Страна Синих Ягод

Александр Абалихин, 2016

Наш современник едва не погибает под колёсами внедорожника на оживлённом перекрёстке. Неожиданно обрываются все звуки, застывают автомобили и люди. В этот миг он ощущает себя другим человеком – викингом, который в давние времена жил на берегу извилистого фьорда. Вместе со своими друзьями он участвует в морских походах. Викинги открывают далёкую землю, лежащую за океаном, становятся свидетелями мистических явлений, проникают в пещеры, населённые малорослым народцем, сражаются с туземцами, а после смерти попадают на пир Богов-асгардов. Историко-фантастический роман «Страна Синих Ягод» – первый из серии «Перекрёсток», в которую также вошли книги: «Озеро Веры», «Multi venerunt, или Многие пришли», «Бабочки на крутых ступенях», «Пылающие души Виньеруны».

Глава 2. Посёлок над фьордом

Морской ветер донёс до мореходов запах яблоневого цвета. Ингвар встрепенулся, и сердце его сжалось от щемящих душу детских воспоминаний и ощущения безмятежного счастья.

Это ощущение ему было знакомо с детства, когда в конце весны он ранним утром выходил на высокий берег фьорда и посреди яблоневой рощи присаживался на зелёную траву так, чтобы видеть море, фьорд и небо. На него осыпались нежные лепестки, сдуваемые с деревьев лёгким солоноватым ветерком, дувшим с моря. Казалось, будто идёт снег, подсвечиваемый розовыми лучами восходящего солнца. В ясные дни нежные лучи солнца, всплывавшего над горами, добавляли цветущим яблоням неповторимый сиреневато-розовый оттенок. Потом лучи становились золотистыми, и начинали осторожно прогонять туманную дымку, стелившуюся над морем и фьордом. Они освещали море, превращающееся из бледно-голубого в синее. Потом солнечные лучи ложились на скалистые берега с другой стороны фьорда, где с крутых высоких гранитных скал срывались в воду струи мощного водопада. Бесчисленные брызги, освещённые солнцем, окружали водопад ореолом. В туманной загадочной глубине водопада зарождалась разноцветная радуга. В такие минуты Ингвар забывал обо всём на свете и мог сидеть под яблонями до полудня, когда разогревшее воздух золотое светило растворяло в своих лучах радугу, укрывшуюся в глубинах водопада, а яблоневый сад становился молочно-белым. Тогда же пропадал и неповторимый запах моря и цветущих яблонь.

Это сочетание нежного аромата яблоневого цвета и резкого пряного запаха моря, пропитанного йодом и солью, Ингвар улавливал издалека. Вот и сейчас, туманным утром, сидя на корме судна, скользившего по морской глади вдоль обрывистых суровых скал, он почувствовал аромат цветущих яблонь. В тумане ещё не был виден узкий проход в Граниттискфьорд между крутыми скалами, но Ингвар знал, что родные берега и посёлок, раскинувшийся над фьордом вблизи яблоневой рощи, уже близко. Сердце его защемило не только от детских воспоминаний, но и от ожидания счастливой встречи с единственной дочерью — милой Рагнейдой. Он представил, как вместе с ней он возложит жёлтые цветы, которые так любила его жена Ингрида, рядом с гранитным могильным камнем на кладбище, расположенном за ольховой лощиной.

От размышлений его отвлёк Вегард, который похлопал Ингвара по плечу и ободряюще произнёс:

— Что задумался? Скоро будем дома.

— Я знаю, — отозвался Ингвар. — Сюда доносится запах цветущих яблонь.

— Грустишь?

— Немного. Жаль, что на этот раз не привезу подарки Рагнейде.

— Твоя дочь стала взрослой. Подарки ей уже должны дарить юные воины. Знаешь, сколько достойных юношей влюблены в неё?

— Знаю. Да и за подарки в прошлый раз Рагнейда меня отругала. Говорит, что не желает даров, добытых в походах с помощью оружия. А других подарков у меня нет.

— У твоей дочери чистое сердце. Не знаю, как ей объяснить, что на наших скалистых берегах мы не сможем прокормиться без походов на южные побережья. Даже по праздникам начинку для пирогов мы делаем из кислых яблок, сдобренных вересковым мёдом, или из грибов. Мясо на столе викинга бывает только после удачной охоты. Когда, например, ты в последний раз пил хмельной напиток?

— Совсем недавно я выпил много эля, — смутился Ингвар, вспомнив про застолье в Иглстоуне.

— Тебе просто повезло. Ну, скажи, как тут обойтись без походов на юг, а, говоря честно, без грабежей?

— Это нехорошо делать, как говорят поселившиеся у нас священники. Вот и Рагнейде они это втемяшили в голову, — вздохнул Ингвар.

— Однако это совершенно не мешает пришлым проповедникам пользоваться дарами, захваченными нами в походах, — с обидой произнёс Вегард.

— Давай-ка спросим у епископа Джереми, насколько мы грешим, когда отправляемся в боевой поход? — предложил Ингвар.

— Давай, — согласился Вегард, и они подошли к священнику, сидевшему на носу корабля.

— Джереми, являются ли грехом наши набеги на южные города? — спросил Вегард.

Священник удивлённо посмотрел на него.

— Честно говоря, я не ожидал этого вопроса от такого человека, как ты. Насколько я узнал из разговоров с вашими моряками, ты занимаешься колдовством, и мнение католического священника тебя не должно интересовать, — сказал Джереми.

— И всё-таки, как ты ответишь на мой вопрос? — глядя в глаза священнику, спросил Вегард.

— Я не могу говорить, когда на меня так смотрят. Мне становится тяжело от твоего взгляда, — признался священник и перекрестился.

— Хорошо, я не буду на тебя смотреть. Я не хочу тебе причинять зла. Я просто хочу понять, открыты ли вам самим тайны мироздания или вы всего лишь повторяете чьи-то истины, словно говорящие птицы, привезённые в Европу из тёплых краёв богатыми фламандскими купцами?

— Истина — в евангельских писаниях, — ответил епископ.

— Это книги?

— Да.

— Я слышал, что многие книги часто переписывались писцами. Точно ли, слово в слово, переписывались твои книги?

— Я верю в это, — твёрдо произнёс Джереми. — Так вот, я отвечу на твой вопрос о походах за добычей. Ваши грабежи являются богопротивным делом, поскольку в святом писании сказано: «Не возжелай…»

— Про всё это мы уже знаем… А как же Эдвард, возжелавший Хельгу? Как же сжигаемые на кострах еретики? — воскликнул Ингвар.

— Ингвар, хватит валять дурака! Вегард, прекращай разговор! Сейчас не до этого, — прервал их разговор Эйрик. — Скоро мы войдём во фьорд. Может понадобиться ваша помощь.

Ингвар и сам видел, что гребцов не хватает и они устали. Поэтому он сел на скамью возле борта и взялся за весло.

