Осколки

Александра Маркова, 2020

Никто не идеален. У каждого в шкафу спрятаны скелеты и страшные тайны, которыми никто не готов делиться. После смерти отца Женя жила, словно в тумане, плывя по жизни, как по реке забвения. Она не искала любви, не искала жалости и не собиралась открывать ничьих секретов.Но они нашли ее сами, застав врасплох. И любимый не тот, кем кажется, и отец не там, где должен быть.Ей 18, скоро… Пора взрослеть!

Глава 2

Женька все еще воевала со своими волосами. Давно надо было их отстричь. Густые, вьющиеся, длинные и жутко непослушные. Расчесать их было настоящим испытанием. Кряхтя и чертыхаясь, она, наконец, распутала последний ночной узел, заплела дурацкую копну в толстую косу и уложила ее на плечо.

— Сашка, — крикнула она брату, — Я готова! Ты оделся?

— Ага! — раздалось из комнаты, и на пороге появился брат в шапке набекрень и ботинках, одетых не на ту ногу.

— Башмаки переобуй, — кинула ему Женька, едва взглянув на брата, — И поехали.

— Куда собрались? — из своей комнаты вывалилась заспанная мать.

Она едва держалась на ногах, ночной хмель все еще бродил в ее венах, волосы были спутаны в колтуны, лицо опухло, а изо рта невыносимо несло перегаром.

— В школу, — заявила Женька, поморщившись, — Ты бы помылась…

— Ты деньги у меня брала? — спросила мать, стоя в дверном проеме и держась за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Да, — ответила Женька, накидывая рюкзак на плечо, — Ты мне сама дала…

— Верни, — заплетающимся языком сказала женщина.

— Нет, — ответила Женя, подходя к двери и протягивая руку брату, — У нас хлеба нет и в холодильнике пусто!

— Тогда, — мать задумалась, — Купи мне бутылку…. Башка болит.

— Ладно, — Женька закусила губу и вышла из дома.

Она не собиралась брать водку для матери, да, там и денег-то было только на хлеб да макароны. Но, если ей сейчас не пообещать, то она заведет скандал, и уйти из дома вряд ли получится. И тогда уж она точно опоздает в школу, а ей еще Сашку в сад везти.

Девушка выкатила из сарая старый обшарпанный велик, еще папин, Сашка привычно прыгнул на раму и они поехали в детский сад.

Еще совсем недавно, они жили, как все. Мама, папа и двое любимых детей, ухоженных, одетых в новые вещи и накормленных досыта. Мама была красивой, а папа был живым. Но два года назад отец погиб. Его сбил какой-то пьяный гад, позволивший себе сесть за руль. И все. Вся жизнь покатилась под откос.

Мать не смогла пережить потерю и начала пить. Женьке пришлось срочно стать взрослой, ухаживать за братом и матерью, заботиться о том, чтоб дома была еда, чтобы Сашка ходил в детский сад, и чтобы уроки были сделаны вовремя.

Ей было почти 18, она заканчивала одиннадцатый класс, немного подрабатывала в кафе официанткой по вечерам, делая уроки в свободное время между заказами, расположившись на кухне, рядом с поваром.

Ей некогда было гулять с друзьями, бездельничать, капризничать. Она была единственным взрослым в доме, ей нужно было крутить педали, чтобы этот велосипед, худо-бедно, но ехал.

Хорошо хоть Сашка помогал, сам приходил домой из сада, мыл посуду, мел полы. Не умело, неловко, но и это было лучше, чем совсем ничего. Мать едва ли волновали такие вещи, как порядок и чистая одежда. Она, на правах взрослого, получала пенсию по потере кормильца и тут же просаживала ее на горячительное.

Женька старалась забрать у нее деньги и купить хоть что-то домой, но получалось не всегда. И потому не редки были месяца, когда в холодильнике из съестного был только святой дух.

Здорово выручала подработка в кафе. Платили там немного, зато там можно было поесть, и прихватить с собой еду домой для брата.

Все в округе знали, что мама у Женьки пьет. Но никто ничего не делал. Женя очень старалась, чтобы все так и оставалось. Ей, почему-то казалось, что уж лучше плохо, но дома, чем хорошо, но где-то там…

***

Алина сидела в небольшом уютном ресторане с видом на реку, смотрела в окно и ждала, попивая время от времени свой Капучино. Он должен был появиться с минуты на минуты, ее муж — Павел. Это был их день, это был день памяти, ничто не должно было ему помешать. Но его не было.

