Темнейджеры – 2. Питер, прощай!

Александр Егоров (2024)

После опасных «Каникул в Чернолесье» повзрослевший Сергей Волков возвращается в Петербург. И тут начинается совсем другая история! Этот город — холодный, строгий, мистический — хранит немало темных тайн. Здесь оживают призраки прошлого. Здесь вот-вот сбудется старое проклятье — город будет разрушен, и никто не спасется. Мало того: загадочный доктор Флориан, директор лагеря «Эдельвейс», снова мечтает захватить власть над миром. И в этот раз он как никогда близок к успеху. Чью сторону выберет главный герой? Он и сам еще не знает. Полюбит ли его принцесса из хрустальной башни? А это надо у нее спросить. Итак, во второй книге про Темнейджеров темное городское фэнтези неожиданно встречается с исторической драмой и суровыми древними мифами. Но, как и раньше, в этой истории много дружбы, любви и смертельно опасных приключений — с первой страницы до последней. Или не последней? Первая книга цикла «Темнейджеры. Каникулы в Чернолесье» вышла в издательстве АСТ в 2023 году.

Глава 4. Сумрачный круг

Новый друг Вероники оказался довольно мутным парнем. Он был длинный и нескладный, вдобавок носил круглые очки и пони-тейл. На тощих руках и ногах он набил себе самые суровые татуировки. Не то чтобы я сильно приглядывался, но вы же понимаете: после отъезда тетки он разгуливал по нашему дому в черной футболке и шортах, и я мог оценить всю эту роскошь.

Его звали Марк, а прозвище у него было «Маркес». Не знаю, почему.

— И чего это всё значит, — лениво спросил я его за завтраком, указывая на синие звезды с кривыми лучами и готические надписи на его бледной шее.

— Ты не поймешь, — отвечал он высокомерно. — Это целая культура, Сережа. Правильнее сказать, культ. Вот возьмем этот солярный круг… хотя тебе рановато это знать…

Вероника прищурилась. Она могла бы рассказать этому Маркесу кое-что интересное про меня, да такое, что он сбежал бы отсюда вприпрыжку, теряя тапки. Но она помалкивала. И я молчаливо с ней согласился. Мне было не трудно ей подыграть.

А еще она, наверно, хотела проверить этого дрища на прочность. Желание законное, и я опять же рад был помочь. А еще больше я был рад прикинуться малолетним идиотом:

— Культ, мульт… Это у вас такой фан-клуб любителей хоррора?

Маркес усмехнулся.

— Ты где-то прав, дружище, — изрёк он, пригубив кофе из теткиной кружки. — Хоррора скоро будет хоть отбавляй. Кстати, сестра… — так он обратился к Веронике, и я вздрогнул. — Кстати, сестра, а не взять ли нам молодого человека с собой в лес? На нашу… коллективную медитацию?

Вероника расширила глаза, будто безмерно удивилась.

— Ну да, а что, — развивал мысль этот Маркес. — Твой братишка не будет болтать об этом кому попало, ведь правда? А молодые нам нужны, — тут он взглянул на меня по-учительски важно. — Наше сообщество растет слишком медленно.

«Неудивительно», — подумал я.

Кажется, я подумал это слишком громко. Или мы с кузиной уже понимали друг друга без слов? В общем, Вероника не могла сдержать улыбки:

— Да, как-то вяло вы размножаетесь, Марик. Сто лет одиночества — это не шутка.

Маркес не оценил ее сарказм.

— Так что же, Сергей? — спросил он, глядя на меня сквозь очки. — Едем с нами на Сумрачный Круг? Так называется наше собрание.

Я сделал вид, что мучительно размышляю.

— А девчонки там будут? — спросил я как можно простодушнее.

Маркес напрягся.

