В одной постели

Айрин Лакс (2024)

Босс ошибок не прощает. Почти половина десятого, дел гора, а я — голая в номере какого-то отеля!.. И ведь почти ничего не помню. Как… Куда… С кем? Удачно сходила на встречу выпускников, ничего не скажешь! — Ада?! — позвал меня… босс. Не может быть! Сон? Но босс выглядел проснувшимся и комкал в кулаке белоснежную простынь с каплями моей крови. — Как ты объяснишь это? — потряс простыней. — Я с тобой в одной постели. Ты, что… Была девственницей? Содержит нецензурную брань

Глава 3

Эмиль

— Вам вызвать водителя? — поинтересовалась моя помощница, прижавшись ко мне плечом.

Она заглядывала мне в глаза, часто дышала, приоткрыв пышные губки.

Возможно, у меня еще просто не опал стояк после небольшого разогрева с двумя цыпочками, которы обещали друг дружку лизать, а потом дружно меня сосать и любить по всякому.

Иначе бы на самые обычные губки помощницы мой дружок не ответил таким радостным кивком головки.

— Ничего не говорите… Тшшш… — палец Ады лег на мои губы. — Я вас уже с одного взгляда понимаю. Вызываю водителя!

Она откинулась на диване и поднесла телефон к уху.

— Как жарко… — пробормотала. — У вас вроде бы випка, а жара, как в бочке с килькой. За что они с вас деньги содрали?

Жарко? Здесь кондиционер молотит так, что хочется попросить сделать воздух потеплее, а ей… жарко?!

Я пригляделся. Щеки раскраснелись, поза более фривольная, чем всегда. Юбка немного задралась, обнажив кромку чулка.

Вау, у нее красивые ножки.

И я, конечно, всегда это знал. Более того, одна из наших первых встреч… кхм… прошла очень неоднозначно.

Но главное, что после того я взял ее в свои помощницы и больше ни-ни в этом направлении.

И был очень этому рад.

Нашел девушку, которая была толковой, верной… Преданной, как собачонка. Так и хочется почухать за ушком со словами: «Да ты ж моя хорошая!»

Но сегодня с Адой явно что-то не так.

— Готово, — улыбнулась мне.

Приоткрыла глаза. Я обратил внимание на ее зрачки.

— А ну-ка… — поманил к себе пальцем. — Поближе.

— Что такое?

Пригляделся. Зрачки огромные. Принюхался. Нос чиркнул по ее губам.

От Ады слабо пахло алкоголем.

— Ясно. Ты пила, да?

— Я… не пила. Но вы же сами учили, от коллектива отрываться нельзя. Даже если он противный и представляет из себя просто скопище блядей, мразей, жополизов и утырков конченных. Знаете, — повисла на моем плече. — Какие там неприятные есть? Вот просто ко-о-онченые ушлепки! Мы таких в детском доме… толпой гасили… — призналась. — Но я не отрывалась от этого коллектива. Я просто немного. Пригубила. Вот так… — вытянула губки и изобразила, как будто потягивала через соломинку.

Думаю, Ада и сама не заметила. Где один, там и второй, и третий…

И не надо мне вот эти сказочки «Я ВСЕГО КАПЕЛЬКУ…»

Нажралась моя помощница!

Надо бы ее отправить домой, чтобы проспалась хорошенько.

И охрану приставить! Пусть проследят…

В таком состоянии на приключения тянет. По себе знаю.

В последнее время я отправлялся гужбанить и знал, если что, Адочка меня быстро вернет, куда надо. Но сейчас сама моя палочка-выручалочка, в муху пьяненькая.

Привести ее в чувство — важнее всего.

Иначе кто потом будет приводить в чувство меня?

А завтра… Завтра важный день, между прочим!

Тем более, она мне нужна нормальной, собранной, а не вот это все…

— Значит, ты пришла меня…

— Сосать! — пробормотала.

Я поперхнулся.

— СОСАТЬ?!

— Что? Да как вы могли подумать обо мне так плохо?

— Ты сказала, СО-САТЬ.

— Я сказала. СПА-САТЬ. Вы просто везде одно и то же слышите. Сосать-сосать-сосать… Потому что… что? У вас либидо неконтролируемое. У вас, Эмиль Рустемович, есть большая опасность, умереть в один из таких моментов. Думаете, смерть во время секса — это почетно? А что, если не так? Представьте, вы померли до того, как удовлетворили эту… неважно. И она потом всем рассказывает, что Эмиль Кароль подох, пытаясь сделать так, чтобы его вялый встал. Это же так стремно, фу… И самое ужасное. Неважно, сколько хорошего и великого в этой жизни вы сделали. Всем плевать. Вот так тьфу… Все будут называть вас «Вялый Кароль»! Потому что такова человеческая натура. Им бы грязи побольше…

Правило номер один в общении с пьяными — не пытаться их переубедить.

