А потом я проснусь

Алайна Салах, 2022

С самого детства мне снится один и тот же сон: многоэтажка, незнакомая улица и девушка. Она смеется, говорит со мной, тянет руку, но всякий раз я просыпаюсь еще до того, как успеваю ее коснуться. Ангел, так я ее про себя называл. В двадцать девять лет я выяснил, что эта улица и многоэтажка действительно существуют. Этот факт меня поразил. Оставалась девушка. Я даже подумал: вдруг она тоже реальна, и нам суждено быть вместе? Но когда мы наконец повстречались, моей первой мыслью было ее придушить.

11

Алан

Я смотрю, как Ярослава, без умолку болтая о своем плоскомордом питомце, дожевывает последний кусок пиццы, и ловлю себя на странной мысли о том, что она меня… умиляет, что ли. На влечение к ней как к женщине это ощущение, конечно, совсем не дотягивает, как и не дотягивает ее настоящий образ до того, какой я ее представлял в своих снах. Ангел в моем воображении была хрупкой и воздушной, непостижимой загадкой, этакой нимфой, при столкновении с которой моментально сносит голову.

Девчонка, сидящая напротив, не такая. С Ангелом она схожа только внешностью, а остальное: манеры, жесты, тембр голоса и ее размышления — очень… Не могу подобрать слово… Приземленные, наверное. Хотя обаяния она не лишена. Кажется, не будь меня рядом, она могла бы продолжать также смеяться собственным рассказам, задорно скаля зубы. Я давно потерял нить нашей беседы и полностью отдался наблюдению. Несмотря на грубоватую простоту, мне импонируют ее непосредственность и искренность. Я привык к девушкам, что называется, с двойным дном. Они блюдут то, что они говорят, как себя ведут, во что одеты — то есть ждать подвоха не приходится. Это норма современного общества. Ярослава — другая. Не слишком утруждает себя в том, чтобы быть тактичной, не пытается подбирать слова, не волнуется, какое впечатление произведет. Сначала меня это раздражало, а сейчас втянулся. Интересно за ней смотреть, как за существом с другой планеты.

— Ты там не сильно опьянеешь? — неожиданно спрашивает Ярослава, выразительно глядя на полупустую бутылку в моей руке.

— Думаешь, меня размажет с литра пива? — иронизирую я, сам того не замечая переключаясь на свойственный ей грубоватый сленг. — Я же не сорок килограмм вешу.

— Так ты в клубе еще два стакана крепыша выпил, — не сдается она.

Мысленно я переношусь на два часа назад и вспоминаю: да, было еще два бомбей-сапфира. Так, стоп. При ней я пил только один. Получается, она меня раньше заметила и наблюдала?

Но вслух я этот факт не озвучиваю и предпочитаю уточнить:

— У тебя с этим какие-то проблемы?

— Просто не люблю пьяных. Некоторые такими придурками становятся, стоит им пробку понюхать. Был нормальный человек, а в следующую минуту дебил.

Меня забавляет ее наивность. Нет, допустим с «хорошестью» она не прогадала и в моей компании ей действительно ничего не грозит, но она-то ведь об этом не знает. Ночью приехала в квартиру к незнакомому парню и запоздало взялась калькулировать промилле. Наивность, это еще мягко сказано.

— Об этом тебе стоило подумать до того, как ты напросилась ко мне на пиццу с пивом, — усмехнувшись, я подношу ко рту пиво. — Я трезвость блюсти не обещал.

Я почти жалею о своих словах, потому что она вдруг выглядит странно потерянной: взгляд напрягся, ладони спрятала под стол. Испугалась, что начну распускать руки? Наверное, переборщил с иронией. Я совсем не хотел ее пугать, даже если испугаться разок ей бы не помешало для собственного же блага.

— Не нервничай, Яся, — добавляю я как можно мягче. — В любой момент, когда захочешь, я вызову тебе такси до дома.

— Просила же не называть меня Ясей! — огрызается она, моментально заставляя пожалеть о своей сиюминутной слабости.

