Чего боятся матери, о том мечтают дочери

Александра Бурцева (2024)

Вы когда-нибудь ссорились с мамой? Бросали в гневе необдуманные и обидные слова? Казалась ли ее забота слишком навязчивой и неуместной? Порой нам бывает сложно понять чужие мотивы, даже нашей собственной матери. Дочери нередко считают себя намного умнее, часто обижаются и обижают в ответ. Нам не нравится вмешательство в наши жизни и когда указывают, как и что делать. Мы считаем своих матерей глупыми, думающими старыми понятиями женщинами. Но хоть раз вы задумывались, что ваша мама когда-то тоже была молодой и наивной девочкой? Она пережила немало трудностей, взлетов и падений, она влюблялась и разочаровывалась. Возможно, выслушав ее историю вы бы прислушались к ее словам.

Глава 2

25 лет назад

На улице стоял рождественский мороз, и руки замерзали настолько, что казалось будто они горят. Погода совершенно не располагала к прогулкам, начинало темнеть, но люди все равно упрямо ходили туда-сюда по своим очень важным делам. Праздники подходили к концу, и наступало время снова приниматься за работу.

Люда, вся дрожа от холода, яростно чистила крыльцо от снега. Она могла придумать сотню других более приятных занятий, но кроме нее сделать это было некому. Рядом с девушкой, роясь в огромном сугробе словно щенок, резвился ее брат, который был на десять лет младше.

— Сережа, если ты сейчас свернешь себе шею, то я тебя прибью, — раздраженно крикнула Люда.

Ее роль няньки маленького сорванца никоим образом не устраивала, но и другого выбора не было. Мальчик и не подумал повернуться в сторону сестры, лишь продолжил дальше кувыркаться.

— Вот ведь мелкий негодяй, — сквозь зубы прошипела Люда.

На самом деле она и сама была бы рада поваляться в снегу и сделать пару ангелочков, но времени на это у девушки не было. Закончив с крыльцом, Люда загнала брата в дом. Она собрала всю его одежду и повесила на стул около батареи, чтобы хоть немного ее подсушить. Девушка мысленно представила негодующее лицо матери, когда та увидит столь плачевную картину, и бросила гневный взгляд на брата.

— Я же говорила тебе, не валяться в снегу. Неужели так сложно послушаться?

— А что мне надо было сделать? Стоять и смотреть на тебя?

— Ты мог бы помочь мне, не думаешь?

— Это слишком скучно, — мальчик скорчил недовольную мину и сразу же убежал на поиски своих немногочисленных игрушек.

— А мне значит должно быть весело? — Люда недовольно покачала головой. — Неси свою тетрадь, будем делать домашнее задание.

Брат с сестрой расположились за столом в маленькой кухне. Люда варила огромную кастрюлю жидкого супа, который всей семье придется есть ближайшие несколько дней, а Сережа сидел на табуретке и старательно выводил буквы.

— Здесь ошибка, — Люда ткнула пальцем в тетрадь. — Правильно писать празДник. Через Д.

Мальчик непонимающе посмотрел сначала на сестру, потом в свою тетрадь. Он попытался вписать нужную букву, но получилась лишь одна большая клякса.

— Оставь пока так, все равно переписывать нужно будет, — Люда устало потерла переносицу, мысленно внося очередной пункт в бесконечный список дел.

Спустя два часа, которые девушка не заметила за домашними хлопотами, вернулась с работы ее мать, Татьяна Николаевна. Первым делом женщина заключила в нежные объятия сына, а дочь смерила тяжелым и уставшим взглядом.

— Ты сделала все, что я говорила утром? — строго спросила она, проверяя кастрюли на плите. Люда не стала отвечать, только вздохнула. — Где отец?

— Все там же, — саркастично усмехнулась девушка, за что получила легкий удар по руке. — В спальне спит. Не видела, чтобы он вставал.

