Миры Первой империи. Книга 13. Паладин Веры – долгий путь до Аландона. Тома 1-3

Александр Геннадьевич Емельянов (2024)

Что такое суть есть предназначение человеческой судьбы? Хоть простого человека. Хоть императора? Причудливая вязь на первый взгляд непритязательных фактов и фактиков, а вот последствий этой цепи событий?! Это и тихая рябь на горизонте событий уездного городишка или заштатного поселения на самом Юге Забайкальской губернии… Или ураганный шторм по всей нашей галактике? И кто этот странный человек? Да вот он, простой казак Матвей Бутурлин… Воин — защитник веры православной! Или, по-иному, паладин веры Христовой! И ему суждено на своем веку много чего совершить…

Глава 3

Тому сейчас предстояло почти неделю плутать по станицам, в разъездах, доставляя подарки и весточки станичников, которым на фронте пообещал сослуживцам доставить долгожданные и потому бесценные, весточки с фронта….

Самый прикол в том, что наиболее эффективным способом тогда считались фотографические альбомы…Типа «Привет с фронта!», на котором подавалась одна мысль — как хозяин альбома героически громит германца и скоро будет дома! Так что традиция дембельских альбомов уходит корнями далеко в глубь времен!

Мерно стучат подковы битюгов, они легко тянут тяжелый фургон, задняя часть которого почти опустела, он развес всем подарки с фронта, теперь осталась одна прямая дорога — домой!

Когда осталась совсем ничего до станицы, его тормознула молодая бабца, ни чего так, пригожая…В руках молодухи был саквояж, почти как у земского доктора, плетеная корзина полная каких-то цветов, зелени…Матвею невольно подумалось — Травница поди?

Он так её прямо и спросил — Поди лекарствуешь? В станице живешь?

А про себя отметил, нет на её пальце обручального колечка, вот только в черном вся?

— Вдова? — наобум спросил он…разведка, как-никак!?

— Ты гляди, какой глазастый!? — хмыкнула молодая вдова, Марфа, старшая дочерь станичного атамана, куда и ехал наш герой… — И хотя бы!

Выпятив стройную, упругую и подтянутую грудь под темной кофтой в горошек, взяла руки — в — боки!

— А ты — фронтовик, демобилизованный? — словно прочитала его мысли… — Постой-ка, а не ты ли сын нашего местного Пришлого?

Её напрягло, так как сразу увидела ответ — резко нервно дернулась щека мужика и от него понесло злостью! Уж что-что, а эмоции она считывала на раз!

— Рассупонилась, стерва! — буркнул казак под носом, до того ему стало неуютно и сразу расхотелось с невольной попутчицей разговоры вести!

— Да ты не обижайся, Матвеюшка! Я не со зла! Так вас с отцом кличут с первого дня, как вы в станице обосновались! А твой батя все так и живет бобылем, не хотят с ним местные бабы общаться, хоть сдохни! — и как только положила она свою руку ему на плечо, он невольно дернулся, скидывая её и обнажил невольно свою грудь, всю в орденах и медалях!

— Батюшки святы! — всплеснула руками Марфа — Да ты полный Георгиевский кавалер! Ранетый, да…и тяжко? Господи, вот радость-то какая! Ты это… — замялась она, но вскинув голову, дерзко и с вызовом посмотрела ему в глаза своими глубокими, словно омуты под речной таволгой, красивыми нежно-голубыми глазами, чем наглухо сбила казака с каких-либо мыслей…

— Приходь в лазарет на вечерней заре, пообщаемси! Свою судьбу мне расскажешь, а я — свою! Придешь, не испугаешься Марфы-травницы? Ну поглядим на тебя вблизи…а сейчас — правь к своему двору, там тебя никто не ожидает увидеть, вот и нагрянешь негаданно…Пока, казак-герой! — и она легко соскочила напротив своего дома, жила она на особицу, принципиально не возвращаясь домой к родителям, когда в одном из боев под Полтавой, в самом начале войны с германцем, сложил буйну голову лихой казак, муж её…

А Матвей щелкнув стеком, погнал лошадей крупной рысью к заветной околице, где уже кто-то зашевелился, прикладывая к глазам лодочкой сложенную ладонь…Лихо подкатил Матвей к родной калитке, крикнул лошадям — Тпру….родимые!

И ловко соскочив с облучка, метнулся в калитку! Сердце сейчас же захолонуло…он крикнул на всю станицу — Батя!

И поседевший раньше времени отец, обернулся и тут же сгреб подошедшего своего сына в охапку — Сынок…

И они одновременно заплакали!…Один от счастья и наконец-то окончания великого ожидания и несчетных молитв к защитнице, Деве-Марии и святому Георгию, покровителю воинов…Второй от схлынувших с его истерзанной войной души нервных стрессовых грузов, бесчисленных смертей сотоварищей и сослуживцев…Они стояли так, крепко обнявшись…Отец не верил своим глазам и рукам, постоянно общупывая…как? Как так его сын вернулся с проклятой войны? Каким образом? Навсегда ли? Но потом вдруг ослепительно полыхнуло — по ранению?

Конец ознакомительного фрагмента.