Холмы Тала. Кровь и лёд

Айнур Галин (2024)

Добро пожаловать на реалити-шоу в оазис Холмы Тала! Здесь участников ждёт лёд, снег и ураганный ветер. А главный приз — собственная жизнь. Борьба за награды? Ха! Поборитесь друг с другом ради еды и тепла! Антарктида не прощает ошибок. Добро пожаловать в оазис Холмы Тала!

Глава 2

Роман открыл глаза, но из-за ослепительного света тут же их закрыл. Виски пронзила острая боль, а голова мгновенно стала пудовой. Он свернулся калачиком и попытался снова уснуть, стараясь избавиться от этого состояния.

Но, то ли песочные часы раздражали тиканьем, то ли его до сих пор качало, сон не приходил, и переборов себя, Роман всё таки открыл глаза.

Встроенные в абсолютно белый потолок диодные лампы мягким светом освещали помещение. Потолок совершенно не напоминал гостиничный номер, в котором он остановился.

Белизна потолка его напугала, вынуждая вспоминать события, предшествующие пробуждению. Голову не хотелось тревожить, но непривычная обстановка заставила Романа собраться с мыслями. Выяснить, куда попал, сейчас являлось первостепенной задачей. Он за свою жизнь уже просыпался так несколько раз, в неизвестной обстановке после гулянок, но тогда всё быстро прояснялось. Знакомые запахи или голоса практически мгновенно восстанавливали память, а сейчас? Сейчас в голове у Романа звенела пустота. Он лишь помнил, что приехав вечером в Санкт-Петербург заселился в гостиницу, поскольку сбор на причале планировался только на следующий день. И чтобы скрасить вечер, он отправился в кафе при гостинице. Там к нему подсела незнакомая девушка, после чего — провал в памяти.

— Обманули, опоили, ограбили, и я сейчас в больнице! — пришла в голову первая мысль, и чтобы убедиться в её правильности, он приподнялся на локти и огляделся.

Комната показалась узкой и длинной. У ног возле кровати стояло кресло, напротив него на стене висел плоский телевизор. Узкий стол, полка с книгами, табурет. Небольшой шкаф и дверь. Окон не увидел. Ровные стены из панелей, пара распечатанных картин на стене. На полу ковролин, его тапочки, а у изголовья на тумбе — комплект постельного белья, полотенце и гигиенические принадлежности. Кровать же была совсем не больничной. Роман к своим годам успел не единожды побывать в лечебных учреждениях и знал, как выглядит мебель в палатах. На кровати из особенностей отметил боковую панель, невысокую, но достаточную, чтобы спящий не выпал.

Устав держаться на локтях лёг обратно, прислушиваясь к звукам. Тишину нарушали лишь лёгкий шелест и тихая музыка. Не в силах сдерживать панику он встал, обошёл комнату и обнаружил на столе пустой стакан, упавшую бутылку воды и таблетку аспирина. Не раздумывая налил себе, понюхал и залпом выпил. В следующей порции растворил таблетку.

Дёрнув дверь, обнаружил за ней тесную комнатку, там скрывался туалет, совмещённый с душем, и ещё одна дверь, которая сейчас была закрыта.

Страх за свою жизнь постепенно отступал. Он включил воду в душевой, проверив заодно её работоспособность. Спустил воду в унитазе. Открыл кран — побежала холодная, затем горячая вода. Сполоснув лицо вернулся в комнату и сел в кресло, на подлокотнике заметил пульт. Небрежно бросив его на кровать, Роман откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь понять происходящее.

И только сейчас почувствовал, что вся комната медленно но постоянно покачивается из стороны в сторону. Амплитуда была невысокой, а частота низкой. Роман положил бутылку ровно на середину стола, и та покатилась сперва в одну сторону, а потом в другую, что ещё больше озадачило его.

— Это что, шутки такие?! — громко выкрикнул он. — Совсем не смешно! Выпустите меня!

Но никакой реакции не последовало.

— С выпивкой пора завязывать. — Роман медленно встал и открыл тумбу у изголовья кровати. Оказалось, это мини-холодильник. — Видимо, не сегодня! — приободрился он, увидев ровный ряд пластиковых прозрачных бутылок с янтарной жидкостью. Вскрыл одну и понюхал. — Да ну! — закрыв бутылку, Роман прошёлся ещё раз по комнате.