Соглашайтесь!

Даже если соглашаться не хочется, как сейчас, например.

Подошел охранник.

— Машина подана. Вы уезжаете?

— Да. Расплатись.

Я поднял Аделину, крепко взял ее под локоть.

— Сумочка. Моя сумочка… — она с коленями залезла на диван, оттопырив попку.

Ну, что творит, а? Мы эту тему с попкой давным-давно закрыли, и я придал себе слепоты…

Но сейчас вдруг будто снова прозрел и уже не мог не пялиться на эту попку.

— Моя сумочка. Вот! Взяла… Пойдемте. Здесь один разврот.

Наверное, она хотела сказать, разврат.

Но вышло — раз в рот.

И снова у меня внизу припекло…

Так, не думаем о пошлом! Это же воспитанница моя, почти что домашний питомец.

Я крепко держал Аду под локоть, вел. Нас провожали взглядами.

— И с чего ты взяла, что я так помру? — спросил, чтобы отвлечь Аду.

Правило номер два в общении с пьяными — если они охотно говорят, на какую-то тему, активно поддерживайте!

Так они будут ведомее и послушнее.

Даже если тема вам глубоко неприятна, закройте на это глаза.

Как я закрыл глаза на обсуждение Адой собственной кончины во время траха. Закрыл и начал расспрашивать…

— Потому что. Вы, что, не смотрели? Пришли ваши результаты анализов. Я вам отправила…

— Не смотрел, Адочка. Что же там такого, а? Такого ужасного, что натолкнуло тебя на мысль о моей смерти?

Охранники создали коридор, но потесниться все равно приходилось.

Ведь эти телочки как сумасшедшие иногда. Еще и разогретые выпивкой, легкими наркотиками. И, казалось бы, путь уже преодолен, но вдруг… выскочила одна. Прямо перед нами!

Рванула блузку в сторону и показала свои голые сиськи, толкая мне в руки маркер!

— Эмиль! Распишитесь, пожалуйста!

Охрана хотела оттащить полоумную, но вдруг Адочка выскользнула из моих рук и отобрала у девушки маркер.

— Спокойно, я могу расписаться вместо него… — черкнула. — Я всегда так делаю, когда речь идет о мелких бумажках. Свободна… Уберите ее! — приказала охране и повернулась ко мне. — Вот видите, что творится?

— Угу. Что бы я без тебя делал?

Мы вышли из клуба. Машина уже ждала. Сели на заднее сиденье.

— Пить так хочется! — потянулась к своей сумочке, из которой торчала бутылочка с водой. — Она с лимоном, детокс. Вам тоже не помешает заняться детоксикацией организма…

— Так что с моими анализами не так? — забеспокоился я.

Вдруг стоило, а?

— Есть опасность, — серьезно кивнула Ада. — У вас холестерин повышен. Избыток холестерина накапливается в стенках сосудов, образуя холестериновые бляшки. И, как результат, сосуды становятся жестче и уже. Из-за таких измененных сосудов страдает кровоток к органам. Это легко может привести к инфаркту. Поэтому я и говорю, берегите себя. Хотя бы немножко… Иначе потом… Здравствуй, «Вялый Кароль.» А мне — выкручивайся, придумывай, как сделать вам годный некролог. Очень непросто будет отмыть ваше имя от такого прозвища…

— Если придумаешь, как отмыть, я тебе премию выпишу.

— С того света, что ли?

— В завещании укажу.

— Мне позвонить юристу? — похлопала ресницами.

— Потом! — замахал руками. — Не стоит беспокоить человека.

— А почему? Вы ему столько платите, что можете и в туалет к нему постучать с требованием прекратить и сделать что-то важное. И вообще… Я на ваши просьбы отвечаю в любое время дня и ночи. В ЛЮ-БОЕ-! С вами мой сон стал крепче. Я могу спать даже сидя. Днем. За обедом. Иначе потом может не перепасть. То есть меня — вам можно, да? Разве справедливо, что вы боитесь нарушить сон юристишки, которому платите в несколько десятков раз больше, чем мне? Нет уж, давайте ему позвоним. Я настаиваю! — достала телефон. — Дмитриенко Николай…

— Дай сюда телефон! Дай! Не то укушу.

— Ну, как?

— Вот так! — шутливо куснул за шейку и застыл.

Сладкая, нежная кожа под моим языком и губами была жаркой.

Еще и машина тормознула резко, я накрыл Аду собой, распластавшись на сиденье. Мои бедра вписались в аккурат между ее ножек, прямиком к жутко горячей развилке. Член будто почуял добычу, запульсировал.