Пять кораблей возвращались в родные края. Вернулось столько же судов, сколько и вышло в то несчастливое утро. Только викингов теперь было в несколько раз меньше. Ингвар знал, что скоро над фьордом послышится тоскливый плач женщин, не дождавшихся возвращения своих мужей, отцов и братьев. Он прогнал невесёлые мысли и представил, как его встретит Рагнейда.

Когда корабли вошли во фьорд, туман рассеялся. Однако на берегу не было ни стариков, ни женщин, ни детей. Посёлок словно вымер.

Ингвар заволновался. Он ожидал увидеть на берегу свою дочь, однако её тоже не было. Неприятный холодок пробежал по спине Ингвара от мысли, что посёлок, возможно, уничтожен врагами. Он давно размышлял над возможностью нападения на их поселения захватчиков. Ведь не только сами викинги умели завоёвывать чужие земли. На их посёлок тоже могли напасть враги, решившие отомстить викингам за их набеги. Ингвар был прав, когда советовал Эйрику, отправляясь в поход, оставлять половину взрослых молодых мужчин в посёлке. На этот раз крепких мужчин в посёлке не осталось. Они все ушли в море — некоторые вместе с Эйриком Рыжим, а другие отправились в Исландию и Гринланд на нескольких кноррах — больших широкопалубных кораблях с грузом — строительным лесом и оружием.

— Что происходит? — удивился Эйрик. — Нас никто не встречает.

— Погляди на расширяющиеся книзу белые паруса с красным крестом на угнанных нами кораблях, на носу которых нет головы дракона, и тебе всё станет ясно. К тому же, наш драккар идёт без паруса и без деревянной головы дракона, — сказал Вегард.

— Неужели жители посёлка приняли нас за врагов? — сказал Эйрик.

В этот момент просвистела стрела, вонзившаяся в борт корабля, на котором плыл конунг.

— Выставить щиты! — крикнул Эйрик.

На всех кораблях викинги подняли над бортами щиты. На суда посыпались стрелы, звякавшие о щиты и впивавшиеся в борта.

— Стойте! Прекратите стрелять! — послышался звонкий женский голос. — Я вижу на борту одного из судов Эйрика Рыжего!

Ингвар узнал голос Рагнейды. Вскоре она, держа в руке лук, вышла из яблоневой рощи.

— Рагнейда! — закричал Ингвар.

— Отец! Ты вернулся! — закричала светловолосая синеглазая девушка.

Следом за ней из яблоневого сада показались женщины, ребятишки и седые старики с луками, вилами и топорами.

Корабли пристали к берегу, и на деревянный причал сошли вернувшиеся из похода викинги. Женщины высматривали среди них своих родных. Некоторые из них бросились в объятия возвратившихся мужчин. Несчастные женщины, не дождавшиеся своих мужей, отцов и братьев, заплакали и направились в посёлок.

Рагнейда повесила за спину лук и бросилась в объятия Ингвара.

— Отец, как же я рада, что дождалась тебя! — воскликнула Рагнейда. — А ведь, мне пришлось поднять людей на защиту посёлка.

— Так это ты организовала оборону? — изумился Ингвар.

— Ты удивлён, отец? — спросила Рагнейда.

— Да. Я не ожидал, что ты такая смелая. Раньше ты всегда встречала меня с венком из цветов на голове, а сегодня я увидел тебя с оружием в руках. Нам повезло. Думаю, если бы ты не заметила, что это мы плывём под чужими парусами на иноземных судах, нас всех вы могли бы перебить.

— Как же вы не догадались спустить паруса?

— Мы не ожидали, что вы атакуете корабли.

— Кузнец Бергтор и несколько подростков ранним утром отправились на охоту. На защиту посёлка пришлось выйти старикам, женщинам и детям. Как видишь, не только мужчины способны держать в руках оружие! — с гордостью произнесла Рагнейда.

— Пойдём в дом, дочка! Я расскажу тебе про наши приключения.

— Вы потеряли много воинов. Это был неудачный поход.

— Да, — согласился Ингвар. — Но он мог быть ещё более неудачным, если бы нам не удалось выжить в ужасный шторм и, обманув саков, захватить их корабли.

— Кто эти люди — русоволосая зеленоглазая девушка и человек в чёрном одеянии, которые стоят в стороне? — поинтересовалась Рагнейда. — К ним никто не подходит.

— Это Хельга. Она бежала из плена вместе с нами. Рядом с ней стоит епископ Джереми. Он помог нам покинуть крепость саксов.

К Эйрику Рыжему, Вегарду и Ульвару не подошёл никто, кроме старого Хэверда. Длиннобородый седой высокий старец, опираясь на посох, приблизился к ним, и хмуро глядя Эйрику в глаза, спросил:

— Конунг, почему ты потерял столько людей?

— Мы попали в бурю, какую я ещё не видывал в своей жизни, — ответил Эйрик.

— Тебе перестало везти. Подумай об этом. Не лучше ли тебе вернуться в Гринланд? Ведь там у тебя осталась жена и дети. Пусть тебя в нашем посёлке запомнят как великого воина, который не знал поражений. Сегодня тебе удалось исправить свой промах и потерю стольких воинов. Вы пригнали корабли саксов. Ты возвратишься в Гринланд, как победитель.

— Я подумаю над твоим советом, Хэвард, — пообещал Эйрик. — А сейчас нам пора идти к Ингвару. Он машет рукой, зовёт нас к себе. Надо у него отдохнуть. У себя дома мне невесело — вся моя семья сейчас далеко за морем.

— Наверно, нелегко, Эйрик, тебе жить на два дома — и здесь, и в далёком Гринланде? — спросил Ульвар.

— У меня четыре дома. Ты забыл про мой дом в Исландии и про жилище в родном норвежском посёлке, который мне пришлось покинуть в детстве, — поправил друга Эйрик. — Затем моя семья переселилась в Исландию, а уже потом я перевёз жену и детей в Гринланд. Вообще-то, я редко бываю в своих домах, больше времени провожу в походах.

Кроме близких друзей, Ингвар пригласил к себе Хэварда, Хельгу и епископа Джереми. Все они направилась к длинному бревенчатому дому, крыша которого, как и все дома в посёлке, была покрыта дёрном с зелёной травой.

В просторном доме гости разместились за длинным столом, во главе которого сел Эйрик. По правую руку от конунга расположились Вегард и Ульвар, по левую — Ингвар. Старый Хэвард занял место напротив Эйрика.

По сравнению со стоявшим рядом домом конунга, в котором сам хозяин появлялся редко, дом Ингвара был уютным и тёплым.

Недавно Эйрик Рыжий построил дом и в Гринланде, куда он привёл за собой поселенцев и где его ждали жена Торхильда и их взрослые дети. И хотя Эйрик Рыжий уже давно обосновался в Гринланде, в посёлок над Граниттискфьордом его влекла неодолимая сила. Эйрика тянуло к родным норвежским берегам. Не удержался он и этой весной — вернулся в свой холодный пустой дом, чтобы возглавить викингов и повести их в очередной поход. Почти никто не помнил или старался не вспоминать, что отец Эйрика — горячий Торвальд Асвальдсон в давние времена в родном посёлке, расположенном к югу от Скогстрёма, убил местного забияку Исгерда Бешеного и за это был выслан в Исландию.

