Дорогами римских легионеров. Автопутешествие из Рима в Париж и обратно

Александр Ельчищев

В первой части нового издания книги зарисовки из автопутешествия по маршруту: Рим – Париж – Сан-Марино – Рим, во второй – практические рекомендации для тех, кто впервые отправится в Италию и Францию на автомобиле.Вместе с автором вы прокатитесь по дорогам Италии и Франции, прогуляетесь по Парижу и Риму, увидите самый высокий римский акведук, посетите крошечный городок Эг-Морт, спрятавшийся внутри крепости, заедете в карликовое государство Сан-Марино, побываете в трех автомобильных музеях…

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дорогами римских легионеров. Автопутешествие из Рима в Париж и обратно предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Выбор маршрута

Увидеть и не умереть (Париж) →

Рим — Париж

«Хотел — получай» (Bryan Adams. You Want It, You Got It)

Римские легионы Цезаря, забравшись (опять-таки без всяких географических карт) далеко на север, к Галльскому морю, решили вернуться в Рим другой дорогой, чтобы еще попытать счастья, и благополучно прибыли в Рим. Наверное, именно с той поры пошла поговорка, что все дороги ведут в Рим.

Я. Гашек. Похождения бравого солдата Швейка

Римский аэропорт Фьюмичино. Раннее утро. Брожу вдоль витрин книжного магазина. В десяти шагах от меня из метровой стеклянной пирамиды две молодые особы выгребают мелочь в большие сумки. Интересно, за сколько дней накопилось столько пожертвований? Неужели за один?

Наконец магазин открывается. Покупаю подробную карту города, нахожу улицу, где расположен римский дилер Fiat. Остается позвонить и объявить о своем прибытии.

Спрашиваю продавца, где можно купить телефонную карточку? В кафетерии. Через несколько минут толкаю тележку с вещами к таксофону и на ходу изучаю инструкцию на карточке. Ага, надо оторвать уголок, вставить вот так…

— Здравствуйте, это «Прессо Джамини Аутомобили»? Я журналист «Биржи плюс авто», приехал из России на тест-драйв нового Fiat Punto. Звоню из Фьюмичино.

— Приезжайте, сеньор Тарашка вас ждет, — ответил приятный голос секретарши.

Через минут сорок я уже в большом ангаре, полностью заставленном разноцветными «Пунто». Точнее — New Punto. Фиатовская модель недавно подверглась рестайлингу и ее еще в Нижнем не видели. Она не появилась у официальных дилеров.

Долго гадать, который мой, не пришлось. Господин Тарашка, глава дилерского центра, подвел к красному пятидверному хэтчбеку.

— Турбодизель? — уточняю я, осматривая симпатичный автомобиль. Ответ положительный.

Значит, все, как договаривались: Fiat Punto 1.9 JTD с 1,9-литровым 80-сильным турбодизельным двигателем. Экономичный и в то же время более мощный, чем обычный дизельный вариант.

Постучав ногой по шинам, как заправский шофер, спросил про давление в них. Скорости ведь предстоят большие. Получил заверения: все в норме. Проверил, есть ли запаска и инструмент для ее замены.

Все. Подробней знакомиться с машиной некогда, нюансы выяснятся в дороге. Надо спешить. Через полтора дня должен быть в Париже, получить аккредитацию на автосалоне, а путь предстоит неблизкий. К тому же неизвестно, что там впереди на заправках. Ехал по горячим следам потрясших Европу бензиновых войн.

«В Италии» (Joan Baez. In Italy)

Водить машину по улицам Рима — каторжный труд.

Н. Ильина. Дороги и судьбы

За воротами дилерского центра сразу окунаюсь в бушующее автомобильное море итальянской столицы. Вспомнились начальные кадры фильма «Невероятные приключения итальянцев в России». Насколько меньшим был автомобильный поток в Риме в начале семидесятых. Не то, что сейчас. А вот мотоциклисты как ездили, лавируя среди машин, так и продолжают это делать и в новом веке.

Мимо проносятся открыточные достопримечательности Вечного города, но любоваться ими некогда. Движение слишком сложное. Оставляю знакомство с Римом на обратную дорогу.

Надо срочно решать, как ехать в Париж? По первой автостраде (так в Италии называют автомагистрали) или вдоль побережья Тирренского моря?

Выбираю второй вариант.

