Вторая жизнь. Первые шаги

Александр Борисенко

Москва лежит в руинах после ядерных ударов. На дворе стоит 2042 год, Роме и его друзьям необходимо выбираться из этого места любыми способами из-за дефицита особого лекарства, без которого человек не может выжить в условиях сильной радиации. На своём пути они узнают, как жестока война и кого она породила. Насколько далеко можно забраться в погоне за второй жизнью?

Глава 2 «Временные трудности»

— Итак, ребята, как вы уже знаете, запасы «Дольми» почти иссякли, — неожиданно прервал Власов мои раздумья. — Поэтому, предлагаю покинуть этот город, чтобы найти себе новый дом!

— Но погодите товарищ полковник, как вы себе это представляете? На чём выбираться то будем, на своих двоих что ли?

— Да погоди же ты, перебил меня. Оказывается, у правительства были тайные убежища с самолётами и припасами. Так вот, одно из таких убежищ нам с группой удалось найти. До него отсюда станции две. Там как раз на поверхности есть прямой участок, ну и гладкий подъём из метро имеется для взлёта. Да, я понимаю, это звучит абсурдно, но это единственный шанс выбраться отсюда! Но есть одна проблема, куда лететь — непонятно.

— Погодите, при вылазке на старый завод, мы обнаружили Лабораторию No 8, — заговорил я, протягивая полковнику документы, которые мы там нашли. — Ей было поручено задание — изготовить и испытать какое-то секретное лекарство «Ленром-1», с чем они успешно справились. Также, по приказу Верховного Главного Командования все партии лекарства были отправлены в город Новороссийск, это вроде бы Краснодарский край. Предлагаю, именно этот город взять точкой маршрута. Туда около 1300 километров лететь.

— А что, неплохая идея, мне нравится, — похлопал Власов, — правда, есть одно «но»: карты России у нас нет, как мы будем тогда лететь?

— Как же я мог забыть, — почёсывая затылок произнёс Серёга, — при походе на скотобойню в одном из ящиков я обнаружил эту самую карту, — он достал из кармана смятую бумажку, на которой были видны странные очертания. — Ну теперь точно полетим!

— Отлично, лейтенант Торопов, что вы скажете на этот счёт?

— Да что мне то говорить? Ребята всё правильно обсудили, мне даже добавить нечего. Я согласен!

— Так, Сан Саныч, летишь с нами?

— Конечно! Меня мне уже надоели эти туннели с мутантами и постоянные вылазки. Я с вами!

— А ты, Вов, полетишь? — Вова это был тот самый, кто следит за дверью.

— Да я как-то тоже не против.

— Что ж, все согласны! Торопов, можете взять своей группе вон в том сейфе снаряжение. Выдвигаемся через 4 часа!

По моим часам было видно, что уже прошло немного больше времени. Странно, обычно лейтенант никогда не опаздывает. Это не могло произойти просто так, видимо что-то случилось.

— Лейтенант, почему не выдвигаемся? — спросил его я.

— Чёрт! Ром, что-то мне очень плохо, — ответил Торопов, держась за грудь. — Похоже, радиации подхватил, когда сбегали. Сил вообще нет, идти не могу. Язвы по всему телу. Лекарства тоже закончились. Придется вам меня оставить…

— Но, но как же так?! — опешил я от такого заявления. — Неужели ничего нельзя предпринять, неужели нет какой-нибудь таблетки волшебной? Как же мы без Вас?

— Нет, я Вас не оставлю! — возразил Серый.

— Сергей, босс сказал, значит надо исполнять! — вмешался Власов. — Те, кто против — будут восприниматься, как предатели и карать их придётся по законам военного времени!

— Но, как мы без него?! Всю жизнь бок о бок жили! И так просто придется расстаться? — произнёс я, когда с моей щеки стекла одна слеза.

— К сожалению, да. Так судьба-злодейка распорядилась. Сделать мы уже ничего не можем. Надо скорее найти самолёт! И так уже много времени потратили! Вов, сможешь присмотреть за ним?

— Но, а как же самолёт?.. — произнёс он хриплым голосом, в котором было слышно полное отчаяние.

— Вов, это единственный выход, нельзя же его просто оставить на единое с судьбой. Теперь, ты глава этой станции!