В жилах сына Торвальда Асвальдсона тоже кипела горячая кровь. Эйрик, словно громовержец Тор, старался наводить порядок, только делал это уже в Исландии. Там он в ярости убил соседа, не желавшего возвращать ему лодку, которую Эйрик предоставил ему на время. Но дело было не столько в лодке, сколько в том, что во время серьёзного разговора, сосед осмелился оскорбить память об отце Эйрика. Это убийство жители посёлка в Исландии ему простили. И лишь когда он заколол викинга, посмевшего убить двух его слуг, жители исландского поселения отправили Эйрика Рыжего на несколько лет в изгнание. Тогда он открыл обширную землю, на которую потом привёл множество исландцев. Ту землю он назвал Гринландом.

Даже когда истёк срок изгнания, в своём исландском доме Эйрик бывал редко, лишь иногда останавливаясь в нём на ночлег во время плавания к норвежским берегам и на обратном пути. На норвежском побережье он бывал намного чаще. Вот и в этот раз он решил навестить своих друзей, а заодно отправиться с ними в поход в южные земли. К сожалению, этот поход закончился неудачно.

Эйрик подумал, что завтра же ему следует отправиться в Гринланд, куда уже ушли кнорры с грузом. Надо обязательно взять с собой Ульвара, Вегарда и Ингвара. Эти три верных друга много раз выручали Эйрика. Вот только согласятся ли они отправиться вместе с ним в столь дальний путь по холодному морю? Вегарда и Ульвара здесь ничто не держит, а вот Ингвара, пожалуй, будет трудно уломать. Ингвар всё время думал о своей маленькой Рагнейде и не соглашался отправляться в слишком далёкие походы.

«Но разве теперь Рагнейда маленькая? — подумал Эйрик, взглянув на девушку, расставлявшую на столе посуду. — Рагнейда уже взрослая. Она подняла жителей на защиту родного посёлка. Вон она какая — смелая и хозяйственная! В доме Ингвара уютно, хотя и прохладно. Видно, Рагнейде некогда было разжечь в очаге огонь. Всё время она трудится. Вот и сушёных трав, пучки которых висят на стенах по всему дому, она собрала. И венок из жёлтых цветов висит над дверью».

Эйрик вспомнил, как Рагнейда, когда была совсем маленькой девчушкой, выбегала их встречать и бросалась на шею отцу. Ингвар целовал её и плакал от счастья. Вот же какой Ингвар — никогда в бою не позволял себе, даже когда его ранили, проронить ни слезинки, а на родном берегу плакал, когда его за шею обнимала дочь!

По правде говоря, если из лука Ингвар стрелял отлично, то в рукопашной схватке он был неловок. Сколько раз прикрывал его своей мощной грудью Ульвар или отводил от него удары врагов сам Эйрик. Друзья старались не брать с собой на рискованные вылазки хитрого Ингвара. Зато никто лучше него не мог сообразить, как выпутаться из серьёзных переделок. И планы захвата, казалось бы, неприступных южных крепостей и городов придумывал Ингвар.

Кроме него лишь Вегард мог своими мудрыми советами помочь викингам и на суше, и на море, и в бою. Вегард умел лечить заговорами и травами больных и раненых, мог предвидеть будущее и узнавать мысли настоящих врагов и врагов, выдававших себя за друзей, руками мог развести тучи и остановить дождь. Лишь сильные бури были ему неподвластны. А ещё Вегард не мог обращать в бегство полчища врагов. Если бы он это умел, тогда такие смелые и ловкие воины, как Эйрик и Ульвар были бы не нужны. Рагнейда училась собирать лекарственные травы у Вегарда. Эйрик, слышал, что она лечила травами людей. Ведуньей, красавицей и смелой воительницей выросла дочь Ингвара.

Все устали. Даже не работавший вёслами Джереми размяк на скамейке. Ульвар сидел на скамье, расставив мощные ноги, и, как обычно, тяжело вздыхал. Ульвар сидел немного наискосок. Вспомнив, причину, из-за которой Ульвар Могучий свешивает свою правую ягодицу со скамьи, Эйрик едва не расхохотался, но вовремя сдержался, не желая обидеть силача.

Так размышлял Эйрик Рыжий, пока Рагнейда суетилась, выставляя еду на стол. Помогать ей вызвалась Хельга. Скоро стол был уставлен мисками, кубками, бронзовыми блюдами с едой и кувшинами с хмельным напитком из верескового мёда. На большие блюда Рагнейда положила куски солонины и вяленую рыбу.

— Жаль, не успела сегодня разжечь очаг и не пожарила мясо. Знала бы, что вы сегодня вернётесь, вчера пошла бы на охоту, — присаживаясь рядом с отцом, сказала Рагнейда.

— К вечеру мы с Рагнейдой испечём лепёшки с мёдом, — с интересом посматривая на Ингвара, пообещала Хельга, расположившаяся рядом с Ульваром.

Епископ Джереми молитвенно сложил руки и принялся молиться. Эйрик взглянул на него и заскрежетал зубами.

Вегард положил свою ладонь на руку Эйрика, на которой вздулись жилы, и спокойно сказал:

— Во время пира каждый может вести себя за столом, как хочет. Ведь ты же сам всегда так говорил, конунг!

— Да пусть он делает, что пожелает. Главное, пусть молчит, а то сейчас начнёт читать свои проповеди.

— Эйрик, не задирайся и не грусти! Лучше выпей этот прекрасный пенящийся напиток, которым тебя угощает Рагнейда, и на душе станет легче, — сказал Вегард и поднял кружку.

Все, в том числе епископ, со звоном свели кубки. Эйрик встал, подошёл к не дотянувшемуся до него старому Хэварду и с такой силой ударил своим большим кубком о кубок, который в твёрдой руке держал старик, что на стол выплеснулись капли медового напитка. Эйрик Рыжий опорожнил кубок до дна и, верно — на душе стало легче. Приятное тепло растеклось по жилам, налились тяжестью ноги, закружилась голова.

— Как я рад снова пировать вместе с вами, друзья! — вернувшись на место и закусив напиток солониной, сказал конунг и положил руку на плечо Ингвару.

— В последнее время ты нечасто бываешь в наших краях, Эйрик, — с укором произнёс Ингвар.

— А ты вообще не бывал у меня в Братталиде. А давайте-ка все вместе отплывём в Гринланд! Поселитесь рядом со мной. В Гринланде обширные пастбища. Будем торговать овечьими шкурами, тюленьим мясом и жиром. Построим крепости не хуже, чем у франков. Станем богатыми, словно фламандские или генуэзские купцы.