Хотя путь по левой стороне итальянского «сапога», обращенной к Сардинии и Корсике, занял чуть больше времени из-за отсутствия в этих местах сплошной автомагистрали¹, я ни разу об этом не пожалел. Идущая в глубине страны А1 по сравнению с прибрежной дорогой просто скучная бетонка, зажатая холмами. Убедился в этом на обратном пути.

А здесь: слева море и острова, среди которых место ссылки Наполеона — Эльба в виде торчащей из воды горы, справа — горы, напоминающие крымские, с многочисленными заплатками карьеров — свидетельствами того, что человек давно освоил эту землю. Вдоль дороги среди золотистых олив и пальм дома, покрытые кремовой черепицей, маленькие траттории, в которых готовят спагетти и равиоли.

На автостраде все это не рассмотришь. Скорости другие, и проходит она подальше от жилья.

Качество покрытия дорог отменное. Ширина тоже вполне. Даже у нескоростных по два ряда в каждом направлении. Правда, аварийные кармашки очень маленькие. На одну фуру или пару легковушек. Ведь местность в основном гористая. Все зажато.

Встречалось много ремонтных участков с ограничением скорости до 70, 50 и 40 км/ч. Но не было наших пресловутых 10—20 км/ч.

В населенных пунктах встречные потоки разделены бетонными отбойниками. Перед перекрестками под колесами предупредительно шуршала зебра.

Удивляло, что до выезда из очередного городка, когда еще тянулась вереница домов, уже разрешалось ехать 90 км/ч. Видимо, ограждение на середине дороги исключало появление пешеходов.

Не доезжая до знака, итальянцы начинали нервно лавировать и обгонять друг друга. Вскоре лидеры вырывались далеко вперед, игнорируя большие щиты «Электронный контроль скорости». Опережали всех, как всегда, сумасшедшие на байках.

«Новый, улучшенный» (Blue Cheer. New, Improved)

Притираться друг к другу не просто…

Ани Поль. Притираться друг к другу

Только отъехав пару сотен километров от Рима, я начал чувствовать характер машины, ее плюсы и минусы. Сначала наружу вылезли мелкие недостатки, затем — в этом достоинство длительного теста — Fiat Punto раскрылся в истинном свете. Меня покорила его управляемость, маневренность, устойчивость и феноменальная надежность.

Поначалу надо было приноровиться к чувствительной педали тормоза. Легкое нажатие, и машина встает как вкопанная. Не понравился наклон площадки с уступчиком для «отдыха» левой ноги, да и правой иногда было тесновато.

Подвеска проявила себя по-спортивному жесткой, довольно чувствительно отрабатывала неровности дорожного полотна, но обеспечивала отличную курсовую устойчивость на большой скорости на горных серпантинах. Особенно на обратном пути, когда гнал во весь опор, задействовав у «Пунто» все его лошадиные силы.

Понравились зеркала заднего вида. Сначала часто оборачивался, контролируя «мертвую» зону, но оказалось, благодаря панорамному эффекту они захватывают и ее. Но и удаляют прилично, это надо учитывать при обгоне.

Были претензии к противосолнечному козырьку. В откинутом положении он загораживал часть салонного зеркала заднего вида, а перекинутый на боковое стекло не спасал от палящего южного солнца.

Не сразу удобно расположился в кресле. Не успел отрегулировать поясничный подпор, окунувшись в бурлящий Рим. Когда наконец упругий валик уперся в поясницу, понял: смогу проехать еще не одну сотню километров. А вот рука с дверным подлокотником так и не подружилась.

Руль с усилителем меня покорил. Особенно переход из дорожного в городской режим. Нажимаешь кнопку «City» («город»), руль становится легким, парковаться легче. Выходишь из режима, руль «каменеет». Можно одной рукой держать. На тех же автострадах.

На скорости выше 70 км/ч усилитель руля сам переходит в дорожный режим.

Движок, как я и ожидал, оказался экономичным и тяговитым. Не разорил меня на заправках и долго позволял ползти на второй передаче в пробках. А они попадались многокилометровые. Да по забитым транспортом средневековым улочкам был намотан не один десяток километров.

При этом приемистость у автомобиля была на уровне. С места стартовал без комплексов и с 70 до 90 км/ч отлично ускорялся на четвертой передаче.

Итак, Fiat Punto вскоре привык к моей манере езды, перестал биться статическим электричеством, и мы поладили.

