Поэмы

Александра Китляйн

Читателю предлагаются размышления о жизни, людях, их характерах, а ещё — о вечных вопросах: проблемах современного мира, общечеловеческих ценностях, любви к Родине и окружающему миру.

Семейное предания о великой любви

Члену Православного Воинства

иерею Павлову Ивану Андреевичу

и другим родным посвящается

Предисловие

Когда наступят времена взросления,

к проблемам жизни, проявляя рвение,

пусть внуки обнаружат мой рассказ,

давным-давно мне матерью изложенный,

без добавленья малой капли ложного,

без всяческих затейливых прикрас.

Хочу, чтобы вниманье было пристальным

к суждениям моих героев искренним,

людские чувства не огульно вдруг

предстали перед ними жизни знаменем,

неугасимым, чистым, вечным пламенем,

сомкнула память рода общий круг.

1

Моя бабушка Анна Андреевна,

из купцов от корня материнского,

в книгу вписана храма

симбирского.

перед церковью тороватого,

а порою за жадность клятого.

В их роду отличались нравами,

были добрыми, да и лукавыми,

не чурались купецкой скупости,

нищеты боялись да скудости.

Посылали девиц в монахини,

я подумала, не от страха ли,

отрывали от быта налаженного,

быта сытного, купле-продажного?

В Новодевичий отдана Полюшка,

монастырская выпала долюшка.

К многотрудию невольготному

сын Иван настроен охотою.

На такое его иерейство

уповало немало семейство.

Да, видать, припозднился зарок:

уродился последний сынок —

ни себе послужить, ни отечеству —

дурачком — за грехи купечеству.

Третья Аннушка, уж на выданье,

обеспечена вдосталь приданым.

А четвёртого не видать — растить,

тут отец Андрей приказал долго жить.

Революция тогда совершилася,

власть советская укрепилася.

И не стало быта привычного,

люда — в тысячу горемычного.

2

Молода была Анна, послушная,

а ко игрищам равнодушная.

И не ждали от неё непотребного,

замуж прочили не за бедного.

Жениху отказали непрошеному,

хоть и сватался по-хорошему.

Люб ей Ваня был, да не ко двору.

«Не к чужому ли приставал добру?»

Женишка напрасно обидели,

не родная мать — прародители.

Непрощённой любовью отмечена,

убежала замуж не венчана.

Дед да бабка грозятся, строжатся:

— В тихом омуте черти водятся!

— Отлучить от родительской благости —

пусть живёт с Иваном без радости.

Был у деда характер с порчею,

а язык с ядовитой корчею:

— Не блюла срамница обычаи,

завела семью в неприличие.

А за ним и бабка сварливая,

по богатству и горделивая:

— Нарушать закон не позволено!

Будет жить павек опозорена.

С посажёными Анну сватали,

а в родной семье её прокляли.

Деду с бабкою в ноги падали

младший брат да мать. Но для проку ли?

Не склонили прощать, подчинилися,

перед старшею волей смирилися.

3

Знала Аннушка грамоту русскую,

хорошо читала по-церковному,

без расчёта ушла, за чувствами,

захотелось ей жить по-новому.

Взял Иван себе в жёны учёную,

сердцем верную да толковую.

Она юбку носила клешеную.

Она блузку носила шелковую.

Светло-русой косой приметная,

а любовь у неё беззаветная.

Лишена родительской благости:

бедовать ей до самой старости.

Порассыпались — не собрать родни,

одной строгостью не слепить семьи.

4

Как весна пришла, свадьбу справили.

Жениха друзья не оставили.

Собирало депо гроши медные —

мол, не жадные, хоть и бедные.

Их венчала церковь придорожная,

дети шлейф несли, как положено.

Из родных — один младший братушка —

не побрезговал дурак-сватушка.

Чистым сердцем разве кто судится?

Молодых с паровоза — да в улицу.

Под гармошечку — с песней, плясками,

с прибаутками да побасками.

А наутро к ним — мать с иконою,

на дому благословила Николою

и сказала:"От Бога не бегайте,

православие исповедайте.

Испрошу для вас милость Божию,

помолюсь за долю хорошую.

Мать не может быть постороннею,

и оставить дочь не прощёною,

чтобы вороны над потомками

не закрыли бы жизнь потёмками.

