Фантастический Калейдоскоп. Машина монстр

Александр Лещенко

Монстры. Монстры везде…Они могут приходить перед сном, а могут нападать в открытом космосе. Могут заманивать, могут преследовать, могут обманывать. А уж кем или чем они могут быть… Мифические твари, ожившие машины, инопланетяне, маньяки, привидения, оборотни — и много, много кто и что ещё. Живые и неживые. Имеющее чёткие очертания и совершенно бесформенные.Однако самый страшный монстр — коварен, жесток и практически непобедим.Иной раз он смотрит на нас из зеркала.Имя ему — Человек.

Четырнадцатое, четверг

Марина Румянцева

Четырнадцатое, четверг. Завтра мой день рождения и в предвкушении праздника, никак не заснуть. Едва задремала, как меня разбудил скрип половиц. Замерев под одеялом, всматриваюсь в тёмный провал двери. Звук идёт из коридора.

Сердце гулко стучит. Долгие минуты вслушиваюсь в ночную тишину, но скрип не повторяется. Облегчённо вздохнув, пытаюсь снова заснуть, ровно дышу, успокаивая сердце.

«Наверно, мама вставала на кухню».

Но едва задремала, как с тихим шелестом открылась дверца шкафа.

Натянув одеяло до самых глаз, боюсь пошевелиться, поправить его на ногах — голая ступня беззащитно лежит на самом краю кровати.

Из открытого шкафа вывалился свитер. Затем шарф.

А потом показалась гадкая лапа. Я укусила одеяло, чтобы не закричать, чтобы ничем, ничем не выдать своего присутствия.

В темноте ночи загорелись зелёные глаза. Показалась чудовищная морда, а затем и весь монстр. Замерев на мгновение, он двинулся ко мне.

И тут я закричала.

В коридоре вспыхнул свет, озарив монстра, но тот и не думал исчезать. Он смотрел на меня и гадко улыбался. И тут я всё поняла. Вскочила с кровати, выбежала на встречу маме:

— Я просто налетела на шкаф, — выдавила улыбку я, — когда встала попить.

Мама поцеловала меня, потрепав макушку. Я прижалась к ней, покрепче обхватила руками. А затем вернулась в свой маленький ад.

***

Четырнадцатое, четверг. Завтра мой день рождения, но оно никогда не наступит. В два четырнадцать монстр вылезает из шкафа, чтобы мучить меня: то он ест мою ногу, и я кусаю одеяло, что есть сил; то залезает сверху, пытаясь проникнуть под одеяло — тогда я чувствую на коже его холодные мокрые пальцы. Склизкие, гадкие пальцы. Там, где они не должны быть. Или пытается засунуть мерзкий язык мне в рот. Или просто неотрывно смотрит, гаденько улыбаясь.

А порой монстр лезет мне в голову, и тогда я еле сдерживаюсь от крика: он показывает мне ужасное. Вот он убивает маму, вот — разрывает братика, спящего в колыбели, вот — живьём жрёт его, ехидно поглядывая на меня.

Бывает, монстр запускает мне в голову других чудовищ: человека с бензопилой или с ножами вместо пальцев, а порой — тощего мальчишку — он всегда улыбается, когда делает людям больно. Он хуже всех.

Бывают ночи, когда монстр не приходит. Они страшнее всего. Тогда я вовсе не сплю, забываюсь лишь на мгновение и тут же просыпаюсь, дрожа, прислушиваюсь.

Утро не наступает. Каждый раз, открывая глаза, я вижу на часах два четырнадцать. Словно уснула и никак не могу проснуться.

Мне страшно. Я часто плачу.

И мне никогда, никогда не исполнится четырнадцать.