— Так уж и быть… — с огромной печалью в глазах он это произнёс.

— Спасибо, боец, я не забуду твой подвиг!

Вот же твою мать! Только этого не хватало… Ну почему, почему именно Торопов? Что он сделал этому миру? И убивает меня всё больше еще то, что мы не можем никак ему помочь. Это самое тяжелое чувство, которое я вообще когда-либо ощущал.

— Отряд, выдвигаемся! Держим курс на станцию «Любернёва». Помните, здесь все туннели кишат «Вырами» — мутантами с четырьмя мощными лапами и неимоверными по силе челюстями. Рекомендую проверить автоматы.

— Всё в полном порядке, полковник. Я так понимаю путь нам довольно долгий предстоит?

— Всё верно рядовой, отсюда до предполагаемого местоположения самолета до двух часов пешком.

«Любернёва»… Звучит как фамилия какого-то страшного испытателя. Да и что еще за «Выры»? Неужто они настолько опасные? Да, впрочем, мне вообще всё равно, оружие у нас убойное.

— Итак, мы добрались! — произнёс Власов. — Смотрите, здесь некогда были проповедники фашизма. Но совместными усилиями с ныне покойными Шерлоками нам удалось их истребить. С тех пор эта станция заброшена. Сан Саныч, ты чего молчишь?

— Да я вот тут подумал, когда ты сказал про Выр, меня аж холодом окатило. Как сейчас помню, когда они разорвали моего товарища. Как мне было больно, когда я никак не мог ему помочь.

— Да не пугай ты наших новеньких, смотри, они и так все зашуганные ходят, каждого шороха бояться!

— Погоди-ка полковник, а там что за силуэт промелькнул?..

— Что, какой ещё силуэт? Э, ребята, не пугайте нас так, мы и так нашего лейтенанта оставили, а без него мы как без рук. Сан Саныч, сходи-ка, проверь, — прячась за мою спину проскрипел Серёга. Да уж, не очень он «подготовленный», как сказал Торопов.

— А чего сразу я? — начал отпираться Сан Саныч. — Я уже давно не в форме.

— Да потому что ты так сказать «самый опытный» у нас в отряде, многого там повидал. Да и терять тебе уже нечего.

— Власов, смотри какие сволочи хитрые! Ну ничего, сейчас я им докажу, что там ничего нет.

— Ну-ну, посмотрим сейчас.

— Такс… Какого чёрта! Твою мать! — после этих слов послышались какие-то крики.

— Быстро-быстро пошли за ним, я прикрываю!

После увиденного я не могу подобрать не единого слова… Даже говорить про такое вслух тяжело. Я увидел… Тяжело говорить… Я увидел, как Сан Саныча просто раздирают стадо этих ублюдков. Этих мерзких тварей, не похожих ни на что живое. Мы попытались сделать что-то, но было уже поздно.

— Огонь! О-гонь!!! — кричал полковник. — Скорее сюда его кладите! Пробуйте что-нибудь сделать!

— Да что уже тут можно сделать… Артерия пробита, везде рваные раны, мы здесь бессильны…

— Нет, нет, как же так?! Сначала Топоров, потом Сан Саныч… Да за что мне всё это?!

— Ребяты… Я, я бумажечку с цифрами видел… 3625 вроде… — хрипя из последних сил, выдавил это из себя Сан Саныч, после чего сразу отключился.

Всё, всё произошло за считанные секунды. Что за день сегодня! Ну почему это происходит именно с нами?! Что мы сделали этому чертовому миру? Что еще за замок? Надеюсь, хотя бы он нам чем-то поможет…

— Надо идти! Ничего уже не поделаешь. Одна станция осталась до места назначения.

— Товарищ Власов, что-то у меня плохое предчувствие.

— Слушай, оставь свои предчувствия при себе, — рявкнул он. — Не до тебя сейчас.

— Смотрите, дверь! — крикнул Серый. — Но, но на ней кодовый замок… Мы его и за тысячу лет не разгадаем.

— Шире думай, балбес! Помнишь, что Сан Саныч сказал? — «3625». А ну-ка пробуй.

— Есть, получилось! — чуть ли прыгая от счастья кричал я. — Ну, теперь точно полетим!