— Так ведь те, кто побывал в Гринланде, рассказывают, что там даже леса нет, а растут низкие и корявые деревца. Плавник если пригонит к берегу или суда туда брёвна доставят, и то — счастье, — сказала Рагнейда.

— Зато там много огромных камней. Вот мы и будем возводить крепости из камней, — сказал Эйрик.

— Зачем нам куда-то переселяться? Ведь мы и так здесь пьём эль из серебряных и бронзовых кубков. На наших женщинах золотые серьги и ожерелья из жемчуга и драгоценных каменьев, а золотые перстни с изумрудами и сапфирами украшают их пальцы, — возразил Ульвар.

— Вот только Рагнейда и Хельга не носят такие серьги и ожерелья, — заметил Ульвар.

— Ты же знаешь, Ульвар, Хельгу мы только что привезли из Иглстоуна, где она была пленницей, а моя Рагнейда с детства не любит никаких других украшений, кроме венков из полевых цветов, — заметил Ингвар.

— Да и у тебя, Ингвар, нет на руке золотого перстня с большим изумрудом, который я подарил тебе после битвы в Бретани. Куда ты его подевал? — спросил Эйрик.

— Он хранится в шкатулке, как и все твои дары, а также подарки всех моих друзей, — ответил Ингвар

— Знаешь, Рагнейда, твой отец никогда не брал драгоценности в захваченных городах. Скажи, это ты ему запретила? А тебя этому, наверняка, научили проповедники? — поинтересовался Эйрик.

— Я ничего не могла запретить отцу. Да и не общаюсь я с пришлыми священниками. Мне кажутся скучными и они сами, и их проповеди. Просто мне не нравятся все эти безделушки из драгоценных камней. Мне больше всего хотелось бы отправиться с вами в поход и увидеть чужие земли, — сказала Рагнейда.

— Я побывал во многих местах. Видел земли фламандцев и франков, испанцев и мавров, генуэзцев и венецианцев. Прогуливался по оливковым рощам Сицилии и по выжженным солнцем каменистым берегам Мальты, — сказал Эйрик. — Твой отец вместе со мной тоже побывал в этих местах, когда мы с ним были совсем молодыми. Тогда он ещё не боялся надолго оставлять в Скогстрёме свою жену Ингриду и тебя. Однажды мы с ним даже застали извержение вулкана на побережье южного моря. Из огнедышащего жерла на нас сыпались раскалённые камни. В южных землях остались жить многие достойные воины-викинги, чтобы властвовать в Ирландии, в стране франков и в других королевствах.

— Да. Отец рассказывал мне о ваших походах, — сказала Рагнейда.

— Так вот, скажу прямо, я побывал во многих южных землях, но нет ничего прекрасней северных краёв! — воскликнул Эйрик. — И не только рядом с этим посёлком так красиво. Видела бы ты, Рагнейда, величественные просторы Гринланда! Там по вечерам белоснежные вершины гор освещаются багровым солнцем, а тёмная полоска берега окутывается розовой дымкой. Некоторые наши моряки к западу от Гринланда видели большую землю, которая лежит там, куда садится солнце. Можно будет отправиться к той далёкой неведомой земле на западе. А по пути в Гринланд мы побываем в Исландии — стране льда, кипящих вод и огнедышащих вулканов.

— Эйрик, ты так интересно рассказываеш, что мне тоже захотелось увидеть Исландию и Гринланд, — сказал Ингвар.

— Так в чём же дело?! — воскликнул Эйрик. — Собирайтесь, и мы отправимся в Исландию, а затем в Гринланд. Можете побыть там недолго, а можете остаться на всю жизнь.

— Соглашайся, отец! Только возьми меня с собой, — умоляюще взглянув на Ингвара, попросила Рагнейда.

— Да и я пригожусь тебе, Ингвар, — озорно стрельнув зелёными глазами, воскликнула опьяневшая Хельга.

— А нас с Вегардом ты возьмёшь с собой, Эйрик? — пробасил Ульвар.

— Конечно. Я был уверен, что вы согласитесь отправиться со мной в Гринланд, — обрадовался конунг.

— Тебе ещё предстоит набрать гребцов, — напомнил Вегард.

— Думаю, многие викинги согласятся плыть со мной, — сказал Эйрик.

— Они почтут это за честь, — сказал старый Хэвард. — Ты правильно решил, Эйрик. Вы ещё молоды и кому, как не вам, надлежит отправиться в Гринланд, а потом пойти дальше, на запад! — воскликнул старый Хэвард.

— Молоды? Да ты смеёшься, старик! — воскликнул Эйрик. — У большинства из нас уже полно седых волос.

— Вот видишь, ты сам так обратился ко мне, как к старику. Выходит, ты ощущаешь себя молодым, — улыбнулся Хэвард. — По сравнению со мной вы ещё юноши. Ведь мне уже семь десятков лет.

— До такого почтенного возраста у нас в посёлке не доживал ещё никто, кроме тебя, Хэвард, — сказал Ингвар.

— И никто из нас, кроме Рагнейды, не доживёт, — заявил Вегард.

На него вопросительно и грустно посмотрела Рагнейда.

— Я знаю, о чём ты подумала, милая, — ты переживаешь за Ингвара, — сказал Вегард. — Я знаю, что твой отец проживёт ещё достаточно долго и переживёт всех своих друзей. Он последним из нас войдёт в Валхаллу.

За столом воцарилась тишина. Почти все собравшиеся за столом верили предсказаниям Вегарда. Лишь молчавший во время пира епископ Джереми, едва заметно усмехнувшись, пожал плечами.

— Скажи, Вегард, сколько нам осталось жить? — спросил Ульвар.

— Долго. По крайней мере, все мы, сидящие за этим столом, кроме Эйрика Рыжего, успеем побывать в далёкой земле, лежащей за океаном. А Рагнейда, когда станет такой же старой, как Хэвард, будет рассказывать своим внукам о наших приключениях в той чудесной стране, которая лежит к западу от Гринланда, — поведал Вегард.

— Так ты уже знаешь, что мы отправимся в ту далёкую землю? — удивился Ульвар.

— Скорее всего, это должно случиться, — ответил Вегард. — Причём, если мы отправимся в плавание весной или в первую половину лета, в море нам могут повстречаться враги.

— Ты сказал, что все, кроме меня, побывают в новых землях? — забеспокоился Эйрик.

— Да. Ты останешься в Гринланде и не поплывёшь к новой земле. Ты подвернёшь перед этим ногу и не сможешь отплыть вместе с друзьями.

— А что ты ещё знаешь о нашем будущем? — спросил Эйрик.

— Более того, о чём я уже рассказал, ничего, — развёл руками Вегард. — Сейчас я вам сообщил о том, что недавно увидел на пузырящейся поверхности травяной настойки, кипящей в котле. Кстати, Эйрик, я тебя предупреждал и о грядущей сильной буре, но ты не внял моему совету повременить с выходом в море.