А по слову братца, иереюшки,

ты молиться должна Параскевушке,

и не день, не два, а всю жизнь свою,

по любви согласие вам даю.

В городке поселились Алатыре,

благодарные Анниной матери.

5

Мчалось времечко веретённое,

революцией разметённое.

Вот и стали о быт нищий битися,

вместе жить-поживать, любитися.

Нелегко пришлось моей бабушке:

не умела она печь оладушки,

ни борща наварить, ни капусту солить,

а про хлебы и вовсе, чего говорить.

Первый хлеб испекла, так запрятала,

был по виду лепёшкой примятою.

Из депо является муж на обед —

суп сварила, а хлебушка нет.

Побежала к соседке кусочка просить:

— Надо мужа Ивана обедом кормить.

Ну, а свой за сундук засунула.

— Не заметит Ваня, — подумала.

Он прилёг отдохнуть, отобедавши,

да увидел испорченный хлебушко.

Смех и грех с этой жизни прозою —

самокритикой Анны слёзною:

— И невестой была погорелою,

и жена-то я, Вань, неумелая.

— Ни о чём ты, Анна, печалишься,

с моей помощью в кухне справишься.

Да глаза в глаза — жарким пламенем,

против бед — любовь жизни знаменем.

Он от юности был внимательным —

научился всему у матери.

У любви его тьма терпения,

передал жене те умения.

Он хорошим в депо был слесарем,

паровозным звали «профессором».

Та работа, железнодорожная,

помогла пережить время сложное.

6

По согласию обоюдному —

Было трудно им — не печалились.

Бытию своему простолюдному

подчинились, да не отчаивались.

Молодая семья прибавляется,

в ней дитя, что ни год, нарождается,

обрастает сынками да дочками,

как желалось, будто грибочками.

Братцем все крещены родимые,

Называли по святцам именем:

Виктор — старший сынок союза,

А вторая доченька, — Му-за!

Маргариточка — третья девочка,

А четвёртый сын — Эля, Элечка,

Детским именем звали хором,

в полноте — Эль-пи-ди-а-фором.

Не росло их благосостояние,

Ребятишки — всё достояние.

Всё ту же пелёнку —

четвёртому ребёнку.

7

В небеса подались тут дед с бабкою.

В гости матушка — не украдкою

со Степаном-братишкой приехали,

слишком поздно. Не на потеху ли?

Привезли для дочки подушек,

да шкатулок пять… побрякушек.

Серебро — то её потратили,

У богатства пропали гарантии.

Потеряло купечество могущество,

И деньгами, и в виде имущества.

Через битвы, через тьму

Жизнь текла не по уму.

Кровь в стране лилась без меры,

свет погас любви и веры,

и народ совсем зачах

на случайных-то харчах.

Мать Мария обнимала,

дочь слезами обливала.

— Ой, худая, худоба,

для матушки стыдоба.

Пелена упала с глаз у Марии,

страшным кашлем дочь зашлась… не впервые.

Не прогнать её болезнь даже плёткою,

быт тяжёлый наградил да чахоткою.

8

Анна старшеньких взяла, сына с дочкою,

да направилась в Москву за отсрочкою.

В Новодевичий, к Полюшке приезжала,

сердобольная Музу к себе прижала;

— Помолюсь за маму, родная,

чтоб пропала болезнь дурная.

Анна к брату пришла, иерею:

— Смерти не боюсь — детей жалею.

Как помру я от злой напасти,

не оставь сироток в несчастье.

Расстарались монахиня да иерей,

да не вымолили матери для детей.

9

Пала печаль на семью неутешная,

плачет четвёрка сироток безгрешная,

брат — дурачок изошёлся слезою,

до срока пришла и за ним с косою —

на могиле нашли бездыханного,

бесталанного, необманного.

Сам Господь пожалел убогого,

от страданья избавил долгого.

Вот лежит Иван среди детушек.

Их не чует душ в тьме загнетушек.

С горем каменным не прощается,

всё утратою тяжкой мается.

Ухо ловит вздохи не детские,

пробудились чувства отецкие,

прогремели громом небесными,

и родились мысли полезные:

вот кому горе в сто раз горее,

да не будет отец детей слабее.

10

Брат перед Анной сдержал обещание,

взял всё семейство на пропитание,

приехал в Алатырь, где служба назначена,

строительство храма им начато.