— Заходим в помещение! Проверить здесь всё!

Вот это да! Неужели у нас получилось?! Да! Это тот самый самолёт! Наконец-то мы сможем покинуть эту страшную Москву. Все мы очень надеемся, что за ней есть жизнь.

— Отлично, вот он родимый! — произнёс Власов, поглаживая крыло самолёта, которое поблёскивало от лучей наших фонарей. — Вот только модель не помню. Выпускался вроде еще в 20 веке…

— Стоп, а кто поведет то? — покося бровь спросил я.

— Товарищ командир, разрешите мне! — потянув руку вверх, с засверкавшими глазами произнёс мой товарищ.

— Сергей, у тебя навыки то хоть есть? — спросил Власов.

— Конечно, я 10 лет в летном училище был. Там мы и не такие бандуры в воздух поднимали!

— Что ж, решено, поведет Сергей! Ром, попробуй открыть эти стальные двери.

— Так, одну секунду.., — в это время я подключал аппарат для зарядки фонаря. — Готово!

— Все на борт! — крикнул Серго. — Так, нам везет! Здесь полный бак, так еще и 5 канистр с собой! Этого должно хватить примерно на полторы тысячи километров. Готовы?

— Всегда готовы! — произнесли мы.

— Ну что, хлопцы, взле-та-ем!!!

Сказать, что мы были счастливы — ничего не сказать. Нам просто хотелось прыгать от такой удачи! Теперь у нас появился шанс на нормальную жизнь. Да будет с нами сила!

— У нас получилось! Так Рома, покажи-ка, где тут ваш завод, который в Новороссийске.

— Вот, нам строго на запад необходимо, — показывая пальцем на карте, ответил ему я.

— Спасибо. Также поищи здесь парашюты.

— Будет сделано. Есть, чётко три штуки. Нам опять везет!

— Видимо, сам Бог нам удачу посылает! Да и правильно, мы уже двух товарищей потеряли. Не каждый такое выдержит…

По часам было видно, что мы уже летим два с половиной часа. Обстановка спокойная, перебоев в технике нет. Вроде бы, мы уже летим над Курском. Слыхал, это красивый город. А во Вторую мировую здесь было крупнейшее танковое сражение. Многое этот город повидал.

— Сергей, как там обстановка?

— Небо чистое, — напевая какую-то песенку ответил он. — На приборах ничего не видно.

— Что насчет земли?

— Да тут тоже чисто… Стоп, — неожиданно запнулся он, подняв одну из бровей вверх. — Что это еще? Радар показывает здесь высокую активность техники! Причём не заброшенной, а вполне себе рабочей! В противном случае, она на радаре бы не отобразилась.

— Этого еще не хватало! Приготовить парашюты! — скомандовал Власов. — Возможно, здесь находятся вражеские диверсанты.

— Самолет Ил-76МД-90а, с вами говорить диспетчер базы «Курск», — послышалось из общей рации самолёта. По говору было понятно, что диспетчер явно не русский и сильно коверкает слова. — Мы требовать от вас немедленная посадка на трасса 1—05. В противном случай вы будете сбиты.

— Да что такое! Серега, не вздумай садиться! Не вздумай! Даже по голосу было слышно, что это не русские, а американцы. А кто пустил первыми в нас ракеты? Вот и оно.

— Товарищ командир, вы хотите сдохнуть уже тут? У нас нет ни малейшего шанса против их техники! — кричал в ответ Серый.

— А ты в плен хочешь и также сдохнуть здесь? Я лично не хочу. Так что не вздумай садиться! Пока мы в воздухе, у нас больше шансов.

— Но товарищ Власов…

— Это приказ мать твою! — свирепым басом наорал на него полковник.

— Начинаю уничтожение, — послышалось из рации.

— Всем надеть парашюты!

— Провожу наведение ракеты воздух-воздух. Есть пуск, — продолжился говор иностранца.

После этих слов послышался мощный хлопок, затем самолёт тряхнуло, и в иллюминаторе я увидел горящие двигатели. В эти мгновения меня охватила паника, и боязнь взорваться ещё на борту, не успев спрыгнуть.

