Девушка, которая упала в море

Акси О, 2022

Наводнения разрушают родину Мины долгие годы. Погибают целые деревни, а за оставшиеся ресурсы ведутся кровопролитные войны. Народ считает, что Бог Моря, ранее защищавший их, отвернулся от людей. В попытке умилостивить его каждый год в море посылают прекрасную деву, чтобы она стала невестой божества и положила конец страданиям. Попав в царство духов, волшебный город низших богов и мифических зверей, Мина находит Бога Моря и видит, что тот погружен в заколдованный сон. При помощи таинственного юноши по имени Шин, демонов и мистических существ Мина пытается разбудить его и навсегда положить конец стихийным бедствиям. Но надо спешить! Человек не может долго жить в стране духов. И есть те, кто готов на все, чтобы не дать Богу Моря проснуться…

5

Я была слишком заметна вне стен дворца, где все — уточнение, всё — способно увидеть меня. Тем не менее как бы сильно мне ни нравился Шин, его слова были моим предупреждением: люди уязвимы в мире богов.

Я спотыкалась о ступеньки, тело болело от того, что море сильно волновалось, и еще, возможно, из-за резкого ветра. Проскользнув в ближайший переулок, я скорчилась, прислонившись к дверному проему. На треснувшей деревянной раме заскрипел бумажный фонарь, а маленькая свеча внутри отбросила зловещие тени на стены. Невозможно с чем-то спутать запах суточного улова: я стояла за рыбным магазином. Если вокруг и были люди, то я не наблюдала никаких признаков их присутствия, а вскоре мне и вовсе не было под силу разглядеть что-либо, так как слезы полностью затуманили мое зрение.

Я беззвучно плакала, дрожь от моих рыданий вибрацией распространялась по всему телу.

Знаю, мне нужно быть сильной, как героини в рассказах моей бабушки, но я разочарована и очень устала. А если верить словам Шина, то к тому же я еще и бездушная. Странно, но было куда проще быть храброй, когда он стоял рядом со мной, его присутствие будто подливало масла в огонь, раззадоривая мою ярость, направленную на него. Сложно оставаться храброй, когда тебе так холодно и одиноко.

И что мне теперь делать?

Я подтянула ноги к груди и прижалась лицом к коленям. В отчаянии попыталась вспомнить одно из многих изречений моей бабушки, что-нибудь мудрое, что могло бы утешить и придать сил, но меня лишь охватывало отчаяние, которое не отпускало. Лишь однажды я чувствовала себя так, словно мир прыгнул вперед и оставил меня позади.

Это произошло в ночь фестиваля бумажных корабликов, я была в предвкушении, потому что Джун сказал, что мы вместе поплывем на лодках по реке, как мы и делали каждый год с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы присоединиться к нему. Я стояла на коленях, дописывая последние слова желания на бумагу, когда услышала голос Джуна:

— Может, Шим Чонг и самая красивая девушка в деревне, но ее лицо — проклятие.

Это стало началом их истории — истории, в которой я не принимала никакого участия, по крайней мере до определенного момента.

Я стояла на одном конце моста, а Джун последовал на другую сторону за Шим Чонг. Помню, как смотрела на своего брата, когда он уходил. Я желала, чтобы он оглянулся — всего лишь одно незначительное действие, которое доказало бы: я все еще была в его мыслях и он не забыл обо мне. Но, когда мой брат не сделал этого, у меня закралось предчувствие, что ничего больше не будет таким, как прежде.

Мне было двенадцать, и я чувствовала, как последние часы нашего детства ускользают из моих пальцев, словно морские волны смывают песок.

Позже той ночью мой дедушка нашел меня плачущей рядом с прудом в нашем саду. Он устроился на травянистом берегу, глядя на размытое отражение луны на воде. Утки выглядели так, словно плыли по ее жемчужной поверхности. Какое-то время никто из нас ничего не говорил — дедушка хорошо понимал, что тишина, которую мы с ним разделяли, способна дать чувство спокойствия.

