Борьба с ветрами

Александр Гарцев (2024)

Харизматичные герои романа живут в удивительное время. Эпоха позднего СССР. Перестройка расшевелила общество. Каждый ищет в ней свое место. Интриги, коллизии, споры, динамичный сюжет заинтересуют даже равнодушным читателя. Каждый из героев ставит перед собой большие цели и действует во благо общественных интересов. А что в финале?

Глава

Y

Порой Валерий Иванович удивлялся, как похожа Жанна Петровна на свою маму, учительницу литературы.

Такая же строгая и высокая прическа. Опрятный костюм с всегда белой накрахмаленной кофточкой и брошь слева или посередине, а то и справа, большая или маленькая.

Она их постоянно меняла в зависимости от ситуации.

На заседании горисполкома — одна, на сессии — другая, для поездки в облисполком — третья, для беседы в обкоме партии — четвертая.

Валерий все хотел спросить, отчего они, эти красивые броши, бывают разные?

Да только вот никак их отношения не перейдут на эту стадию товарищеского общения.

Почему?

Валерий и сам не знал.

Может быть потому, что Жанна Петровна, в отличие от Валерия Ивановича с недоверием вглядывалась в новые веяния перестройки, в лицо перемен.

А вот ее новый заместитель, Валерий Иванович, был человеком пассионарным, чья жажда знаний и перемен казалась безграничной.

Ярый сторонник преобразований, идей перестройки и гласности.

Впрочем, он и на предыдущих работах отличался активностью.

Не просто занимал должности. Он поглощал их суть, исследуя каждую деталь, словно исследователь, открывающий новые земли.

Освоение своих новых должностей, которые ему предлагала судьба, он традиционно начинал с библиотеки. Здесь, в тишине, между полок он искал ответы на вопросы будущего.

Несколько вечеров, проведённых среди пыльных томов, были для него не пределом, а лишь началом пути.

Изучив вопрос, он шел на новую должность с легким сердцем, вооружённый зрелыми планами и свежими идеями.

— Но как ты можешь быть так уверен в своих решениях? — спросила Жанна Петровна однажды, когда они обсуждали очередную его инициативу.

— Потому что я нахожу подтверждение своим идеям в решениях Пленумов ЦК, в материалах съездов, — уверенно отвечал Валерий Иванович, — Это как инструкция, где всё ясно. Всё чётко сказано. Все цели определены. Вот последний доклад генсека, читали? — горячился он, помахивая газетой.

— Это — то понятно. Но не всё так однозначно, — возразила Жанна Петровна, — Иногда нужно смотреть шире, в жизнь, искать ответы не только в документах, но и в жизни, в опыте людей, вот, например, Нина Андреева…

Валерий Иванович при этом имени поморщился. Но спорить с тезисами статьи Нины Андреевой: «Не могу поступиться принципами» не стал.

Просто кивнул, вроде, как бы, признавая и её право на такую позицию.

— Но я нахожу вдохновение еще и в художественной литературе, и в воспоминаниях, в мемуарах. Ну и в постановлениях партии. — добавлял он, подумав. — Там есть не только мудрость, но и прямые указания.

Жанна Петровна только вздохнула.

Она работала на этой должности, в отличие от Валерия Ивановича, уже много лет. И считала, впрочем, вполне обоснованно, что ее опыт управления городом достаточно успешен. А раз он успешен, зачем его менять?

Но что делать.

Она сама выбрала Валерия Ивановича в свои заместители. Не без рекомендации, конечно, уважаемых ею товарищей из горкома партии.

Вообще, выбор кандидата на должность заместителя для нее надо сказать, был непростым, но Жанна Петровна остановила свой выбор на Валерии Ивановиче.

Возможно, потому что он уже был народным депутатом, представлял интересы избирателей, проживающих в микрорайоне градообразующего предприятия.

Но она и не предполагала, что он так сильно увлечется идеями реформ, перестройки, гласности.

А Валерий Иванович считал по-другому.

