Держись за жизнь

Александр Брыксенков

В данном сборнике помещены новеллы, в которых затронута медицинская тема. Медицина многогранна, поэтому и ситуации, показанные в новеллах, носят то комический, то драматический характер. Большая часть произведений оригинальна, хотя некоторые новеллы позаимствованы из других книг авторов.

ксения Блаженная

(Из книги «Тайга у дома»)

Авдотья умирала. Она уже не вставала. За ней ухаживала внучка. Барсуков косился на медицину. Эти умные медики пропагандируют, для укрепления здоровья, свежий воздух, чистую воду, экологическую пищу. Всего этого добра у колхозных старух было и есть с избытком, а умирают они почему-то раньше городских старух, которые лишены всех этих прелестей.

Врут наверное медики. Конечно врут. Им наш народ уже совсем не верит. Даже петербуржцы. Лечатся по компьютеру и народными средствами, ну, а если совсем припрёт, то к Ксении Блаженной на Смоленское кладбище едут. Говорят помогает. Конечно, помогает, но не Ксения, разумеется, а психическое воздействие, самовнушение.

Помогает, не помогает, а народ к часовне, в которой похоронена святая, валом валит. Два автобуса курсируют между метро и кладбищем. И везде деньги нужно оставить. Во, попам-то навар. Но часовни им мало. Ещё и церковь возвели на Лахтинской в честь Ксении Блаженной. Уж как народ протестовал (единственный зелёный клочок в районе), а попам хоть бы что.

Блаженная Ксения Петербургская. Икона

Попы Барсукову не нравились. Здоровые, нормальные мужики занимаются каким-то шаманством, охмурёжем. Он думал: « И отчего наши попы, в отличии от католических священников, почти все толстобрюхие и волосатые и в неуклюжих одеяниях, ну прям аборигены с дальних островов. Наверное потому. что в таком обличии легче людей охмурять».

Днём прибежала в избу к Барсукову (он жил в деревне Самары) внучка Авдотьи:

— Алексей Георгиевич, вас бабушка зовёт.

— Чего ей нужно?

— Не знаю.

Барсуков отложил в сторону важную работу (он готовил к сушке очередную партию грибов, нанизывая их на ивовые прутики,) и отправился к умирающей соседке.

В Шугозере, В 10 километрах от Самар, построили деревянную церковку. Во имя иконы Казанской Божьей матери Очень симпатичную и даже кокетливую. Небольшая постройка, а как посёлок облагородила!

Церковь-то построили, а своим священником не обзавелись. То ли бедный приход, то ли прихожан мало. Обслуживал (окармливал) шугозерцев тихвинский поп, который раз в неделю, в субботу, приезжал на своей машине в Шугозеро. Вот и попросила Авдотья, чтобы Георгич съездил в Шугозеро и пригласил батюшку к ней. Авдотье перед смертью захотелось причаститься.

— Георгич, скажи батюшке, что я ему заплачу. У меня деньги есть.

— Хорошо, Авдотья Петровна, завтра суббота, вот я и поеду, — согласился Барсуков, а про себя подумал: «Напрасные хлопоты. Ну да ладно: заодно и по магазинам пройдусь».

Следующим утром Барсуков засунул в рюкзак резиновые сапоги для попа, вышел к шоссе и на совхозном автобусе, который возил доярок из Шугозера на ферму и обратно, отправился за батюшкой. Сапоги Барсуков захватил не зря. Легковушке по самарской дороге не проехать, а пешком идти попу по лужам и грязище в ботинках — это неприемлемо.

Барсуков сапоги захватить-то захватил, но был абсолютно уверен, что они не пригодятся, что тихвинский священнослужитель в Самары не поедет. Каково же было его удивление, когда священник, довольно молодой мужчина, легко согласился на вояж в деревню.

Завершив обедню и выполнив несколько треб, отец Пётр влез в машину, посадил Барсукова рядом с собой и погнал свой форд в сторону Самар. Переехав мост через Черную речку, машина свернула на самарский просёлок, а затем по накатанной дорожке углубилась в лес, где и остановилась на симпатичной полянке. Самарцы называли её «зеленым гаражом». Они здесь оставляли свои машины, так как расквашенная самарская дорога была для легковушек непроезжей.

Отец Пётр переобулся в предложенные ему резиновые сапоги, взял с собой небольшую сумку и в сопровождении Барсукова пошел месить грязь по самарскому просёлку. По всему было видно, что такой дикой, якобы, дороги, батюшка никогда ещё на видывал.

Священник довольно долго был в избе у Авдотьи. Когда он вышел на крыльцо, то к нему присоединился Барсуков и они вместе потопали в «зеленый гараж». Завязался разговор.

— Как дела у моей соседки? — спросил Барсуков.

Храм Иконы Казанской Бохьей матери

— Я не врач, но по всему видно, что скоро отойдёт.

— Ваш визит как-либо поможет ей?

— Причастие и соборование духовно помогут, а телесно — всё в Божией воле.

— Хорошая женщина. Жалко если умрет.

— Для душевного укрепления я благословил страдалицу образом Ксении Блаженной. Но Ксения не только душу укрепляет, но недуг может победить.

— Батюшка, вы искренне верите в силу Блаженной?

— Не просто верю, а уверен и знаю, что святая Ксения помогает страждущим.

В «зеленом гараже» Барсуков забрал свои резиновые сапоги, распрощался с отцом Петром и отправился восвояси.

По дороге он размышлял: «И чего это у церкви существует страсть прославлять людей темных, невежественных, обуянных странным несимпатичным поведением. Например, человек живет в уединении и питается насекомыми, разными там акридами. И уже всё — ах, святой! Или стоит на столбе чудак и мажет себя какашками. Тоже — святой! Вот и Ксения. После смерти любимого мужа помрачился ум у женщины. Она раздала всё свое состояние, приняла имя мужа, оделась в его одежды и стала слоняться по улицам Петербурга, бормоча что-то себе под нос. Явный клиент психолечебницы. А её в святые.

Попы-то утверждают, что она юродствовала, то есть, специально прикидывалась безумной, совершая сознательно свой божественный подвиг. Так она юродствовала около 45 лет. Вот за это всё и канонизировали Ксению в прошлом веке. А, наверное, ещё и потому, что из всего перечня блаженных, Ксения в Петербурге была самой почитаемой.

Рассуждая таким образом, Барсуков никак не мог уразуметь в чем же заключалась святость Ксении: « Попы, они такие. Фокусники. То у них икона чудесно явится на озере, то иконы заплачут, то на Богородице кровь появится. Их только слушай. Они такого наговорят!»

Рано утром следующего дня Барсуков, взглянув в окошко, увидел внучку Авдотьи, которая с выпученными глазами спешила к избе Барсукова.

«Ну, все! — подумал Барсуков. — Преставилась раба божья».

«Алексей Георгиевич! — вскричала девочка, вбежав в избу, — Бабушка встала. Она ходит!»

Авдотья начала медленно поправляться, а дней через десять она уже копалась на огороде, а ближе к осени зачастила в лес по волнушки.

Всё это заметно впечатлило Барсукова. Когда у него возникли урологические проблемы, то в голове мелькнула мысль: «Не обратиться ли к Блаженной?» Но он эту странную мысль тут же отогнал. Во-первых, обращаться к женщине с интимным вопросом неприлично, а во-вторых, Ксения помогает только верующим, а такому атеисту как Барсуков она помогать не станет.

Он обратился к немецким специалистам, которые быстро и грамотно решили барсуковские проблемы. А может быть Ксения поспособствовала.

Конец ознакомительного фрагмента.