Когда я приготовилась слушать, он сказал:

— За всю свою жизнь я не видел существ чудеснее, чем утки. — Дедушка сделал паузу, усмехнувшись моему озадаченному выражению лица и продолжил: — Когда утки рождаются, они запоминают первое, что видят, — обычно, это их мама, и они упорно следуют за ней, пока не вырастут, ты знала об этом?

Я покачала головой, не в силах ответить, потому что в моем горле все еще стояли слезы.

— Ты пришла в этот мир сиротой. — Его глаза были прикованы к воде, и я знала, что он думал о своей дочери — моей маме. — Ты все плакала и плакала, твои глаза были плотно закрыты, и казалось, ничто не способно было утешить тебя. Я боялся, что ты утонешь в собственных слезах. Даже твоя бабушка не знала, как тебе помочь. Но затем Джун, который все это время ждал в саду, тихо зашел в дом. Он сам был маленьким, ему тогда еще даже не было и трех лет. Джун настоял на том, чтобы подержать тебя на руках. Твоя бабушка аккуратно передала тебя из своих рук в его, и когда ты впервые открыла глаза, то увидела Джуна. Улыбка, которая осветила твое лицо, была самой прекрасной, что мне довелось увидеть за свою жизнь. Словно солнце вышло после грозы.

— Дедушка, — сказала я, наклонив голову, дабы взглянуть на него, — ты хочешь сказать, что я — утка?

Дедушка поднес свои руки к моим глазам, чтобы вытереть слезы с моего лица.

— Мина, я хочу сказать, что Джун всю жизнь любит тебя. С самого первого дня твоего рождения. И он всегда будет любить тебя, это его бессмертный подарок тебе.

Я покачала головой.

— Тогда почему он бросил меня?

— Потому что он знает: ты любишь его достаточно сильно, чтобы позволить уйти.

Я зажмурилась, стоя в сыром и холодном переулке царства Бога Моря. Дедушка. Он всегда мог подобрать правильные слова, чтобы я могла почувствовать себя лучше.

Он ушел так давно. Дедушка, я очень сильно скучаю по тебе, больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы сейчас ты был здесь.

— Смотри! — поблизости раздался тревожный крик мальчика. — За рыбным магазином плачет девушка. Что будем делать, Маск?

Следом прозвучал женский голос — гораздо спокойнее голоса мальчика, а еще он звучал немного приглушенно:

— Разумеется, подождем, пока она не выплачет все свои слезы. Как только слез не останется, у нее уже не будет сил начинать снова. У этой девочки сильный дух.

Я приподняла лицо с колен и замерла, когда моему взору предстало самое странное зрелище, что мне доводилось видеть.

Передо мной стояла девушка, склонив голову набок. Она была примерно моего роста. Ее лицо прикрывала деревянная маска, имитирующая в щелочках древесины морщины, а также румяна в виде красных кружков. У маски было лицо старушки.

Губы девушки застыли в понурой гримасе.

— С чего ты взяла, Маск? Непохоже, что она собирается прекращать в ближайшее время.

Я повернулась и чуть было не столкнулась носом с маленьким мальчиком, который, как оказалось, сидел рядом со мной. Ему лет восемь, может, девять, на нем надеты свободные брюки из конопляной ткани и тонкая куртка с деревянными пуговицами. У мальчика непослушные волосы, одна длинная волнистая прядь выбивалась сбоку, словно цветок, а на спине у него висело что-то похожее на тканевый рюкзак.

— Даже Мики не ревет столько, сколько она, — заметил мальчик, наморщив свой лоб.

Это заявление было сопровождено шумом, похожим на пузыри, которые поднимаются из глубин океана.

Пальцы мальчика коснулись плеча, ослабляя лямки рюкзака. Он переместил рюкзак так, чтобы мне было видно младенца, который спрятан внутри.