Из столицы доставили утвари,

с превеликой любовью купленной.

Вот иконы, кадила, подсвечники —

всем о Боге они собеседнички.

Он Ивану в глаза заглядывает.

Что, мол, сердце твоё загадывает?

— Будем с радостью жить отныне мы,

Не велит Господь быть в унынии!

Целый свет хранит, не печалится,

нам с твоим семейством управиться!

Полюбили все, без исключения,

дядю мудрого за поучения,

за походочку, такую задорную,

да за проповедь, к месту, Нагорную,

за весёлый смех с ребятишками,

за кулачные битвы с мальчишками.

Не гнушался он детского общества,

про своё им поведал отрочество,

про монашество, верой чистое,

да служение Богу истовое.

Заронил зерно веры крепкое,

чтоб росло оно древом с ветками.

11

Год тридцатый принёс изменения —

шла на церковь волна гонения,

накатила она, ох, безбожная,

твёрдым в Вере — дорогой острожною.

— Уезжать пора тебе, Ваня.

Я за Веру приму страдания.

Помогу открыть тебе кузницу.

Что положено Богом — то сбудется.

Мастерством не случайно тебя наградил,

знать, достанет тебе и умений, и сил!

Больше нечем помочь. Напоследок

помолюсь за тебя и за деток.

Ты устрой им жизнь, тёзка, прочную,

да и сам держись за веру Отчую.

12

Сгинул бедный один из многих

не признал безбожной дороги.

Как и все, без вины виноватый.

Со святым Христом сораспятый.

Кратки страницы его пребывания

Да на таких и стоит мироздание.

Муки прошёл, не роняя достоинства

Воин в рядах Православного Воинства.

13

Матушка Анна, добрая женщина,

детушкам счастье тобою завещано

вместе с любовью, надеждой и мукою,

раннею смертью да горькой разлукою.

Бог в небесах да печаль твоя вечная,

в них сотворили мягкость сердечную,

души в юдоли отнюдь не пустые

радости жизни любили простые,

правою веру считали святую,

Дядю иерея всегда помятуя.

Кратки страницы его пребывания

да на таких и стоит мироздание.

В Царстве Небесном — с Христом сораспятый,

а у властей без вины виноватый.

14

Кузня Ивану стала спасением,

крестьяне его оценили умение,

и незлобивость, и здравомыслие.

Дети мужали с ним в поисках истины.

Братья — в отца удались, между прочим,

с раннего возраста к делу охочие,

токари оба по первой профессии.

Девочки тоже напрасно не грезили

Время содеяло их активистками,

выбрали дело по духу им близкое:

Та — на заводе, другая в селе —

Бог приспособил их жить на земле.

Богом исполнились все предпочтения:

Душам сиротским нет запустения.

Коротко очень скажу о дальнейшем,

чтоб подвести к временам вас новейшим.

15

Война в сорок первом с безумною сметою,

Назначила подать кровавую, смертную,

страшней не видало ещё человечество,

Грудью поднялся народ за Отечество

Виктор прошёл ту войну победителем,

вернулся и обнял сердечно родителя.

Он, как солдат, покорил это адище.

И вот всё семейство на стареньком кладбище.

Проведали матушку, брата поблизости.

Вспомнили дядю, помогшего вырасти.

Всё им отцом в полной мере поведано.

Благодарили защитника светлого.

Не позабыли имён и событий —

память благая резцом на граните.

Послесловие

Времена в историю уходят,

прошлое становится преданием,

но хранят потомки в каждом роде

имена, события, деяния.

Есть в них место доброму и светлому,

судеб и характеров истоки.

Нам быть отражением их бледным

или продолжением высоким!

В 2016 году в интернете я отыскала имя брата моей родной бабушки Павловой Анны Андреевны, Павлова Ивана Андреевича, в списках Православных духовных воинов, который имел чин иерея и был арестован и расстрелян 28 ноября 1937 года в Кйбышеве. День памяти — 28 ноября теперь станет днём его поминовения в нашей семье. Все крошечные воспоминания, сведения о его поступках, словах, характере я взяла из рассказов своей матери, в девичестве Кувакинской Музы Ивановны. Семьи жили в Симбирске, затем её мать Анна Андреевна и отец Иван Андреевич в городе Алатыре.