— Твою мать! Все левые двигатели сдохли! Теряем тягу! Теряем тягу! Терпим бедствие! — орал Сергей.

— Держи этот чертов самолёт любой ценой!

— Товарищ командир, все приборы отказывают надо прыгать!

— Если попадем в плен, выбираемся оттуда также любой ценой! Прыгаем, пошли, пошли!

Все мы прыгнули, через мгновение уже и раскрыли парашюты. Из-за густых облаков ничего не было видно на земле. Но вид на эти облака был невообразимо красивый. Странно, что, будучи у меня боязнь высоты, я нисколько о ней не вспомнил.

И вот мы летим уже минуты три, любуясь красотами неба. Неожиданно мы пролетели через облако и увидели землю, но самое страшное было то, что это была огромная река и возможности каким-либо образом облететь её у нас уже не было, так как высота не позволяла.

— Чёрт, река! Всем приготовиться к посадке на воду! — приказал Власов.

Я бы не сказал, что посадка на воду была прям уж мягкой. Вообще, мы чуть не утонули, потому что запутались в стропах парашюта, когда всплывали. Но когда нам всё-таки удалось всплыть, к нашему ужасу, справа уже шла за нами лодка, полная боевиков с оружием. Мы не успели вообще ничего сделать — тут же кто-то из боевиков прокричал в громкоговоритель:

— Attention! You are surrounded! Resistance is futile! — это значило что-то вроде «Внимание! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!»

Нам ничего не оставалось, кроме как сдаваться. Открыли бы мы огонь — нас тут же в ответ расстреляли в ответ. И наши тела так бы и навсегда остались гнить в этой реке.

— Хорошо, хорошо, мы сдаёмся! — с поднятыми руками заявил им я. Но Власов явно думал по-другому.

— Сдохните твари! — с этими словами Власов открыл огонь по боевикам, за что, закономерно, получил ответную пулю в лоб. Без чувств он упал на воду, и течение начало уносить его тело.

— Власов, нет! — Серёга попытался что-то сделать, но было уже поздно.

Боевики нас погрузили на лодку, связали нам руки и надели чёрные мешки на головы, чтобы мы не видели, куда плывём. Я лишь слышал, что они все говорили то ли на американском, то ли на британском. В любом случае мы сделать ничего не могли. Нас везли непонятно куда минут двадцать, не только на лодке, но и пешком вели. И вот наконец-то с нас сняли эти чёртовы мешки, и мы увидели кучу камер с такими же простыми людьми, как мы. Нас затолкали в камеру под номером 286, с нами сидела ещё одна девчонка.

У нас с ней и Серёгой завязался разговор, в ходе которого мы выяснили, что, во-первых, её зовут Инна, во-вторых, ей двадцать пять лет, в-третьих, что она сидит здесь уже два года за убийство одного из боевиков. Также мы узнали, что этой тюрьмой заведует отряд наёмников из США. Больше она ничего не знала.

— Всем встать! Сегодня к нам прибыло двое новеньких! — заявил по громкоговорителю кто-то из надзирателей.

Далее нас вывели из камеры и потащили на какой-то подиум, где представили всем заключённым, а затем жестоко избили. Когда мы уже потеряли сознание, нас притащили обратно в камеру. Очнулись, по словам Инны, часа через два только.

Едва открыв глаза, и поняв, что произошло, другой надзиратель уже сообщал всем, что сейчас время обеда. Нас всех построили в большую колонну и повели в столовую. Тех, кто разговаривал или выходил ненароком из строя, также жестоко били деревянными дубинками.

— И часто у вас так встречают новеньких? — держась за разбитую кисть руки, спросил я у Инны.

— Всегда. Кого ни поймают — всех так жестоко вначале избивают, — ответила она.

На обед нам дали полуразбитые грязные тарелки с каким-то супом, но на вкус он был более-менее съедобен. Закончив трапезу, всех повели обратно в камеры.

— Ну и кашу мы с тобой Серёга заварили! — стукнув по бетонной стене, крикнул я.

— Да уж… Ну ничего, мы не из таких передряг выбирались!

Всё оставшееся время до сна мы провели в камере, иногда бегая в туалет, по разрешению охраны.

