Буквы. Деньги. 2 Пера. Второй сезон

Александр Гусев

В этом сборнике собраны лучшие рассказы, написанные в рамках писательского турнира «БУКВЫ. ДЕНЬГИ. 2 ПЕРА» (второй сезон). Турнир проходил летом 2020 года в Instagram, снова собрав вместе молодых и опытных писателей.Эта антология под любой жанровый вкус и настроение. Задуматься и посмеяться. Слегка испугаться и просто насладиться моментом. Отправиться в фантастические миры и взглянуть в наше настоящее по-новому.Что из этого твоё? Решай сам. Мы же говорим: «Приятного чтения»! Книга содержит нецензурную брань.

Марфин корень

Елена Калинина @ellen_write

Бабушка снова крадёт святую воду. Соня даже не гадала о причине звонка от отца Еремея. Увидев имя на экране, она сразу поняла, что речь пойдёт о любимой бабуле, эксцентричной чудачке, которая её растила. Девушка огляделась, ища возможность отвертеться от разговора со священником. Телефон бешено затрясся снова. Она смиренно нажала кнопку:

— Здравствуйте, отец Еремей. Как приятно вас слышать! — выпалила она, подумав, что эта ложь обойдётся ей в пару лишних месяцев в чистилище. — Как поживаете?

Но священник сразу приступил к делу:

— Соня, она опять за своё!

— Откуда на этот раз?

— Из купели! Почти всю вычерпала!

Марфа Никитична уже трижды покушалась на купель, точнее на её содержимое, но отец Еремей ловил с поличным и отправлял домой. Батюшка был добрым человеком, спокойным, неторопливым, с отличным чувством юмора.

— Мне так жаль, я прошу за неё прощения, — пробормотала Соня, перебегая дорогу от здания общественного центра, где работала на полставки, к парковке. — Вы же знаете, насколько она… — она замолчала, подбирая слова, чтобы описать бабушку.

— Упряма? — подсказал голос в трубке.

— Да. Но ведь она милая, добрая женщина…

Игнорируя её, батюшка продолжил:

— Невыносима? Суеверна?

— Да, но…

— Ты должна поговорить с ней, дочь моя.

— Обязательно.

— Сегодня, Сонечка, — настойчиво произнес отец Еремей. Похоже, это ещё не всё.

— Вы мне не всё рассказали, верно? — затаив дыхание, она открыла водительскую дверь и застыла в ожидании ответа. Батюшка помедлил, но всё же признался:

— Твою бабушку арестовали! — быстро выпалил священник.

Соня плюхнулась на сиденье. Ноги больше не держали её.

— Вы что, заявили на неё? — прошептала она еле слышно.

— Что ты! Конечно, нет! Но её поймала Авдотья Трофимовна, когда она везла в тачке свою добычу, и вызвала участкового… — оправдывался бедняга.

«Ууу, мегера злобная!» — подумала девушка.

— Отец Еремей, так ведь об их вражде весь посёлок знает! Зачем же Петрович…

— Да не Петрович. К нам из города нового участкового прислали. Вот и увёз её новичок. Для разбирательства, — смущённо произнёс батюшка. — Я пытался ему объяснить, но Марфа… Она на Авдотью-то тачкой наехала да синяк ей под глазом поставила.

Соня упёрлась лбом в руль и постаралась медленно и глубоко дышать. Помогало не очень.

— Я приеду через час. Спасибо, что позвонили.

Соня обожала свою хитрую, умную и смелую бабушку. После гибели родителей перепуганная семилетняя малышка оказалась на попечении Марфы Никитичны. Правда, для этого той пришлось выдержать нешуточную борьбу с органами опеки. Вредные, пахнущие хлоркой тётки два года подряд являлись с внеплановыми проверками в их дом, и каждый раз Соня тряслась от страха, что бабушка всё-таки достанет дробовик, как она не раз грозилась.

Машин на шоссе было мало. Значит, в пути будет возможность подумать, как уговорить полицию отпустить бабушку-рецидивистку домой.

Глеб Остроумов устало откинулся на спинку хлипкого офисного кресла и потёр переносицу. Кто бы мог подумать, что после десяти лет службы в спецподразделении, он окажется в деревне и будет всерьёз расследовать дело о краже святой воды из церкви?!

Всё, что он смог понять из перепалки двух старых перечниц, что история эта давняя и вражда между дамами древняя. Допрос провести не удалось — как только начинала говорить одна, вторая тут же подхватывала, начинался бедлам и пенсионерки снова сходились врукопашную. Ему пришлось развести их по двум максимально удалённым друг от друга камерам. Глубоко вздохнув, Глеб помассировал лоб. Голова гудела, спину ломило. Он потянулся, стул жалобно заскрипел — мощное, тренированное тело участкового грозило безвременной кончиной допотопному предмету мебели. Снаружи послышался шум, дверь участка распахнулась.

— Где она? — на пороге нарисовалась рыжеволосая худенькая девица в смешных круглых очках. Глаза её пылали праведным гневом. — Где моя бабушка?

Глеб вышел из-за стола и сделал шаг навстречу посетительнице.

— А вы, собственно, кто?

— Софья Ковалевская. Моя бабушка Марфа… — начала было рыжая, но ухмылка участкового её остановила. — Что смешного?

