И камни плачут по ночам

Александра Питкевич Samum (2025)

Стать супругой одного из трех величайших магов империи, уважаемой и влиятельной светской дамой. Разве не это мечта каждой девушки с древней кровью? Может и так. Но что делать, если с первого дня муж внушает ужас, а супружеские обязанности не приносят удовольствия? Что делать, если годы идут, а наследника все нет, и каждый придворный, даже сам Великий Ксеркс, хозяин империи, все чаще напоминают об этом? Решение есть, но даже думать о нем страшно. Только и жить дальше так невозможно.

Глава 1

— Владетельная, — служанка шептала так тихо, словно ее голос мог породить порыв ветра в этой жаркой комнате, и не было до конца понятно, чего она хочет больше, разбудить меня, или все же нет.

— Говори, — от зноя не хотелось даже открывать глаза, и такая температура обещала продержаться еще несколько дней, если придворный клирик не ошибся. А потом должно стать еще жарче.

— Ваш супруг прибывает, — словно шелест камыша, боясь даже так, иносказательно упоминать Стратега, просипела девушка.

Внутри все похолодело, и я очень надеялась, что служанка не заметила дрожи моего тела, иначе об этом разнесут по всему дворцу уже к часу Песка, еще до того, как солнце сойдет с зенита.

— Иди, — строго, но также тихо, не желая нарушить того состояния неподвижности, что накрывало дворец с приходом зноя, приказала я, — и пришли ко мне Манен.

Шлепающие шаги по полу, едва уловимый порыв горячего воздуха, скрип закрывающейся двери. Я снова была одна в своих огромных покоях, если не считать двух стражниц, что замерли у стен, сливаясь с тенями. Но к ним я привыкла за те четыре года, что живу здесь.

Распахнув глаза, дав себе несколько мгновений на то, чтобы привыкнуть к полумраку затененных покоев, поднялась с банкетки. В этой части дворца было прохладнее, чем в других комнатах, так как на стенах висели амулеты, не позволяющие зною пробраться вовнутрь, но все равно чувствовалось, что песок на границе города сегодня плавится, становясь бледно-розовым стеклом, с сияющими вкраплениями.

Начиналось лето.

Подхватив кафтан со спинки банкетки, я шагнула к дверям балкона, глубоко вдохнув. Нужно было собраться с силами. Набросив ткань на плечи, толкнула резные, деревянные створки, едва не отшатнувшись от обжигающего воздуха, ударившего в лицо. Щеки тут же запылали, глаза заслезились от яркого слепящего света.

Зенит. Солнце так высоко, что невозможно смотреть на небо. Нестерпимое, яростно-белое, оно способно выжечь глаза, кажется, даже здесь, под навесом моего балкона.

Но туда я и не смотрела. Только в сторону, за высокие ворота города, где перекатываясь холмами, лежали смертоносные пески. Пустыня Фасут. Стеклянная пустошь, по которой белой змеей с алыми знаменами где-то среди барханов двигался караван моего супруга. Пусть бы он остался навеки там, в этой пустоши.

Но я знала, что этого не будет. Слишком живуч Великий Стратег Востока, Владетельный князь города Нам-Кивас. Непобедим. Некоторые шептали, что бессмертен. Может и так. Из всех, кто ныне живет на этой земле, только трое видели Ксеркса, говорят, давно утратившего облик человека, и остались живы. И мой супруг среди них.

— Владетельная, спрячьтесь в покоях, — Манен говорила громко, от чего хотелось скривиться. Она была с далекого севера, эта старая, но еще крепкая женщина, вскормившая Стратега, и с трудом переносила жару, но отказалась покинуть дворец, когда ей даровали такую милость.

— Я в тени, — не желая слушать чужие нравоучения, ответила старухе. И, не давая Манен возразить, тут же задала вопрос: — Стратег, мой супруг, присылал весть о своем прибытии?

— Да, Владетельная.

И вновь захотелось скривиться. Годы, проведенные под покровом, годы, когда мое лицо не видел никто, кроме пары слуг, супруга и его самых доверенных лиц, сделали свое дело. Я перестала следить за собой. Расслабилась здесь, в этом полумраке и покое, пока Стратег воевал. Сколько его не было в этот раз? Год? Больше? Или все же меньше? Время смазывается, когда вокруг день и ночь одни и те же стены.

Я помню, что в тот день над пустыней шел дождь.

— Почему же я об этом узнаю от слуг, а не от тебя?

— Я отправила служанку, предупредить вас, Владетельная. Не стоит гневаться.

Стоит. Я хотела гневаться. Хотела казнить и карать провинившихся, но…

— Что велел Стратег? Мне нужно готовиться?

— Нет, Владетельная. Вам не велено.

«Не велено».

Такой короткий ответ, и столько презрения, и горечи. Значит, «велено» кому-то другому. Одной из этих девиц, что спрятаны за сотней замков, надежнее, чем казна Стратега. Одной из тех, кому я в тайне благодарна, но кого я ненавижу.

— Свободна, Манен. И пусть мне принесут льда, — я не могла ничего сделать ни одной из наложниц гарема. Не могла наказать Манен за пренебрежение, потому что та ни разу не переступила границы, только лишь приблизившись к оной. Все что я могла, это потребовать льда, что придворные колдуны сберегали с таким трудом. Глупая, мелочная месть и привилегия в одном. Нелепо, совсем по-детски. Но мне нужно было сделать хоть что-то.