Бойся меня

Алайна Салах, 2020

«Пришли мне свое фото. Любую часть тела, какую захочешь. Не обязательно интимную». Я чувствую странное покалывание в животе, и то, как учащается пульс. Нельзя не признать, что виртуальный собеседник меня будоражит. Не слишком долго раздумывая, я вытаскиваю из-под одеяла ступни и направляю на них камеру смартфона. «Я немного загляделся. Получилось интимнее, чем я предполагал. Тридцать седьмой размер, правильно? Я представлял тридцать восьмой». В этот момент я вдруг отчетливо представляю, с какой интонацией мой собеседник мог бы это произнести: с низкой, чарующе-хриплой. «Ужин сегодня в семь вечера» «Как я тебя узнаю?» «Никак. Тебя узнаю я» Книга содержит нецензурную брань

14

— Константин Борисович, я прекрасно понимаю, что имеет в виду ваш заместитель, и поверьте, в ситуации десятилетней давности я бы первая подняла руку в знак согласия. Но не сейчас.

Я беру намеренную паузу и смотрю в глаза генеральному. Давай. Возьми в руку эту чёртов карандаш и готовься меня слушать.

Пальцы Андреева пробегаются по остро отточенному карандашу с надписью «Ландор», пару секунд постукивают по нему, но не поднимают.

— Излагай свою точку зрения, Мирра. Матвея Андреевича я уже накануне выслушал.

В этом никто и не сомневался. Именно поэтому на лице Андреева в данный момент процветает снисходительный скепсис. В одном Гордиенко не откажешь: он умеет быть убедительным. Наверняка с пеной у рта вещал о своей великой миссии поддержания имиджа «Ландор». На словах этот мудак исключительно чистоплотен и высокоморален.

— Во-первых, я хочу развеять мифы о том, что Лисицына продаёт низкосортный ширпотреб. Это не так. «Лаурель», «Седерма», «Риволис» с успехом сотрудничают с «Аэлитой». Если нужен будет более подробный обзор их ассортимента в качестве доказательств, я могу запросить данные в отделе Ледовского.

— Допустим. Дальше.

— Я хочу обратить ваше внимание на то, как сильно изменился рынок за последние годы. Если раньше на полках косметических супермаркетов стояли лишь признанные мировые бренды, то сейчас едва ли не половину площадей занимает более доступная Азия и масс-маркет. Продавец любит своего покупателя настолько, что даёт ему выбор. «На лицо вы можете намазать элитный крем от «Ландор», а для тела возьмите корейское молочко. Оно тоже хорошее, но обойдётся дешевле, чем то же масло от «Ландор». «Видите, мы не снобы, — говорят они. — Мы любим вас и заботимся о вашем кошельке».

Так почему мы не можем перестать быть снобами и не внедрим нашу базовую линейку в сеть демократичных супермаркетов? Почему не позволяем огромной части населения узнать о себе? Постоянные покупатели «Аэлиты» — это женщины от двадцати трёх до пятидесяти пяти лет со средним уровнем достатка. В один прекрасный день, увидев нашу продукцию на полках любимого магазина, они захотят побаловать себя чем-то лучше надоевшего «Лаурель». Женщины любят радовать себя в любом настроении, и они не преминут похвастаться приобретением подруге, сделав её нашей потенциальной клиенткой. И возможно, в следующий раз зайдя с подарочным сертификатом в тот же «Серебряный гранат», из всех бесчисленных брендов эти женщины выберут именно нас. Потому что знают, что «Ландор» не снобы, прячущиеся за глянцевыми витринами с пугающими ценниками. Мы их друзья, с которыми они уже знакомы. Времена меняются, Константин Борисович. Надоевшие лица на экранах телевизоров уже отбросили своё высокомерие и с радостью объединяются с молодыми дарованиями, обитающими на YouTube. Не вижу причин не поступить так же и нам, пока остальные не додумались.

Закончив свой пространный монолог, я смотрю на руки генерального. Карандаш зажат в его кулаке, но он им не постукивает.

— YouTube, говоришь, — изрекает он, задумчиво хмуря седеющие брови. — Надо подумать… Надо подумать.

Может быть, в этом дело? В его возрасте, когда становится всё сложнее управляться с новшествами? Андреев не может не понимать, какую прибыль нам может сулить сотрудничество с «Аэлитой». На цифры его мозг всегда был идеально настроен.

— Иди, Мирра Георгиевна. Тебе ещё отчёт мне отправлять. Я подумаю пока.

