На изломе

Александр Афанасьев, 2023

Роман "На изломе" – книга родившаяся из допущения, что 19 августа 1991 года было обычным днем, не произошло путча, и стороны подписали новый союзный договор. Но при этом – остались все горячие точки, по-прежнему плохо с экономикой, придуманные Горбачевым институты не работают, республики тянут одеяло на себя.В этих условиях – Москва обращает внимание на странную гибель украинского замминистра МВД Щекуна. Якобы его и всю семью расстреляла дочь, которую отец лишил наркотиков. На самом деле Щекун отправлял в Москву компромат, из которого следовало, что в Киеве процветает бандеровщина и готовится антисоветское восстание. Москва отправляет в Киев группу РУБОПовцев во главе с полковником Дедковым. Им быстро удается выяснить, что убийство было инсценировкой. Но и бандеровцы решают действовать – одна группа захватывает Верховный совет и всех депутатов в заложники, другая – устраивает покушение на президента Кравчука…

Москва, Житная 16. Здание центрального аппарата МВД СССР. 01 июня 1992

года

Из кабинета министра мы спустились вниз, в то пустующее помещение, которое, видимо, использовалось как кладовая. С помощником министра у меня предстоял нелегкий разговор. Нелегкий в том числе и потому, что я фактически предал министерство — меня, как и нескольких других человек засылали в МВД РСФСР чтобы стучать, но я стучать на коллег отказался. К чести Алексея Алексеевича, он понял, не натравил на меня инспекцию.

Но это тоже был долг… который надо отдавать.

— Что, без понтов не можете? Раньше за шмеля ты бы за полдня из министерства вылетел!

— Да какие это понты, Лексей Лексеевич? Вы подъезжайте в Южный Порт¹⁷ в выходной день. Вот там — понты…

Я переодевался. Алексей Алексеевич Герасимов, генерал-лейтенант милиции, сидел на трехногом стуле, умудряясь не падать.

— Все беды ищете.

— Ну, простите, Лексей Лексеевич. Бес попутал.

— Так найдете.

— Что там на Украине?

— Плохо на Украине… Официально вы едете расследовать гибель замминистра Щекуна.

Я вопросительно поднял брови.

— Разве дело не закрыто?

Мое удивление можно было понять — очень уж грязная история…

Заместитель министра внутренних дел Украины Сергей Щекун — ликвидатор аварии на ЧАЭС, прошел путь от рядового опера до замминистра, начальник штаба украинского МВД. Взяток не брал — это все знали, пережил два покушения. Но у него была дочь, Ксения. Во время учебы в Могилянке пристрастилась к наркотикам. Щекун, как потом оказалось, доставал для нее наркотики по своим каналам — замминистра отказать не могли. Когда служба собственной безопасности выявила этот факт, его вызвал министр, поговорили по душам — мол, так, мол, и так, Сергей, но закрывать глаза мы на это не можем. Клади свою дочь в больницу, на лечение — или уходи из органов.

Он ничего не ответил, ушел домой. Дочь была дома, о чем они говорили — неизвестно. Только обнаружили ее — наутро, в невменяемом состоянии — потом с трудом в больнице откачали — передозировка. Как потом установили, Щекун поговорил с дочерью, после чего дочь — дождалась ночи, раздобыла пистолет отца, прошла в спальню, застрелила и отца и мать. После чего — приняла большую дозу героина, всё, что нашла, — скорее всего, всё, что было в доме. Решила покончить с собой. Но в больнице ее откачали. Судить не судили, признали невменяемой. Помимо прочего, у нее обнаружили СПИД. Отправили в психиатрическую больницу, умирать.

Скандал в связи с этим делом поднялся страшный, статьи про наркотики, про СПИД, про милицию — были даже в союзных газетах. Но потом всё поутихло. Понятное дело, что ворошить эту кучу дерьма никто без приказа не будет, себе дороже.

Герасимов тяжело вздохнул.