— Что ж, как бы ни сложилось моё будущее, я уже принял решение отплыть в Гринланд. Там меня ждёт моя семья, — проговорил Эйрик Рыжий.

— Я последую за тобой, — сказал Ульвар.

— Отец, уговори, конунга взять меня с вами! — попросила Рагнейда. — Ведь я ещё ни разу не бывала даже в Исландии, не говоря уже о далёком Гринланде.

— Хотя я всегда говорил, что не стоит женщинам принимать участие в походах, но Рагнейду я всегда готов взять с собой. Дочь моего друга — моя дочь! — воскликнул Эйрик.

— Возьмите и меня, — попросила Хельга. — Я умею воевать. Отец обучал меня искусству владения мечом.

— Возьмём и тебя. Смотрю, Ингвар вот-вот сам сейчас начнёт за тебя просить, — усмехнулся Эйрик, заметивший, что Ингвар часто посматривает на Хельгу.

— А я полагаю, что нам надо взять с собой епископа, — Вегард кивнул на задремавшего за столом Джереми.

— Его-то ещё зачем? — удивился Эйрик.

— Это успокоит викингов, которые приняли новую веру и в Гринланде, и в Исландии, — рассудил Вегард.

— Не могу простить такое предательство своим родичам и знакомым. Ладно, если бы они приняли новую веру, не отвергая наших Богов! — проворчал Эйрик.

— Я тоже не могу простить людям предательство даже в такой малости, — пробасил Ульвар.

— Малости?! — вскричал Ингвар так громко, что встрепенулся проснувшийся епископ Джереми. — Да какая же это малость?

— Эйрик, вспомни, что твоя жена Торхильда и сыновья, особенно Лейв, слишком болезненно относятся к тому, что и ты, и мы — твои друзья, до сих пор остались верны нашим Богам, — напомнил Вегард.

— Мне не нравится, что викинги скоро забудут Одина, Тора и других наших Богов, а валькирии перестанут забирать наших воинов на небеса, — помрачнев, сказал Эйрик.

— Я не узнаю тебя. Ты вроде бы не так много выпил. С чего это ты стал много рассуждать? — удивился Ульвар.

— Наверно, всё-таки, я старею, — вздохнул Эйрик.

— Я видел у вас в посёлке деревянную часовню. В ней проходит служба? — поинтересовался епископ.

— Проходит, — поморщившись, словно у него заболел зуб, ответил Эйрик.

— Только сейчас наши два священника ушли дальше на север. Они и там продолжают проповедовать, — с нескрываемым раздражением сообщил Ингвар.

С улицы донеслись крики. Рагнейда вышла из дома, а потом вернулась к столу.

— Что там случилось? — спросил Ингвар.

— Кузнец Бергтор с подростками вернулись с охоты. Они несут по главной улице посёлка туши кабана и двух косуль.

— Бергтор не только хороший кузнец, но и прекрасный охотник. Не уговорить ли его отправиться вместе с нами в Гринланд? Там ведь нужны кузнецы, — предложил Ингвар

— Это дельное предложение. У нас в Братталиде недавно умер кузнец, — сказал Эйрик.

— У Бергтора есть три толковых подмастерья. Так что, в Скогстрёме ему найдётся замена, — сказал Ингвар.

— Я уговорю Бергтора отправиться с нами, — пообещал Вегард.

— Что ж, застолье закончено. Теперь нам следует хорошенько выспаться, — сказал Эйрик, вставая из-за стола.

— Я могу разместить в своём доме священника и Хельгу, — предложил старый Хэвард.

— Хельга останется в моём доме, — решил Ингвар.

Эйрик Рыжий улыбнулся и по-дружески похлопал его по плечу.

— Спасибо за обед, — сказал Ульвар и тоже хлопнул ладонью хозяина дома по спине. При этом Ингвар едва устоял на ногах.

Ингвар и его друзья недолго пробыли в посёлке над фьордом. Конунг спешил отправиться в путь. Однако к походу всё было готово лишь в конце весны, когда с яблонь давно уже облетели последние нежные лепестки ароматных цветков и завязались маленькие яблочки, а тёплый южный ветер принёс жару, которой давно не было в землях викингов.

Ингвар подошёл к причалу. Здесь плотники заканчивали свою работу. Все угнанные из Иглстоуна корабли были переделаны под драккары. На носу каждого судна, приведённого Эйриком от чужих берегов, красовались деревянные драконьи головы. Починили плотники и драккар конунга. Голова дракона на носу их судна теперь могла поворачиваться влево и вправо при помощи верёвок. Это решил сделать Ингвар, чтобы пугать врагов при встрече в море.

Сзади к Ингвару приблизился конунг и положил ему руку на плечо.

— Что ж, теперь даже саксы не узнают в этих драккарах свои бывшие суда, — довольно улыбаясь, сказал Эйрик Рыжий.

— Да и наш старый драккар снова покачивается на волнах, словно новый, — заметил Ингвар.

— Мы с вами застряли здесь надолго. Признаться, я порядком соскучился по морю.

— Что ж, мы дождались возвращения десятков викингов и теперь можем быть спокойны. Саксы, которые наверняка мечтают расквитаться с нами, уже побоятся нападать на наш посёлок и на соседние поселения. Мы можем отправляться в дальнее плавание.

— Ты наверно знаешь, что многие воины не решились отправиться со мной в поход? Неужели все воины, кроме вас, моих друзей, считают, что со мной они уже ничего не достигнут? Думаю, что они не верят больше в меня и в мою удачу, — грустно проговорил Эйрик.

— Удача отвернулась от тебя только однажды. И то, можно сказать, в итоге нам повезло, — удивлённо взглянув на Эйрика, сказал Ингвар. — Ведь ты знаешь, что во время застолий викинги поют хвалебные песни, которые слагают о тебе. Я даже слышал песню о нашем походе в Иглстоун.

— В тот раз мы выжили только благодаря тебе, — заметил Эйрик. — Однако не все жители разделяют хорошее мнение обо мне и моих поступках. Представляешь, старейшины сказали мне, что я смогу выйти в море только на одном драккаре, а другие суда они мне не отдадут. И это они сказали мне, конунгу! Они даже не стали слушать старого Хэварда, который заступился за меня. А ведь мы привели эти чужие корабли в наш фьорд! — с обидой в голосе воскликнул Эйрик.

— Возможно, старейшины правы. Не забывай: в бурю мы потеряли много воинов и кораблей, — сказал Ингвар. — Ты знаешь, что викинги всегда слушали стариков. Так что, тебе придётся выполнить их требование. Кстати, ты должен быть благодарен исландским старейшинам за то, что в своё время они приговорили тебя за убийство своих нескольких сородичей всего лишь к изгнанию.

— Так ведь благодаря этому я добрался до Гринланда и основал там колонию.

— Так ты сказал, что мы сможем выйти в море только на одном корабле?

— Да. Честно говоря, я уже забыл, когда отправлялся в столь дальнее плавание на одном драккаре, — признался Эйрик.

