У кладезя бездны. Адские врата

Александр Афанасьев, 2013

Год 2014-й… Волна насилия захлестнула Священную Римскую Империю. Один за другим погибают кардиналы, среди которых есть и кандидаты в Понтифики. Стреляют в самого Папу Римского. Причем – успешно… За всеми этими преступлениями стоит Джузеппе Бардини, профессиональный террорист и наемник. Он кажется неуязвимым и потому наглеет с каждым днем. Но и неуязвимые террористы ошибаются. Для Бардини роковой ошибкой стало похищение сына русской великой княгини Ксении Романовой. В игру немедленно включился легендарный русский разведчик князь Александр Воронцов. Ведь похищенный мальчик ему не чужой…

Милан

Корсо ди Виттория

— Мне не нравится этот ублюдок… — задумчиво сказал Прайс, сидя на кровати небольшого частного пансионата на Корсо ди Виттория, одной из крупнейших улиц города. Пансионат состоял всего из восьми номеров, и, судя по кое-каким признакам, капитан заключил, что он снят полностью и посторонних людей здесь нет.

— Мне тоже, сэр. — Капрал Дамиан Монтгомери примерялся к огромной винтовке с дульным тормозом, размером с небольшой автомобильный огнетушитель. Это была североамериканская «МакМиллан», она перезаряжалась полуавтоматическим затвором и стреляла патронами калибра 0,5 дюйма, пробивавшими стены и броню. Винтовка была построена по схеме, предложенной русским конструктором Федором Токаревым.

— Мы имели дело и с худшим дерьмом, сэр, — сказал Кьюсак, — помните Мерцающего…

— Не напоминай.

Мерцающий — таково было прозвище одного парня, активного боевика из ИРА, руки которого были обагрены кровью британских солдат. Какому-то умнику на Воксхолл-Кросс пришла в голову идея перевербовывать таких парней и за освобождение из спецблока тюрьмы Уормвуд-Скрабс^[1] забрасывать их на территорию противников Британии, как чумных блох. Закончилось все это таким провалом, что историю засекретили по самому высшему разряду, прежде всего от своих же проверяющих и газетчиков.

Капитан вытащил ершик из ствола автоматической снайперской винтовки «Рейнметалл G3ZF», потрогал патч. Чистый. Чистить свое оружие перед боем — это что-то вроде молитвы. Оружие им достали хорошее — не новое, но по виду его винтовки капитан мог сделать заключение, что из нее сделали не более сотни выстрелов, только чтобы пристрелять. Капитан отложил в сторону винтовку и принялся проверять магазины — если пружина села, то дело может кончиться плохо…

— Какого хрена им нужно от этого пацана, сэр? — спросил Кьюсак. — Черт, я не могу поверить, что Ватикан занимается похищением за выкупы. Это же… черт знает что.

— Ты уверен, что этот ублюдок из Ватикана? Я — нет.

— Сэр, я бы прогулялся по улицам и попробовал наметить маршрут отхода, другой, альтернативный. Или два, — сказал предусмотрительный Дама, — мне не нравится, что мы вынуждены полагаться на этих ублюдков. Это может быть спланированной провокацией.

— Хорошая идея, — капитан поднялся на ноги, отложил винтовку, — одевайся. Пойдем вместе. Лиры не забыл?

— Нет, сэр.

«Брат Грегорио» сидел внизу, на месте портье, и что-то читал. По обложке и толщине тома капитан понял — Библия. Господи, неужели и правда — священник? Он бывал в разных местах, видел много всякого дерьма в жизни, но если священник занимается похищением детей — значит, настали последние времена. И ничего хорошего ждать не следует.

— Куда вы направляетесь?

— Прогуляться… — Капитан толкнул дверь, она была заперта.

— Это небезопасно. Вы не знаете итальянский, не знаете города. Вас могут просто похитить, только и всего.

— Пусть попробуют. Откройте дверь.

— Это небезопасно.