Ведь он пришёл на эту работу из делового мира, из коммерческих служб материально-технического снабжения завода, где технологические и динамичные управленческие процессы были построены на основе сложной системы норм и научной организации труда.

Он считал себя современным деловым человеком. А сложившуюся до него систему работы аппарата горисполкома называл, извините за слово, «колхозной», бюрократической.

Оставаться равнодушным он не мог. Смириться с этим тоже. Не то время сегодня, товарищи!

Он попытался поставить работу отделов, инструкторов, специалистов и самих руководителей на новый, современный, перестроечный уровень.

Во-первых, Валерий Иванович предложил изменить график работы горисполкома, ввести дежурство ответственных работников для приёма граждан в выходные дни.

Он настаивал, чтобы двери горисполкома не закрывались амбарным замком после 17:00.

Предложил он и круглосуточный номер прямой линии председателя горисполкома для обращения граждан по любым вопросам в любое время, выделив для этой цели две штатные единицы.

Структура горисполкома тоже подверглась изменениям: некоторые отделы были сокращены, другие объединены, их функционал изменён.

— Как, — в ужасе хваталась за голову Жанна Петровна, читая очередную служебную записку талантливого реформатора, коим без сомнений считал себя Валерий, — а что нам скажет орготдел облисполкома. Нет. Нет. Без их согласия. Разве можно?

Валерий Иванович ввёл новый распорядок работы, новый ритм функционирования тех комитетов, комиссий и отделов, которые он курировал.

Некоторые вроде бы мелкие изменения производились без ведома и согласования с председателем горисполкома, что вызвало у нее недоумение и тревогу.

Через три месяца работа горисполкома была полностью перестроена.

Новшества были встречены с радостью жителями городка, но консервативная часть горисполкома напугала председателя, утверждая, что все эти изменения направлены на то, чтобы «подсидеть» ее.

Перепуганная такой активностью Жанна Петровна начала борьбу за своё место, опасаясь, что энергичный новый заместитель стремится занять его.

Но это было не так.

Валерий Иванович и не думал об этом. Он и не хотел этого. Ему было не до этого.

Купаясь в море своих компетенций, он реформировал сферу, за которую отвечал он и по должности и по должностным обязанностям.

Так началась новая глава в истории горисполкома, полная споров, диспутов и борьбы за власть.

Из рабочих записей Валерия Ивановича.

«Только что закончилось селекторное совещание по дорожному строительству. Надо бежать домой. Уже поздно. А ещё надо срочно подготовить ответ на жалобу. Ладно, возьму с собой.

С сегодняшнего дня записи в ежедневнике решил вести постоянно. По десять — пятнадцать минут после работы.

Время так быстротечно. Так много событий происходит вокруг. И если не записать, не поразмышлять над проблемами и ситуациями, с которыми за день столкнулся, можно наделать ошибок.

Надо все осмыслить не спеша, обдумать.

И, если не черкнуть пару строк по итогам дня, чувствую, как тупею. Или грубею.

Что, в общем-то, одно и то же.

Успеваешь за два дня провернуть массу дел, встретиться, выслушать и поругаться с десятками людей, и почему-то в большинстве своем это исполнители, которые не выполняют вовремя порой ни своих прямых обязанностей, ни решений сессий, исполкомов и штабов, ни твоих прямых указаний.

И за этими исполнительскими лицами (а по сути, масками) уже иногда, черт подери, не видишь людей.

И в порошок готов стереть за эту варварскую неисполнительность, недисциплинированность, неоперативность, бескультурье.

Особенно, за эти бегающие глазки, что нагло врут.

А иногда, чему удивляюсь сам и что мне самому неприятно, испытываешь даже скрытое удовольствие от этого словесного хлестанья провинившихся по щекам.

И хлещешь с удовольствием. И если это мужик, то и матюжок иногда пропустишь.

Вот это уже плохо.

Это ржавчина власти разъедает мою душу, меняет меня.

