Плачущая

Александра Пивоварова (2024)

Болезнь дедушки вынуждает Варю оправиться в отдаленный поселок, раскинутый посреди густого, и как оказалось, обросшего неприятными слухами, леса. Девушку встречают относительно тепло, однако с первых минут заметно, с местными что-то не так, они словно одичали: поют зловещие песни, верят в проклятия и поклоняются непонятному божеству. А главное, каждый уговаривает быстрее уехать, бросить деда и вернуться в столицу. Но Варя решает остаться и вскоре понимает, что кажется сходит с ума. Ей мерещится то, чего просто не может быть: тени, голоса, и женщина, вырвавшаяся из ее снов в реальность. Вокруг начинает происходить чертовщина, которой девушка не находит логичного объяснения. Но ясно одно: притаившееся зло выбрало новую жертву. И Варе стоило уехать, пока была такая возможность.

Глава 7

Вадим не только смазал петли входной двери, но и заходил в дом. Об этом свидетельствует спрятавшийся под диваном Крендель. Но хоть на дедушку не бросался. Пытаюсь достать пушистого, но он шипит на меня и отползает к стене. Выглядит так словно его гоняли по дому. И даже любимое лакомство не помогает успокоить.

У меня все больше вопросов к соседу.

─ Дурдом… ─ потираю переносицу.

Теперь отчетливо понимаю, что странное в этом поселке не его расположение в лесной глуши, а сами жители. В их головах чертовщина. Взрослые ведь люди, интернет есть в конце концов, но они свято верят в ведьму, проклятие и прочую ересь.

Произошедшее сегодня случайность. И никак иначе.

Решаю отвлечься готовкой, а заодно может и Кренделя выманить ароматами.

Дедушка проснулся, но словно игнорирует меня. Общается жестами и мне не понятна причина его поведения. Утром были заметны улучшения, и я слышала, как он бубнил что-то, глядя в стенку, а значит с речью все в порядке. Пытаясь хоть как-то завести беседу помогаю ему справится с нуждой и вернуться в постель. Но мне не достается ни слова, и даже пытается не смотреть.

─ Дедуля, обед практически готов.

Решаю больше не мучать его, тем более такое поведение мне знакомо. Так в детстве наказывала меня мама. Молчание и полный игнор вместо разговора, я должна была сама догадаться в чем провинилась.

Делаю газ тише и упираюсь руками в стол. Мне сложно. Хочется быстрее поставить дедушку на ноги, но с таким настроем, как у него, сделать это будет тяжело.

─ Ты соизволил выбраться из своего убежища. ─ с улыбкой смотрю на кота. ─ Он напугал тебе. ─ тяну руку, но крендель не дает коснуться, прогибается. ─ Вредина рыжая. Кстати о рыжем, ты куда куклу утащил?

Я обыскала все в кухне, нигде нет.

─ Варя! ─ слышу мужской грозный, громкий выкрик во дворе. ─ Варвара!

За два шага оказываюсь у двери, но она открывается раньше. Надо мной нависает Вадим с настолько суровым видом, что хочется закрыть лицо руками.

─ Дура, ты зачем символ стерла?! Жить надоело?! ─ бьет кулаком по стене.

Смотрит на меня огромными разъяренными глазами, я же продумываю за что хвататься и чем ударить его если попробует прикоснуться.

─ Я-я… ─ теряюсь от такого напора. ─ Смеешься? Это не я! ─ дыхание участилось словно я бегу. ─ Вернулась из магазина, а его нет! Была уверена, что это ты!

Сейчас этот парень пугает. Но похоже мои слова слегка поубавили его пыл.

─ Я бы не стал. ─ делает глубокий вдох. ─ Нарисую новый, но не смей к нему даже прикасаться.

─ Еще раз повторяю, это не я!

Но если не я и не он, тогда кто? Эти несуразные символы ведь много значат для местных и думаю каждый кроме меня понимает их значение, а значит стерли не в шутку, как подумала изначально.

Глаза Вадима странно бегают, он словно пытается сообразить, что произошла на самом деле.

─ Это последняя твоя ночь. Собирайся, завтра утром тебя отвезут на автобус.

─ Чего? ─ прекрасно услышала его, просто не поверила. ─ Слушай, не тебе указывать, ясно? Рисуй свой бесполезный символ и уходи!

Меня начинает злить их желание избавиться от меня. Сколько можно твердить одно и тоже.

─ Это уже не шутки, Варя! Ты… Просто уезжай! Для тебя же будет лучше! ─ вновь повышает голос.

─ А то что? Придет ваша местная ведьма? Или может Плачущая?

Не ждала от него такой реакции, Вадим отшатывается назад, а на его лице появляется нечто напоминающее страх. Напрягает скулы и тяжело проглатывает слюну. Он вряд ли намного старше меня, но тоже верит во все эти байки.