Капитан усилием воли подавил гнев. Еще никто и никогда так с ним не обращался со времен отборочного курса САС. Тот, кто пытался, — получал по морде.

— Вы не знаете правил подготовки специальной операции, — начал втолковывать он как маленькому ребенку, — карт и фотографий недостаточно. Мы должны побывать на месте, посмотреть, как все выглядит на самом деле. Посмотреть, что там насчет секторов обстрела, путей отхода. Если вы наняли нас — дайте нам делать нашу работу.

Брат Грегорио потер подбородок.

— Пожалуй, я пойду с вами. К тому же вам нужна будет машина. Оружие оставьте здесь, может быть проверка документов.

Первое, что замечает британец, когда попадает в итальянский город, — это вой сирен. Для североамериканца это дело привычное, погоня по улицам родного города, когда за машиной с преступником следует десяток полицейских, это очень эффектно в синематографе показывают — а вот для британца такое внове. Господи, в Британии до пятидесятых, когда стало неспокойно в Ирландии, полицейские и оружия-то не носили! У них был жезл, и если они кого-то касались этим жезлом — тот должен был безропотно следовать за констеблем как живым воплощением закона. Был закон о смертной казни за оскорбление констебля, а тут…

Узкие улицы, дикий поток транспорта, и через него — на бешеной скорости — несутся одна за другой бело-голубые машины карабинеров и финансовой гвардии. Во многих местах вместо светофоров движение регулируют полицейские вживую, и они едва успевают перекрыть движение для полицейского кортежа. По мнению капитана, для того, чтобы так носиться по городу, нужно быть полностью сорванным человеком…

— Йоу! — только и сказал Дама, когда подобный кортеж пронесся прямо перед их носом, когда они сворачивали с Виа Франческо Сфорца на Корсо ди Понта Номана (название как песня). — Теперь я понимаю, почему у вас столько чемпионов Формулы один^[2].

— С похищениями так борются? — серьезно спросил капитан.

— И не только, — ответил брат Грегорио, — Рим во все квестуры^[3] в крупных городах посадил своих людей. Есть спецотделы, они борются с мафией, похищениями, особо опасными преступлениями. Их меняют каждый год, чтобы не успели обзавестись знакомствами и начать брать взятки. Люди без дома, без приюта, постоянно под прицелом. Так жить нельзя…

— Нельзя… — согласился капитан.

Пробиваясь через пробки, они вырулили на Беатриче д’Эсте — в итальянских городах была такая дикость, что улица после перекрестка могла иметь совсем другое название, видимо, было слишком мало улиц и слишком много знаменитых людей, которых нужно было уважить. Двигаясь по этой улице и дальше, — эта трасса была широкой и она как бы охватывала центр Милана полумесяцем — они прибыли на место.

Машину они оставили за километр — более опытный брат Грегорио сказал, что ближе не припаркуешься. Пошли по шумному, запруженному толпой тротуару — три человека в шумном, запруженном толпой городе, северной столице Италии.

Шумно. Довольно грязно — как объяснил брат Грегорио, бастуют мусорщики. Много туристов и много голубей, первых можно узнать по камерам-зеркалкам, о присутствии вторых — догадаться по голубиному помету, которым щедро были украшены здания и статуи. Здания, кстати, были роскошными — в основном постройки конца прошлого века — начала этого, еще до Мировой войны. Роскошные подъезды-парадные, причудливое оформление окон.

— Сколько стоит квартира здесь? — неожиданно для себя самого спросил капитан.

— Смотря какая… — пожал плечами брат Грегорио.

— Небольшая. На одного. В хорошем доме.

— На ваши деньги… около ста… ста двадцати тысяч фунтов стерлингов.

— Сколько?! — это была цена Белгравии, дорогого района британской столицы.

— Это еще немного. Здесь часто вкладывают деньги в недвижимость. Чтобы сохранить. В стране инфляция.

— Черт, почему вы не наведете порядок… — меланхолично проговорил Дама.