«Улицы города» (Carole King. City Streets)

Автомобиль, властелин автострады, окруженный там заботой и вниманием — все для него, все ради него, — среди древних стен, соборов и крепостей превращается в нежеланного гостя, чуть ли не в раба.

Н. Ильина. Дороги и судьбы

С каждым пройденным на север километром заветная мечта — увидеть Пизанскую башню — обретала реальные черты. И хотя посещение Пизы, выражаясь шахматным языком, грозило мне потерей темпа — надо было покидать скоростную магистраль и окунаться в лабиринт средневековых улочек — я не мог проехать мимо такой достопримечательности.

С юности помнил не только изображение на открытках и фото, но и кучу проектов по ее спасению в наших журналах. Во многих из них предлагались способы ее выпрямления. Смешные конкурсанты! Разве спешил бы я к обычной башне на свидание? Таких полно в Италии и Франции. Эта же, как редкая монета или марка, и знаменита своим изъяном.

Белую наклонную башню неожиданно увидел с АЗС на автомагистрали. Наспех заправив «Пунто», въехал в этот славный город и сразу же попал в такой транспортный водоворот, что Рим с его бешеным движением показался учебной трассой. Его античные улицы со временем все же расширили, а в Пизе как строили улочки, чтобы два конных рыцаря разъехались, в таком состоянии и заморозили дорожные объекты.

В этом средневековом лабиринте автомобили, движущиеся бампер к бамперу, двери к дверям, выглядели как идущая на нерест красная рыба. Вскоре выяснилось, дикая теснота в транспортном потоке и постоянные объезды припаркованных машин были еще цветочками!

«Ягодки» проявились в виде парней и девушек на мотоциклах, мотороллерах, мопедах и мокиках. Они лавировали между машинами в поисках лучшего маршрута, одним им ведомого, частенько цепляясь куртками за зеркала заднего вида. Казалось, открой двери, они и через салон проедут.

Их хаотичное движение было наглядной иллюстрацией броуновского движения частиц, настолько оно было непредсказуемым. Может быть, в нескольких сумасшедших домах был день открытых дверей, и все их подопечные уселись на двухколесный транспорт? Причем к местным ненормальным явно были делегированы и жители стран с левосторонним движением. Часть мотоциклистов ехала против движения!

Оказалось, всего-навсего «руссо туристо» решил пробиться к известной достопримечательности в час пик, да еще накануне уикенда, когда местные спешили домой сквозь неразбавленный поток автомобилей туристов.

С неимоверными усилиями в этом потревоженном муравейнике я прорвался к соборному комплексу, частью которого и является знаменитая башня. Покружив в поисках стоянки, бросил эту затею, пока окончательно не поседел.

Осмотрев падающую башню из машины, стал протискиваться по запруженным транспортом улочкам на автомагистраль. На это ушло больше часа. И только там облегченно вздохнув, заметил: в суматохе так и не переключился в режим «Сити». Сказалась закалка после жигулевской «классики».

«В темноте» (Grateful Dead. In The Dark)

Черная ночь — это лишь в первые секунды, это после яркого солнца, туннель освещен, глаз привыкает…

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Обычная карта не дает полного представления о дороге, идущей вдоль побережья Лигурийского моря. За Генуей вплоть до самой границы с Францией она держит в напряжении, постоянно ныряя в тоннели.

Правда, здесь, на побережье, нет грандиозных рукотворных коридоров. Они выше. В «настоящих» Альпах.

Там, под Монбланом, высочайшей горой Западной Европы, проложен тоннель длиной шестнадцать километров. Я планировал сократить по нему путь во Францию, но перед выездом узнал о его закрытии после жуткого пожара, унесшего десятки человеческих жизней. Поэтому и проехал дважды по Итальянской и Французской Ривьере, но об этом нисколечко не жалею.

Итак, вдоль моря проложены тоннели длиной около километра или чуть больше.

Расстояние, которое предстоит проехать внутри горы, указывается на табличке перед въездом. На электронном табло высвечиваются температура воздуха, дата для забывчивых водителей и пожелание счастливого пути — «Buon viaggio».

Тоннели здесь двойные. Отдельные для попутного и встречного потоков. Если рядом проходит железная дорога, то и тройные, расположенные на разных уровнях, как точки в троечке на костяшке домино.