— Это меня беспокоит, — сказал Ингвар.

— Что за печаль? Я уже всё продумал. Сначала мы на драккаре доберёмся до Исландии и там немного отдохнём, а оттуда доплывём до Гринланда. А там я хозяин! Уж оттуда на запад мы отправимся на десятках судов.

— Меня волнует наш поход в Гринланд, — задумался Ингвар. — Саксы раздражены нашей хитростью и дерзким побегом на их же судах. Они могут решить поквитаться с нами. Вчера наш пастух заметил вдали на море множество чужих боевых кораблей. Судя по описанию парусов, это корабли саксов. А ещё мальчишки видели в лесу двух лазутчиков, которые осмелились подойти к нашему посёлку так близко, что на них залаяли собаки. Если саксы вряд ли рискнут высадиться на наши берега и напасть на поселения, то, когда мы выйдем в море, они вполне могут на нас напасть. Если мы будем плыть на одном драккаре, нам нужно избегать встречи с врагами.

— Мы сразимся с ними на море, а, в крайнем случае, уйдём от преследования. Наш драккар — быстроходное судно. Я больше опасаюсь не вражеских кораблей, а сильного ветра и высоких волн, — признался Эйрик.

— Вспоминаешь ту страшную бурю?

— Да. Однако Вегард сказал, что в ближайшие дни погода не испортится.

— И когда ты собираешься отплыть?

— Послезавтра выйдем в море. Ну, а завтра погрузим на драккар продовольствие и воду, — сказал Эйрик.

— Пожалуй, завтра утром я отправлюсь к дальним водопадам. Там, как рассказала Рагнейда, есть глубокая пещера, в которой в кромешной тьме светятся стены. На них есть странный налёт, испускающий зеленоватое свечение. Рагнейда счистила его и, когда налёт высох на воздухе, то превратился в светящийся в темноте порошок. Я хочу посмотреть на эту диковинку. Может, нам пригодится этот порошок. Надо же, никогда я не ходил к тем водопадам, а дочка и там побывала!

— Видно, Рагнейда скучала без тебя, когда ты отправлялся в походы. Поэтому она не только обошла все окрестности, но порой уходила далеко от посёлка. Она всегда всем интересовалась и всё примечала. Вот и Вегард не случайно её учит лечению травами, — заметил Эйрик.

— Завтра мы с Рагнейдой отправимся к дальним водопадам. С нами собирается пойти Вегард.

— А зачем тебе понадобился светящийся налёт? Неужели ты собираешься наскрести его, чтобы потом освещать ночью наши дома? — поинтересовался Эйрик.

— Это ты здорово придумал. Вот только в пещерах лишь тонкий слой светящегося в темноте вещества и его не хватит, чтобы осветить наши дома. Он нам пригодится для других целей.

— Ты что-то снова задумал?

— Сначала я направлюсь в пещеру за тем порошком и принесу его в посёлок. Возможно, я найду ему применение во время нашего плавания. Ведь нам будет непросто проследовать мимо вражеских кораблей, которые скоро подойдут к выходу из фьорда.

— Ты полагаешь, что вражеские судна приблизятся к фьорду, чтобы в узком месте напасть на нас? Ты стал предсказателем, как Вегард? — удивился Эйрик.

— Я не умею предсказывать, а лишь догадываюсь, что может произойти в скором времени.

— Впрочем, если помнишь, Вегард предупреждал, что в ближайшее время нас ожидает встреча в море с врагами, но враги — это не буря. Их я не боюсь! — тряхнув рыжими волосами, заявил Эйрик.

— А напрасно! — покачал головой Ингвар.

— Возможно. Но ведь я привык, что меня прикрывает своим колдовством и предсказаниями Вегард, а ты придумываешь всякие способы, как нам выйти сухими из воды. Я надеюсь, ты что-нибудь придумаешь и на этот раз.

— Вот поэтому я и собираюсь отправиться к дальним водопадам за светящимся в темноте порошком. Он нам пригодится.

— Не забудь. Послезавтра мы отплываем, — напомнил Эйрик. — Не задерживайтесь.

— Я тебя попрошу об одном одолжении.

— Говори! — кивнул конунг.

— Давай послезавтра выйдем в море ночью.

— Это ещё почему? Я не собираюсь здесь задерживаться, — нахмурился конунг.

— Днём будет сложно прорваться мимо множества вражеских кораблей, которых видел пастух, тем более, если их суда подойдут к выходу из фьорда.

— Ты уже предупреждал об этом. И что из того? — недовольно поморщился Эйрик.

— Нам будет легче проскочить мимо вражеской флотилии в темноте.

— Никогда не любил выходить в море ночью, — буркнул Эйрик.

— Надо учесть, что в это время года в наших краях короткие ночи. Мы должны отплыть вечером и успеть проскочить мимо вражеских кораблей в темноте, — настаивал Ингвар.

— Хорошо. Я буду прислушиваться к мнению своих друзей. Ведь в прошлый раз, к сожалению, я не послушал Вегарда, — сказал Эйрик и направился к посёлку.

Ингвар ещё немного постоял, глядя на прятавшееся за горы солнце, а затем тоже пошёл домой.

На следующий день ранним утром Ингвар вместе с Рагнейдой и Вегардом направился к дальним водопадам.

Ингвар и Вегард вооружились луками, закинули за спину колчаны со стрелами и мешки. Они были одеты в белые рубахи и кожаные штаны, Рагнейде была в платье из плотной белой ткани с длинными рукавами. Свои золотистые волосы Рагнейда подвязала широкой синей лентой. Хельга вышла их провожать. Она долго смотрела им вслед, пока путники не скрылись в белёсом тумане.

По пути они зашли на кладбище, где Ингвар положил букетик золотых одуванчиков у могильного камня, под которым покоилась его жена Ингрида, рано ушедшая из жизни. Рагнейда погладила ладонью камень, а Вегард прошептал слова, после которых заколыхались при полном безветрии ветви ивы, склонившейся над могилой.

Рагнейда уверенно вела за собой отца и Вегарда. Они шли в молочно-белом тумане, прислушиваясь к шуму водопадов, который доносился с другого берега фьорда, пению птиц, звону назойливых комаров и тихому шелесту листвы. Вскоре сквозь туман стали пробиваться солнечные лучи. А затем подул лёгкий тёплый ветерок, разогнавший туман. Над горами поднялось солнце.

— Становится жарко. Несмотря на комаров, надо было надеть одежду с короткими рукавами, — вытирая рукавом пот со лба, проговорил Ингвар.

— В пещере холодно. Так что мы с вами даже легко оделись, — сказала Рагнейда.

Вегард молчал. За спиной у него висел мешок, в котором позвякивали, ударяясь друг о друга, две накрытые крышками железные коробки.

— Зачем ты взял с собой коробки? — недоумевал Ингвар.