— Хоть бы проверила его. Дочь называется, — осуждающе сказала Татьяна Николаевна. — Я пойду посмотрю, а ты пока уложи Сережу. Уже поздно, ему пора спать.

Люда закутала брата а одеяло на раскладном диване в гостинной, на котором все вместе спали они и их мать (вторая комната в квартире, кроме кухни, была спальней, где вечно валялся их отец). Не прошло и пяти минут, как из-за стенки послышались крики.

— Я же сказал, не трогай! — раздался скрипучий мужской голос.

Татьяна Николаевна говорила тихо, слова ее сложно было разобрать, поэтому Люда ничего не поняла.

— Поставь стакан на место и проваливай! — снова закричал отец.

Люда с интересом вслушивалась в то, что говорит ее мать, пока не заметила, что маленький брат буквально давился слезами.

— Ну что ты, не плачь, — шептала она, гладя брата по голове. — Засыпай скорее, и пусть тебе приснится хороший сон.

— Мне страшно, спой колыбельную, — жалобно попросил Сережа.

Люда недовольно цокнула, но все равно начала тихо петь. Спустя несколько минут брат наконец уснул, и она ушла на кухню дожидаться матери. Девушка водила пальцем по замерзшим окнам, рисуя ей самой неведомые узоры. Она дрожала от холода и проклинала этот дом и эти окна, от которых постоянно дует, но взгляд Люды оставался жесткий и решительный. Нет, она не фантазировала о спасении и принце на белом коне. Мечтательность была совершенно не свойственна ее натуре. Люда смотрела как падает проклятый снег, снова усыпая все крыльцо, и отчаянно думала. Она пыталась найти выход из этой тюрьмы и какое-то странное предчувствие подсказывало, что скоро он сам откроется ей.

Неожиданно под окном появилось румяное и веселое девичье лицо. Люда, обрадовавшись своей подруге, открыла окно.

— Ты почему все еще не одета? — возмутилась миловидная девчушка, Лариса.

— Крыска, ты чего тут забыла? — Лариса раздраженно сморщила нос. Она терпеть не могла свое прозвище, но оно так хорошо прижилось в народе, что избавиться от него было невозможно.

— За тобой пришла, конечно же. Хватит ворон считать, пошли в клуб на дискотеку.

— Не могу, мне надо подготовиться к завтрашней лекции, — вздохнула Люда, пытаясь представить, как ей всю ночь напролет придется читать ужасно длинную книгу.

— Никаких нет! — рассмеялась Лариса.

Девушка приблизилась к окну и для большей достоверности оглянулась вокруг. Потом она тихо прошептала.

— Мне тут Димка сказал, что сегодня притащит своего друга, — Люда непонимающе посмотрела на подругу. — Ну того самого, простачка, который всегда за всех платит. Это наш шанс посмотреть на него. Неужели тебе не интересно?

Об этом парне по всем дворам слагались целые сказания, будто он неприлично богат и щедр. Когда он появлялся в местном клубе, то сбегалась целая толпа, а он всех угощал и за всех платил, поэтому его и прозвали простачком. Этого парня никто из местных не знал, кроме кавалера Ларисы. Он явно был из какого-то другого и богатого района, вечно ходил весь разодетый и в дорогущих туфлях. Никто не понимал, что он забыл в их захолустье, от этого интерес общественности только возрастал. На самом деле Люда не была исключением, ей как и всем хотелось посмотреть на столь забавный объект, поэтому она недолго раздумывала.

— Ладно, подожди, я как-нибудь выскользну, — прошептала она и на цыпочках пробралась в гостинную.

Девушка еще раз проверила, спит ли брат. Она аккуратно приоткрыла дверцу старого шкафа, надеясь, что в соседней комнате не услышат скрип. Быстро подобрав подходящий наряд (самый роскошный, который только у нее был), Люда вернулась в коридор и стала спешно одеваться. Мать застала ее ровно в тот момент, когда она подкрашивала ресницы.