Из-за ремонтных работ несколько раз оба потока направлялись дорожниками в один тоннель. Ощущение не из приятных — в слепящем свете фар контролировать разделительную полосу. Скорость при этом особо не сбросишь. Едущие сзади подпирают, да еще и обгоняют. В тоннеле разрешен обгон, но только легковым автомобилям.

Самый опасный момент — въезд в тоннель в солнечную погоду. Будто влетаешь в полную темноту. Глаза не сразу успевают адаптироваться. Через пару секунд уже видны желтые потолочные лампы, сбоку — вспыхивающие в свете фар вертикальные или горизонтальные желтые флажки.

Изредка попадались и плохо освещенные тоннели.

Впрочем, днем надо быть осторожным и на выезде из тоннелей. В первые доли секунды ослепляет яркий солнечный свет. А там, не дай бог, ремонтный участок и камикадзе-дорожник.

Лучше всего ехать по этой дороге ночью, когда в оранжевом мягком свете далеко видны внутренности тоннеля, но расслабляться нельзя. В сумерках на дорогу между тоннелями сползает туман. Горы все-таки.

Ночью, пока из-за поворота не видишь желтую нору, возникают удивительные миражи. Белая церковь или дом на фоне черной горы кажутся висящими в воздухе. Днем — другая, уже чересчур реальная картина. Невысоко над тоннелями расположены домики, гаражи, огородики, и кажется, что прямо в чей-то двор влетаешь на большой скорости.

В Генуе несешься по автомагистрали довольно близко от жилых домов на уровне третьего, а то и пятого этажей, ныряешь в тоннели в черте города, и начинаешь, как в гигантском панцире улитки бешено закручиваться то вправо, то влево.

«Автострада» (Free. Highway)

Мне ли говорить об Италии, воспетой великими писателями, художниками, поэтами и тонкими знатоками искусства? К тому же все вышеперечисленные, прежде чем браться писать о стране Данте и Леонардо, не две недели проводили там, а месяцы и даже — годы. Но вот рассказать об автострадах я, думается, имею право.

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Несясь на большой скорости по автострадам, я восхищался работой итальянских дорожников. Такое количество тоннелей пробить, столько высоченных мостов-виадуков построить и поддерживать все это хозяйство в образцовом состоянии!

В корне изменилась ситуация с тех пор, как русский автомобилист Нагель писал такие строки:

Впрочем, известный рекорд, в смысле плохого состояния дороги, побила все же Италия: во время пути Рим-Неаполь-Флоренция нам пришлось познакомиться с прелестями оригинальных принципов дорожного строительства итальянцев. Эти последние, как оказывается, чинят свои дороги следующим образом: насыпают щебень и предоставляют ему самому впитываться в землю; не желая быть варварами по отношению к нашим шинам, мы принуждены были ехать почти шагом².

Дороги эти не бесплатные, но за удовольствие надо платить (а в машинах небольшой бардачок для чеков не помешало бы предусмотреть)³.

По таким дорогам итальянцы носятся лихо. Мчишь во втором ряду между тоннелями со скоростью 140 км/ч и думаешь: никто не должен обгонять (разрешенный максимум в Италии и Франции — 130 км/ч), но не тут-то было. На хвосте повисает сразу несколько машин, и приходится уходить в первый ряд.

Уступал я здесь спокойно и не из-за ущербности транспорта. На обратном пути, когда спешил в римский аэропорт, на скорости 160—170 км/ч Fiat Punto шел ноздря в ноздрю с самыми престижными авто.

Для поездок по Италии надо покупать дорожную карту, на которой местные названия магистралей, начинающиеся с буквы А, продублированы их европейскими именами с буквой Е. На моей «мишленовской» карте были только с А. Это осложняло восприятие на большой скорости многочисленных табличек с европейским обозначением.

В Генуе надо быть особо внимательным. Там настолько запутанный клубок автострад, что можно незаметно оказаться на дороге, ведущей на север — в Милан.

И самое главное. До самой французской границы надо ориентироваться на надпись «Вентимилья» (Ventimiglia). Не помпезно звучащая Империя или фестивально-песенный Сан-Ремо, а именно этот захолустный городок, о котором мы никогда не слышали, для итальянцев путеводная звезда во Францию. Он хоть и мал, но находится у самой границы. Поэтому его и указывают на табличках.

Сейчас почти все ездят по навигаторам, но бумажную карту я бы все-таки порекомендовал иметь с собой — полностью на электронику лучше не полагаться (подробнее в практической части).