— Не о том ты думаешь, — сказал он. — Старому миру скоро придет конец. Мы посвятим эти последние дни очищению и единению с природой. Будем петь мантры у костра…

— Вот прямо последние дни? — перебил я. — Значит, и годовую аттестацию можно не сдавать?

— Ну… — смутился Маркес. — Сколько-то времени у нас еще останется… у родителей походу тоже ипотека…

Тут и Вероника приняла самый благочестивый вид (а на самом деле давилась от смеха):

— Лучше экзамены по-любому сдать. А то тетя Элла в Чайланд не возьмет! Так и останешься здесь до конца света!

Если бы я знал, что случится в дальнейшем, я бы вёл себя иначе. Или вообще не вёл бы себя никак.

Это даже точнее.

* * *

Хваленую ночную медитацию затеяли недалеко от Питера, на дальнем берегу озера Разлив, где был старинный музей Ленина. Эти ребята хоть и собирались слиться с природой, но в настоящие дебри забраться не решились. А может, боялись ноги промочить.

Сюда же вела прекрасная асфальтовая дорога, и заговорщики добирались до места на такси или даже на каршеринге. Мне вспомнился удивительный Черный Лес, и как я гонял по тамошним холмам на электросамокате, и чем это закончилось.

«Ничего еще не закончилось», — подумал я. А может, кто-то другой вместо меня так подумал, не знаю.

Таксист развернулся и уехал. Я посмотрел в навигатор: предстояло пройти еще пару километров по чудной лесной дорожке, среди высоких сосен. В кронах шумел ветер, в стороне между деревьями блестело озеро, в канаве дружно квакали лягушки.

И все же что-то было в здешних местах необычное. В этих соснах, в запахе смолы, в самой этой дороге, усыпанной сухой хвоей и старыми шишками. Корни сосен вспарывали грунт прямо под моими ногами. Казалось, они извиваются, как змеи. Возможно, если бы мне удалось перейти в слоу-режим и замедлиться раз в тысячу, я бы это заметил. Но сверхволки-оборотни владеют только искусством мегаускорения, когда весь остальной мир тормозит, а ты движешься молниеносно — ты или твоя квантовая проекция, неважно. Замедляться мы не умеем. Или просто никогда не пробовали?

Несколько минут я размышлял над этим, потом бросил.

В реале солнце над озером катилось к закату. На воде как будто плясали языки пламени. Это было красиво. Я вспомнил, чего мне очень не хватало в Чернолесье: нашего питерского моря. Или хотя бы вот такого озера.

Когда я добрался до условленного места, сумрачные сектанты уже расселись у костра. Там было человек десять парней и девушек, которые не сильно отличались друг от друга — все длинноволосые и в черных футболках с загадочными принтами. Почему-то все футболки были новенькими, как физкультурная форма в сентябре. Только вместо полезных прыжков и подтягиваний здешние спортсмены старательно маялись дурью. Ну, вы понимаете. Они бормотали что-то вполголоса и раскачивались. Наверно, это и называлось медитацией. Хотя уже отдавало медициной.

Костер был разожжен кое-как и нещадно дымил.

Длинный Марк (он же Маркес) сидел бок о бок с моей кузиной Вероникой. Кажется, он втихую положил руку на ремешок ее джинсов. Мне это не понравилось, но что я мог сделать?

Сквозь дым костра Маркес разглядел меня и даже вытянулся ради такого случая во весь свой длинный рост.

— Братья и сестры, — объявил он. — Сумрачный Круг становится шире с каждым днем! Давайте поприветствуем нашего нового друга. Его зовут Сергей. В силу возраста мы не можем предложить ему полное погружение… пусть пока скользит по поверхности… привыкает…

Я не обиделся насчет возраста. И насчет всего остального тоже. Не-ет, я и не собирался погружаться в ваш химический бред. И тем более привыкать.