Надо остановиться. Это не мой стиль.

К тому же сложные, в силу разного понимания стиля работы советского работника, отношения с шефом, человеком несомненно, талантливым, известным финансистом, напрягают.

Оторвавшее ее от родной профессии Постановление ЦК КПСС «О выдвижении женщин на руководящие должности» на несколько лет сделало ее руководителем горисполкома.

Испытание властью и для мужчин — то тяжелая ноша, а для женщины, мне кажется, порой и вовсе неподъемная.

Почему?

Потому, что власть кружит голову. Меняет человека неузнаваемо. Волею судеб я оказался у нее первым заместителем. Первым.

Что, конечно, как женщина, делающая изо всех своих сил политическую карьеру, она восприняла эту передвижку партийных кадров очень болезненно и очень ревниво.

Я сразу предлагал ей другой стиль работы, не указательно — административный, суетливо-нервный, а основанный на научной организации труда, принципах справедливости и нравственности, на перестроечных демократических началах.

Не поняла.

Не приняла.

Ни мои предложения, ни меня.

А несколько дней назад Жанна Петровна даже сказала мне странную фразу:

— Валерий Иванович, а вам не кажется, что вы меняете всё слишком быстро, без консультаций?

На что я без колебаний ответил:

— Но если мы хотим добиться прогресса, мы должны действовать решительно, согласны?

А вот сегодня еще одно подтверждение моих слов, моих позиций, моих действий.

Закончилась сессия городского Совета.

Только что в кабинете у шефа выслушали замечания Юрия Константиновича Пухлова, инструктора орготдела облисполкома.

Подтянутый, стильный, в шикарном светлом костюме-тройке, красный галстук с белоснежной рубашкой, остроносые тоже цвета беж полуботинки. Золотые крупные запонки.

Будто с картинки, словно из Москвы.

Всё это придавало особый вес его словам.

— Да, — вдохнул он разочарованно, допивая чашку чая. — Должен я вам сказать.

Паузы между словами и глотками чая были значительными, солидными.

Давно заметил, что чем ниже должность представителя власти, тем наряднее он одевается и солиднее стремится выглядеть при выезде на места и в беседах с руководителями районов и городов.

— Должен я вам сказать, — повторил он, наслаждаясь моментом и нашими вопросительными переглядываниями. — Сессия-то прошла по старинке. Я недоволен ее организацией.

«По старинке» — это сегодня, в перестроечное время, конечно, самая обидная оценка.

Хотя, мысленно соглашаюсь. Мне до сих пор непонятно, зачем была изменена тема сессии, заменен докладчик. Всё было скомкано, организовано в несколько дней. До перестройки ли? До новых ли элементов? Где уж там!

— Вот я вам скажу, — продолжал франтоватый Пухлов, — В горисполкоме, например, областного центра впервые решили провести сессию горсовета (не поверите!) (Он многозначительно поднял палец с большим красивым перстнем), без президиума, а в зале установили микрофоны, чтобы любой депутат мог высказаться, задать вопрос. А в Первомайском райисполкоме последнюю сессию провели вообще без доклада!

И увидев наши удивленные лица, «Как так? Без доклада?» добавил, снисходительно:

— Предварительно и доклад, и решения сессии обсудив в низах!

— Все перестраиваются! — оглядел он нас свысока и добавил, — А вы?

Смотрю на председателя. Она равнодушно доедает пирожное. Знает цену этим инструкторским накачкам. Она с другими мужиками общается, с первыми, с замами. И что ей этот Пухлов? Не указ. Нет! Вот, если Николай Павлович, председатель, намекнет или скажет, это да. Это указание. А что Пухлов?

Этих инструкторов в белых, бежевых, черных костюмах, тройках и галстуках, сколько уже сменилось.

Жанна Петровна доедает пирожное. Посматриваю на нее. Не согласна? Или не понимает, о чем речь?

Молча, попивает кофе Андрей Петрович, директор завода, зашедший к нам после сессии.