«На границе» (Eagles. On The Border)

Все ближе граница, убегает из-под колес Италия — неотвратимо, невозвратимо. Явилась, как мимолетное виденье, и вот уже становится воспоминанием.

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Во время предыдущей поездки в Европу мы въехали во Францию из Германии на редакционной Toyota Land Cruiser без остановки, но все же жандармов на границе видели. А если въезжать с юга, из Италии? И на этот раз Европа продемонстрировала верность Шенгенскому соглашению. Ни пограничников, ни полиции на дороге не оказалось.

Последний итальянский пункт оплаты. Через пару километров должна быть Франция. Какой-то отстойник проезжаю и ремонтные участки. Тоннель, еще тоннель. Некоторые освещены не очень.

Вдруг при въезде в очередную гору ее внутренности озаряются ярким солнечным светом. В скале прорублены огромные окна! Такого я еще не видел.

Проношусь мимо голубого щита. Через несколько секунд в сознании проявляется в окружении звезд, напоминающих первый американский флаг, слово «Франция». Все, закончилась Итальянская Ривьера. Началась Французская или Лазурный берег.

«Лениво-дикий юг» (Allman Brothers Band. Idlewild South)

А местность продолжала быть холмистой, и прекрасные виды бежали мимо.

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Автомагистраль, проходящую по Лазурному берегу Франции, легко представить тем, кто ездил из Ялты в Севастополь. Мысленно надо расширить и улучшить эту дорогу, а все остальное — высокое расположение над морем, живописные серые скалы с редкой растительностью, заливы, бухточки-каланки и, конечно же, яркое солнце — оставить такими же. Ну и вместо правительственных дач и элитных санаториев представить виллы кинозвезд, добавив таблички со стоимостью въезда в Канны, и картина будет полной.

На французской трассе вместо кармашков на обочине появилась полноценная аварийная полоса. Горы расступились, и тоннели стали попадаться реже.

Перед тоннелями появились надписи «Зажгите фары». Итальянские дорожники об этом не напоминали, как и о ремнях безопасности. Не видел я в соседней стране и надписи на щитах и электронных табло: «Я пристегиваю своего ребенка тоже» и «Ремни спереди и сзади».

Замелькали таблички с зоной слышимости радио «Трафик» и призывы слушать информацию о дорогах. Послушно переключился. Думал, буду узнавать о пробках и ремонтных участках с перерывами на музыку. Оказалось, наоборот.

«Технический экстаз» (Black Sabbath. Technical Ecstasy)

О чем скучает старое авто?

О времени оставившем морщины,

И помнят полуспущенные шины

Минуты, согревавшие мотор.

Юстас-Ценский. Старое авто

Первую остановку на Лазурном берегу сделал в районе Канн. В городке Мужен⁴. Его я проехать не мог. И заранее планировал, и дорожная разметка (см. фото) не дала бы любителю автостарины проскочить уникальное место.

Оно действительно уникальное. Это маленький рай для богатых, утопающий в реликтовой зелени ухоженных парков. Причем не просто богатых, а мировых знаменитостей.

Достаточно сказать, что на вилле «Пещера Минотавра» провел последние годы Пабло Пикассо. В наше время здесь роскошная недвижимость у Мела Гибсона, Сильвестра Сталлоне и других кинозвезд. А уж именитых гостей в этом маленьком городке побывало несметное количество.

Неудивительно, со временем и центр высокой гастрономии переместился в Мужен. Здесь создавали свои кулинарные шедевры всемирно известные мастера.

И музеи здесь открылись под стать проживающей публике.

Кроме автомобильного, в городке еще и музей фотографии Андре Виллера с уникальным фотоархивом, показывающим жизнь Пикассо, и музей классического искусства с шедеврами из частных коллекций. Кроме живописи и скульптуры, монет и керамики в последнем представлена одна из самых больших частных коллекций оружия древней Греции и Рима.

Из-за дефицита времени знакомство с неавтомобильными достопримечательностями я отложил на потом. А вам советую, если будет возможность, не откладывать.

«Le monde est vaste et la vie est courte!» — «Мир огромен, а жизнь коротка!» Это слова моего знакомого французского путешественника Эрика Массье дю Бьеста⁵, совершившего две автомобильные кругосветки.

Вот и автомузей.