Заглянул в каждую щёлку, осмотрел шкафчики, разобрал и собрал постель. Для себя отметил, что в комнате не нашлось ни единой железной вещи. Посуда и столовые приборы из пластика, бумажные полотенца, одноразовые средства гигиены. Будто его закрыли в палате для душевнобольных. Но его домыслы картину совершенно не проясняли.

В конце концов, обессиленный раздумьями и беготнёй по комнате, он уселся в кресло и включил телевизор, в котором сразу увидел себя с нескольких ракурсов. Озадаченный этим фактом вновь рассмотрел ракурсы и нашёл четыре видеокамеры, вмонтированные так, что ни сломать их, ни отковырять невозможно.

— Да вы что, охренели там, что ли, все! — кричал он в камеру, в надежде что его слышат и непременно примут меры по освобождению. Но время шло, а ситуация не менялась. Он находился один в комнате, которая медленно покачивалась из стороны в сторону, успокаивая и убаюкивая. В конце концов Роман сдался. Достал бутылку напитка, залпом выпил половину и усевшись перед телевизором начал переключать каналы, которых, как оказалось, великое множество, с различным развлекательным контентом. Фильмы, шоу, сериалы, на любой вкус. Но как ему ни хотелось, новостных передач не нашёл.

Тут его осенило, и он начал рыться в своей сумке, в надежде найти телефон и сориентироваться по времени. Он не знал, сколько находился в беспамятстве и какая сегодня дата. Но ни часов, ни телефона на месте не оказалось. Лишь вещи, приготовленные для корпоративного отдыха на теплоходе.

— Твари! Твари! — кричал Роман, вымещая злобу на всём, что попадало под руки. Табурет полетел в стену, вещи на пол, в конце он раскидал постель, и выбившись из сил вновь вернулся в кресло. Допив из бутылки, запрокинул голову и закрыл глаза.

Сон, как защитная реакция организма, пришёл мгновенно, погрузив Романа в безопасную для психики среду. Проснулся в том же положении, неяркая подсветка над дверью горела зелёным цветом. Некоторое время он сидел, осматривая всё вокруг, и поняв, что происходящее не приснилось, задумался про зелёную подсветку. Не придумав ничего дельного направился к туалету. Выпитый алкогольный напиток прошёл весь путь переработки и стремился наружу. Пройдя в тамбур, где находился совмещённый санузел, увидел, что на двери появилась полка. До этого он не обращал внимания на закрытую дверь, а оказалось, что на самом полотне устроен глухой люк, который открывался, образуя полку, а вторая его часть, прикреплённая под прямым углом, закрывала отверстие. Как в тюремных камерах. На полке стоял бумажный пакет с двумя пищевыми контейнерами из пенопласта и картонной упаковкой сока.

Забыв про туалет, Роман забрал пакет, поднял табурет и сел за стол. В контейнерах оказалась свежая еда. Горячий рис с рыбой и овощной салат. Ещё пачка печенья и плитка шоколада. Вкус как в столовой, ничего особенного, но аппетит разыгрался мгновенно, и через пять минут он всё съел.

Роман облизнул вилку, убрал обратно всё в пакет и положил на полку. Сходив наконец-то в туалет, прикрыл за собой дверь, сел в кресло и стал наблюдать за зелёной подсветкой. Прошло, наверное, секунд сорок, прежде чем свет потух, и Роман снова заглянул внутрь. Пакет исчез, а полка вернулась в исходное состояние, выступив заглушкой в дверном люке.

— Ну, с этим понятно. Голодным вы меня не оставите, — вслух произнёс он и показал большой палец в ближайшую камеру. — Я не знаю, кто вы, но можно в следующий раз чего-нибудь жиденького? Супа, например. А то я не особо люблю второе. Мне бы супа лучше. Хорошо? — понимая, что ответа не будет, пару раз кивнул и рассевшись поудобнее в кресле включил телевизор.