— А что, по-вашему, я здесь делаю…

Разговор сразу же стих — как гаснет свеча под порывом ветра. Два британских спецназовца и монах молча шли к цели.

— Это здесь…

Капитан огляделся по сторонам, стараясь не привлекать к себе внимания. Присвистнул.

— Здесь всегда такое движение?

— Утром — нет. Поменьше.

Движение было чисто итальянское. Такое, что между машинами просто невозможно пробраться пешим, если только не по капотам. Удивительно, но эта стальная мешанина еще умудрялась двигаться.

Капитан посмотрел на крыши.

— Что там?

— Музей.

— А там?

— Доходный дом.

В доходном доме, значит, можно снять квартиру. Это хорошо.

— Нужна квартира. В доходном доме.

— Где?

— Как можно выше. По центру.

— Хорошо.

Капитан достал небольшой фотоаппарат, начал все снимать. Возможно, он не совсем был похож на туриста — но здесь до этого не было никому дела.

— Дама, что скажешь?

— Доходный дом — нормально. Если не опасаетесь побочных потерь.

— Их не должно быть, Дама.

— Тогда — не лучший выбор. Много народа.

— Вызвать пожарных, — предложил капитан, — в нужный момент. В панике скрыться.

— Как вариант…

— Все? — падре заметно нервничал.

— Нет. Я хочу пройти по маршруту.

— Это четыре километра.

— Значит, пройдем все четыре. И я хочу увидеть, как это все происходит. Завтра мы должны быть в это же самое время здесь. Точнее — один человек у того дома, откуда выезжает конвой, второй — здесь, третий — у места назначения.

— Это невозможно.

— Почему же?

— Вы засветитесь. Вызовете подозрения.

— Брат… Грегорио. Ваша задача — до завтра нанять еще две чистые машины. Это все, что от вас требуется. А теперь — давайте прогуляемся. Показывайте дорогу, падре. И показывайте нам что-нибудь… как будто экскурсию проводите…

— Это здесь.

Иезуитский колледж находился на одной из улочек, капитан не запомнил названия — слишком сложное, из нескольких частей. Высокое, ухоженное здание, постройка начала двадцатого века, высокие окна с эркерами, лепнина — хотя видно, что новодельная. Построено не так, как в Британии — в Британии принято, чтобы вход в дом был со стороны улицы — а здесь здание как крепость, ворота во внутренний дворик и больше ничего. Ворота такие, что могут разъехаться две высокие кареты. Сейчас они закрыты.

— Это здесь?

— Да… Колледж святого Амвросия^[4]…

Капитан понял, почему падре исключает операцию здесь. Первое — слишком узкая улица, она длинная и хорошо просматривается в обе стороны. Ее легко перекрыть. Второе — чуть дальше — сине-белая машина полиции. И не просто полиции — карабинеры, это что-то вроде имперской йоменри^[5] здесь.

Только в отличие от йоменов, которые даже Ее Величество охраняют — местные йомены не бдят, а спят в машине.

— Расскажите, как это происходит. Как заходят в это здание?

— Машина останавливается прямо напротив дверей. Они открыты в начале учебного дня и в конце. Все остальное время они закрыты — во время учебных занятий нечего шляться по улице.

— А эти полицейские? Они здесь всегда?

— Да. Здесь учатся дети многих достойных семей города. Слишком велик риск похищений…

Один из полицейских проснулся, сонным взглядом осмотрел улицу…

— Вон там я вижу кафе. Пойдемте, посидим там.

Из кафе — а итальянские кафе — это своего рода маленькая вселенная, здесь можно сидеть целый день с одной чашкой кофе — они видели все остальное, и капитан окончательно отмел идею похищения здесь. Многих детей забирали на машинах, машины были представительского класса, многие бронированные. Вся улица запружена. Не уйти.

— Вот он! — голос падре звенел как струна.