— Они пригодятся. Не думаю, что лучше было бы рассовывать светящийся в темноте порошок по карманам. Да и соскребать налёт лучше ножом, а не рукой. Сдаётся мне, что он вреден для здоровья. Рагнейда как-то раз принесла мне порошок, который она соскребла со стен пещеры. Так вот, этот порошок стал щипать и покалывать мне ладонь. Когда я беру в руки плохую вещь, у меня всегда покалывает ладони, — поведал Вегард.

— А я ничего не чувствовала, когда брала в руки тот порошок, — призналась Рагнейда.

— Этим порошком можно отравиться? — спросил Ингвар.

— Можно и отравиться, и отравить, — сказал Вегард, внимательно посмотрев на Ингвара.

— Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь кого-нибудь отравить? — буркнул Ингвар.

— Я тебя хорошо знаю, поэтому не думаю, что ты на такое способен. Но пока я не могу догадаться, для чего тебе понадобился светящийся в темноте налёт?

— Странно, что ты меня об этом спрашиваешь. Ведь ты столь проницателен, Вегард!

— Некоторые вещи и для меня закрыты, — сказал Вегард.

— Правда, отец, объясни, для чего тебе понадобился этот порошок, — поинтересовалась Рагнейда.

— Хочу устроить представление, которого вы никогда не видели. Надеюсь, что и саксы удивятся, — улыбнулся Ингвар.

— Что бы ты ни задумал, я тебе помогу, — пообещал Вегард. — Только не забудь обращаться с порошком осторожно. Мы соскоблим ножами светящийся налёт в коробки.

Они вступили в ельник, в котором стоял противный комариный гул. Казалось, полчища маленьких кровососов только и ждали момента, когда в ельник зайдут люди. От земли поднимались душные испарения. Из-за тяжёлого запаха хвои у Ингвара закружилась голова. Путники шли, перебираясь через горные ручьи с прозрачной водой и обходя огромные гранитные валуны, покрытые зелёным мхом.

По пути им встретились две косули, быстро скрывшиеся в зарослях кустарника. А потом они наткнулись на матёрого кабана, рывшего землю под могучей елью. Ингвар поднял лук и потянулся за стрелой, но Вегард остановил его, положив на плечо руку. Ингвар опустил лук, и они осторожно отступили за деревья.

— Сейчас не время заниматься охотой. Вот на обратном пути можно будет подстрелить пару косуль, — сказал Вегард.

Они вышли из ельника. Рагнейда стала подниматься по крутому каменистому склону. Возле расщелины в гранитной скале она остановилась.

Рагнейда, а за ней Ингвар и Вегард, протиснулись в расщелину и оказались в пещере с высоким сводом. От стен пещеры исходило зеленоватое свечение, при котором можно было различить контуры предметов.

— Рагнейда возьми из моего мешка коробку и ножом соскобли в неё светящийся налёт, а я наполню им вторую коробку, — сказал Вегард.

— Ну и запах здесь стоит! — проворчал Ингвар. — Воняет, словно в хлеву.

— Здесь всегда так противно пахнет. Возможно, это из-за помёта летучих мышей, — сказала Рагнейда и принялась соскребать со стены пещеры налёт, от которого исходило тусклое зеленоватое свечение.

Вегард тоже принялся скрести ножом по стене.

Тут послышалось хлопанье крыльев.

— Летучие мыши разлетались. Того и гляди, коснутся своими крыльями головы. Они здесь очень большие. Как бы нам поймать этих тварей? — задумался Ингвар.

— Зачем они тебе понадобились? — удивился Вегард.

— Потом объясню. Я должен поймать несколько крупных летучих мышей, — заявил Ингвар.

— На лету ты их не поймаешь. Но, бывает, они сидят в углублениях на стенах. Там их можно схватить, — посоветовала Рагнейда.

Ингвар подошёл к стене и на уровне груди услышал шорох. Он просунул руку в углубление, сжал трепещущую летучую мышь и вытащил её из укрытия. Летучая мышь изловчилась и укусила его за палец. Недолго думая, Ингвар свернул ей шею. Таким же образом он поймал и прикончил ещё трёх летучих мышей. Затем он привязал их за лапки к своему ремню.

Из пещеры путники вышли с добычей — Ингвар с мёртвыми крупными летучими мышами, а Вегард и Рагнейда — с железными коробками, наполненными необычным порошком.

— Отец, зачем тебе понадобились летучие мыши? — щурясь от яркого света, изумилась Рагнейда. — Неудивительно, если бы летучих мышей наловил Вегард. Колдуны часто готовят колдовские зелья из мышей и жаб.

— У меня есть одна задумка. Но я хочу удивить не только врагов, но и вас с Эйриком и Ульваром, — загадочно произнёс Ингвар.

— Кстати, когда летучие мыши станут тебе не нужны, отдай их мне. Я использую их лапки и крылышки, — пряча коробки в свой мешок, попросил Вегард.

На обратном пути, на дне неглубокого овражка, Ингвар заметил два человеческих скелета в лохмотьях, рядом с которыми лежали луки и пустые колчаны.

— Мы возвращаемся другим путём. Когда мы шли к пещере, я не заметил эти скелеты, — сказал Вегард.

— Кто это? Вроде, наши люди в лесу не пропадали, — удивился Ингвар.

— Видимо, сюда забрели охотники из дальних мест. Скорее всего, они заблудились и замёрзли. Это случилось не этой зимой, а намного раньше. Смотрите, как чисто омыли дожди их кости, — сказал Вегард.

Ингвар спустился в овражек, отделил черепа от позвоночника и убрал их в свой заплечный мешок.

— Отец, зачем тебе черепа? — снова удивилась Рагнейда.

— Увидишь. Всему своё время, — ответил Ингвар.

В посёлок они вернулись затемно. Никто не видел, как путники вошли в селение. Собаки во дворах несколько раз тявкнули и замолчали…

Утром конунг постучал в дверь дома Ингвара.

— Просыпайтесь! — крикнул Эйрик. — Вы когда вернулись?

— Ну что ты кричишь? Мы вчера поздно возвратились. Рагнейда ещё спит, а я занимаюсь важным делом, — послышался из-за двери голос Ингвара.

Дверь распахнулась, и Эйрик с изумлением увидел Ингвара, который держал в руке выпотрошенную крупную летучую мышь.

— Какая мерзость! В твоём доме воняет падалью, — поморщился Эйрик.

— У нас с Хельгой много работы. Мы ещё не успели разделать остальных мышей, — сказал Ингвар.

— Зачем тебе летучие мыши? Ты решил стать помощником Вейгарда? Рагнейда уже давно учится мастерству у колдуна, а теперь ещё и ты решил этим заняться? — изумился Эйрик. — Глядишь, скоро Вегарду найдётся замена.

— Вегарда никто не заменит. Я всего лишь хочу устроить нашим врагам представление. Кажется, я нашёл применение этим четырём дохлым летучим мышам.

— Доброе утро, Хельга! — зайдя в дом, тихо произнёс Эйрик, стараясь не разбудить спавшую у дальней стены Рагнейду.