Роман был уверен, что нигде не пропадёт. Его жизненный опыт включал в себя много аспектов. Он мог и умел договариваться с самыми несговорчивыми людьми, знал различные психологические приёмы, которым его научили на многочисленных тренингах по продажам, а также он обожал природу. Его молодость прошла на различных туристических слётах, и как добывать еду и воду знал не только в теории, но умел и на деле. Правда, последние лет пятнадцать на природе он больше практиковал оседлый образ отдыха с пивом и шашлыком. Его девиз по жизни «Глаза боятся, руки делают», всегда двигал его вперёд. Поэтому сидя перед телевизором он ждал момента, когда ему выпадет шанс, ведь не могут же его тут держать неделями.

Время шло безвозвратно, Роман так особо и не смог понять, где находится. Больница или психушка отпали ещё в первый день умозаключений. То, что его похитили, он принял как факт, но кто и зачем? И для плена его содержали лучше, чем он себе представлял. Никто его физически не пытал, но находиться в ограниченном пространстве было психологически тяжело. Иногда его охватывала тоска, вытесняющая уверенность и сменяющаяся паническими страхами. Главный страх заключался в неизвестности.

Его трижды в день кормили, периодически исполняя пожелания. Его общение с камерой приносило успехи. Как-то для эксперимента он попросил омара, хотя до этого дня не ел деликатес никогда. К его удивлению это пожелание исполнили.

Роман понял, что обозначает зелёный цвет. Каждый раз, когда загоралась подсветка, его ждала посылка в тамбуре. Запасы алкоголя ему периодически восполняли. Спать он ложился, когда выключался основной свет и загорался тусклый, с желтоватым оттенком. Из этого он сделал для себя простейший вывод и начал считать дни.

Иногда наступали моменты, в основном, при просмотре фильмов, когда он забывал, где находится. Но действительность накатывала тяжёлым похмельем, мгновенно напоминала ему о реальности, и тогда волной накрывали уныние и тоска. Роман скучал по жене и ребёнку, и отказывался верить забытым эмоциям, которые за годы семейной жизни ни разу его не посещали. Хотелось плакать и лезть на стену.

От скуки дважды в день он принимал душ, к проблеме отсутствия зеркала привык сразу, если и раньше особо в него не смотрелся, то сейчас тем более стал безразличен к собственной внешности. Иногда поглаживал свою голову с залысиной на макушке и свыкался с мыслью, что над ним ставят эксперимент; и возможно, для чего-то хотят откормить. Но отказывать себе в еде не мог. Блюда приносили разнообразные, они не приедались. По его просьбе ставили дополнительные порции специй.

Одно ему не давало покоя: комнату постоянно пошатывало из стороны в сторону. Иногда сильно, а иногда слабо. Что это могло быть, не понимал. Мысль о несостоявшемся круизе он отбросил в первые дни. А однажды так качало, что слетела посуда со стола. Хотя и неоспоримый плюс в этом нашёлся: засыпалось легко.

По подсчётам Романа прошло около двух недель заточения, когда ему в голову пришла гениальная идея.

— Эй, басурмане! — обратился он в камеру. Ему показалось это смешным, но и как-то называть их всё равно надо. Чтобы и не оскорбить, но при этом не потерять своё достоинство. — Слышите меня, басурмане. Что-то ужас как бургера захотелось. Свежего такого бургера. Можете доставку заказать? Чтоб не самодельный был. — В конце запроса он показал большой палец и стал ждать.

По его умозаключениям выходило два варианта: если ему принесут бургер в оригинальной упаковке из ресторана, значит, он находится рядом с большим городом. А если самодельный, значит, они далеко от города.

Ждать пришлось недолго, видимо, по графику наступил ужин. Как только загорелась зелёная подсветка, он сразу открыл дверь. Пакет был стандартный, а вот внутри вместо фастфуда его ждал один контейнер с пустым рисом. Обычный отварной рис, его даже не посолили.

Роман открыл контейнер, показал на камеру, сморщив нос высыпал кашу в пакет и поставил обратно.