— И куда это ты собралась? — несколько обиженно спросила Татьяна Николаевна. Вид у нее был слегка потрепанный, лицо все еще горело после ссоры, а одна щека так и вовсе была красной. Вот только Люда не испытывала угрызений совести.

— На дискотеку, — уверенно ответила она, продолжая краситься.

— Еще куча дел, надо прибраться в комнате отца.

— Вот ты и прибирайся. Это твой муж, ты за ним и подчищай.

Эти слова больно ранили Татьяну Николаевну, но она не нашлась, что возразить. Женщина умоляюще смотрела на свою дочь, призывая ее к пониманию.

— Мама, я тебя не понимаю. Зачем он нам? — наверное, было грубо говорить так о собственном отце, но Люда так не думала. Она не считала, что человек, лежащий в спальне, заслужил хоть каплю ее уважения.

— Ну что ты такое говоришь? Он твой отец. И мой муж. Мы все живем здесь только благодаря ему.

— Мы и так живем на копейки. Сомневаюсь, что он вносит такой уж большой вклад. Единственные, кто здесь действительно работают, это мы с тобой. Ты сама себя обманываешь, мама, — безразлично говорила Люда. Она уже давно поняла, что многое в этом мире зависит от денег, но вот ее отец не был их источником, скорее зловонным стоком.

— Ты не понимаешь, — попыталась оправдаться Татьяна Николаевна, но дочь не дала ей больше ничего сказать.

— Да, я не понимаю и не хочу понимать. Я не такая, как ты, и никогда такой не стану. Так как ты я жить не буду, — в сердцах бросила Люда и вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Все в порядке? — встревоженно спросила Лариса. — Опять с мамой поругалась? Она у тебя такая милая и заботливая, будь с ней помягче.

— Ага, милая. Со всеми, кроме меня. — усмехнулась Люда. — В любом случае это неважно, Крыска. Пойдем посмотрим на эту невиданную жар птицу.

Две девушки в обнимку, чтобы не дрожать от холода, побежали в местный клуб, где разворачивалось целое представление. Людей было гораздо больше обычного, да и сама атмосфера куда веселее.

— Ну и где этот загадочный парень? — спросила Люда, оценивающе осматривая всех вокруг.

— Да вон он, стоит рядом с Димкой.

Лариса указала на двух парней, наливающих напитки всем, кто оказывался в радиусе метра от них. Даже издалека было понятно, как им весело, они беспрестанно смеялись и толкали друг друга плечами.

— Тогда пошли к ним, — скомандовала Люда, и они вместе прошествовали через весь танцпол, чем и привлекли внимание шутников.

С одним все было очевидно, поэтому Люда сосредоточила свое внимание на незнакомце. Парень был высокий, но слишком худой, пожалуй даже щуплый. Волосы светлые, торчащие во все стороны. Он был одет в простую рубашку и свободные классические брюки, разумеется, на ногах его были те самые знаменитые дорогущие туфли. Лицо у него было несколько невинным, еще не до конца утратившим мальчишеское выражение. Но самым забавным в образе этого парня был взгляд. Его глаза, невероятно светлые, смотрели на все вокруг с любопытством ребенка. Люда подчеркнула, что у ее маленького брата взгляд и то серьезнее, чем у него. Она долго думала, каким же словом описать эти глаза. В итоге пришла к выводу, что у местной знаменитости самый что ни на есть щенячий взгляд, наивный и глупый.

“Действительно, простачок”, — подумала про себя Люда и рассмеялась. Парню этот смех не понравился, он абсолютно верно принял его на свой счет и горделиво хмыкнул.

— Девчонки знакомьтесь, — представил своего друга Дима. — Это Васька.

“Даже имя как у просточка”, — отметила Люда и ее снова захватил порыв безудержного хохота.

— Приятно познакомится, Василий, — она решила назвать его полным именем, иначе не смогла бы сдержать смеха. — Предлагаю станцевать в честь знакомства.