— Закрыто, Саша, закрыто. Только зря его закрыли так быстро. По оперативным каналам получена информация — Сергей Щекун убит в связи с тем, что ему удалось выйти на след мафии на самом верху, в украинском Кабмине и МВД. За это его и убрали, обставив все так, чтобы никто в этом деле особо не ковырялся.

Я присвистнул

— Ничего себе.

— И это еще не все. Помимо криминальной составляющей есть еще и националистическая… Если ты помнишь, Кравчук, их бывший Первый секретарь, а теперь президент — подписал Союзный договор в самый последний момент. По странному стечению обстоятельств — после того, как по Киевскому военному округу — объявили учения. Но на этом всё не закончилось. В Киеве крайне нездоровая обстановка, часты националистические выходки, в том числе со стороны депутатов Рады — это их Верховный совет так называется. Пользуясь депутатской неприкосновенностью — они открыто призывают к выходу Украины из обновленного Союза, к разрыву многовековой украино-российской дружбы. Киевские власти в этом — им если не потворствуют, то не препятствуют уж точно. Идет давление на МВД, на КГБ, на командиров воинских частей… в общем, как в Прибалтике, тут рассказывать тебе не надо. Щекун был этническим украинцем, но, несмотря на это, твердо стоял на позициях Богдана Хмельницкого, был категорически против выхода Украины из Союза, о чем неоднократно заявлял публично. Поэтому он снискал ненависть со стороны националистов и преступление в отношении Щекуна может быть связано и с его политической позицией. Это надо будет проверить.

Я удивился. Сильно.

Про то, что творится в Прибалтике, какой там националистический шабаш — это знал я, и не только я. Союзный договор они в итоге так и не подписали, да им никто и не предлагал — все понимали: отрезанный ломоть. Сейчас там беспредел настоящий: идут расправы с русским и прорусским населением, в Литве избивают еще и поляков, есть беженцы оттуда. Зверствует Департамент безопасности края, там полно амнистированных уголовников, прямых изменников Родины, членов диаспор, вернувшихся на родину. Прибалтика превратилась в край контрабанды, как из Союза, так и в Союз, гонят всё — начиная от машин и бытовой техники и заканчивая алюминием, нефтью и бензином, удобрениями. Прибалтика же стала перевалочным пунктом для наемников, желающих направиться в горячие точки. Там же — наркотики, там же — перевалочная база для оружия из Европы… в общем, полный набор.

Но это Прибалтика. Они всегда, если честно, были как отрезанный ломоть, туда и ездили-то отдыхать, как в Европу. А Украина… Украина то — что? Неужели там — тоже? Им-то зачем? Хохлы… они же везде, их и в Москве полно. Они то — чего хотят?

— Сколько у меня времени, товарищ генерал?

— Нисколько. Летите военным бортом, этим вечером.

Генерал Герасимов не смотрел мне в глаза. Плохой признак.

— И… все что нужно — бери. Трудно там будет.

…

День, до этого обещавший быть томным — завертелся в бешеной круговерти.

Из министерства — с предписанием — к себе, надо получить командировку, что я откомандировываюсь в распоряжение Министра внутренних дел СССР. Это не круто, кстати, это раньше было круто — а сейчас могут быть проблемы. У нас есть собственный министр — РСФСР, и между Огарёва и Житной идет противостояние. Затем — обратно на Житную, там надо получить выписку из приказа, все дела, командировочные не забыть. Еще домой успеть метнуться, собрать смену вещей и мыльно-рыльные. Хотя мы, менты, ко всему привычные — но времени для подготовки совсем нет.

Из телефона-автомата — я набрал номер. Из Министерства звонить было нельзя.

— Воинская часть 3179.

— Подполковник Дедков, — представился я. — Мне майора Вихренко…

Вихренко, он же Вихрь (как в фильме — майор Вихрь) был моим… да кем он был мне — братом он мне был. После Карабаха…

Когда получили оперативную информацию, что на недостроенной ферме засела группа федаинов до десяти человек, с оружием; краповые, на двух бронетранспортерах выехали их брать. С ними должен был быть кто-то старший, или следователь, или представитель министерства — вот я и поехал.