— Тише…

Капитан прихлебнул кофе, равнодушным взглядом смотря вдоль улицы. Черный «Даймлер»… так называемый «короткий пульман» с двенадцатицилиндровым мотором, старомодная и достаточно неповоротливая машина. Сделали все быстро — машина притормаживает, открывает дверь — все. Потом она прошла мимо них… стекла не тонированные, уже хорошо. Следом шла черная «Ланчия Тема», тоже бронированная. С виду скромная, но там мотор от «Феррари Дино». Официальная правительственная машина, ею пользуются депутаты, судьи, министры. Шла плотно, не отрываясь от «Даймлера». Пока все было на твердую четверку, даже с плюсом.

Красиво, красиво…

Машины прошли. Капитан обратил внимание, что даже в плотном городском потоке водитель «Даймлера» оставляет себе место для возможного маневра… это истинный профессионализм. На дороге такого не прижмешь, таран тоже не будет иметь успеха…

— Останавливаются… — напряженно сказал Дама.

— Заткнись.

Капитан собирался снимать — но сейчас не решился. Слишком опасно…

«Даймлер» подрулил прямо к порогу, «Ланчия» остановилась, перекрыв движение и не обращая внимания на возмущенный шквал автомобильных гудков сзади. Из «Ланчии» высадились двое, мужчины, смотрят правильно, один назад. Из «Даймлера» высадилась женщина, только потом ребенок. Маленький, его почти не было видно. От колледжа шагнул привратник, детина ростом много больше шести футов, женщина и ребенок ступили на тротуар. Женщина держала ребенка все время за руку, на боку сумочка, под рукой висит. Привратник кивнул, женщина отпустила руку ребенка. Привратник прикрывал его своим телом со стороны улицы, ребенок сделал три шага и самостоятельно открыл высокую узкую дверь. Только после этого женщина повернулась и пошла обратно к «Даймлеру», привратник занял свое место. «Даймлер» покатился с места, следом за ним устремилась и «Ланчия». Все…

— Серьезно… — выдохнул Дама.

— Засек?

— Да. Тридцать одна секунда.

Тридцать одну секунду ребенок находился на тротуаре, вне машины. Всего тридцать одну секунду. И всего пять-семь секунд — вне контроля взрослых, то есть его никто не держал за руку. Всего на тротуаре — четверо стрелков, пути атаки перекрыты как со стороны обеих сторон тротуара, так и со стороны самой улицы. Открыт путь атаки со стороны самого заведения — но это под большим вопросом. Даже если переодеться монахами — в таких заведениях все и всех знают, их действия сразу вызовут подозрения, один человек еще, может, и пройдет. Но никак не четверо. Второе — до самого последнего момента объект атаки будет закрыт, и что творится на тротуаре перед воротами — атакующим будет неизвестно. Конечно, можно посадить наблюдателя с рацией, но все это слишком ненадежно.

Со стороны дороги все перекрыто отлично, просто машинами. Быстро не уйти. Атаковать со стороны тротуара — быстро снять всех четверых с гарантией и с гарантией же не зацепить ребенка — практически невыполнимая задача. Нет, они, конечно, отрабатывали так называемые «мгновенные действия» — стремительная пистолетная атака в городских условиях, шесть выстрелов в цель за три секунды максимум. Но в этих упражнениях не было ребенка. К тому же — оставшиеся в «Ланчии» и водитель «Даймлера» тоже откроют огонь.

— У вас есть мотоцикл, падре?.. — спросил капитан.

— Мотороллер, сын мой. Очень удобно.

— Нет. Достаньте мотоцикл. Большой и шумный, поняли, падре? Большой и шумный. Очень шумный. И шлем. Закрытый. Теперь пошли отсюда…

Капитан уже принял решение. Осталось его проверить…

Выпотрошить глушитель было делом довольно простым. Падре пригнал «Мото Гуцци» — своеобразный мотоцикл с мощным оппозитником, они были популярны даже в Североамериканских соединенных штатах. Пригнал… громкое определение, он привез мотоцикл в своем фургончике и попросил сгрузить, а сам стоял рядом с выражением крайнего неодобрения на лице.