Вася осмотрел странную смеющуюся девушку с ног до головы. Она не произвела на него никакого впечатления, даже наоборот вызвала легкую неприязнь, потому что насмехалась ему прямо в лицо.

— Прошу прощения, но я хотел выпить. Может быть позже, — холодно отказал Вася, наполняя себе стакан.

Люда почувствовала, что ее будто облили ледяной водой. Этот простачок смотрел на нее с надменностью и излишней гордостью, словно она не дотягивала до его уровня, а значит не заслуживала ни капли вежливости. Гордость Люды была уязвлена, но не сломлена. Сложно было найти еще одну девушку настолько же уверенную в самой себе. Она никогда бы не позволила какому-то богачу сомневаться в ее ценности, и этот раз не был исключением. Ни одним своим движением Люда не выдала того, что ее задел отказ, она всего лишь безразлично дернула плечами и в гордом одиночестве отправилась на танцпол. Ей потребовалось не более минуты, чтобы найти себе кавалера, с которым она весело закружилась.

“Нет проще способа заставить охотника отправиться в погоню за дичью, чем показать ему, что эту самую дичь уже преследует целая свора чужих собак”, — кровожадно думала Люда, посмеиваясь про себя над своим коварством. Изредка она бросала взгляд в сторону Василия, и не без удовольствия замечала, как его глаза неприлично пристально за ней следят. Нет наиболее привлекательной женщины, чем та, что уверена в себе.

В итоге план Люды с блеском удался, и вот она вместе с Ларисой идут домой в сопровождении Димы и самого Василия.

— Чем ты занимаешься, Василий, — спросила Люда, пока они вдвоем шли слегка впереди.

— У моего отца строительная фирма, так что я, можно сказать, работаю на него, — ответил Вася, смущенно теребя волосы.

— Это здорово, — искренне восхитилась Люда, в очередной раз убеждаясь, что они находятся на разных уровнях социальной лестницы.

— Ничего особенного, меня постоянно ругают. Мне кажется, не будь мой отец начальником, меня бы уже давно уволили. А вот то, что ты учишься в институте, вот это действительно здорово. Ты невероятно умная, — Вася бросил такой смущенный и одновременно восхищенный взгляд, что Люде самой стало неловко.

— Мне вот интересно, правдивы ли слухи, которые ходят о тебе? — девушка решила сменить тему на более подходящую для первого знакомства.

— Какие слухи?

— Что ты каждый раз, когда приходишь в клуб, оплачиваешь счет всем присутствующим, — Вася рассмеялся, а Люда подумала, что не такое уж у него и глупое выражение лица, как ей показалось вначале.

— Нет, думаю, тогда наша семья уже давным давно разорилась. Но это правда, что я иногда оплачиваю счета друзей.

— Почему? Если ты не так уж и богат, как все думают, не очень разумно тратить столько денег впустую.

— Потому что они мои друзья, да и денег у меня все равно больше. Так почему бы ими не поделиться?

Люда добавила к списку качеств Василия чересчур беззаботное отношение к материальным благам, а еще большое и доброе сердце.

По дороге домой молодые люди успели обсудить еще очень много различных тем. Люда продолжала оценивать взгляды Васи на жизнь, его положительные и отрицательные стороны, а он просто восхищался ее умом и проницательностью и не особо много думал.

— Может увидимся завтра? — взволнованно спросил парень, пока они стояли на крыльце Людиново дома.

— Я подумаю, над твоим предложением, — загадочно протянула она и слегка рассмеялась.

На этом они и разошлись. Люда тихо приникла в квартиру, боясь встретиться с матерью, но, к сожалению или к счастью, женщина дожидалась ее возвращения на кухне. Татьяна Николаевна взглядом указала на табурет около себя, и Люда, понимая, что разговор неизбежен, послушно села.

— Ну и где ты так долго пропадала?

— На дискотеке.