Так прошли две недели нашего здесь пребывания. Каждый новый день был похож на вчерашний. Мы ели, работали в тюремном цеху, производя различные деревянные и металлические изделия для этих американцев, раз в неделю была часовая прогулка. В общем это тюрьма походила на обычную русскую.

Да, условия были ужаснейшие, особенно пища. Всё-таки погорячился я, когда положительно высказался о том супе. Несмотря на всё это, хотя бы воздух в камере и помещениях фильтровался. Можно было и здесь остаться, но как сказал один мудрец — «Все хотят свободы». Вот и нам тоже хотелось. Решено было устроить побег, тщательно всё продумав. А сейчас нас снова повели в «столовую», если её можно так назвать.

— Снова этот суп? — закатив глаза вверх, спросил Серый.

— Не знаю, как другим, но есть это через силу всё-таки можно, — возразила Инна.

— Можно, нельзя — сейчас не об этом, — попытавшись сменить тему диалога сказал я им. — В общем, я тут добыл отмычку. Полагаю, с помощью неё можно будет снять решётку с вентиляционной шахты, что находится в туалете и проверить, что там.

— И кто пойдёт из нас троих?

— В камере решим.

Время обеда закончилось. Нас повели в камеры.

— Ну что, может на камень-ножницы-бумага скинемся? Кто проиграет, тот и идёт, — предложил Серго.

— А давайте. Су-е-фа.

Инна с Серым показали камень, а я вот по своей глупости ножницы.

— Ха-ха, Ромка. Тебе и идти!

— Да я как-то и не против. Эй, командир, можно в туалет? — обратился я к человеку, стоящему рядом с нашей камерой.

— Только в темпе, — ответил он.

Я со всех ног помчался в туалет. Повезло ещё, что никого из зеков тут не было. Залезши на бортик кабинки, я потянулся к вентиляционной решётке и поддев её отмычкой, она поддалась. Кое-как попав внутрь, я закрыл обратно решётку. Пройти в перёд я мог разве что на четвереньках. Была сплошная темнота, я даже собственные руки не мог разглядеть. Двигаясь на ощупь, я добрался до какого-то источника света. Посмотрев, что там, увидел пару человек охраны и одного дедка лет пятидесяти, сидящего за столом в погонах. Они разговаривали о чём-то на английском, я мало, что смог разобрать. Но вроде бы они говорили о каком-то объекте, показывая на карте в сторону Новороссийска. Дальше я решил не рисковать и пополз обратно. И очень даже вовремя это сделал, только открыв дверь из туалета, перед собой я увидел надзирателя, он тут же спросил:

— Роуман, почему ты так долго быть в тойлет?

— Извините, командир, после последнего супа так живот скрутило!

— Быстро идти в камеру!

— Ну и повезло же мне, — подумал я про себя.

— Ну, тебе удалось что-нибудь найти? — с обеспокоенным взглядом, перебив меня, спросила Инна.

— Ну естественно! — пафосным тоном ответил я, — в общем и целом, мне удалось, поддев крышку вентиляции, попасть внутрь. Ползя на четвереньках наощупь, я увидел свет, а позже и голоса услышал. Приблизившись поближе, я заметил двух человек: один был одет в форму с погонами, видимо значимое лицо здесь. А рядом стоял ещё кто-то, «этот значимый» назвал его неким «Гоустом». Короче, что-то мутное они делали, показывая на Новороссийск на карте. Кстати говоря о карте, она лежала у него на столе, после разговора он ее свернул и убрал в ящик. Предлагаю её взять, чтобы сориентироваться далее на местности.

Ребята внимательно выслушали всю ситуацию и согласились на моё решение украсть карту. Но этого ещё было совершенно недостаточно. Необходимо было найти также план здания и повнимательней изучить привычки охранников — так у нас появятся весомые шансы провернуть побег.

Время подошло к ночи — все легли спать. Я же всё пытался продумать остальные мелочи. Так в раздумьях и уснул.

— Все подъём! — услышал я через сон, но не придал этому значения. — Я сказал подъём придурок! — прилетело мне каким-то твердым предметом.

Ещё полностью не проснувшись — побрёл за остальными. Я был в смятении, не понимал, что происходит.

