То, что вы прочтёте в этом сборнике, не совсем поэзия, ибо вряд ли я поэт. Скорее, это послания, которые, я надеюсь, найдут адресата. Книга содержит нецензурную брань.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Следы на песке. Сборник стихов и миниатюр предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Александр Браинрек, 2021
ISBN 978-5-4496-4966-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СТИХИ
Тьма
Сидел я как-то, размышляя о «высоком»,
О том, как высоко летают мухи.
Вдруг, потемнело за окном, исчезло солнце,
Звуки стали глухи.
В дверь постучались. Я открыл. Но там лишь тьма.
— Не ждал, — она спросила, — Явилась вот, сама, —
перешагнув порог, тихонько засмеялась Тьма.
— Ну проходи, — ответил я, — Садись и выпьем чаю.
— Чего пришла — ты догадался, чаю?
— Не уж за мною? А не рано?
— Вот глупости ещё, я ж не Смерть!
Не различают нас — и то погано.
Пришла поговорить, накипело вот вусмерть.
Чего ж вы так не любите меня?
Чего ж так хаете, ни грамма не ценя?
— За что любить, — я удивляюсь, — ты ж Тьма, ты порожденье Сатаны!
— Ох, ох, ох — какие ж ваши представления темны…
Она взяла меня за руку своей рукою ледяной:
— Я покажу, пойдём со мной.
Во двор мы вышли, и она на небо показала мне.
— Вот, смотри — сияют звёзды НЕ НА НЕБЕ, А ВО МНЕ!
Не будь меня, они бы не сияли. Да вы б о них и не у знали.
Без ночи нету дня. Да ничего нет без меня!
Рисую Я ваш мир на белом полотне,
Рисую землю и холмы, рисую тучи в вышине,
Рисую контуры домов, деревьев, поля и цветов.
Лишь потому имеет Мир объём,
Что в нём есть Свет и Темнота, мы создаём его ВДВОЁМ!
И Тьма ушла, печально опустивши плечи.
А я не возражал ей. Нечем.
Судьба
Бредёт по жизни человек,
Подчас петляя и кружа.
Вся жизнь — один большой забег,
Так скажем, руку положа…
За ним Судьба бредёт покорно,
Не забегая наперёд,
Ведь главный — Он, и то бесспорно,
Она за ним, а он ведёт.
Она шепнуть лишь может тихо,
На перекрёстке подсказать:
— Туда не надо нам, там Лихо,
Нам лучше повернуть назад.
Но часто ль слышим мы её?
Но часто ль слушаем подсказки?
У нас ведь мнение своё,
И мы не ходим по указке.
Зато, играет как потом
Душещипательно жалейка,
И мы так жалобно поём:
— То всё она, Судьба-злодейка!
Маяк
Есть в океане островок,
Прибой шипит у его ног,
И треплет ветер, а он спит.
На островке маяк стоит.
И всякий ведает моряк
Избитый временем маяк.
Да вряд ли знает он о том,
Живёт маяк тот чьим трудом.
У маяка смотритель есть,
И сколько зим ему — не счесть.
Ему ровесник пальтецо,
В морщинах руки и лицо.
В любую стужу и невзгоду,
Идущим в темноте в угоду,
Из ночи в ночь, из года в год
Маяк он зажигает тот.
Простые, бренные заботы,
И скучных дел круговороты,
Тихо, скромно, без сует,
Творят добро и сеют свет.
Искры
Бездонно небо надо мной,
Туман клубится над рекой,
Полночный воздух так остёр,
И я замёрз, я жгу костёр.
Танцуя, пламя очертило круг,
В который сжался мир весь, вдруг,
А я ладони над огнём
Держу и растворяюсь в нём.
Пылает жар, костёр искрится,
И вижу я в тех искрах лица,
Я вижу моих предков лики,
И прошлых жизней вижу блики.
Одни ушли совсем недавно,
И кровоточит ещё рана,
Других — хранит забытый прах
Лишь холмик в выцветших цветах.
Горит костёр и жар пылает,
И в небо искры улетают.
И искры те, достигнув неба,
Моей Душе закажут требы,
И после сгинут на совсем,
Непоминаемы никем,
Перегорят и пеплом станут.
На место их другие встанут.
Ветер
Ветер нежный, как дыханье
Матери-Земли,
Шепчет тихо, напевает
Мне историю Земли.
Он со мною говорит,
Как с хорошим другом,
Он ко мне благоволит.
Бродим пряным лугом.
А однажды, не сдержавшись,
Он заплакал.
Его голос задрожавший
Враз наполнился дождём.