— Ай, Мики. — Мальчик засмеялся, вытаскивая крохотную девочку из рюкзака. — Улыбнись ребенку.

Он протянул мне младенца. Ей не больше года. У девочки розовые щеки и короткая стрижка, очень похожая на ту, что носит мальчик, но только она аккуратно зачесана набок. По тому, как она одета — на ней платье из мягкого хлопка, которое расшито маленькими розовыми цветочками, — я могла сказать, что она очень любима. Мы с Мики заморгали друг другу. Была то магия или заразительная улыбка малышки, но мои слезы вдруг перестали течь. Мики захихикала, протянув ко мне свои маленькие ручки.

— Нет-нет, Мики, — начал ругаться мальчик, широко раскрывая рюкзак и осторожно засовывая ребенка обратно внутрь. — А теперь иди ко мне. — Он погладил Мики по голове, прежде чем снова передвинул рюкзак себе на спину.

Я взглянула на девушку в маске. Выражение, которое было вырезано на ее древесной маске, изменилось с хмурой старушки на улыбающуюся.

— Так-то лучше, — ответила она. — Время от времени слезы полезны, но никогда не стоит тратить воду впустую.

— Кто… кто вы? — спросила я. Или пыталась спросить. Как и до этого, у меня не получалось издать хотя бы звук.

Она удивила меня своим ответом:

— Мы духи. — У голоса девушки был мягкий и приглушенный оттенок из-за того, что ее лицо закрыто маской. — Я — Маск, — сказала девушка, указывая на себя, — а это — Дай и Мики. — Она небрежно помахала в их сторону, и Дай широко улыбнулся мне. — Мы заметили твой бесшумный гул в переулке и решили посмотреть, что происходит.

Дай перевел свой взгляд с Маск на меня.

— Откуда ты знаешь, что она говорит, Маск? Ты ее слышишь, что ли?

— Конечно же, я ее не слышу! — раздраженно ответила девушка. — Ее голос — сорока, в конце-то концов. Я всего лишь использую свою смекалку. Как ты думаешь, что спросит такая человеческая девушка, как она, которая стоит одна в переулке посреди города Бога Моря? Кто вы? Что вы? Почему вы здесь? Чего вы хотите? Я и ответила на все эти вопросы. Девочка, кивни, если я права, ответив по крайней мере на один из них.

Я кивнула, а Дай хлопнул в ладоши.

— Маск, спроси девушку, как ее зовут! Она такая хорошенькая.

— Да откуда тебе-то знать, хорошенькая ли она? Ты всего лишь маленький мальчик!

Мне пришлось проигнорировать их препирательства, так как я зацепилась за слова Маск. Ее голос — сорока.

Я помахала руками в воздухе, чтобы привлечь внимание ребят. Сложив большие пальцы вместе, я подвигала ими вверх и вниз, имитируя полет крыльев птицы.

— Я понял! — Дай щелкнул пальцами. — Я знаю, что она пытается сказать.

Я ободряюще закивала в знак того, чтобы он продолжал.

— Она хочет летать, как птица. Может, отведем ее к самому высокому водопаду, Маск? Мы можем столкнуть ее, тогда она сможет полететь!

Я посмотрела на него в полнейшем изумлении.

— Нет, она не это пытается сказать! — хихикает Маск. — А я ведь всегда знала, что твоя родословная хуже!

— Забери свои слова назад, Маск! А ну, извинись!

Я наклонилась ниже и помахала руками в попытке сделать так, чтобы эти двое сосредоточились.

— Как вы поняли, что мой голос — сорока? Вы видели, что со мной произошло? Знаете, куда они забрали мой голос?

Маск и Дай посмотрели на меня в недоумении. Ну, или по крайней мере так на меня посмотрел Дай. Маска у девушки по-прежнему демонстрировала блаженную улыбку.

— Ах, — выдал Дай, почесывая переносицу, — ты поняла, что она только что сказала?

Маск покачала головой.