Глеб честно старался сдержаться.

— Нет-нет, ничего, продолжайте. Ваша бабушка…

Соня с подозрением поглядывала на огромного, по-военному стриженого мужчину. Кажется, у них с бабулей проблема. Этот на уговоры вряд ли поддастся.

— Марфа Никитична Удаль, моя бабушка. Вы её арестовали.

— Соня, это ты? — послышался громкий голос Марфы из-за железной двери в конце коридора. — Внучка, скажи этому сатрапу, что я ни в чём не виновата!

— Да, бабуль! — от громкого вопля Остроумов вздрогнул. Надо же, такая кроха, а шуму, как от гранаты.

— О! Явилась не запылилась! — подала голос Авдотья.

Рыжая удивленно вытаращила глаза.

— А она-то тут что делает?

— Обе задержаны за нарушение общественного порядка, — пожал плечами Глеб.

— То есть святая вода ни при чём?

— Отец Еремей о краже не заявлял. Дамы задержаны за драку. Может, вы поможете разобраться? Я чувствую, история будет почище вражды Монтекки и Капулетти, — усмехнулся участковый.

— Да всё из-за пионов! — устало проговорила девушка. Она обошла стол и нагло плюхнулась в его кресло. Глеб растерянно улыбнулся, но промолчал. Он взял стул для посетителей и сел на него верхом.

— Давайте подробнее.

История о ежегодном фестивале пионов заняла минут десять. Глеб с невозмутимым выражением лица слушал, как три года подряд пионы Марфы Удаль занимали первое место и как пыхтели в негодовании конкурентки. Особенно Авдотья. Но с позапрошлого фестиваля ситуация стала меняться в корне. Клумбы Сониной бабушки стали хиреть на глазах. Как старушка ни билась, растения гибли. А в этом году они даже не взошли. А за забором Авдотья Трофимовна громко хвасталась соседям своим палисадником. И действительно, участок был похож на крошечный уголок рая — пышные разноцветные клумбы, сочные оттенки всех видов зелени и мерное гудение упитанных шмелей (даже они были как с картинки).

Софья Ковалевская облокотилась на стол и подперла голову сжатым кулачком. Очки лукаво сверкнули.

— Гражданин начальник, давайте мы их отпустим, а? — устало попросила она.

— Мы? — поднял бровь Глеб.

— Ну вы, — махнула рукой девица. — Ну что вы в самом деле? Какие из них преступницы?

— Вот пусть они сначала расскажут как дело было, а там и решим, — постановил участковый. Он вышел и через несколько минут вернулся с заметно присмиревшими нарушительницами.

Марфа, увидев по-хозяйски рассевшуюся Соню, приободрилась и бросила хитрый взгляд на хмурого служителя закона. Он сделал вид, что не заметил.

— Глеб Егорыч, а вы что, своё место всем уступаете? — подковырнула старушка. Глеб почувствовал, как загорелись уши.

— Только рыжим красавицам, — он подмигнул Марфе и повернулся к Соне. Та, совершенно не смущаясь, отодвинула кресло, будто собираясь встать, но вместо этого задрала длинные ноги на стол.

— Тогда я устроюсь поудобнее, — заявила она, вызвав у Остроумова приступ смеха. Все трое удивлённо уставились на него. Улыбка изменила суровое лицо, смягчила черты, он даже показался красивым. Соня минутку полюбовалась участковым, а потом спросила:

— На кой тебе вода-то святая понадобилась, ба?

— А я видела, что эта негодяйка святой водичкой свой сад поливает! Ей можно, а мне нет? — Марфа сверкнула глазами на хранящую гробовое молчание противницу.

— Вот что, дамы! Предлагаю всем отправиться по домам. А я вас провожу, чтобы не набедокурили снова, — резюмировал Остроумов. — А вы, Софья, завтра пойдёте со мной на свидание! И тогда я не стану делать запись о приводе вашей бабушки.

— Милок, да этими записями можно весь ваш санузел обклеить и часть коридора, — доверительно прошептала ему Марфа. Глеб растерянно моргнул.

Соня сняла ноги со стола, встала, подошла и смерила его оценивающим взглядом.

— Договорились!

До дома добрались мирно. Глеб помог выйти Авдотье, та поспешно скрылась за своей калиткой. Он подошёл к соседней. Низкий заборчик не скрывал запустения царящего на половине участка, примыкающей к соседскому забору. На голой земле не было ни травинки. Глеб почесал затылок. Взглянул на Марфу с внучкой и спросил:

— Вы же знаете, что земля отравлена, да? Кто-то полил её гербицидом.

Марфа молча развернулась и направилась в дом.

— Бабушка, нет! — Соня бросилась за ней. Остроумов потопал следом. На всякий случай. А случай представился отменный. Войдя в дом, он застал Марфу со старым дробовиком в руках. Насилу успокоили и отговорили от кровной мести.

После долгого разговора с участковым полная искреннего раскаяния Авдотья принесла соседке трубку мира в виде десяти кустов пионов лучших сортов и помогла разбить новые клумбы.

Свадьбу играли всем посёлком ровно через год. Церемонию проводили во дворе дома бабушки невесты, посреди благоухающего цветника.