Боевиков оказалось ровно втрое больше. И это были не только федаины-бородачи, которые чаще всего были просто армянскими пацанами, наслушавшимися радикальной пропаганды. Среди них были и опытные боевики организации Дро — боевого крыла радикальной националистической партии Дашнакцуюн. Как потом выяснили, были даже ливанские армяне из АСАЛА, которые имели за плечами опыт пятнадцати лет гражданской войны и идти в тюрьму точно не собирались. Завязался бой. Выдвинувшуюся нам на подмогу бронегруппу блокировали на дороге: армянские женщины с сел, с детьми — бросались под колеса, лезли на броню. Тут же примчались местные депутаты.

То, что у нас удалось обойтись без убитых — чудо. У засевших на ферме и ответивших нам на предложение сдаться шквальным автоматным огнем армян было полтора десятка убитых. В конце концов, именно я дал санкцию на обстрел фермы из крупнокалиберного пулемета, до этого в Карабахе союзными силами такое оружие не применялось. Уцелевшие боевики вскоре оказались на свободе — они все оказывались на свободе — и скорее всего, в Степанакерте потом в меня стрелял один из них. Краповыми тогда командовал майор Вихренко — дальше он так и не продвинулся, видимо, припомнили ему тот бой у фермы.

Но он точно знал, что в тюрьму он не пошел, потому что потом я сказал в военной прокуратуре, что отдал приказ открыть огонь из крупнокалиберного пулемета. Хотя мне открытым текстом намекали сдать командира «краповых»…

…

Вихренко — находился в Балашихе, на спецполигоне внутренних войск. Его бойцы — отрабатывали какие-то новые приемы ведения боя, бросалась в глаза новая экипировка. У нас ведь, когда мы входили в Афганистан — даже лифчиков¹⁸ нормальных не было, приходилось снимать с афганцев или шить самим. Витренко — смотрел за действиями подчиненных в прибор наблюдения. Мы обнялись — до хруста костей.

— Смотри-ка… Идет такой кабан на пальцах — от крутого¹⁹ не отличишь. Попался бы ты мне на выезде…

«Витязь», отряд специального назначения, первоначально предназначенный для борьбы с терроризмом и массовыми беспорядками — сейчас все чаще привлекался для силового обеспечения при задержаниях. А как иначе — если в Долгопрудном во время сходки воров собралось более ста машин, то есть — человек пятьсот? И многие — с оружием.

— Время есть?

— Для тебя всегда.

— Поговорить бы.

— Говори.

— Не здесь, — я многозначительно посмотрел на крышу и стены, давая понять, что могут слушать…

…

Поговорить мы решили на стрельбище — потому что подслушивающие устройства не выдерживают звуков стрельбы. Сергей снарядил снайперскую винтовку Драгунова — на ней был новый, белорусский прицел и сошки. Выстрелил в цель — звук резкий и неприятный…

— Ты ведь с Украины?

— Ну, да. С Киева.

Я замялся, не зная, как сказать.

— У тебя знакомые там остались? Братва… Меня туда командируют, дело серьезное. Нужны хоть какие-то контакты на местности, изначально. И может, квартира понадобится.

— У меня там тётка живет, других родственников много. Приютит, не вопрос…

Сергей выстрелил еще раз.

— А чего смурной такой? Киев — отличное место, лучше города и не найти…

— Ты уверен?

…

Взлетали мы из Кубинки. Старый Ан-12 быстро грузили, по пути — отправляли еще что-то. Черные Волги — стояли чуть поодаль, мы уже записались, чтобы не дай Бог, не забыть кого. А я — все переваривал разговор с Серегой.

— Как в Прибалтике? Ну… не сказать, что в Прибалтике — но горя хапнешь.

— Серый, а как так? Вы же… русские, считай.

— Мы не совсем русские. Но это так, к слову. Хохлы, если хочешь знать, они разные. Вот я, к примеру, киевлянин, но родом из-под Чернигова, мои родители оттуда переехали. А есть западные, они совсем другие.

— Какие другие?

— Ты про бандеровщину знаешь?

— Нет.

