Глава третья
Вскоре после разговора с молодым социалистом граф отправился на Пески4 по полученному адресу. Здесь, в маленьком деревянном домике, проживала семья Красненских. Дом был полон детей самых разных возрастов. Старшему, на вид, было не более двенадцати. Хозяйка дома, выглядевшая совершенно уставшей, встретила графа и провела его в маленькую гостиную. Из-за приоткрытой двери за ними наблюдало несколько пар блестящих глазок.
— Чем я обязана такой честью, Александр Константинович? — поправляя платье, спросила хозяйка дома.
— Любезная Ольга Ивановна, сегодня я встретился с одним молодым человеком, и он сообщил мне об исчезновении девушки — вашей дочери.
— Исчезновение? Это вам Леонтий сказал? С чего это он взял? Она приходила сидеть с младшими позавчера. В воскресенье я ночевала в доме генерала Рогова, где служу гувернанткой.
— Да что вы говорите? — удивился граф. — Какая странность. А вчера утром, где она была?
— Я не знаю. Думала, она отправилась к нему. Когда я пришла, её уже не было.
— Ольга Ивановна, господин Наивенков сказал, что последний раз видел вашу дочь неделю назад. Как же это можно объяснить?
— Я не знаю, Ваше сиятельство, ей-Богу, — потирая запястье, сообщила Ольга Ивановна. — Думаю, она ушла от него.
— И вы об этом ничего не знаете? Простите, Ольга Ивановна, мой вопрос может показаться вам грубым, прошу извинить, но — вы одобряете образ жизни своей дочери?
Женщина убрала руку с запястья и медленно оглядела гостиную, обитую бумагой светло-зелёного цвета.
— После смерти мужа мне стало сложно с ними справляться, — вдова кивнула в сторону двери, из-за которой выглядывали младшие дети. — А Соня стала совсем взрослой и не слушает моих советов. Я знаю, она не пропадёт и сможет принять правильное решение. Думаю, она наконец-то решила оставить этого Наивенкова.
— Вы не испытываете к нему симпатий? — спросил Александр Константинович, отметив про себя долгожданное «наконец-то».
— Какой матери понравится зять, который спускает все свои деньги непонятно куда? Ей ведь вещи приходилось продавать, лишь бы прокормиться. Я не могу ей помогать, без покровительства Беленко мы бы уже пропали.
— А кто такой этот добрый господин Беленко?
— Это друг семьи, крестник моего покойного мужа.
Александр Константинович пытался выяснить, где бы могла находиться Софья Дмитриевна, но ответы хозяйки дома оставались неопределёнными и до странного невозмутимы. Столь спокойное отношение матери к исчезновению дочери вызвало у графа подозрение. В какой-то момент он поверил словам Красненской, что дочь попросту сбежала от Наивенкова, но в то же время граф распознал жесты, свидетельствующие о лжи. Во время разговора о пропаже дочери Красненская то поджимала губы, то потирала запястье, что выдавало её волнение и, возможно, ложь.
Конец ознакомительного фрагмента.