— Доброе утро, конунг! — отозвалась зеленоглазая Хельга, сидевшая за столом с окровавленным ножом в руке.

Эйрик заметил лежавших в углу дома трёх дохлых крылатых обитателей пещер.

— Неужели вы действительно собираетесь выпотрошить и остальных летучих мышей? — спросил Эйрик.

— Да. Я прихвачу их с собой на драккар, — пообещал Ингвар.

— Но ведь даже выпотрошенные мыши будут вонять!

— Что делать? Ведь мы выйдем в море ночью, а в темноте часто являются жуткие призраки и тёмные духи. Поверь, их боятся не только дети и женщины, но и смелые воины. Встреча с потусторонними силами обескураживает и пугает даже сильных людей. И тут взгляд Эйрика упал на два черепа, лежавших в другом углу.

— Всё-таки ты решил стал колдуном, Ингвар! — проговорил Эйрик Рыжий.

— Не угадал, — усмехнулся хозяин.

— Тогда ты собираешься кого-то здорово напугать.

— Верно! — рассмеялся Ингвар. — Для этого я беру с собой дохлых летучих мышей и черепа. Потом я обращусь к кузнецу Бергтору, чтобы он снял с колокольни один из колоколов. У жителей посёлка я попрошу несколько старых рваных рубах и потёртых шкур.

— За снятый колокол тебя будут ругать вернувшиеся священники, — покачал головой Эйрик. — Да и епископ Джереми разозлится.

— Возможно. Однако когда Джереми узнает, зачем нам понадобился колокол, он не станет сердиться, — сказал Ингвар.

— Только снять колокол следует незаметно, — посоветовал Эйрик.

— Конечно. Это мы сделаем вечером, в самый последний момент, когда все жители выйдут на причал нас провожать. Ещё нам очень пригодится Джереми. Будет здоров, если он, находясь на палубе драккара, в нужный момент прочитает любую молитву на латыни. Большинство саксов хорошо знают латынь и поймут слова. Только надо попросить епископа, чтобы он прочитал молитву громко и строгим голосом.

— Думаю, он это сможет, — сказал Эйрик.

— Вражеские корабли всё ещё в море? — поинтересовался Ингвар.

— Да.

— Сойти на берег саксы побоятся — мы их здесь перебьём. Они будут поджидать нас у выхода из фьорда. Хотя мы отправимся в плавание всего на одном драккаре, и у саксов будет большое преимущество, мы прорвёмся сквозь строй их кораблей.

— Знаю, что ты придумал для врагов нечто невероятное. Кое о чём, что собираешься сделать, ты мне уже рассказал. Ночью мы попробовали немного проплыть по фьорду на драккаре, как ты посоветовал. Гребцы не сидели на скамьях, а лежали на палубе. У нас получилось. А что ты ещё задумал?

— Увидишь.

— Что ж, я верю тебе. И верю в удачу, — сказал конунг.

Весь день шла подготовка к отплытию драккара. Жители посёлка с любопытством наблюдали за приготовлениями, особенно за действиями Ингвара, который вначале пришил воловьими жилами к разложенному на причале парусу четырёх выпотрошенных летучих мышей с расправленными крыльями. При этом каждой летучей мыши он углём пририсовал на парусной ткани огромные крылья. Затем Ингвар прикрепил на носу драккара набитые соломой два чучела, одетые в рваные рубахи и потёртые шкуры. На место головы он водрузил черепа, насадив их на колья, скрытые внутри чучел. На груди каждого из них Ингвар закрепил на верёвках открытые коробки с порошком. Затем он навесил на вбитый в борт крюк, небольшой колокол, который кузнец незаметно снял с колокольни и пронёс на драккар в сундуке. Никто из собравшихся на причале не обратил внимания на сундук. Наконец, Ингвар проверил, легко ли при помощи каната поворачивается деревянная голова дракона влево и вправо — то в сторону одного закреплённого на носу чучела, то в сторону другого.

Тем временем Эйрик Рыжий продолжал руководить работами по погрузке на драккар солонины, вяленой рыбы, бочек с водой и элем. На судно также занесли сундуки с вещами путешественников, щиты и оружие — луки, колчаны со стрелами, копья и боевые топоры.

Наступил вечер. Собравшиеся на причале жители посёлка стали прощаться с отправлявшимися в дальнее плавание викингами. Некоторые женщины плакали. Многие считали, что Эйрик Рыжий с друзьями отправляется на верную гибель.

С тяжёлым сердцем отправлялся в путь Эйрик Рыжий. Не столько его беспокоила своя судьба, сколько переживал он за друзей, отправлявшихся с ним в Гринланд. Ещё он волновался из-за того, что в их отсутствие саксы могли напасть на посёлок. Однако он надеялся, что враги всё же не рискнут высадиться на крутых норвежских берегах. Тем более в соседние поселения викингов уже отправились гонцы за помощью. Скоро к Скогстрёму должны были подойти сотни воинов-викингов, чтобы защитить их посёлок.

К удивлению Эйрика, его друзья и даже епископ Джереми не выказывали ни малейшего беспокойства. И если хладнокровие Ульвара было объяснимо тем, что он редко всерьёз задумывался над будущим, то уверенность в успехе предстоящего путешествия Ингвара, Вегарда, Рагнейды, Хельги, кузнеца Бергтора — крепко сложенного молодого темноволосого викинга со светло-серыми глазами, а также непрестанно произносящего молитвы епископа Джереми, изумляла не только конунга, но и всех жителей посёлка. Даже воины-гребцы — верные спутники Эйрика Рыжего отправлялись в опасное путешествие без тени сомнения в его успешном исходе. Среди гребцов был и один из юных помощников кузнеца Бергтора, который напросился отправиться в далёкое путешествие. У всех викингов, уходивших в море, на поясе висели мечи в ножнах. Рагнейда и Хельга тоже вооружились мечами. Женщины были одеты в кожаные куртки без рукавов и длинные платья. Дочь Ингвара была в белом платье, а Хельга — в чёрном.

Над драккаром взметнулся парус. Выпотрошенные летучие мыши на парусе и странные пугала на носу судна позабавили собравшихся на причале жителей посёлка.

Гребцы заработали вёслами, и драккар отошёл от причала. Ульвар встал возле рулевого весла.

Оставшийся на причале седой Хэвард помахал рукой вслед судну. Остальные провожающие молча смотрели на удаляющийся драккар. Вскоре посёлок над фьордом, причал и яблоневый сад остались далеко позади. Драккар шёл по узкой горловине фьорда, направляясь к золотистому солнцу, которое садилось в спокойное фиолетовое море. Ощерившийся деревянный дракон на носу судна, казалось, хищно всматривался в безмятежную даль, словно ища добычу.

Ингвар с грустью смотрел на удаляющиеся родные берега. Однако его утешала мысль, что на этот раз его дочь не осталась на причале среди провожающих, а стояла рядом с Хельгой на палубе драккара.