Кошмар

Александр Александрович Мишкин, 2022

Оператор конвейера на космической станции находит среди обломков породы нечеловеческих размеров фиолетовый глаз. Он делает перерыв, засыпает и просыпается, возвращается к рабочему месту и понимает, что что-то изменилось. За спиной раздаются шаги, но принадлежат они явно не человеку.

1.

Караван булыжников и их осколков катился по конвейеру между стройных башен роботов-отбойников. Гнутые, с подвижными суставами, они подносили носики-отбойники к глыбам и одним мощным импульсом делали из большого камня сотню поменьше. Прикосновение — и центнер породы стал крошкой, развалился, будто костяшки домино. Одна из рук зажужжала, поднялась в замахе и опустилась всем весом на крупный обломок. Золотой булыжник весом в сотню килограмм раскололся на куски. Рядом, в двух шагах, стоял оператор. Он только успел выставить перед собой локоть, когда ошмётки жёлтыми брызгами разлетелись в разные стороны. Машина не останавливалась. Металлический лязг сотряс помещение цеха. Виктор, так звали оператора, пришёл в себя от неожиданной выходки автомата, поднял планшет и дрожащими пальцами выбрал экстренную остановку участка. Рука остановилась. Два десятка других манипуляторов, по обе стороны ленты, тоже замерли. Робот повредил два отрезка ленты и разбить несколько внушительных кусков металла, золота и льда. Всё это богатство было рассыпано в радиусе пяти метров.

Операторы на двух других лентах уставились на Виктора. Их конвейеры продолжали работать. Цех не остановился, ленты двигались, отбойники дробили камни, гудело оборудование, чёрные пропасти приёмников проглатывали полезную породу.

— Стёпа! — крикнул Виктор.

— Уже лечу, Витька! — отозвался наладчик Степан.

— Что там у вас такое?! Все живы?! — крикнул мастер Андрей, заходя в цех.

— Рука сбой дала! Всё в порядке, Андрюха! — крикнул ему Виктор.

— Скотт! Гришка! Останавливайте ленты! Снимать эту падлу будем! — крикнул мастер. Те подчинились. Остановили ленты. Подошли к неисправному отбойнику.

— Что же ты, падла… Вчера же проверку проводил, — ругался Степан, проходя мимо лент Скотта и Гриши.

— Хорошо, что осколками не задело, — сказал, подошедший к конвейеру Виктора, мастер.

Степан толкнул плечом Виктора, наклонился к основанию робота. Сказал:

— Кого? Этого? Да в этого дрыща в упор с ноги в сраку хер попадёшь!

— Степан, давай ты не будешь ругаться в присутствии ученика, — сказал Виктор.

— Будешь мне ещё указывать, как мне выражаться! Берись давай! Курву эту с платформы снимать буду.

— А где Позняк? — сказал мастер.

— Жека? — сказал Степан и повернул голову. — Харю где-то плющит, наверное. Да сейчас придёт. Без его богатыря мы эту бандуру не вытянем.

— Он проводил плановую проверку программы сети?

— Да, сказал, что всё в ажуре. Я тоже смотрел. Всё в порядке было. Хер его знает, что там стрельнуло этой паскуде.

— Ладно, в РМЦ разберутся. Снимайте руку и приберитесь тут, — скомандовал мастер.

— Ты серьёзно?! А боты нам зачем? — сказал второй оператор Григорий.

— Так! Не надорвёшься! Нечего ботов просто так гонять. Читал распоряжение?! Экономия энергии и рациональное использование автоматической техники!

— Доэкономились мать их в так! — крикнул, шагающий через квадрат входа в цех, кибернетик Евгений. На левой щеке у него была видна красная полоска от подушки. В руках он держал внушительный планшет, а за ним топал трёхметровый робот — весь тупой и гладкий. Он подошёл к мужчинам, тыкая пальцами в экран прямоугольника. Глядя в экран сказал:

— Не нужно было так часто останавливать конвейер! Хотя бы полностью не вырубали нейронку! Вот тебе результат! Ей время в себя прийти нужно! Специалисты мать их в так! Придётся весь участок обрубать.

