не расположена к общению. — Кирилл Николаевич вернулся на пару фраз назад. — А раньше она тянулась к вам? Старалась проводить с вами больше времени?

Я хмыкнул.

— Это ещё мягко говоря! Она старалась сделать так, чтобы мы всё свободное время проводили вместе.

Я ждал, что он спросит, как я себя при этом чувствовал. Это ведь любимый вопрос психологов, разве нет? По крайней мере, в фильмах они всегда спрашивают клиента о том, что он испытывает. Но Кирилл Николаевич задал другой вопрос:

— Когда она начала отдаляться от вас?

Я призадумался, вспоминая прошлое.

— Наверное, после рождения Ани. Тогда Ангелина вся ушла в материнские обязанности. Женщины очень сильно меняются с рождением ребёнка, не так ли? — Скорее утверждал, чем задавал вопрос.

— Я бы не стал обобщать. — Ушёл психолог от ответа и продолжил смотреть на меня. А мой взгляд был направлен на настенные часы за его спиной.

Наконец-то время вышло.

Я встал, попрощался и пошёл к выходу без обещания, что приду на ещё один сеанс.

Было начало сентября, и на улице уже не стояла удушающая летняя жара, но, сев в свой недавно купленный Porsche Cayenne, я всё равно включил кондиционер. Слава, друг со студенческой парты, который сейчас работает на меня, говорил, что я часто меняю машины одна дороже второй, чтобы убедить себя, будто бы жизнь удалась. Что ж, может, он и прав, но какая разница, если это работает? Откинувшись на спортивное сиденье, я и вправду на мгновение забыл, что весь последний час в кабинете психолога… да куда уж там, весь день чувствовал себя разбитым вдребезги.

Домой мне решительно не хотелось, и я поехал на работу. Я всегда использую работу как способ сбежать из дома и иногда шучу, что неудавшийся брак — это причина, по которой я стал богатым. И каждый раз, говоря это, усмехаюсь про себя: А могло ли вообще быть иначе?

Как бы там ни было, бывать дома я не любил.

Утешало то, что на следующей неделе была назначена командировка. Мне предстояло лететь в Краснодар.