Перед зданием из стекла и бетона умиротворяющая обстановка, подготавливающая фаната к погружению в мир автошедевров. Справа гладь небольшого озера. На газонах — автомобили недавнего прошлого и абстрактные фигуры из выхлопных труб, рядом с которыми степенно прогуливаются лебеди.

За порогом мир формульных болидов и лемановских суперкаров, раллийных вариантов серийных машин и уникальных спортивных авто недавнего и давно ушедшего прошлого. «Феррари», «Мазерати», «Ягуары», редкие «Мерседесы»…

Много здесь и чистокровных итальянских купе «Гран туризмо». Вот красавица «Миура», чьи формы сравнивали с Софи Лорен. Есть и Ferrari 365 GTB/4 — известная по многим фильмам легендарная «Дайтона».

Захватывает дух при виде загадочных «Испано-Сюиз», воспетых Александром Вертинским, и редчайших «Бугатти» всех мастей — их не увидишь в наших музеях. Среди уникальных французских машин прошлого притаилось и современное среднемоторное полноприводное купе Bugatti EB 110 (1994 г. в.)

Мои любимые «богини» — Citroen DS. На них ездил президент Франции де Голль и Фантомас. С лотарингским крестом на радиаторе — Lorraine-Dietrich, увековеченный в нашей классике.

Помните в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова:

Порода машины была неизвестна, но Адам Казимирович утверждал, что это «лорен-дитрих». В виде доказательства он приколотил к радиатору автомобиля медную бляшку с лорен-дитриховской фабричной маркой.

А это тщательно воссозданный интерьер гаража начала двадцатого века с «Сальмсоном»⁶ на переднем плане.

Ух, давно я такого удовольствия не получал! В одном месте увидеть столько раритетов! В великолепном состоянии!

Хотелось еще долго бродить среди уникальных автомобилей, внимать историю каждого, рассматривать мельчайшие детали, но время поджимало. Надо до Парижа добраться, попасть на мировой автосалон. А до него пилить и пилить еще.

Но удовольствие я все же продлил. На обратном пути вновь посетил этот музей.

«Я — не я» (Mick Fleetwood. I’m Not Me)

Я никогда не думал, что в далеком будущем, за границей, на вопрос «Откуда вы?» — буду отвечать, стесняясь: «Из России». Мол, извините, так получилось… И тут же буду добавлять: «Но я — не мафия».

М. Задорнов. Я никогда не думал

Переполненный впечатлениями после такого количества увиденных раритетов собираюсь продолжить гонку. Но сначала надо заправить машину — вон, и АЗС рядом, да и самому заправиться не помешало бы.

В ближайшем кафе все столики заняты. Время обеденное. Спрашиваю разрешение и подсаживаюсь к пожилой паре.

Разговорились. Киваю на графинчик с водой на столе:

— Для разбавления вина?

Мне с сарказмом отвечают:

— Это вы Бальзака начитались. Во Франции сейчас не так.

Впрочем, в рассказе Ивана Бунина «В Париже», написанном через 90 лет после смерти Бальзака, читаем: — А вино какое прикажете? — Красное. Обыкновенное, — какое у вас всегда дают к столу. Она отметила на блокноте и переставила с соседнего стола на его стол графин с водой. Он закачал головой: — Нет, мерси, ни воды, ни вина с водой никогда не пью. L’eau gate le vin comme la charette le chemin et la femme — l’âme⁷.

— Откуда вы?

— Из России.

— Не может быть! — удивляется мадам. — Вы не из России.

— Из России.

— Нет.

— А откуда же, по-вашему? Смеюсь.

— Из Италии.

— Да, еду из Италии. Вон машина с римскими номерами, — указываю на Fiat Punto за окном. — Но сам-то я из России.

— Нет, вы нас разыгрываете.

Паспорт показать я не додумался. Да и стоило ли проявлять упрямство и что-то доказывать?

Все же интересно, почему мне не поверили? То ли рогов и хвоста у меня не было (о, эти ужасные русские!), то ли балалайки и ручного медведя, а может — бутылки водки и шапки-ушанки? Или у меня непременно должен быть автомат Калашникова? Вещь, конечно, полезная в дороге, не спорю, но пришлось его оставить дома.

Вот и гадай теперь. Одно лишь утешает — задумаю я бродяжничать по Европе, отловившие меня французы, если им не показывать «краснокожую паспортину», депортируют в Италию, а итальянцы в свою очередь — во Францию. Так и буду я скитаться внутри Шенгена, если он, конечно, сохранится к тому времени.