Я ненавижу уходить без результата, но сейчас выбора у меня нет. Давить на генерального не получится — он этого категорически не любит.

— Мирра, — Андреев вновь окликает меня, когда я берусь за дверную ручку, и его голос смягчается. — Чувствуешь себя как? Может, ещё пару выходных возьмёшь?

Развернувшись во имя должностной иерархии, я вежливо ему улыбаюсь:

— Нет нужды, Константин Борисович. Со мной всё хорошо. Отчёт будет у вас на почте в течение часа.

Прикрыв дверь, я иду к себе. Из-за травмы пришлось временно отказаться от каблуков в пользу мягких балеток, и теперь я перемещаюсь беззвучно, как ниндзя. Кто бы мог подумать, что мне будет настолько не хватать цоканья набоек.

В кабинете я по инерции проверяю мобильный. Понятия не имею, что собираюсь там найти: маме я звонила вчера вечером, Вика прекрасно знает, что в рабочее время меня беспокоить не стоит, а Никите вряд ли пришло бы в голову связаться со мной после СМС, отправленного ему пару дней назад: «Чтобы не тревожить твою занятость, уведомляю, что рубашки я отправила к тебе домой курьерской службой. Теперь нас официально ничего не связывает. Желаю продуктивного рабочего дня».

Неужели надеюсь, что Савва напишет? Да нет, глупости. Он ведь даже не знает моего номера.

С того момента как он покинул мою квартиру, прошла почти неделя, а он ни разу не появился.

*********

— Привет, Вик, чем занята? — я отпиваю вино из бокала, уставившись на своё отражение в зеркале. Уставшая я какая-то. На массаж лица, что ли, сходить?

— Дай-ка подумать, — отвечает подруга тоном дознавателя. — Сегодня вечер пятницы, ты звонишь мне сама и спрашиваешь, чем я занимаюсь. Неужто наша бизнес-леди решила выбраться потусить?

— Вроде того. Вернее, есть во мне такое намерение, — и помолчав, признаюсь: — Настроение паршивое, если честно. Хочется отвлечься.

— Семё-ё-ён! — громко выкрикивает Вика, не удосужившись прикрыть трубку ладонью. — Я с девчонками встречусь? Всё равно ты свой футбол будешь смотреть.

Мне не удаётся прочувствовать свою вину за то, что выдёргиваю подругу из лона семьи в пятничный вечер — столько энтузиазма слышно в её голосе. Даже будучи замужней, Вика остаётся куда свободнее меня.

— Давай через два часа в «Ди-клабе», — энергично предлагает динамик. — выпьем по коктейльчику, а потом, может, ещё куда-нибудь двинем.

— Давай, — соглашаюсь я и, отставив недопитый бокал на комод, разглядываю туфли. Интересно, я уже смогу в них влезть?

**********

— Ну и чего ты пригорюнилась, душа моя? — сощурив эффектно подведённые глаза, Вика смотрит на меня поверх засахаренного ободка бокала. — На работе проблемы?

— Можно и так сказать, — неопределённо отвечаю я, не желая обременять подругу не интересующими её подробностями проволочек с «Аэлитой». — Но и вообще… Наверное, период в жизни такой.

— Только не говори, что расстраиваешься из-за разрыва с этим мороженым овощем Никитой. Потому что…

— Нет-нет. Он тут совершенно ни при чём.

Никита действительно ни при чём, хотя бы потому, что за минувшую неделю я вспомнила о нём от силы дважды. Первый раз был, когда я по ошибке ткнула в его номер, который сразу же удалила из списка контактов.

— А что тот красавчик на спортивной тачке, с которым ты встречалась в «Скай Лаунж»?

Я залпом осушаю остатки вина и возвращаю бокал на стол. Рассказать Вике или не рассказать? Хочется с кем-нибудь поделиться событиями той ночи, ведь невзирая на все «слишком», образ Саввы то и дело всплывает в голове. Всё его волшебные пальцы, чёрт бы их подрал. Быть может, и ему я обязана своим плохим настроением? Потому что какая-то иррациональная и тщеславная часть меня ждёт, что он позвонит?

Я собираюсь с мыслями, думая, как получше описать ситуацию с Саввой без лишних подробностей, но знакомая фигура, появившаяся в дверях бара, меня отвлекает.

От досады я готова застонать. Стоило мне захотеть поднять себе настроение, как этому потребовалось прийти в то же место, что и я, чтобы окончательно его испортить. Улыбаясь администратору своей приторно-белозубой улыбкой, в бар заходит мой бывший муж.