Наказание последовало незамедлительно, эксперимент Романа пошёл не по плану. Следующие два дня вместо завтрака обеда и ужина он получал лишь маленькую бутылку воды. К этому он отнёсся философски, но выводы для себя сделал, и старался особо не выступать. И слово «басурмане» исчезло из его лексикона, теперь он называл их уважительно, «Бармалеи».

Из всех вариантов, которые приходили ему голову, единственное, что отвечало всем условиям — предположение, что он всё же находится где-то в море. Возможно даже, на судне. Иначе объяснить качку он просто не мог. Но и этот вариант также казался сомнительным. Роман не относился к людям, от которых что-то зависит. И в этом похищении, да ещё таким изощрённым способом, не видел смысла. Кроме одного варианта. Эта мысль пришла ему после просмотра старого фильма про работорговцев. Условия содержания сильно отличались от киношных, но временами его посещало отчаяние, из которого он старательно выводил себя сам, успокаивая фантазии и представляя более радужные цели его похитителей.

Идею расковырять стены и выломать дверь он оставил, прекрасно понимая, что за этим последует наказание. Будь на их месте он сам, наверное, выключил бы свет или телевизор, лишил еды и алкоголя. Сейчас Роману эти наказания казались очень серьёзными. В сутках двадцать четыре часа, из них, по примерным подсчётам, он спал около восьми, на приём пищи тратил, наверное, в сумме не больше часа, а вот с оставшимися тринадцатью часами свободного времени приходилось бороться.

Внутри бушевали десятки чувств, порождающих уныние. От беспокойства за родных, для которых он бесследно исчез, до переживаний за собственное будущее. Возникающий стресс он в зачатке пресекал с помощью алкоголя, благо, его давали в достатке. Бывало, что он напивался в хлам, и не помня себя засыпал, на следующий день страдал, мучился, приходя в себя. Бывало, напившись сидел, глядя на своё изображение в телевизоре, и плакал от безысходности, тихо, жалея себя и укоряя за неосмотрительность. Пару раз возникали мысли о самоубийстве, но обойдя комнату он так и не нашёл быстрый способ, хотя понимал, что не сможет наложить на себя руки. Он слишком любил себя и жизнь. За время раздумий морально свыкся с мыслью, что готов к смерти, но не от собственной руки.

В течение пары дней комнату качало очень сильно, и тогда он поверил в собственную догадку о том, что находится на борту судна. Амплитуда была настолько высокой, что он иногда не мог устоять на ногах, а незакреплённые вещи катались по полу и падали со своих мест. За стенками иногда слышался грохот и скрежет, что подталкивало к мысли о больших габаритах судна. Или сухогруз, или контейнеровоз. На этом знания Романа заканчивались. Он никогда не интересовался мореплаванием и судами. Знал, что существуют определённого класса суда, и отличаются они в основном габаритами. А ещё знал, что кораблём называют лишь военное судно. Запомнил Роман этот факт, когда поспорил с коллегой и в итоге проиграл.

В день успевал просматривать до пяти фильмов, а везло ему, когда находил для себя интересный сериал в несколько сезонов. Такие Роман мог смотреть круглосуточно, и потом пару дней его мозг был занят только сюжетом. Но искать достойный сериал в обширной видеотеке было сложно. Опять же, достойный по его мнению. Но очередной сериал заканчивался, и голова вновь начинала уводить в дебри размышлений о прожитой жизни и о ценностях. Для себя он отметил, что ни разу за все годы так тщательно не анализировал свою жизнь. Мозг ему подкидывал всё новые и новые воспоминания, которые казались давно позабытыми и стёртыми. Чаще всего вспоминались несправедливости с его стороны по отношению к близким, и обиды, которые те причинили ему. Мозг копошился в чертогах разума и вытаскивал всё новые и новые порции воспоминаний, которые вгоняли Романа в уныние с яркими пятнами стыда. Он пытался отогнать их и самостоятельно отыскать что-то приятное, что доставило бы улыбку и удовольствие. Как в итоге выяснил для себя Роман, лишь супруга и ребёнок вызывали у него положительные эмоции. Он закрывал глаза и погружался в раздумья, во время, проведённое вместе с ними, и укорял себя, что так мало уделял им внимания. Ведь жизнь по сути так коротка, и от неё у человека остаются только воспоминания. Не дома и квартиры, не автомобили или другие земные богатства, а лишь память. Единственное богатство, с которым человек остаётся навсегда.