Чтобы не быть голословным, приведу несколько забавных подтверждений, куда меня депортируют из Италии (по всей видимости, из-за акцента).

На обратном пути из Парижа в первом же кафе на итальянской территории вышел небольшой конфуз. Кофе получаю, выпечки нет. Забыли, наверное, или плохо выговаривал слова при заказе.

— Сеньора, где моя булочка? — стараюсь членораздельно говорить по-итальянски.

— О, не волнуйтесь, месье, сейчас в микроволновке подогреется. Ответ с улыбкой и на французском.

Ладно, рядом граница с Францией. Народ здесь практически двуязычный, особенно в сфере торговли и сервиса, но это наваждение продолжилось и в центре Италии!

Банкомат не выдавал мне деньги. Вчитываясь, что он пишет на итальянском, услышал от подошедшего пожилого гражданина: «Мы итальянцы — дураки…» Я оторопел. Фраза на французском, но говорит итальянец! Причем так нелестно о своей нации.

Как выяснилось, это относилось к банкомату, в котором закончились купюры, но за транзакцию он мог снимать деньги. Сеньор решил предупредить «француза», за что я ему благодарен, и заодно прошелся по создателям таких бездушных железных ящиков, которые грабят иностранцев.

Когда в камере хранения в римском аэропорту вышла заминка с мелочью, служащая, услышав мой итальянский, усмехнулась и перешла на французский.

Завершающим аккордом во французском статусе в Италии стала поездка в римском такси после сдачи Fiat Punto дилеру.

Водитель, похожий на Лелика из «Бриллиантовой руки», после наказа (на итальянском) гнать во весь опор в аэропорт, начав лавировать между машинами, спросил о погоде в Париже. По-французски, естественно.

— Дожди, — устало ответил я, уже никому ничего не доказывая.

О французском языке и как преодолеть языковой барьер читайте в разделе «Практическая информация».

«Место в моем сердце» (Mireille Mathieu. Une Place Dans Mon Coeur)

Моя жизнь напоминает небо над Авиньоном. Какие бы ни нависали темные тучи, они вскоре расходятся, и снова светит солнце…

Мирей Матье. Моя судьба

Одометр послушно отсчитывает пройденные километры. Трасса проходит вне городов. О них напоминают лишь таблички.

Показался щит: «Авиньон — город пап».

Может для кого-то он и ассоциируется с главами католической церкви, проживавшими здесь в четырнадцатом веке, но в моем сознании навсегда связан только с одним именем — Мирей Матье.

Мирей… Голос моей юности, любимая певица. По твоим завораживающим песням с раскатистым грассирующим «р», а может и благодаря им, я учил французский⁸.

Проезжаю твой родной город, где ты когда-то клеила конверты на фабрике, помогая многочисленным братьям и сестрам. Отсюда, с победы на местном радио со знаменитой песней Пиаф «Жизнь в розовом цвете» начался твой триумфальный путь в Париж. Из Золушки ты превратилась в принцессу и заменила на французской эстраде недавно ушедшую звезду.

Увы, настали другие времена. Твой замечательный голос почти не звучит во французском эфире, но его помнят и любят в России.

Мне вспомнилось твое выступление в Москве летом девяносто седьмого года. Думал: увижу в Кремлевском концертном зале пару сотен интеллигентных старушек, да студентов, изучающих французский язык, но ошибся.

И огромный зал был битком набит, и почитатели были самые разные. Рядом со мной сидел классический «браток» с толстенной золотой цепью на шее и восторженно аплодировал.

На том концерте чуть не сломался рояль под тяжестью подаренных цветов, долго-долго рукоплескал тебе стоя зал и не отпускал…

Ты всегда отвечала взаимной любовью своим почитателям в России. Не раз приезжала на гастроли, пела на Красной площади, тебе подпевал военный хор.

А еще я в юности считал, что все француженки такие красивые, как ты. Увы, заблуждался. После близкого знакомства с Европой и Америкой точно знаю, где самые красивые женщины. И для этого, как оказалось, далеко ехать не надо.

Из Москвы на французскую автомагистраль меня вернула табличка с призывом проверить дистанцию до впереди идущей машины. Для этого на трассу обычно наносят большие белые «птички», по которым надо ориентироваться. На этом контрольном участке увидел нечто новое. Полоски вдоль обочины.