«Возможно, на работе задерживается» — пожала плечами Алина и посмотрела на часы, — «Странно…» — она набрала его номер, но абонент был недоступен, и электронная девушка металлическим голосом предлагала оставить сообщение на автоответчике после гудка.

Алина положила телефон на стол и вздохнула: «Надеюсь, с тобой все в порядке» — подумала она, обращаясь к мужу и, решив подождать еще немного, подозвала официанта.

Прошел почти час, прежде чем женщина, наконец, решила прекратить свое ожидание. Она уже давно доела свое пирожное, выпила литр кофе и несколько раз наорала на автоответчик мужа. Но, так ничего и не добившись от металлической девы, Алина раздраженно бросила телефон в сумку, сунула несколько купюр в папку для счета, лежавшую на столе, и вышла из ресторана.

Серые сумерки принесли с собой прохладный туман, наползающий с реки, пронизывающий до костей, заставлявший прохожих кутаться в теплые шали. Алина поежилась, растерла плечи, которые мгновенно покрылись мурашками, и направилась к автомобилю.

Ее невзрачный беленький Фольксваген Жук казался таким маленьким, таким одиноким, среди нависающих над ним черных джипов с опасными оскалами радиаторов и хитрым прищуром фар. Машины, словно следили за ней сквозь пелену тумана, и женщина, еще раз поежившись, только на этот раз не от холода, неуверенным шагом пошла к своему жучку.

Особенно пугающе выглядел оранжевый кроссовер с большими золотистыми буквами VLF на морде. Он притаился прямо перед Жуком и был похож на тигра перед броском.

«Тебе сколько лет?» — строго спросила себя Алина, — «Нашла чего бояться!» — но шаг, все же, прибавила.

И, лишь, запрыгнув на мягкое сиденье своей машинки, она, наконец, смогла расслабиться, словно почувствовала, что она дома. Хотя, до дома было еще несколько километров пути сквозь шумный город и вечерние пробки. Жучек завелся с пол оборота, довольно заурчал мотором и повез свою хозяйку по знакомой улице по направлению к спальному району.

Алина была женщиной красивой, хотя, вот так, сразу, о ней такого не скажешь. Она скорее создавала впечатление строгой учительницы, чем страстной красотки.

Женщина была высокая, довольно худая, с длинными стройными ногами, которые она постоянно прятала от посторонних глаз, заворачивая в длинную, ниже колен, юбку-карандаш или классические прямые брюки. Туфли-лодочки на невысоких каблучках, подбитых металлическими набойками, неизменная белая блузка с окладистым воротником, иногда, галстук. В холодную погоду к ансамблю добавлялся жакет в тон юбке. На носу восседали очки в тонкой оправе, скорее для придания лицу значимости, чем для коррекции зрения. А свои густые, насыщено-каштанового цвета, волосы, она стягивала в тугой пучок на макушке.

Ни дать, ни взять, адвокат. Коим она и являлась уже больше 15 лет.

Властная, волевая, настырная. Она щелкала сложные дела, как орехи, разнося оппонентов в пух и прах с дежурной улыбкой на лице. И даже если точно знала, что она не на той стороне, ни одним мускулом на лице, она не показывала этого. А после процесса, придя домой и, приняв душ, она стряхивала со своего усталого тела весь груз ответственности и с мыслю: «Это просто работа», спокойно засыпала, обняв любимую подушку.

Да, да. Именно подушка уже давно была ее единственным соседом по койке. Паша приходил домой очень редко, чаще всего под утро, и чтобы не тревожить ее сон, ложился спать в другой комнате. Сначала это было исключением из правил, но вскоре стало нормой. И всех это устраивало.

Их обоих это устраивало. Но, лишь один день в году, они были вместе. И этот день уже подходил к концу, а Паша так и не пришел…

***

— Пал Палыч, ну, вы не отказывайтесь так сразу то, — Дэн, раскрасневшись от смущения, пытался убедить своего начальника прочитать какие-то бумаги, потряхивая ими в воздухе, — Это хорошее предложение, мы выйдем на новый уровень!