─ Кто тебе рассказал о ней? ─ тон стал тихим, даже слишком.

─ О ведьме или…

─ Не произноси! ─ резко выставляет руку. ─ Прости нас,… ─ переходит на бубнеж и мне не разобрать слова, но делает тоже, что и его мать, задирает голову и начинает молиться.

Смотрю на него, как на какого-то сумасшедшего.

─ Таисия Васильевна рассказала. ─ решаю внести ясности.

─ Мама не могла рассказать тебе.

─ Но сделала это. Еще утром, у дома вашей ведьмы.

─ Что ж… Видимо у нее были на то причины. Да, я о ней. Ты многого не знаешь и будет лучше…

Лучше ему не говорить, что его мать проболталась случайно.

─ Так просвети. Или уходи. ─ беру себя в руки, моя растерянность прошла.

Смотрит мне через плечо в направлении комнаты деда. Оборачиваюсь, думаю, что дедушка поднялся, но нет, шторы плотно закрывают проем.

─ Нарисую новый оберег. ─ разворачивается, но я иду за ним.

─ Вадим, я серьезно, может прояснишь? ─ мне нужны ответы.

─ Не могу. ─ достает из кармана уголек.

─ Не могу… Отличный ответ. А кто может?

В ответ тишина, он просто вырисовывает новый круг.

Хмурю брови и несколько раз быстро моргаю. Я отодвинула землю и собиралась убрать позже, но ее нет. Даже намека нет. Но привидится ведь мне не могло.

─ Странно, здесь еще земля была, рассыпана вдоль двери…

Уголек противно скрипит, когда Вадим надавливает его.

─ Ты… Уверена?

─ Ну да, толстая полоса сухой земли. Ничего не понимаю. Может дети балуются? Как думаешь?

Внимательно слежу за его мимикой, он явно обеспокоен.

─ Да, возможно дети. ─ звучит не уверенно.

Четких ответов хоть на какой-то вопрос добиться не реально, но ведь должен в этом месте быть хоть кто-то более разговорчивый. Похоже придется ближе пообщаться с другими жителями.

─ Закончил. ─ на двери восстановленный символ и еще несколько букв латинского алфавита.

─ Может хоть скажешь, что это обозначает. Понятно оберег, но конкретнее.

─ Злые духи не могут попасть в дом, на котором этот символ. Святая Ольга нашла его, мы всего лишь следует ее наставлениям.

─ Ольга. ─ он кажется мне все страннее. ─ И что это за наставления?

─ Варя, не суй свой нос в наши дела. Тебе было сказано не раз, тебе здесь не место! ─ рычит на меня продолжая сверлить взглядом.

Пора давать заднюю, скандал сейчас мне не нужен, я планирую воспользоваться соседским интернетом, а наши отношения и так уже натянутые.

─ Да, не раз. И надеюсь вы наконец поймете, я не уеду пока дедуля не встанет на ноги. Еще раз спасибо, но у меня на плите суп. ─ хочу зайти в дом, но останавливаюсь в дверях. ─ А, и еще, не входи без приглашения. ─ хлопаю дверью.

Пес не лает на Вадима, видимо он частый гость в этом дворе и воспринимается за своего. И очень жаль.

─ Дедуля, Вадим приходил.

Застаю деда в той же позе, что и час назад. На тумбе небольшой черно-белый телевизор, по которому идет одна передача, но похоже ему нравится.

─ Ты прости, если кричали. Не понимаю, почему вы так на символе этот повернуты. И честно, твои соседи меня напрягают.

Медленно моргает и словно не обращает на меня внимание.

─ Ты меня вообще слышишь? ─ решаю уточнить на всякий, может мне пора бежать за Кариной и ему хуже.

Дедушка вытягивает трясущуюся руку и скрюченным пальце указывает на окно.

─ Душно? Приоткрыть? Или закрыть штору? ─ подхожу ближе к окну.

─ Она. Она заберет меня.

Моментально устремляю взгляд на задний двор, но никого не вижу. Перевожу взгляд дальше, на темную полосу леса и непроизвольно размыкаю губы. Вдали среди толстых стволов виднеется нечто белое, нечто напоминающее женский силуэт с пышном белоснежном платье. И кажется что-то похожее я видела по дорогу в поселок. Но стоит моргнуть и нечто просто исчезает, словно ничего и не было.

─ Кто она? ─ спрашиваю громко, но не могу оторвать взгляд от леса.

─ Она за всеми нами придет. Ее дети, ее бедные дети…

Не помню, как раньше смеялся дед, но сейчас его смех кажется зловещим, он хрипит, давясь собственный смехом, вырывающимся откуда-то из глубины глотки, а его палец все еще указывает на помутневшее стекло, туда, где я с трудом смогла рассмотреть то, что вряд ли можно списать на собственную фантазию.