Как и многие британские офицеры, капитан имел мотоцикл, а в молодости увлекался мотоспортом — извилистые, узкие дороги на острове этому способствуют. На немного доделанном мотоцикле он пристроился к кортежу на следующий день в самом конце его пути. Он и не думал следить всю дорогу — обязательно бы обнаружили. Пристроился на кольцевом движении…

Когда «Ланчия» перекрыла дорогу, он выждал, пока выведут ребенка, и газанул. Хорошо так газанул, как в старые добрые времена, когда они гонялись «по горам по долам», — это называлось грязевые гонки….

— Так… еще раз…

Дама снимал издалека. Закосил под туриста. Камера, правда, была профессиональная. Да еще с насадкой — но не должны были заметить. Дама был осторожен.

Снова пошла пленка. Камера была хорошей — снимала на VHS стандарт, можно было сразу на видак — и смотреть.

На экране, замедленное в два раза, шло действие.

— Смотри, как «шесть» прикрыли… — обронил Ноланд.

— Да, хорошо…

Охрана и в самом деле была профессиональной. Именно такой, какой и должна быть охрана. При таком раскладе похищение — дело почти бесполезное.

Оружие не выхватывают, как американские ковбои в кино, но сектора держат цепко и грамотно. Пара из «Ланчии» — держат «три» и «шесть», дама держит «двенадцать», ребенка прикрывает своим телом, и у нее в сумочке пистолет. У привратника пистолета, видимо, нет — но такого здоровенного бугая с гарантией свалишь только сдвоенным картечным зарядом в лицо. Реакция мгновенная, на резкий звук повернулся только один — тот, кто и должен контролировать это направление.

— Молодцы… — прокомментировал капитан.

Скрипнула дверь.

— Молитесь за нас, падре… — сказал капитан.

— Сын мой, к Господу обращаются не с сарказмом, а с верой. Ибо он — всепрощающ…

— Да у меня и мысли не было…

— Вы готовы?

— В какой-то мере.

— У вас есть план?

— Да. Нужен гранатомет. Ракетная установка, что-то в этом роде…

— Исключено.

— Почему же?

— Это город, сын мой! — разозлился падре. — Во что ты его вознамерился превратить…

— Эй, падре! — сказал Ноланд. — Вообще-то нам это все и в хрен не сдалось. Дайте отбой, и через час нас не будет в стране, о’кей?

— Ноланд, заткнись, о’кей? — сказал капитан. — Можно решить и тише. Но трупы все равно будут — всю охрану придется убрать.

— Это неважно.

— Тогда сделайте, чтобы прямо у колледжа остановка была запрещена. Нужно, чтобы последние метров сто женщина с ребенком проходили пешком.

— И как это сделать?

— Как-как… — проворчал сообразительный Дама, — повесьте знак. Только не поддельный, проверят. Организуйте пару возмущенных звонков в мэрию… или как там она у вас называется. Мол, в самый час пик перегораживают улицу.

— Верные идеи, — сказал капитан, — в конце концов, колледж ваш. И у вас есть возможности. Хотите сделать чисто — помогите нам.

— Хорошо… — сказал падре.

Дама снял комнату в доходном доме, владелица почему-то подозрительно посмотрела на него, но ничего не сказала. Большая иллюстрированная энциклопедия католических церквей, очки в роговой оправе и черный берет должны были подсказать владелице доходного дома, что перед ней — студент, скорее всего архитектор, приехавший сюда, чтобы изучать средневековую архитектуру. Дама заплатил за месяц, включая залог, итальянскими лирами, без вопросов.

Ночью в здание проник капитан. Путь до дома он запомнил отлично — он всегда запоминал путь, по которому однажды прошел или проехал, и мог воспроизвести его даже через добрый десяток лет. Охранной сигнализации не было, замок был совсем никакой…

Вчера улицу перекрыли для ремонта. Вообще — то есть раскопали. Ничего необычного в этом не было — в городе то и дело текли трубы. Несколько дней у них было.