Определенно, ей палец давать нельзя. Откусит по самое плечо.

— У тебя ужасный характер, ты в курсе? Может, и хорошо, что ты не планируешь семьей обзаводиться.

Вот парадокс. Когда я пытаюсь быть с ней обходительным — гневно фыркает, но стоит не по-доброму съязвить как сейчас — расплывается в улыбке.

— Можно подумать, если я сейчас поманю тебя пальцем, ты не забудешь о моем ужасном характере. Вы же все одинаковые.

Такой самоуверенности я могу только поаплодировать. Единственное, что ее оправдывает — это то, что она родом отсюда. Приди она на любую модную тусовку в Питере, ее гонор бы значительно поубавился. Красотой меня точно не удивить, особенно с учетом того, что я к началу второго курса половину ведущего модельного агентства перетрахал.

— И чего ты там втихую гримасничаешь?

— Умиляюсь твоим рассуждениям, — скромно замечаю я, не планируя посвящать ее в свои рассуждения. Кто-то за этим столом должен иметь чувство такта.

— Подойди, — вдруг требует Ярослава, прищурившись. — Покажу кое-что.

— Что? — насторожившись, спрашиваю я.

— Узнаешь. — Откинувшись на спинку стула, она манит меня пальцем. — Иди сюда, не бойся.

Застыв, словно истукан, я смотрю на ее бледно-розовый ноготь. Меня словно по голове ударили. За исключением непрезентабельной окружающей обстановки, это один в один кадр из моего сна. Если она сейчас предложит обниматься, то я, вероятно, начну ходить в церковь.

Я ведь не могу просто остаться сидеть, не узнав, что может случиться дальше. Ну не может быть столько совпадений… Многоэтажка эта, встреча с ней и эта фраза.

Отодвинув стул, я встаю и подхожу к ней. Происходящее не до конца ощущается реальным — я словно попал в параллельное измерение, в котором действуют другие законы. Сейчас я готов поверить во что угодно. Даже в то, что при желании смогу оторваться от пола и сделать пару шагов по воздуху.

— Что? — мой голос звучит неузнаваемо, тихо и хрипло.

Задрав голову, чтобы встретиться со мной глазами, Ярослава делает знак, чтобы я наклонился. Я наклоняюсь, останавливаясь в полуметре от ее лица. Чем она пахнет? Не похоже, чтобы туалетной водой. Свежестью какой-то и отдаленно — то ли черемухой, то ли сиренью. В общем, весной.

— Ближе, — шепчет.

Я невольно задерживаю дыхание, когда послушно опускаюсь к ее виску. От необычности этого момента сердце начинает колотиться быстрее.

Ее тепло-ореховые глаза на секунду касаются моих, а дыхание неспешно перемещается на мою щеку. Это странно, но в этот момент мне хочется закрыть глаза.

— Сказала же, — ласково шепчет она, щекоча волосами мое ухо. — Поманю тебя пальцем — и плевать тебе станет на мой характер. Ты же разве что на задние лапки не встал.

Мне стоит усилий, чтобы осмыслить суть услышанного — я слишком плотно заперт в вакууме своих ощущений. Кажется, она просто нашла очередной способ надо мной поиздеваться. Но сейчас мне плевать. Я слишком загипнотизирован этим моментом и тем, какая роль мне в нем отведена.

— Все, эксперимент подошел к концу, — язвительно произносит она, отстраняясь. — теперь можешь возвращаться на место.

Меня совсем не трогает снисхождение в ее тоне, как и тот факт, что я в очередной раз выгляжу полным лохом. Пальцы сами находят ее подбородок и тянут вверх, а тело напротив стремится вниз: к ней, в нее. В этот момент она, наверное, думает, что я обычная напившаяся скотина, пустившаяся в пьяные приставания. Ошибается. Я впиваюсь в ее губы не потому, что рассчитываю на секс с ней. Я делаю это потому, что не могу иначе.