Человек — его печаль,
Плач его о нём,
Слёзы грянули с небес,
В громе слышится рыданье:
— Как же мог ты, человек,
Божее создание,
Позабыть о том навек,
Что Земли дитя ты.
Как же к матери родной,
Потерявши разум,
Ты сподобился войной,
Стал её проказой.
Обратил ты Адом Рай!
Но и то ещё не край.
Ведь вину за те пороки
Ты на Бога возложил,
Будто то — его уроки.
Кто же разум твой затмил?
Ветер стих и дождь прошёл,
Солнце высушило луг.
Я в тоске домой побрёл,
Опечалил меня друг.
Мост
Соединил два берега реки широкой мост.
Его существования земного смысл прост:
Пересекают люди по нему разрывы в суше.
Путь через мост удобен и, практически, воздушен.
Приятно чувствовать себя парящим над водой,
Не забивая голову такою ерундой:
Как непомерно глубоко моста увязли ноги
В илистое дно.
Зачем нам лишние тревоги…
Месяц
В ночи́ серебряным подарком
Взошёл на небо Месяц яркий.
— Да как же «яркий», скажешь тоже,
Ведь разве яркостью он может
Соперничать с дневным Светилом!
Лишь отражать ему по силам.
Но коль другого ночью нет,
Сойдёт и отражённый свет.
А что до яркости его —
Сравните с тем, как без него.
Лестница в небо
Я лестницу строил, чтоб в небо подняться,
Все блага земные ведь с ним не сравнятся.
Лишь лестница сердце моё наполняла,
Я строил её, а она рассыпалась.
Я падал и заново всё начинал,
В погоне за небом я жить забывал.
Промаялся так до доски гробовой,
Тогда-то и сбылся каприз роковой.
Моя завершилась борьба наконец,
Стою я на небе, сжимаю венец,
Но, отчего-то, с тоской смотрю вниз —
Да вспомнить то нечего, был лишь каприз.
Ничто
Бредёт Ничто печальной тенью,
Под тополей высоких сенью,
По обочине дороги,
Передвигая еле ноги.
Куда — не знает то никто,
В пустоте бредёт Ничто.
Да и оно не знает тоже,
Пыталось вспомнить — да не может.
Лишь пустота вокруг него,
Давно не трогает его
Земного быта суета.
Ему всё — чушь и маета.
Одной лишь предано мечте:
Чтоб раствориться в пустоте,
И чтоб его не стало,
Пока Ничто ничтожеством не стало.
Зачем
Сестре
Зачем приходим в этот мир?
На эту тему споров много:
Жизнь для одного — это пир,
И заточенье — для другого.
Бытует мнение о том,
Что жизнь дарует нам уроки,
Что тут свои, с большим трудом,
Одолеваем мы пороки.
От жадности страдает жадный,
В геенне зла сгорает злобный,
Во лжи болоте тонет лживый,
И подлостью болеет подлый.
А то, бывает смотришь ты:
Вот человек простой и тихий,
Ни зла в нем нету, ни вражды,
Но вот судьба — пол пуда лиха.
Ему ж за что, чем заслужил?
Чужды ему толпы пороки.
Ответ простой:
Чем выше уровень души,
Суровей тем уроки.
Добра, любви и услуженья
Неизмеримо тяжелее крест.
Но, если ты несёшь его,
То знай,
Что c ним несёшь и Божий перст.
Фантомная память
Противный дождик моросит,
Лежит боец в секрете,
Промок, и хочется курить
Сильней всего на свете.
Курок привычно холодит,
Касаясь пальца еле.
И мир уже привычным стал
В оптическом прицеле.
Устал боец от службы ратной,
Измучен, истощён войной,
Да будь она неладна!
Вот бросить всё бы, и домой,
Под тёплый бок супруги…
Но здесь, на поле, под дождём,
Лишь Память — верная подруга,
Укрывшись с ним одним плащом,
Тихонько шепчет ему: — Помнишь?
Оковы рабства, нищету,
В тюрьме пропавших близких. Помнишь?
Свою убитую страну,
И рожу оккупанта. Помнишь?
— Помню! — Вскипает в венах кровь,
Смывает дождь сомнения,
И палец давит на курок
Без сожаления!
И снова бой, дрожит земля,
Летят снаряды и осколки,
И снова рвут друг другу глотки
Уже не люди — волки!
Толчок несильный, вспышка боли,
И звуки замерли вокруг.
Тяжёлым камнем, мимо воли,
Винтовка выпала из рук,
В зрачках, застывших отразилось
Родное небо голубое.
Но, вдруг, привиделось,
Что не своё — совсем другое.
И в миг последний перед смертью,
Увидел он картину:
Себя с сестрой, и маму с папой,
И посреди двора калину,
И милых сердцу деда с бабкой,
Сквозь слёзы их печальный взгляд.