Утром они засели на позиции для наблюдения, каждый в своем окне. Квартирка была маленькой, окна было всего два — кухня и гостиная. Для того чтобы не засветиться, прикрылись тюлем, через него прилично видно то, что происходит на улице, но не видно тебя. Капитан увидел внизу брата Грегорио — тот прогуливался как простой турист.

Цель появилась внезапно — капитан узнал «Ланчию», она на сей раз шла первой. Следом за ней, но с солидным отставанием шел «Даймлер». «Ланчия» прикрывала спереди, в ней четыре охранника, солидная сила. Капитан понял, что цель уже в его поле зрения.

Мальчик был невысоким, худеньким — капитан поймал его в прибор наблюдения. Серьезное лицо, этакий зубрилка. Строгий костюмчик, папка под мышкой, круглые очки. Почему-то он выглядел несчастным, угрюмо-сосредоточенным, этакий маленький старичок…

— Есть… — сказал Дама.

— Вижу.

Один к одному — дамочка, которая его охраняла, шла слева, шагах в пяти. Не перекрывая линию прицеливания — точнее, это пацан не мешал целиться по ней. Впервые удалось ее нормально, не спеша, рассмотреть и запомнить — в скоротечной перестрелке помнить лицо противника очень важно. Джинсы… довольно привлекательная, за тридцать уже. Короткая стрижка, оружие в сумочке — а это ошибка. Сумочка раскачивается как попало при ходьбе, быстро оружие не достанешь. Прохожих достаточно много — но это не проблема…

Мальчик, а за ним и женщина, вышли за пределы зоны уверенного поражения, и капитан нажал кнопку секундомера. Одна тридцать две — по сравнению с тем, что было, — целая вечность!

— Сколько у вас, сэр? — вышел из кухоньки Дама.

— Одна тридцать две.

— У меня сорок одна, сэр.

Все правильно. Низкий, движущийся в дорожном потоке седан — куда худшая цель, чем идущая по относительно свободному тротуару женщина с ребенком. Значит, и работать надо от нее.

— Работаем от тебя, — решил капитан, — ты сможешь сделать как надо?

— Да, сэр. Придется использовать норвежские патроны.

— Норвежские… Хорошо. Четыре выстрела за сорок одну секунду.

— Я готов, сэр. На самом деле готов.

Капитан принял решение.

— Хорошо. Работаем от тебя. Ты сам решаешь, действовать или нет, если даешь отбой — повторим через пару дней.

Капитан врезал кулаком по подоконнику — все происходящее ему чертовски не нравилось. Он не особо одобрял религию, как и все дети своего времени, был немного атеистом. Но еще больше ему не нравились ублюдки в рясах, убивающие людей. Он стал понимать, что в Северной Ирландии Римская Католическая церковь далеко не посредник и не миротворец, и все, что там происходит, — происходит далеко не просто так.

— Черт бы побрал этих попов.

Про себя он решил, что если ему выпадет возможность исполнить какого-нибудь попа — он этой возможности не упустит.

Примечания

1

Тюрьма особого режима в Западном Лондоне.

2

Была и в этом мире. Правда, как чисто европейское развлечение — автомобильные концерны соревновались в технологиях. В России, например, этапов не было.

3

Управление полиции, аналог ГУВД.

4

Покровитель Милана, бывший епископ города.

5

Йоменри, йомены, по-видимому, это слово произошло от young man, молодой человек. Лично свободные люди, которые нанимались к рыцарям в вооруженные отряды. Во время британской революции йомены стали основой парламентской армии. Затем они постепенно стали исчезать, пока 24 ноября 1899 года королевским указом йоменри не была воссоздана как добровольная военная организация милиционного типа. В период двадцатого века йомены принимали участие во всех крупных сражениях и операциях британской армии, подавляли мятежи и проявили изрядную храбрость.