Тем временем нас вывели на улицу, понял я это, потому что мне сильно ослепило глаза ярким солнцем, также почувствовался свежий воздух.

— Everyone stand still! — послышалось в метрах десяти от меня.

— Всем встать смирно! — переводил нам кто-то.

— Now, I am your new father. Now I choose to live you or die!

— Теперь я ваш новый отец! Теперь я выбираю жить вам, или умереть!

Дальше, кто-то быстрым шагом, раздвигая других людей, пошёл ко мне.

— Странно, почему он идет именно в мою сторону? — подумал я про себя.

Далее, перед собой я увидел человека в аккуратном костюме с погонами, с фуражкой и огнём в глазах. Но это явно был не тот человек, которого я видел, ползая в вентиляции.

Он крикнул мне в лицо:

— Show me the damn Russians here!

— Покажи мне здесь чёртовых русских! — бегло перевёл переводчик.

Я не мог выдать своих — совесть не позволяла. Я смотрел на него холодным взглядом, параллельно в голову начали приходить многочисленные мысли, но все они были на одну тему — «Что делать дальше? Что сейчас будет?». Но я продолжал молчать.

— Что ж, это похвально, что ты не выдавать свой товарищей, — вдруг произнёс он. — Вы, русские, всё больше начинаете мне нравится. Меня зовут Клаус, можешь ко мне обращаться.

Шли дни, недели. Клауса я встречал каждый день, и почему-то он здоровался только со мной. В общем и целом, я, кажется, попал к нему в доверие.

В один прекрасный вечер к нашей камере кто-то подошел:

— Лодыгина Романа привести к Мин Клаусу!

Все мои друзья спали крепким сном, даже не проснувшись после этих слов.

Далее началась стандартная процедура: через окошко в двери я просунул обе руки и мне одели наручники, затем вывели из камеры и осмотрели. Убедившись, что всё в порядке меня повели к непосредственно к Клаусу.

Заведя меня в его, так сказать, «каюту» меня поставили на колени, но тут уже вмешался Мин.

— Отставить это! Поднимите его и снять с моего гостя наручники! А сами идите погуляйте.

— Не по инструкции, товарищ Клаус!

— К чёрту инструкция, я сказать вышли оба отсюда!

Не хотя, двое приспешников все-таки покинули эту каюту.

— Мин Клаус, какая честь! — пожимая ему руку произнёс я. — Для чего изволили пригласить?

— Садись, друг мой, не стесняйся. У меня есть к тебе пару вопрос и предложение.

— Внимательнейшим образом вас слушаю!

— Ну, во-первых, из всех заключенный я могу выделить лишь тебя и твой друзей, как самых лучший зеков. Во-вторых, одни вы не отлынивать от работы, чем я тоже очень доволен.

— Благодарю, товарищ Клаус. А я смотрю вы неплохо наш язык выучили, не так ли?

— Да, есть немного. Всё-таки несложный у вас язык.

— Что насчёт вашего предложения?

— Кстати говоря о нём, ты же хочешь выйти на воля? Хочешь снова стать свободным? Я смотрю на тебя и твой друзей и мне просто становится жалко вас, — сначала, я не поверил в эти слова, но откровенное повествование Мина, переубедила меня.

— Не вини за наглость, Мин, но и как любой здравомыслящий человек — хочу.

— Вот, я не владелец этот места, поэтому не могу тебя отпустить просто так, но могу помочь тебе в организации побега, как тебе идея?

— Если это не какая-нибудь подстава — разумеется, согласен.

— Через три дня, идёт? Что тебе нужно подобрать?

— Ну, в идеале — карту местности, машину, противогазы разумеется, пару раций, пару стволов, продовольствия немного и денег.

— Легко! Через три дня у нас четверг. Значит, как раз в этот день охраны меньше всего — прорваться будет легче. В шесть часов вечеру тебе нужно быть уже в машине с твой друзьями. Значит так, я найти вам американская форма — в ней вы сможете проскочить на блокпосте.

— Отлично, Клаус. Спасибо тебе, дружище, никогда не забуду тебя!

— А теперь иди высыпайся. Охрана, увести его! — он стукнул кулаком в дверь, после чего в комнату зашли двое.

На меня надели наручники, взяли под руки и повели обратно в камеру.