Царапины на парте школьной,
И с улицы своей ребят…
И вспомнил ясно он теперь:
Там вовсе не было врагов,
Там страшных не было потерь,
И не было там никаких оков!
Но как же так!?
А как же память, та, другая!?
И умер парень. Умер он,
Не зная,
Как в миг, его оставив тело,
К нему утратив интерес,
Его товарищу, ЖИВОМУ,
На ухо шепчет бес
О памяти, о долге, о врагах…
И о возмездия штыках.
Воздушный Змей
Над полем хлебным низко, чуть задевая колоски,
Воздушный Змей летел, летел и плакал от тоски.
Он плакал от того, что в небо не сумел подняться,
Невыносимо больно притяженью подчиняться.
В попытках тщетных, снова, потоки ветра он ловил,
Но ветер, будто отчим злой, терзал его и бил,
И не давал подняться, не давал взлететь туда,
Где синий океан безбрежный, и туч седых гряда.
И так, борясь, ни отдыха, не ведая ни сна,
Достиг, однажды, края поля, там росла сосна.
Он нитью зацепился за неё. Вот, беда!
Теперь уж точно, не видеть ему неба никогда.
Но, в миг,
Когда он обречённо, готов на землю был упасть,
В нём ветер пробудил, вдруг, снова к небу страсть,
Его собой наполнил, и вознёс в небес дворец,
И он не злой был вовсе, и не отчим, а отец.
Не знал Воздушный Змей, не ведал он о том,
Что вверх подняться, удержаться там потом,
Он смог лишь потому, что ему встретилась сосна,
Что нить его поймав, ЕГО СПАСЛА ОНА.
Взлететь и в облаках витать возможно лишь тогда,
Когда другой, ради тебя, свои отдав года,
Вцепившись в землю крепко, твою удержит нить.
Но КАК же нужно для того ЕМУ ТЕБЯ любить?
Серебряная птица
Душа, Серебряная Птица,
Была свободы лишена,
В оковы поймана, томится.
Лишь тем утешится она,
Что человек — её темница.
Людской, известно, краток век.
Не долго заточенью длиться,
И канет в лету человек.
Душа же вырвется на волю,
Расправит крылья и взлетит.
Людскую вспоминая долю,
Свой плен она ему простит.
Картина
Стою сейчас перед картиной,
Картиной жизни всей моей.
Я сам работал над холстиной,
Моя судьбинушка на ней.
Работал часто неумело,
Не те я краски выбирал.
Писать пытался всё же смело,
Как шёл мазок — я так и клал.
И вот, в итоге, вышло нечто
Уж слишком тёмное на вид,
Не видно сути, криво, мрачно,
Смотрю — и душенька болит.
Беру я в руку скальпель старый,
Срезаю к чёрту все слои.
Под сердца гулкие удары,
Ищу те, первые мои
Слои, что в детстве рисовал.
Хочу добраться до истока,
Когда я Мир лишь открывал,
И не был он ко мне жестоким.
И я снимаю слой за слоем,
Цвета светлее всё и ярче,
Уходит черное и злое,
Картина выглядит иначе…
Ещё мгновенье, ещё миг,
И вот он, виден первый слой…
Там светлый Лик в лучах Любви,
Нет, не Святого… МОЙ!
Небоскрёб
Возвысясь гордо над домами,
Стоял один среди трущоб,
Укутав крышу облаками,
Большой надменный небоскрёб.
Сверкая стёклами и сталью,
Подставив солнцу свой фасад,
Он дружен с той незримой далью,
Где в дымке виден чудный сад.
Но тот покой, вдруг, всколыхнуло!
Землетрясение, ярясь,
Устои все перевернуло,
Обрушив сталь и стекла в грязь.
Среди уродливых завалов,
Тенями серыми снуют,
Кого погибель миновала,
Но кто утратил свой приют.
И сад не виден больше им,
И дальние невидимы огни.
Но что за дело тем, другим,
Что жили тут, внизу, в тени?
Судьба, обрушив небоскрёб,
Убрала враз преграду,
И солнца свет достиг трущоб.
Кому беда, кому отрада.
Не продешевите…
Печальная эпоха…
Главнее всех теперь — пройдоха.
За ним поём мы, словно гимн,
Что наша жизнь — лишь магазин.
Не буду вас разубеждать,
Лишь попрошу не забывать:
Оплата в магазине том
Не золотом и не рублём.
Считая магазином жизнь,
Вы платите в нём ЖИЗНЬЮ.
Прошу вас — не продешевите!
Лишь тот товар берите,
Что в прах не обратится,
Когда заметить вам случится,
Что опустел ваш кошелёк,
И здесь — последний ваш денёк.