— А плохо, что не знаешь. Короче, есть такой город Львов. Там вроде тоже украинцы живут, но на самом деле там совсем другое. Язык у них другой — на польский похож²⁰. Злые как собаки — у нас несколько таких в школе училось. Дружили они только друг с другом. Подлые очень, стучали запросто. Могли подкараулить после уроков и избить — несколько на одного, мы то всегда один на один дрались, по-честному. А они…

— Подожди… а чего они хотят?

— А бес знает. Но воду они сильно мутят. У них у большинства деды, отцы в бандах были. Это те, кто против советской власти шел. Потом им амнистию дали. А сейчас они чем только не занимаются — там контрабанда, граница то рядом. Там водку поддельную гонят, там… да много всего там. Они же все — один за одного. Советской власти там нет.

— Как нет?

— А вот так — нет. Видимость одна. Красный флаг висит — а на деле там все свои. Так всегда и было там…

…

— Подполковник Дедков!

Я подошел к цепочке машин, там их прибавилось. Довольно молодой на вид, мордатый парень в костюме протянул мне руку

— Старший следователь по особо важным делам генпрокуратуры СССР Заславский.

— Честь имею, — сказал я вместо «Здравия желаю». По прокурорской табели о рангах Заславский — выше меня.

— Ваши погрузились уже?

— Моих-то — трое. Курят.

— Хорошо. Сейчас еще несколько человек подъедет и летим.

— Добро.

Я отошел к своим. Все из МУРа — Бобров, Гнатишкин и Фазлиев. Бобров — старший опер из МУР, как и я — работает по бандам, специализируется на наркомафии. Гнатишкин Серега — больше работает по автомобильным бандам, по угонщикам — но парень крепкий, бывший афганец — ни ножом, ничем его не испугать. Фазлиев Дамир — опер, которого я перетянул из Казани, он имеет неплохой личный опыт борьбы с бандитизмом и с крупной мафиозной преступностью. В Казани ведь молодежные группировки, избивающие и грабящие людей на улице — это только верхушка айсберга, а под водой остаются те, кто организовывал пацанов, кто создавал эти качалки, кто вручил им в руки арматуру. А это оч-чень конкретные люди. И их действия были настолько масштабными, что им удалось охватить криминалом всю молодежь города. Вот, против такой всеохватной преступности и боролся Дамир.

— К труду и обороне готовы?

— Готовы — за всех отозвался Дамир.

— Ничего не забыли?

— Это вон что за фрукт стоит?

— Заславский. Следак.

Бобров кивнул, мы отошли в сторону.

— Заславского я знаю, — сказал он, голос почти невозможно было различить из-за турбин. — Он валил дело валютчиков.

— Точно?

— Он.

Ну, вот, и еще одна вводная. Значит, прокуратура дело хочет слить.

— Потом поговорим.

— Понял…

В свете заливших поле прожекторов — показался Урал, причем не простой — бронированная кабина. Он подкатил к самолету, остановился — и крепкие парни в черной форме слаженно, без команд начали перегружать в самолет снаряжение.

Это уже ППЦ. Рижский ОМОН²¹.

Примечания

17

На тот момент — крупнейший авторынок Москвы, так как автосалонов не было.

18

Простейший нагрудник — разгрузка на 4 магазина АК, он же чиком — китайский коммунист. Первыми их изобрели китайцы, американцы начали задумываться о снаряжении после Вьетнама, мы — после Афганистана

19

Тогда слово «крутой» имело вполне однозначный оттенок.

20

Для украинца из центральной или восточной Украины родной язык — либо русский, либо тот вариант украинского, который изучался в советское время, та самая «соловьиная мова». Язык западных украинцев совсем другой — там полно слов из немецкого и польского. Украинец из Киева, первый раз приехавший во Львов — поймет во львовской «говирке» далеко не всё.

21

Рижский и Вильнюсский ОМОНы были выведены из Прибалтики и подчинены лично министру внутренних дел СССР как его последний резерв. Они имели серьезный опыт многомесячных действий в крайне враждебном окружении.