— Ты уверен? — сказал мастер. — У нас план…

— Если ты хочешь, чтобы ещё одна рука разнесла тебе линию — пожалуйста!.. Да ты то куда лезешь?! — рявкнул на Виктора кибернетик.

Виктор держался за часть конструкции робота, напрягал слабые мышцы. Крик кибернетика заставил Виктора вздрогнуть. Он взялся сильнее, побагровел и выпучил на того глаза.

— Специалист мать твою в… Игорёк! — сказал Женя и нажал на экран планшета. — Бери руку!

Серая громадина вытянула длинные клешни и приняла у мужчин, согнутый буквой «Г», отбойник. Робот закинул устройство на плечо, зажужжал.

— Всё. Мы пошли, — сказал кибернетик. — Не знаю, когда новую принесу. Может через час. Систему включать? — обратился он к мастеру.

— Ладно, хрен с ним. Пускай отдохнёт. Курите, — сказал он, обратившись к мужчинам. — Только осколки уберите.

— Еб твою… — сплюнул на металлический пол Степан.

Робот, гремел на весь цех, удалялся вместе с маленьким кибернетиком через погрузочный выход.

Мужчины тяжело дышали.

— Степан, я ведь… просил тебя, — сказал Виктор.

— Ой, да иди ты! Фух… Правильный тут нашёлся.

— Уберите тут всё и можете отдыхать, — сказал мастер, разглядывая лежавшие кругом жёлтые и чёрные куски драгоценной породы. Пошёл обратно к выходу.

— Будь сделано, ваше сиятельство! — козырнув сказал Гриша.

— Давай! Не паясничай тут! Я ушёл!

— А чем убирать будем? — спросил, ошарашенный поставленной задачей, Скотт.

— Как в старые добрые! Интурист! Совочком и метёлкой!

— Ты что же, никогда пол не мёл? — спросил Григорий.

— Нет. Роботы ведь есть…

— А когда они ломаются? Тогда как?

— Они не ломаются. Ну… то есть роботы ломаются, но на замену всегда есть ещё.

— Ты слышал, Стёпка? Вы там у себя на западе совсем обленились уже! Может роботы вам и сраку подтирают? — сказал Гриша.

— Есть и такие, — улыбнулся Скотт.

— Давайте убираться, хорошо? — сказал Виктор, который уже сходил за двумя метёлками и совками.

— Ты посмотри! Уже принёс!

— В кого ты, Витька, такой вырос, вот скажи мне? — спросил Степан.

— В маму и папу. Давайте без лишних разговоров. Быстрее закончим — быстрее курить пойдёте.

— Ну хоть тут я с тобой соглашусь, святой ты наш!

— Давай! Жертва робототехники! — Гриша отобрал у Виктора метёлку и вручил Скотту. — Берись! Будем человека из тебя делать!

— Спасибо, — сказал всё также улыбаясь Скотт.

— Спасибо ещё говорит! Ну ты глянь на него!

— Давайте работать, — сказал Виктор и пнул внушительный золотой валун. — Стёпа, может сразу снимешь повреждённый участок ленты?

— Ещё чего! Ты слышал? — обратился Степан к Грише. — Витька, ты уже шесть лет на планетоиде работаешь и так не сообразил, как тут дела делаются? Запомни студент, — обратился он к Скотту. — Инициатива ебёт инициатора. Вот когда придут и скажут, тогда и сделаем!

— Но ведь потом…

— Всё! Помолчи, Витька! Не учи отца детей делать!

— В самом деле, — сказал Скотт. — Ведь если сделать сейчас, потом больше времени отдыхать будешь, Степан.

— Испортил ты мне студента! — сказал Гриша, глядя на Виктора.

— Никто его не портил, — сказал Виктор. — Человек просто образованный и понимает, и работать не ленится.

— Давай не будем! — сказал Гриша.

— Всё! Закрыли тему!

— Как хочешь… тебе потом работать…

— Вот именно! Мне! Не тебе! Ты за собой лучше следи!