После ужина, раздумывая о вечном и о земном, Роман уснул. В эти дни сон для него стал спасением. Он исцелял и телепортировал в будущее. Неплохим телепортом во времени выступал и алкоголь. Он даже название придумал для этого: «алкопорт». Залил в себя жидкое топливо, моргнул — и ты в будущем.

Ночью его разбудил сильный скрежет, но что это — он не мог для себя объяснить. Звук такой слышал впервые, он напоминал рвущиеся листы металла. Испуганный, Роман подскочил и подбежал к двери, прислонился ухом, прислушался. Звук то возникал, то вновь исчезал. Качка прекратилась, но возникло что-то новое. Комнату как будто подбрасывало. Роман чувствовал, что время от времени комната вместе с ним словно проваливается в пространстве. Не дождавшись ничего простоял минут тридцать и лёг обратно на кровать, испуганно прислушиваясь к возникающим звукам.

Грохот рвущегося металла прекратился неожиданно, вместе с гулом и шелестом. Воцарилась абсолютная тишина. Прислушиваясь Роман обнаружил, что слышит биение своего сердца. Пролежав без движения некоторое время, он осмелел и обошёл комнату, прикладывая ухо к стенам. Но в конечном итоге успокоился и вернулся к просмотру телевизора. Очереди ждал сериал, который он давно уже хотел посмотреть, но всё не хватало времени, а сейчас у него этого ресурса было полно.

Нежданная тишина не давала покоя. К постоянному фоновому шуму он настолько привык, что сейчас отсутствие звуков воспринималось как опасное, предвещающее беду. Завершилась одна серия фильма, затем вторая. Принесли ужин, но ничего не менялось. Наступило время сна, а за ним и пробуждения.

Так длилось два дня, но на третий день после завтрака зелёная подсветка засветилась красным, а телевизор сам переключился на другой канал, где высветилась надпись:

«Внимание. Наденьте комплект тёплой одежды. Займите место в кресле и пристегнитесь ремнями безопасности! У Вас 20 минут».

Рядом с надписью схематически изображалась кровать, в которой стрелка указывала выдвижной ящик, а под картинкой светились крупные цифры таймера с обратным отсчётом.

— Что?! Какая ещё одежда? — Роман перечитал послание и осмотрел кровать; внизу действительно оказался выдвижной ящик, на который он до сих пор не обращал внимания. — Да что же такое? — Он открыл его и начал быстро доставать содержимое. Там лежал комплект нательного белья, две пары носков, флисовый костюм, зимний полукомбинезон и куртка с шапкой и перчатками. Дополняли эту картину тяжёлые ботинки на меху.

Он сел на пол и принялся разглядывать каждую вещь. Одежда выглядела качественной, и, похоже, стоила немалых денег. Роман взглянул на таймер, осталось пятнадцать минут.

Спешно снял с себя всё, оставшись в одних трусах, и начал быстро одеваться. Не привыкший к такому количеству одежды, он путал стороны, и ему пришлось несколько раз переодевать бельё и костюм. Когда он сел в кресло, ища пресловутые ремни безопасности, в его распоряжении оставалось всего три минуты.

Роман потел, ругался, но в конце концов обнаружил ремни и пристегнулся, и сразу комната мягко затряслась. Почувствовал, как органы вдавливаются, это говорило о том, что он испытывает незначительную нагрузку во время подъёма, затем его резко потянуло вправо, но ремни удерживали тело, и Роман, чтобы не стошнило, закрыл глаза.

Казалось, что неожиданный аттракцион длится бесконечно долго. Внутри комнаты царил беспорядок, все незакреплённые вещи разлетелись по углам, а после слабого удара всё остановилось. Лёгкий гул, сопровождающий во время тряски, затих. На экране телевизора таймер замер на нуле. Послышался короткий писк, и диодная подсветка над дверью загорелась красным цветом, а в телевизоре появилась надпись:

«Внимание! Через 30 минут начнётся игра. Приготовьтесь!»

И таймер опять начал обратный отсчёт.