А этот Маркес начал свою речь:

— Мы не случайно выбрали это место для нашей встречи, братья. Давным-давно, больше сотни лет назад, здесь уже собирались… борцы за свободу. Р-революционеры. Да, именно так они себя называли. Они жили в единении с природой, в шалаше у Разлива. Жгли костры. Проводили магические ритуалы, прямо как мы сейчас. Они тоже верили в неизбежный конец старого мира и приближали его как могли!

Пламя отражалось в его глазах, голос внезапно окреп и зазвучал почти по-взрослому. Я заметил, что остальные слушают его речи, раскрыв рты, и даже моя кузина Вероника вдруг сделалась непривычно серьезной. На меня она не смотрела.

— Эти люди ошиблись в расчетах, — продолжал Маркес. — Тогда мир не рухнул. Его изрядно потрясло, но он устоял. Что будет на этот раз? Что случится завтра? Кто знает? Кто сможет понять? Кто сумеет предвидеть?

Парни и девицы дружно подняли глаза на своего лидера.

— Послушайте, — начал он проникновенным голосом. — Я расскажу вам, что будет уже совсем скоро. Мера зла переполнится. Тьма затопит мир. Черное солнце взойдет в кроваво-красном небе. Поднимется ледяной ветер, и реки выйдут из берегов. Миллионы погибнут, спасутся немногие! Только те, кто знает истинный путь. Я — знаю. Вы готовы пойти со мной?

Завороженные слушатели закивали головами. А он вещал дальше:

— Нас ждет вечная ночь? Но тем, кто знает дорогу, не нужен свет! Тёмные силы станут править миром? А нам-то какое дело, кто им правит. Мы будем держаться друг за друга — и выживем. Возьмёмся за руки, друзья… соберем поскорее наш Сумрачный Круг!

Случилось то, чего я и боялся. Эти придурки один за другим поднимались на ноги с явным намерением устроить хоровод, как в детском саду вокруг ёлочки. Кто-то протянул руку и мне, я уклонился.

Все это время Маркес читал загробным голосом какую-то адскую мантру:

Из глубин выходит тьма

Словно черная чума

Глушит, душит, холодит

Не считает, не щадит

Тьма не спрашивает, кто вы

Тьма придет, а вы готовы?

— Ну, погоди у меня, — прошептал я и вышел из круга.

— Ты куда? — спросила Вероника, обернувшись. Мне показалось, что она хотела последовать моему примеру, но Маркес жестко удержал ее за руку.

Я ничего ей не ответил и скрылся в лесу.

Я уже знал, что я там увижу. Черный туман наползал со всех сторон, струился по оврагам, пробирался между сосновых корней. В закатном свете он блестел, как расплавленный битум, что используется для ремонта дорог.

Выхода не было. Я шагнул вперед.

Уродливый длинноногий призрак был там, где я ожидал его встретить. Там, на гребне дальнего холма. Дальше расстилалось пылающее озеро, и черный силуэт казался картонным и плоским.

— Ты только посмотри: что за идиоты, — прозвучал голос в моей голове. — Сами призывают тьму на свою голову. Ну разве я мог отказать?

— Там Вероника, — сказал я.

— Как обидно. Неужели она тоже с ними? Может, она всегда мечтала стать ведьмой? Вспомни: не увлекалась ли она темным фэнтези?

— Не трогайте ее. Просьба такая.

— Да кто ее трогает? Кто трогает-то? — рассердился Гройль. — Все происходит согласно законам природы, и не нам с тобой их менять. Слабак подчиняется сильному. Бесформенное добро пасует перед конкретным злом. Девица семнадцати лет мечтает сбежать из дома с первым попавшимся героем. Пусть даже с худосочным мистиком-наркоманом.

— Если она с ним сбежит, тётка меня убьет, — сказал я.

— А что, это аргумент, — Гройль в моей голове как будто захлопал в ладоши. — Жизнь — штука ценная. Ну так придумай что-нибудь.

Как по команде, тьма схлынула прочь. Я остался стоять на усыпанном хвоей пригорке.