— Джентльмены, не ссорьтесь!

— О как заговорил! — сказал Степан. — Ты ещё не видел, как мы соримся! Ладно! За работу!

После уборки бригада отдыхала в комнате приёма пищи. Все ждали Женю с «Игорьком». Наладчик Степан играл в трёхмерное домино с Гришей за длинным узким столом. Ученик Скотт подпирал щёку кулаком, следил за игрой. Внутри помещения ребята обустроили холодные и мёртвые конструкции цеха под земные условия, как умели, при широком псевдоиллюминаторе на всю стену. У входа висел внушительный флаг содружества наций, окна заклеены плакатами с румяными девушками и автомобилями, на полу лежали обрывки ворсистой ткани: «Что-то вроде ковра будет!» — сказал Степан, когда принёс их со склада. Тамошняя кладовщица любила внимание и за пару комплиментов могла выделить списанный инвентарь. Стол украшала бирюзовая скатерть, которую работяга выдернул из лап робота в утильцехе станции. Даже лампочка не устроила наладчика, и он заменил яркуо-белую, на жёлтую и тусклую, чтобы не напрягала глаза.

Виктор сидел у экрана псевдоиллюминатора и любовался красотой Марса. Сейчас станция проходила вдоль знаменитой системы каньонов — долины Маринер. Он смотрел на колоссальный рубец, что занимал четверть окружности планеты, и чувствовал, как сердце колотит грудную клетку. Шестой год на планетоиде близь красного шарика. Сотни раз он видел долину и каждый раз поражался её масштабами. Вид каньона рисовал в воображении красочные причины его возникновения. Протяжённость этой грандиозной рытвины походила на след торможения громадного корабля, что потерпел крушение миллиарды лет назад. Или случайная комета врезалась в Бога войны и оставила на теле шрам длинною четыре с половиной тысячи километров.

Сотни драгоценных и полезных камней, что были глыбами в главном поясе астероидов солнечной системы, вращались вкруговую Марса. Полоска одного из колец уходила за тонкую линию атмосферы. Мужчина наблюдал за мирным движением булыжников. Через несколько недель их поглотит станция. Оператора забавлял дружный строй неуклюжих великанов, что водили хоровод вокруг красного гиганта. Водород, железо, золото — всё это богатство отправлялось сюда другим, гораздо большим планетоидом, чем на котором жил Виктор. Захватывая магнитной ловушкой громадину, монстр отправлял её в далёкий путь к красной планете, где под воздействием приливной силы, она разрушится и станет крошкой, кольцом, которую собирал планетоид.

Он не пропустил ещё ни одного сбора. Компания показывала момент сближения станции с кольцом. Оно было тонким, не больше двух километров в ширину. По псевдоиллюминаторам демонстрировали вид со станции и со спутника, что парил выше. Виктор предпочитал наблюдать за процессом глазами последнего. Планетоид походил, из-за множества антенн и приборов, на скомканный, чёрный бумажный шарик. Он двигался по ходу хоровода астероидов, вторгался в дружный строй и раскрывал широкую пасть-приёмник. Мужчина хорошо знал, как выглядят раздвижные ворота. Будто скала, разорванная невидимой силой посередине, расходилась в противоположные от центра стороны, открывала нутро. Ресурсы попадали внутрь, а монстр замедлял скорость, поглощал ничего не подозревающие камни. Казалось, будто древняя строительная рулетка, обмотанная вокруг планеты, измерила длину и сворачивается обратно. Каждые четыре недели загрузка повторялась. Прилетевший из пояса крупный астероид разрывался на части гравитацией Марса, а вечно голодный планетоид поедал раздробленные останки. Сейчас чудище было сытым.

Через две недели он снова спустится к вам, ребятишки. И ведь не надоедает наблюдать за всем этим. Степану вот надоело, но оно и понятно. Шесть лет… Сколько раз я уже всё это видел?..