Следующие дни до четверга прошли обычно, но я с нетерпением ждал дальнейших указаний от Клауса. И вот, на часах было пол четвертого дня, четверг. К нам подошли четверо приспешников, заковав нас троих в наручники повели, похоже, к нему. Но неожиданно все вокруг заключённые взбунтовались, выкрикивая что-то в наш адрес. Похоже, кто-то сдал наш план, но с нами никого не было в тот день, да и охрана не могла услышать. Что-то тут было не так, вероятно у Клауса кто-то поставил диверсионную прослушку. Заведя нас в его каюту, он попросил снять с нас «браслеты». Странно, что в этот раз охрана безукоризненно подчинилась.

— И так, мой дорогие гости. Для тех, кто не знает, меня зовут Мин Клаус. Роуман, озвучь наш план.

— Да, я вам еще ничего не говорил, но Клаус готов помочь нам в организации побега.

— Ух ты! — произнесли хором Инна с Серым.

— Да, именно так, — продолжил Мин. Сейчас уже без пятнадцати четыре, а в шесть вам нужно быть уже в машина. Ром, всё уже на месте.

— Отлично, Клаус. Форму ты приготовил?

— А то! Взгляни-ка.

— Ух ты, новая! Лучше, чем у охраны! — произнёс Сергей.

— Одевайте пока ее. Инна, для вас я приготовить отдельный комната. Пройдёмте.

Спустя пять минут все уже были одеты. На всех были погоны сержантов, у меня же были лейтенанта. Форма была оформлена красиво, выглаженная, с фуражками.

— Ребята, вот ваши новые документы. Рома, ты — Иаков Пит. Ты, Сергей, теперь Иоанн Кен. Инна, вы — Кэра Смит. Пройдёмте далее со мной.

Клаус вывел нас из каюты. Лица охранников надо было видеть, глаза по пять рублей были от удивления. Он сунул им денег и жестом показал «тихо».

Далее Мин повел нас через центральный выход на улицу. Было много охраны, нас спросили документы и пропустили дальше. Шли мы за пределами базы около часа и добрались до какой-то чащи. За одним из деревьев стоял припаркованная машина, это был какой-то крузак.

— Фух, ну и далеко мои запрятать его, еле добрались! Вся снаряга уже внутри. Каждому по стволу, продовольствия на неделю, карты, рации. Топлива полный бак, хватает на 600—700 километра, плюс канистры еще дополнительно, хватит еще километров на 300. Через 50 километров будет КПП. Удачи вам!

— Спасибо большущее тебе, Клаус. Дай бог свидимся!

Каждый из нас пожал ему руку, Инна даже поцеловала. Все сели в машину, я взял на себя роль водителя, и мы двинулись в путь. Часы в машине показывали 18:10. По карте мы выдвинулись на запад, наша цель всё также оставался Новороссийск.

Ехали мы часа 4, часы показывали 22:20. По карте было видно, что мы проезжаем город Россошь, что в Воронежской области. Кстати, КПП мы проехали успешно.

— Ребят, как вам машинка, как дорога? — спросил я.

— Машина бомба просто! С кондиционером, с климат-контролем, не трясёт — супер! — ответила Инна.

— Да, крузак неплохой. Дорога тоже ничего, — высказался Серый.

— А израсходовали мы чуть больше половины бака. Километров 300 еще проедем, так это не считая канистры, с ними все 600 промчим.

Шли секунды, минуты, часы. Дорога казалась бесконечной. Было три ночи и мы решили остановиться, чтобы поспать. А утром со свежей головой думать дальше, куда ехать.

Утро началось со звонка будильника в 9 часов. Мы проснулись, покушали и начали выбирать следующий город. Полный бак уже закончился, канистры мы все залили. С ними оставалось пол бака, этого должно хватить ещё на 150 километров. Ближайший город, который мы проехали это Ростов-на-Дону. Да, немного до заветной цели осталось, но топлива все равно не хватит — придется где-то остановиться для дозаправки.

— Инн, найди-ка какой-нибудь город в километрах ста отсюда.

— Сейчас посмотрю… Зерноград, — указала она пальцем на карту, — он в 75 километрах, дальше одни сёла.

— Отлично едем туда.