«Wexen, Hexen, Silbermond», — пробормотал я. Но перекинуться удалось только с третьей попытки. Здешней энергии едва хватало на превращение.

Зато я на четырех лапах был убедителен.

Я ухмыльнулся по-волчьи — так, чтобы стали слегка видны белые зубы.

— Вот видишь, все у тебя получилось, — похвалил Гройль. — Как раньше говорили в таких случаях: да пребудет с тобой сила! Давай. Дерзай. Выручай сестренку.

Я втянул воздух носом. Зачем-то взрыл землю задними лапами. И бросился вперед.

Через мгновение я стоял на полянке у костра. Просто стоял и смотрел и неторопливо помахивал хвостом.

Медитацию пришлось вынужденно прервать. Идиотский хоровод распался. Точнее, разлетелся. Примерно так, как разлетаются шары на бильярде от первого удара.

Заговорщики убегали вприпрыжку и вопили на разные голоса. Маркес и здесь задавал тон. Да еще норовил командовать:

— К озеру! К озеру! — орал он. — Волк не пойдет в воду! Откуда здесь вообще волки? И это… позвоните в полицию кто-нибудь! Я телефон потерял!

Я наслаждался.

Когда последний лузер скрылся между соснами, я подошел к Веронике. Она сидела одна у догоравшего костра, закрыв лицо руками. Вряд ли она плакала. Просто ей было тоскливо. Если честно, мне тоже.

Я опустил голову и прижал уши. И слегка поджал хвост.

— Прости, — сказал я беззвучно.

Я знал, что она поймет. Ведь мы были близкими по крови. Когда-то я уже рассказывал об этом.

— Чтоб ты сдох, зверюга, — проговорила Вероника, не поднимая взгляда. — Зачем ты так с ними?

— Я просто посмеяться хотел, — сказал я. — А они не поняли.

Тут моя сестренка все-таки всхлипнула.

— Перекинься обратно, — попросила она. — Ненавижу, когда псиной воняет.

Я послушно сменил облик. Подтянул джинсы на коленках и присел рядом.

— Вот и я, — сказал я. — Не обижайся, Ника…

Тогда она наконец посмотрела на меня. Улыбнулась сквозь слезы:

— Надо было тебя и дальше мюслями кормить. И овсянкой. А то одичал совсем.

— Я бы тогда твоего Маркеса сожрал.

Вероника брезгливо поморщилась.

— Никакой он не мой. Слышишь, Сережка? Я сама по себе. Запомни это.

— Так я зря, что ли, старался?

Вероника покачала головой.

— Я и так всё про него знаю, — серьезно сказала она. — Просто… если не с ними… с кем мне еще быть? Я же не могу перекидываться, как ты. А с другими мне неинтересно…

На берегу озера пахнет перепрелым камышом и тиной. Революционеры во главе со своим вождём стоят по пояс в воде. Похоже, они решили спастись таким образом от бешеного волка-оборотня с горящими глазами и оскаленными клыками. В целом у них получилось.

Правда, у некоторых уже течет из носа.

— Волк убежал, можешь выходить, — говорит Вероника Маркесу. — А то отморозишь себе что-нибудь.

Вместо ответа он что-то невнятно мычит.

— Я уезжаю отсюда, — говорю я Веронике. — Ты со мной?

— Я остаюсь.

Солнце садится, и небо становится фиолетовым. Я иду по давешней дорожке, подсвечивая путь фонариком. Туман висит между сосен, не делая попыток преградить мне путь. Пару раз я спотыкаюсь об корень. Все-таки это непростой лес, думаю я.

Такси приезжает минут через десять. Я помню этого водителя. Совсем недавно, в прежней жизни, он забирал нас с тетей Эллой и ее чемоданами.

Таксист приветливо улыбается и спрашивает:

— Может, сразу в аэропорт?

Конец ознакомительного фрагмента.