— Нет, Денис, не доверяю я этим китайцам, — Павел сосредоточено вел машину, не оборачиваясь на своего помощника, — У них глаза какие-то…, — он хихикнул, — Хитрые…

— Да причем тут глаза то? — недоумевал Денис, — Это ж бизнес! Да и не китайцы они, а японцы…

— Ну, выкладывай вкратце, что там, — Павел кинул беглый взгляд на подчиненного и снова уставился на дорогу.

— Ну, тут в двух словах и не объяснишь, — Дэн погрузился в чтение, пытаясь выудить из кучи букв суть, — Предложение объемное. Читать надо…

— А ты что ж, не читал? — Павел удивленно вскинул бровь, — А мне предлагаешь? Я бы даже сказал, навязываешь…

— Да, читал я, конечно, — растерялся Денис, — Говорю ж, объемное предложение. Тут все: от поставки сырья до транспортировки готового товара. Вам бы самому надо ознакомиться! Может правки, какие, внести…

— Я понял, — он припарковал машину на обочине, — Бери свои бумажки, пойдем в кофе, перекусим. Там и прочитаю.

Небольшое уютное кафе, каких в Москве натыкано великое множество, встречало своих гостей теплой приятной обстановкой, приглушенным рассеянным светом и легкой, не напрягающей слух, музыкой. Едва мужчины уселись за круглый столик, покрытой тяжелой темно-бордовой скатертью, как перед ними тут же появились две папки меню. Они, конечно же, не сами собой там появились, а их принесла официантка, которую никто не заметил.

Павел, пробежав меню быстрым взглядом, мгновенно определился с заказом и, подняв вверх руку, по-хозяйски щелкнул пальцами, приказывая официантке подойти.

— Бизнес-ланч, салат Цезарь и Латте, — сказал он, не поднимая взгляда, — Ты будешь что? — спросил он у сидевшего напротив Дэна.

— Не, мне только кофе…

— Эспрессо, Капучино, Латте, Американо, Гляссе…, — начала перечислять официантка.

— Эспрессо, двойной, без сахара, — небрежно бросил он, и девушка исчезла, словно растворившись в полумраке заведения.

Едва произнеся свой заказ, Павел погрузился в чтение документа, поджимая губы, периодически, и почесывая нос.

— Что-то уж больно все гладко, — наконец вымолвил он, открываясь от чтения, — Прямо чувство такое, что обмануть хотят…

— Пал Палыч, не передергивайте, — скривился Денис, — Ну, если хотите, можно к юристам заехать, пусть они почитают.

— Что-то ты за этих китайцев так радеешь? — сощурился Павел, глядя подчиненному пряма в глаза, — Признавайся, в чем твой интерес?

— Да, я же для вас стараюсь, — возмутился Дэн, раскинув руки в стороны.

В этот момент в проходе между столиками появилась официантка с подносом, по которому Дэн и ударил в порыве возмущения со всего размаху. Поднос подлетел вверх, сделал красивый кульбит и, мгновение спустя, все его содержимое, включая горячий кофе, оказалось у Дэна на коленях.

— Тупая курица! — закричал он, вскакивая и делая нелепые попытки отряхнуться, — Горячо, черт! Мой костюм!

— Простите, — пролепетала девушка, схватила со стола салфетки и принялась стряхивать пищу с брюк Дениса.

— Руки свои кривые убери! — завопил он и силой толкнул девушку в грудь.

Она отлетела на несколько шагов и упала на пол у самых ног Павла. Все случилось очень быстро, он даже не успел удивиться. Только что все было хорошо, они спокойно обсуждали документ, но какой-то миг, а Денис уже вопит, как сумасшедший, размахивая руками и прыгая на одной ноге, а под ногами у Павла всхлипывает официантка, пытаясь подняться.

Он протянул девушке руку, скорее по инерции, чем из рыцарских побуждений. Она посмотрела на предложенный жест, подняла на Павла свои большие зеленые полные слез глаза, встала самостоятельно, игнорируя его руку, бросила на Дэна презрительный взгляд и выскочила из кафе на улицу.

А Павел так и остался сидеть, с вытянутой рукой, и глядя в пустоту. Потому что в тот миг, когда их взгляды встретились, его мир остановился.