Северный сфинкс. На пределе. 11-я серия

Александр Брыксенков

Ещё классики отмечали, что существуют такие проявления, какие могут произойти только в Петербурге. Авторы солидаризируясь с классиками приводят несколько неординарных питерских историй. Книга содержит нецензурную брань.

Сталина забыли

Памятник лётчикам в парке"Сосновка"

«Сосновка» — самый большой парк в Петербурге (302 га), самый молодой (основан в 1960 году), самый зелёный (сосновый бор, переходящий в его северно-восточной части в березняк) и самый посещаемый, поскольку кроме зелени, чистого воздуха, водоёмов с плавающими утками, болотцами, где произрастает клюква, морошка, а по берегам — черника, имеются в парке теннисные корты, волейбольные площадки, футбольное поле, площадки для игры в бадминтон и для занятий фитнессом. Да и выпить, закусить есть где. Не парк, а настоящая зелёная городская драгоценность. Ну и ну! получился целый рекламный блок.

Раньше-то, при царях, не месте парка существовал огромный лесной массив, где их благородия совершали конные прогулки и стрелялись на дуэлях. Вот и Лермонтов, примерно на пересечение теперешнего Светлановского проспекта с проспектом Тореза имел сатисфакцию с сыном французского посла, за что и был сослан на Кавказ (а нам в школе внушали, что это его за антимонархические стихи).

Как известно, и бриллианты имеют сколы. Вот и эта лесная изумрудина имела изъяны. В 1925 году возвели на западной кромке нынешнего парка большой мототрек с трибунами, в 1948 году, вырубив три гектара леса, обустроили в парке стрельбище для тренировок и соревнований охотников-спортсменов. Теперь рев моторов и резкие щелчки выстрелов слышны (правда, приглушенные гущей деревьев) в любом уголке парка.

Это, понятно, не очень хорошо, хотя вообще-то к интенсивному шуму парку и окрестностям было не привыкать. В войну на территории теперешнего парка располагался аэродром 11-го гвардейского истребительного полка ПВО, а там, где теперь проходит аллея Героев, существовала взлётно-посадочная полоса.

В парке, рядом с аллеей Героев, имеется мемориальное кладбище, на котором погребено 66 пилотов этого полка. Заканчивается аллея оригинальным монументом в память об 11-ом гвардейском авиационном полке в виде распахнутых крыльев. В центре монумента возвышается стела со скульптурным изображением лица лётчика. В день Победы возле памятника под соснами ставятся столы и ветераны полка вспоминают свою боевую молодость.

Солнечным утром для фотографирования этого монумента и отправился Барсуков в Сосновский парк. Он пошел в парк пораньше, чтобы в кадры не попали посетители парка.

Отщёлкав с десяток кадров, удовлетворённый Барсуков отправился к расположенным под навесом недалеко от памятника длинным столам, за которыми, несмотря на ранний час, уже резались в шахматы три пары. За кустами стучали костяшками козлятники. Барсуков присел на скамью и стал дожидаться прихода с доской и фигурами какого-либо любителя шахматной игры, чтобы потешить себя умственной забавой. Вскоре появился грузин Виссарион с доской. Барсуков и Виссарион как игроки хорошо знали друг друга, поэтому Виссарион сразу же ринулся на штурм позиций чёрных, которые противопоставили натиску белых надёжную сицилианскую защиту. Встреча закончилась со счётом 2:1 в пользу Виссариона и соперники отправились в кафе, чтобы промочить горло за счёт проигравшего. В конце распития бутылки коньяка, грузин, ну совсем как хохол в известной юмореске Маменко, обратился к Барсукову:

- — Вот скажи, Алексей, ты умеешь хранить тайны?

Пруд в Сосновке

На, что Барсуков по-маменковски ответил:

- — Могила!

Виссарион немного помолчал, а затем тихо промолвил:

— Так вот, Алексей, я что-то нашёл.

- — Что же ты нашёл, Васо?

- — Я и сам не знаю. То ли бункер, то ли схрон. Но что-то военное, наверное, оставшееся от авиаторов. Может быть склад или ещё что-нибудь в этом роде.

— Ох, уж эти авиаторы. Какие-то растерёхи. Я лета провожу в Затихвинье, в деревне, так там возле бывшего фронтового аэродрома чего только не находят: и консервы, и снаряды, и радиотехнику. Как же ты нашел-то эту землянку?

- — Это не землянка. Внешне выглядит как холмик. Там много разных неровностей. На этот холмик и внимания-то не обратишь. Это Гектор его обнаружил.

- — Как же он умудрился?

- — Я Гектора всегда выгуливаю в дальнем углу пака, за мастерскими на Северном. Там место дикое, пустынное, людей нет и Гектора можно спустить с поводка. Он там носится, прыгает, радуется жизни. А вчера слышу притих и лапами мох разгребает. Подошел, посмотрел, а там выглядывают из под мха прогнившие доски солидной двери.

- — Ну и что там за дверью?

- — Ха! Её ещё отрыть надо. Она до половины засыпана грунтом. У меня предложение: давай вместе займёмся раскопкой тайника. Нужна обязательно лопатка и, наверное, фомка. Фомка-то у меня есть, а вот лопатка отсутствует.