Строгий голос Татьяны Николаевны ничуть не смутил Люду. Девушка не испытывала ни вины, ни стыда, даже наоборот чувствовала, что имела полное право на развлечения.

— Ты хоть видела, который час? Вместо того, чтобы с парнями шляться непонятно где, лучше бы форму брату погладила наутро, — мать была возмущена таким нахальным поведением.

— Вообще-то он твой сын, а не мой.

— Ты же прекрасно знаешь, как много я работаю, — Татьяна Николаевна немного сбавила напор. — Я понимаю, что слишком много на тебя взваливаю, но у меня просто нет другого выбора.

— Он есть, ты просто не хочешь его замечать, — мать бросила предостерегающий взгляд, но Люда продолжила. — Вместо того, чтобы нянчиться с отцом, ты бы могла посвятить немного времени Сереже. В конце концов я не его нянька, у меня и свои интересы есть.

— Это какие же? Крутить романы? — Татьяна Николаевна печально улыбнулась. — Лучше бы училась усерднее. Сама ведь умоляла меня разрешить тебе поступать. Если бы я знала, что ты так бесполезно будешь тратить свое время, отправила бы работать. Толку вышло бы больше.

— Ты только и видишь во мне рабочую лошадку! Я ведь тоже твоя дочь. Разве ты не должна желать мне счастья? — обиженно сказала Люда.

— Именно этого я для тебя и хочу, почему ты никак не поймешь. Зачем так рано торопиться замуж? Хочешь, как и я, стать служанкой при собственном муже? У тебя же такие прекрасные способности, учись и достигни чего-то большего.

— Именно так я и собираюсь поступить. Я получу образование, выйду удачно замуж и создам семью намного лучше этой.

— Ты так сильно ненавидишь этот дом, что готова сбежать под любым предлогом? — в уголках глаз Татьяны Николаевны появились слезы, и она жалобно посмотрела на дочь.

— Да, я ненавижу, — Люду вовсе не трогал умоляющий взгляд матери. — Думаю, ты и сама не особо рада жить такой жизнью. Вот только я не собираюсь вытаскивать тебя из этого болота и тонуть вместе тоже. Не надо взваливать на меня свои горести и надежды. Спасай себя сама. И я поступлю точно так же.

— Думаешь, ты так хорошо понимаешь эту жизнь? Да, наша семья далеко не самая замечательная, но и у других есть свои проблемы. Не будь слишком самонадеянной, иначе попадешь в место еще хуже.

— Не думаю, что такое найдется.

На этом разговор закончился. Они обе: и мать, и дочь, не хотели ни понять, ни выслушать друг друга, поэтому дальнейший спор был бы бессмысленен. Каждая по итогу осталась при своем мнении, и они разошлись спать.

Татьяна Николаевна с тяжелым камнем на сердце легла в постель к сыну. Ее переполняло чувство беспокойства и тревоги за будущее дочери. Решительность и самоуверенность Люды пугали несчастную мать. Она боялась, что слишком понадеявшись на собственные силы, Люда сломается под тягостью трудностей, которые сама же на себя и повесит. Вот только Татьяна Николаевна, прекрасно зная характер дочери, также понимала, что заставить Люду отступить от своих намерений практически невозможно.

Люда же ужасно злилась на мать. Девушка не понимала, почему та так сильно боялась всего вокруг. Дочь не испытывала сострадания, только жалость и отвращение. Она была твердо настроена изменить свою жизнь.

После разговора с матерью Люда переоделась и, взяв злосчастную книгу, уселась все у того же окна. Вот только она никак не могла сосредоточиться, буквы перед глазами расплывались, а мысли блуждали где-то очень далеко. Сердце Люды взволнованно билось. Прокрутив в воспоминаниях весь вечер, она поняла, что нашла свой шанс вырваться из омерзительного ей уклада жизни. И Люда совершенно не боялась (в отличии от ее матери) того, как бы спасительная веревка, за которую она с отчаянием собиралась ухватится, не оказалась гнилой.