Вот и разъяснение на плакате: «Одна полоска — опасно, две — нормально».

«Сильный дождь» (Bob Dylan. Hard Rain)

Мы мчались по автостраде, поливаемые сверху дождем, а с боков грязной водой из-под колес всевозможных видов транспорта, как обгоняемых, так и обгоняющих…

Н. Ильина. Дороги и судьбы

К Лиону подъезжал ночью по неосвещенной дороге. Слепили фары встречных машин из-за недостаточного количества щитков на разделительных барьерах. Жаль, хорошее дело не до конца довели.

Автомагистраль проходит через город, а он огромный. Долго в черных водах Роны отражались подсвеченные желтым светом мосты, старинные здания, высотки и сама уже освещенная скоростная дорога. И это в обычный день. Что же здесь творится во время праздника света в начале декабря?

За Лионом погода ухудшилась. Зарядил нудный дождь, временами переходящий в ливень. Все это вместе с туманом и ограничением скорости до 110 км/ч было совсем некстати спешащему на мировой автосалон журналисту.

С ограничениями приходилось считаться. За двести пятьдесят километров до Парижа увидел стоящую в засаде полицию. Наверстывать упущенное приходилось за счет «спонсоров», пристраиваясь в хвост вырвавшемуся вперед лихачу.

Вода из-под колес многочисленных фур накрывала «Пунто» целиком, и я все гадал, надо будет мыть машину или нет? Прошлый опыт подсказывал: необязательно. Действительно, в Париже на ней был лишь легкий золотистый налет.

Щетки не всегда успевали очищать лобовое стекло. Задний же «дворник» хорошо справлялся со своими обязанностями. Видимо, у Fiat Punto аэродинамика продуманная — заднее стекло особо не загрязнялось и не требовало постоянной очистки во время всей поездки. Впрочем, это европейская дорога, на нашей не знаю, как обстояло бы дело.

Местность после долины Роны и Соны была холмистой. Часто приходилось под дождем заниматься настоящим слаломом на большой скорости, но пенящиеся от бурлящей воды повороты машина проходила уверенно, без намека на снос или аквапланирование.

Специально не смотрел на маркировку шин в дороге, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Только в конце, в римском аэропорту, увидел: «Пунто» был обут в 14-дюймовые Goodyear Eagle NCT 5.

В непогоду, когда меня обгонял близнец моего Фиата — их, как оказалось, не только в Италии полно, но и во Франции — отмечал хорошо видимые высокие блоки габаритных огней и указателей поворотов.

Хорошо видны в дождь во Франции и ремонтные участки. С мигающими желтыми фонарями на столбиках. О них заранее предупреждали электронные табло с указанием протяженности участка и срока окончания работ. Иногда там махал флажком желтый автомат на колесиках. Забавное зрелище. Словно тебя приветствует робот или инопланетянин.

«Поворотный пункт» (John Mayall. The Turning Point)

Кончились леса и долины, автострада стала все чаще разветвляться, все чаще стали мелькать стрелки-указатели с названиями городов, мы же держались той, на которой написано: «ПАРИЖ».

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Ближе к городу, имеющему «такое сильное волшебное, призывное действие», движение заметно усилилось. Изменился и его характер. Начались интенсивные обгоны, водители стали нервными и нетерпеливыми. Это появились вечно спешащие парижане и жители пригородов.

Плюс местные сюрпризы в виде неожиданно вылетевшего из-за деревьев и низко прошедшего над трассой «Боинга-747», громадины с турбинами на консолях.

Наконец-то мне стало ясно, зачем существует знак «Низколетящие самолеты» (правда, в районе аэропорта Орли, мимо которого проезжал, таковых не обнаружил). От неожиданности можно шарахнуться в другой ряд или еще чего-нибудь отчебучить.

Прямо по курсу начали проступать очертания «столицы мира». Замаячил Монпарнасский небоскреб. Затем появилась какая-то неестественно маленькая Эйфелева башня.

Но Париж не спешил заключить в свои объятия ошалевшего от бесконечной гонки журналиста. Из-за скопления машин скорость на автомагистрали упала до смехотворных 40 км/ч, а вскоре почти до нуля.

Это была первая пробка, о которой электронное табло честно предупредило и потом указало ее протяженность. С этого момента бешеный бег по скоростным дорогам сменился на черепаший шаг по парижским улицам.