- — У меня есть лопатка, правда детская, от сына осталась, но очень добротная.

Приятели договорились встретится завтра в 12 часв у памятника лётчикам.

Неокультуренная Сосновка

До северо-восточной части парка у паркоустроителей ещё руки не дошли. Там даже дорожки не были проложены. Берёзы и сплошной ивняк и кочки. Глухое место. Барсуков с Виссарионом быстро достигли цели и принялись за работу. Гектор вился рядом. Вскоре полуистлевшая дверь была откопана. Она была на замке, но ржавый пробой ухе выпал из дверного косяка. Приятели с помощью фомки и лопатки легко отвалили дверь. Из глубины помещения на них смотрел Сталин. Большой гипсовый бюст вождя стоял на столе, заваленном бумагами, папками, пошивками газет, стопками «Боевых листков». На боковых стеллажах сгрудились томики ленинских сочинений и ещё какие-то книги и журналы В одном углу высились флаги на древках и плакаты, в другом углу были свалены балалайки, домры и ещё что то музыкальное. Всё это добро було покрыто плесенью, тенётами и подвергнуто тлению.

— Вот тебе и клад, — разочарованно констатировал Барсуков. — Наверное. эта камера была кладовой замполита полка.

— Да, теперь — это никому не нужный мусор. Давай привалим дверь, засыпем её землёй и пусть всё это тихо догнивает. Барсуков кивнул головой. Его внимание привлекла небольшая бронзовая статуэтка Ильича. Но взять её с собой он почему-то не решился.

Кладоискатели молча продирались сквозь кусты, перепрыгивая с кочки на кочку. Молчание нарушил Барсуков:

- — Васо, у меня такой ощущение, что мы только что вскрыли могилу.

- — Ага, — подтвердил Виссарион, — могилу социализма. Что он умер — это историческая закономерность. Ничего хорошего в нём не было.

Виссарион был мужчина сорока лет, слегка побитый либеральной молью

- — Виссарион, ты при социализме не жил и поёшь с чужого голоса, а я жил. То хорошее, что было при социализме нынешним россиянам и во сне не приснится.

- — И что же было хорошего при социализме?

- — Всё!!! — коротко бросил Барсуков, не желая вступать в бесполезный спор с зашоренным человеком. А в голове промелькнули и дешёвые билеты на транспорте, и копеечные жировки, и настоящая без эрзацев колбаса и сыр, и высокие зарплата и пенсии, и бесплатная медицина, и, главное, отзывчивый, незлобливый народ. Например, когда власти в брежневские времена подняли цену на водку на два рубля, народ добродушно отреагировал:

«Было шесть, а стало восемь.

Всё равно мы пить не бросим.

Передайте Ильичу:

Нам и десять по плечу…»

Кстати, Горбачёв назвал брежневский период эпохой застоя, это когда вклад СССР в мировую экономику составлял 22%. На этом фоне, как можно назвать теперешнее время, когда РФ вносит в мировую экономику 2%, и при этом положительной динамики не наблюдается.

После приключения в парке Барсуков целую неделю чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то его колбасило. Наконец до него дошла: Сталина жалко. Как-то встретившись с Виссарионом, он ошарашил его нестандартным предложением:

— Васо, у меня есть идея. Давай откопаем бюст Сталина

— Ну откопаем и что?

— У нас на углу стоит телефонная будка. Осталась от социализма. Там всё выдрано. Давай поместим в эту будку Сталина, а дверь заварим.

— Зачем?

— Ну, как память. Я читал, что где-то за рубежом, забыл где, такой памятник есть. Только там установлена скульптура Ленина. Там Ленин, а у нас будет Сталин.

— Ты знаешь, Алексей, что к Сталину я отношусь прохладно. Но твоё предложение интересное и эпатажное. Оно меня увлекло. Только боюсь: разнесут будку вандалы.

— Я так не думаю. А, чем тебе Сталин не нравится?

— Мне стыдно за то, что мой соотечественник подписывал расстрельные списки.

— И ты туда же, за либералами.

— А, что либералы? Чем они плохи?

— Либералы, в основно, это евреи. А данная публика очень импульсивна. Она любит передёргивать, утрировать, преувеличивать. Так называемые расстрельные списки (выдумка либералов) подписывал не Сталин, а высшие чины Наркомата внутренних дел. Под списками нет ни одного сталинского автографа. И это были не расстрельные списки, а списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению Верховным судом СССР.

Дальше пошёл длительный и тягомотный обмен аргументами.

Примерно через неделю приятели, договорившись со сварщиком с соседней стройки, отправились вызволять Сталина из заточения. Ещё при подходе к цели своего мероприятия им не понравился шум техники, нёсшийся из северо-восточного угла. А приблизившись к своей цели, они увидели как два бульдозера планируют участок, который уже был освобождён от деревьев и кустарника. Это паркоустроители приступили к окультуриванию северо-западного угла.

— Опоздали, — выдохнул Барсуков.

А бульдозеры бесстрастно ровняли местность, срезая выступющие неровности. Всё нужно делать вовремя!