Отчуждение

Александр Кельдюшов, 2020

Ребенок, стоящий на пути всех родственников как воплощение и немой укор уродства семейной жизни. Ежедневные издевательства, избиение, унижения. И однажды немыслимые зверства толкают мальчика на темный путь. Он берет в руки книгу сновидений – и через сон начинает мстить близким, превращая их жизнь в ад, который, как он посчитал, они заслужили.

Глава 7

Том растерянно открыл глаза и недоуменно осмотрелся. Он ничего не мог вспомнить из того, что с ним произошло. Словно какой-то промежуток времени намеренно удалили из его сознания. Мальчик слабо пошевелился, разминая затекшие мышцы, и, затаив дыхание, чутко прислушался. Но кроме тиканья настольных часов, он ничего не услышал. Безмолвная тишина словно сдавила его стальным обручем. Том осторожно выглянул из-под кровати и рассеянно посмотрел в темное незанавешенное окно. Сквозь стекло он увидел усеянное звездами небо и желтый лик полной луны, заливающий землю безжизненно бледным светом.

— Вечер или глубокая ночь? — недоуменно задался он вопросом, невольно бросая взгляд на часы, и удивленно вскинул брови. Светящиеся в темноте стрелки зачарованно застыли на двенадцати.

— Уже полночь! — растерянно заметил Том, неожиданно начиная вспоминать произошедшие события вечера, которые всплывали в голове, словно проходя сквозь густую пелену тумана.

Он вспомнил, что сестра после душа сразу уехала в гости к ухажеру, там оставалась недолго и под вечер вернулась обратно. После возвращения закрылась у себя в комнате и, как обычно, принялась за просмотр порнофильма. Это Том точно определил по душераздирающим стонам и вздохам. Самое странное, что он наблюдал за развивающимися событиями, словно сквозь серую марь, напоминающую блеклое полупрозрачное стекло, словно находясь где-то далеко, по ту сторону бытия. Чуть позже возвратились с работы родители. И не прошло часа, как они на скорую руку поужинали и поспешно улеглись в постель, принимаясь за секс. Как Том ненавидел их жаркие объяснения в любви и клятвенные заверения в вечной непорочности! Как выводили из себя однотонный металлический скрип подпрыгивающей пружины и сальные подбадривающие словечки при половом акте! Как выворачивали душу их истошные вопли при оргазме, который по истечении времени они стали испытывать одновременно.

Он ненавидел их всех вместе, как единое смердящее целое, и каждого по отдельности. Ненавидел их лица, движения, голоса, жесты… Ненавидел лютой ненавистью, всем горящим сердцем.

Но сейчас, в столь позднее время суток, он знал, что беспокоиться не стоит: родители-изверги и бесстыжая сестра глубоко спят, подвластные жизненным привычкам. Одиннадцать часов — общий отбой. Их выработанный с годами режим не менялся даже в большие праздники. Исключением был лишь Новый год. И все они были рабами своих привычек — моральных рамочек, созданных ими же.

«Ночь… Пустынная ночь с пульсирующей душевной болью».

Том закрыл глаза и возбужденно прошептал:

— Пробил час расплаты! — и озлобленно процедил: — Я уничтожу на корню все ваше гнусное отродье! Чтобы даже вашего духа не осталось!

Голос мальчика дрожал от ненависти. Он потерял смысл слова «семья» как чего-то близкого и родного. Теперь это слово у него ассоциировалось лишь с болью, ненавистью и злобой. Родители и сестра как самые близкие люди перестали для него иметь значение, приравниваясь лишь к угрозе, которую необходимо немедленно устранить. Он сознательно стер родственные границы, озлобленно облачаясь в серую непроницаемую мантию РАВНОДУШИЯ, крепко сжимая в руках меч собственного правосудия.

— Сегодня я, сестренка, полностью в твоем распоряжении! Бери и властвуй! Ночью тебя ожидает маленький сюрприз! Я надеюсь, он тебе понравится! Смерть не за горами, она уже стучится в твои покои! Тук! Тук! От старушки-веселушки с остро отточенной косой не спрятаться, не скрыться, так что не упрямься, отворяй засовы и с радостью принимай гостью! И она не останется в долгу! Щедро оплатит за гостеприимство! — мстительно выдавил мальчик сквозь сжатые от ярости зубы. Он закрыл глаза и начал воплощать в жизнь пройденный урок колдовства.

Конец ознакомительного фрагмента.