А речь идет о перестройке нашей деятельности.

Действительно, обсуждаем серьезнейший вопрос о повышении роли Советов, а им, народным избранникам, членам исполкома хоть бы что.

А ведь прав Пухлов, никакой подготовки к сессии не было, не было даже элементарного анализа обсуждаемой проблемы.

Такой наш стиль.

Вот в моих делах, а я у нее зам, мне так работать нельзя.

На своем участке я наведу полнейший порядок. Пора, засучив рукава, браться, по-новому, по-перестроечному.

Конечно, мешают и подавляют неумные непродуманные указания. Но это эмоции. А вкалывать надо без них.

Пухлов уехал. Сажусь разбирать бумаги. Сегодня снова домой только к восьми.

Андрей отпустил свою машину еще до сессии. Домой пошли пешком.

Мне машина не положена по должности.

Вообще, у нас в горисполкоме, машина все-таки есть, но в отличие от завода только одна машина. Это вазовская шестерка, переданная из гаража облисполкома и уже не одну сотню тысяч побегавшая по сельским дорогам. Есть у нас и водитель.

Но это шофер Жанны Петровны.

И если нужно что-то по горисполкомовским делам, все обращались к ней. Надо отметить, что Жанна Петровна никогда никому не отказывала.

Но в пять часов водитель, которого все уважительно звали Николай Константинович, запирал машину в обитый железом деревянный гараж.

И уходил домой.

Впрочем, пройтись вечерком после напряженного дня по вечернему городу — одно удовольствие. Тем более с человеком, с которым давно знаком.

Обменяться мнениями.

Мы шли по алле вдоль улицы Советской, по старому деревянному мостику через речку Кумовицу, мимо школы, мимо кафе.

Ярко светились окна еще не закрытого магазина «Рассвет».

— Петрович, ты слышал, что сказал Пухлов? По старинке работаем. Не перестраиваемся.

— Слышал. Но знаешь, иногда старые методы работают лучше новых трюков. Не все нововведения эффективны.

— Возможно, но Пухлов упомянул горисполком областного центра. Они — то провели сессию без президиума, дали слово каждому депутату. Это демократия в действии! Это современно. А мы что?

Андрей вздохнул:

— Это звучит хорошо на бумаге, с трибуны. Но мы оба знаем, что без сильного руководства, без четкого плана, всё может быстро превратиться в хаос.

— Но и мы не можем игнорировать ветер перемен. Перестройка… она требует от нас гибкости. Мы должны адаптироваться.

Андрей критически посмотрел на меня, увлеченного новой идеей Пухлова:

— Адаптация — это одно. Но мы не должны терять себя в этом процессе. Не забывай, что наша первая задача — служить нашему городу и его жителям. Мы с тобой работаем не ради перемен. Мы должны работать на результат.

— Согласен. Но как насчет того, чтобы внести некоторые изменения? Мы могли бы начать с малого, например, улучшить нашу систему отчетности, сделать ее более прозрачной. Например, выставить бюджет города на столе при входе в горисполком. Пусть любой желающий глянет, посмотрит, куда бюджетные средства расходуются. Вот это настоящий народный контроль. Вот это настоящая гласность.

Андрей, скептически:

— Я смотрю, ты все мечешься. Никак не найдешь себя на новой работе. Понимаю, тебе надо утвердиться в новой должности. Что новое внести в жизнь горисполкома. Идея нормальная. Можешь и с этого начать. Но все-таки, и это мой принцип, сначала убедись, что ты и твои действия приведут к реальным результатам, а не просто к красивым словам на трибуне и отчетности для начальства на бумаге.

Валерий задумался.

— Действительно, важны действия, а не слова. В конце концов, мы все хотим видеть наш город процветающим и сильным. Надо работать вместе, чтобы сделать это возможным. А подходы к управлению и изменениям, которые происходят сейчас, могут быть разными. Согласен с Андреем.

Валерий кивнул:

— То-то же!

Расстались молча».