Шесть лет назад Виктор поступил на службу, будучи молодым добровольцем корпуса ООН. В частично объединённом мире — на Земле, мужчине не было места. Ещё оставались островки, где правили тираны, что не заботились о гражданах и их участи в новом обществе. Диктаторам нужны лишь цифры и послушный скот. Вите повезло сбежать. Но он был слишком взрослым, чтобы начать обучение в преобразившейся системе. Он стал тем, в ком внезапно появилась нужда: в здоровых смельчаках, которые готовы отправиться в космос для добычи ресурсов — обычных рабочих. Так говорили на пункте приёма заявок. В реальности всё было прозаичнее. Так рассуждал Степан.

— А я тебе говорю, Витька! Вся эта реклама, все эти бравые ребята на плакатах — всё это враньё! — говорил он, когда Виктор только прибыл на планетоид и проходил обучение. Они сидели в комнате приёма пищи. Степан курил и пил чай. Виктору вручили рабочую инструкцию, и он мирно сидел и читал, пока к нему не подошёл скучающий без дела Степан. — … Вот мы с тобой почти земляки. У меня конечно условия чуть получше твоих были в стране, но тут дело то вот в чём. Ты мир наш видел? Тот, что за забором? Да эти чудики на нас как на диких зверей смотрят, будто мы на лет триста от них отстали. Я тебе говорю, Витька, сюда они нас шлют от глаз подальше.

— Это в тебе осталось от прошлой жизни. Ты везде видишь подвох, Степа, — говорил Виктор. Он пытался читать инструкцию и каждый раз, когда Степан делал глоток и замолкал, мужчина принимался читать, но как только взгляд цеплял строчку, Степан продолжал рассказывать.

— Витька, вот ты молодой хлопец, а кажись совсем не соображаешь. Тебя здесь кем работать отправили? Оператором конвейера. Лазером странные камушки подсвечивать. Вот скажи, разве не может эту работу делать робот?

— Конечно может, но ведь техника дорогая, да и я ещё только приехал… Инструкция вот…

— На целый планетоид значит деньги есть, а на вшивую жестянку или на сканирующее устройство денег нет? Витька, тебя сюда отправили, чтобы в глазах цивилизованных людей реабилитировать. Для них ты герой! Доброволец! Людям ведь не говорят откуда мы, заметил? Для шишек, что всей этой хернёй занимаются, ты мозоль, вошь. Тебя, дикаря, в цивилизованный мир не выпустишь. Ты им всю пропаганду испортишь. Что мол они, то есть самые добрые и гуманные в мире, зло всё победили. Ага. Только вот шишки эти больно добрые, в утиль тебя отправить не могут, убить, то есть. На земле резервации строить негде — заметят, люди обычные, обыватели, вопросы задавать начнут. Вот и нашли решение. Сюда ссылать.

— Но ведь мы можем вернуться… Степан, у меня инструкция…

— Да кто возвращается в тот мир, где он ничего не понимает?! А?! Единицы, Витька! План то прост как три копейки. Тут всё есть: кормят, поят, развлекают, да и кругом все свои, а там? Да ты на зарплате своей даже за десять лет на один месяц той жизни не заработаешь. Нас сто пятьдесят человек полетело. Вернулось двое. Хер их знает, как они денег достали, хотя те на Марсе тёрлись часто. Так и что? С них глаз не сводят. Следят, чтобы ничего не натворили. А остальные, как я, до сих пор работают: или на марсе ржавчиной дышат, или на других планетоидах, или померли давно. Понимаешь теперь? Сложилась картинка?

Виктор тогда задумался. Люди с планетоидов и в самом деле редко возвращались на Землю…

— Нам с тобой повезло свалить. А те миллионы, что остались за забором? Гуманисты, мать их… Не такие, странные, не правильные… Они изолируют от себя, а тех, кто просочился, тех в космос, подальше. Вот тебе и вся мораль, Витька, так что не мечтай о Земле — матушке. Все подохнем здесь, на жестянке этой. Нет у нас другой судьбы. Одно хорошо. Коль если вернёшься, то хоть как на человека смотреть будут. Астронавт-старатель епт… Гуманисты, мать их… Читай инструкцию, Витька, читай. Пригодится…

Конец ознакомительного фрагмента.