Так ЧТО же завтра в Мир иной,
Вы сможете забрать с собой?
ЛИШЬ ТО, ЧТО ВЫ ДУШЕ ХРАНИТЕ!
ПРОШУ ВАС — НЕ ПРОДЕШЕВИТЕ!
Свеча
В простом стакане старом с солью
Свеча сгорает чуть дымя.
Дрожит и пляшет огонёк
Вокруг него танцует тьма.
Извечный танец тьмы и света,
Рождающий чудны́е грёзы.
Чего же плачет та свеча,
Роняя восковые слёзы?
Её печалит краткий век,
И что она вот-вот сгорит,
И то, что слаб её так свет,
И темнота вновь победит.
Да пусть не долго, но горела,
И пусть не ярко, но хоть так.
Заслуга в том, что ты сумела
На миг хотя б развеять мрак.
И огонёк твой не угаснет,
Зажгут с него другие свечи.
Роняешь слёзы ты напрасно,
Поверь, родная, Пламя вечно.
Лепестки
Роняет роза лепестки.
Событие печальное,
Но и не повод для тоски,
Ведь роза — идеальная.
И может лепестки терять
Себе позволить.
Коль много их, не сосчитать,
Чего ж их ради холить?
Купаясь в собственной красе,
Она того не понимает,
Что лепестки утратив все,
Быть розой роза перестанет.
Долина
Со всех сторон окружена
Грядою снежной гор высоких,
В цвету и зелени долина
Сокрыта от миров жестоких.
И в той долине жили люди,
Что никогда не знали горя,
Не знали, кто такой Иуда,
Им незнакомы были хвори.
И не теряли своих близких
В войне безумной и жестокой,
Их не вносили в свои списки
«Святые» с рожею бесовской.
Но нет в них радости совсем!
Им не знакомо слово — счастье.
Их не обрадовать ничем,
ВЕДЬ ИМ НЕВЕДОМО НЕСЧАСТЬЕ.
Маски
Брожу по улицам родного городка,
Поток людей бежит на встречу, как река.
Смотрю я, вглядываюсь в лица их, влекомый
Желанием увидеть тех, кто мне знакомы,
С кем вырос, с кем дружил, и с кем учился в школе.
Но, тщетно всё. И я один, как будто, в поле.
И лишь вглядевшись в лица, понял я причину.
Ведь люди в масках все! Носят все личину!
Глупы́ те маски и страшны́ своим юродством,
И с истинным лицом у них не много сходства.
Там маски спеси и притворства, и цинизма,
И ложной доброты, и ложного трагизма.
Работа, общество, и жизненный уют,
Тут, несомненно, МАСКА — главный атрибут.
И всё же, я прошу, снимите ваши маски!
Пока на ваших лицах лежат чужие краски,
Не узнаю вас. Некому сказать — Привет!
Надеюсь, ВЫ узнаете меня! Но нет…
Длиною в жизнь дурацкий карнавал.
Ах да, забыл… Свои, ведь, маски я не снял…
Гусеница
Всё лето жадно листья жра́ла
В саду прекрасном и большом.
Потом, вдруг, бабочкою стала,
Красивой, яркою, при том.
Среди цветов она порхает,
Мелькает дивным огоньком.
Уже никто не вспоминает,
Что была в облике другом.
Бывает память коротка,
Но, постарайся не забыть,
Взлетая с нежного цветка,
Как червяком на свете жить.
Трясина
Дорога жизни не легка,
То лес преградой, то река.
А то — заблудимся в ночи,
А там трясина на пути.
И тонем мы в трясине той,
Обижены своей судьбой.
Но, будет среди нас такой,
Который, жертвуя собой,
Пытаться будет всем помочь.
И он погибнет в эту ночь,
И никого он не спасёт,
Его трясина засосёт.
НЕ ВЫТОЛКНУТЬ НА ВЕРХ ДРУГОГО,
КОЛЬ НЕТ ОПОРЫ У САМО́ГО.
Карандаш и ластик
Рисую я карандашом.
Рисую Солнце, травку, дом.
Рисую криво, как умею,
И об ошибках не жалею.
Чего ж мне над ошибкой тлеть,
Ведь я всегда могу стереть
Свои каракули с листа,
И начать снова. Суть проста —
Есть карандаш, и ластик есть,
И потому — числа не счесть
Ошибкам на пути к успеху.
Зато потом — какая веха!
Как жаль, что в жизни всё иначе,
И не стереть в ней неудачи,
И не стереть ошибки в ней,
И не стереть ненужных дней…
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Следы на песке. Сборник стихов и миниатюр предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других