— Мы не телепаты, — ласково ответила девушка. — И по губам читать не умеем. Веди себя с нами так, будто мы тебя не слышим, даже если бы ты могла говорить.

— Сорока, — произнесла я и вновь подняла руки, показывая форму птицы, на этот раз, опуская ее вниз в драматическом полете в воздухе. Это больше похоже на полет сокола, нежели сороки, но на данный момент для меня детали не стояли на первом месте.

Дай указал на мои руки:

— Похоже на сокола.

— Ах! — воскликнула Маск. — Теперь поняла. Сорока, да? Мы видели Лорда Кирина и этого коварного воришку Намги, который забрал твою душу в образе сороки и запер ее в клетку. Ты хочешь заполучить ее обратно, иначе Бог Моря не узнает в тебе свою невесту.

Мои глаза расширились:

— Ты знаешь, что я его невеста?

Должно быть, она догадалась, о чем я спрашивала, потому что девушка ответила мне:

— А кем же еще тебе быть? Невесты Бога Моря — единственные, кому позволено войти в Царство Духов, только они здесь полноценные люди, а не их духи, — она указала на себя и Дая, — вроде нас.

Девушка склонила голову набок:

— Ты ведь не мертвая, да?

Даже если бы у меня был голос, после такого я точно бы потеряла дар речи.

— У каждого человека есть душа, — объяснила Маск, — когда люди умирают, то они оставляют тела в мире наверху, а их души путешествуют по реке. Духи — это души людей, которые вытащили себя из реки и которые слишком упрямы, чтобы двигаться дальше и перейти к другой жизни. Мы задерживаемся здесь, в Царстве Духов, сея хаос и уплетая подношения, которые для нас оставляют. — Она погладил себя по животу, а Мики захихикала.

Я посмотрела на них широко раскрытыми глазами. Если то, что говорила Маск правда, то они мертвы.

— Давай поможем ей, Маск, — предложил Дай. Он поморщился, когда Мики укусила его плечо. — Я могу проводить ее до Дома Лотоса, именно туда направляются Кирин и Намги. Мы просто скажем управляющим, что она ищет работу, — Дай нежно погладил меня по голове. — Ты такая тихая, они точно наймут тебя.

— Только если не просекут, что ты человек, а не дух. — Маск засмеялась. — В противном случае они захотят тебя съесть!

Мое лицо побледнело. Должно быть, она шутила.

Маск протянула руку, и я взяла ее. Девушка подняла меня на ноги, поворачивая так, чтобы отряхнуть грязь с моего платья. Мы с ней одного роста.

Благодаря тому, что она стояла близко, я свободно изучила ее профиль. Маска, которую она носила, завязана толстыми веревками на ее затылке, а каштановые волосы заплетены в длинную косу, что свидетельствовало о ее статусе незамужней девушки. По этому и по изгибу молодой шеи можно предположить, что она примерно моего возраста.

— Идем! — воскликнул Дай, а Мики захихикала со своего места на его спине. Я начала сомневаться. Обычно я с легкостью доверяю другим, но стычка с Шином и остальными заставила меня насторожиться. Тем не менее я чувствовала странную близость с этими духами — такими дружелюбными и полными жизни, даже несмотря на то, что они мертвы.

Мой старший брат Сон говорил, что доверие нужно заслужить, а довериться равносильно тому, что ты вручаешь кому-то нож, чтобы он смог ранить тебя. Но Джун бы оспорил это, возразив: доверие — это вера, а доверять кому-то значит верить в добрые намерения людей и в мир, который они формируют.

Сейчас я слишком расклеилась, чтобы верить хотя бы кому-то, кроме себя и своего сердца, которое говорило мне, что они хорошие; и в свое сознание, убеждающее меня в том, что они — помощь, в которой я нуждалась, дабы найти сороку и вернуть свою душу обратно.

— Ты идешь? — прокричал Дай через плечо. Я поспешила догнать его, после чего последовала за ребятами по переулку в самое сердце города Бога Моря.