Волки Одина

Александр Мазин, 2015

Александр Первенцев возвращается в Стратегию. Он уже полноценный игрок. И его снова ждет мир викингов, Мидгард. Саньку нужна Игра, чтобы спасти друга. А Стратегия сама выбирает тех, кто ей нужен. Кому-то достаются сила, богатство, бонусы, а кому-то – бесславная смерть в одной из Игровых зон. И мертвым все равно, кто их убил: берсерк-викинг или простой воин клана. Результат один: ты проиграл. Игра закончена. Все как в жизни. Второго шанса не будет. Даже если нарушен один из законов Игры. Вот только Александр Первенцев, игрок первого уровня, Черный Сфинкс, с таким подходом не согласен.

Глава одиннадцатая

Закрытая территория Игровой зоны «Мидгард». Александр Первенцев. Любовь и смерть

Алёну Санёк нашел в «гостинице». Прикольное место. Средневековый стиль — бревенчатые стены, ковры, кровать под паланкином… И вполне современная ванная. Для игроков — три единички в сутки. Питание включено.

— Пошли, — сказал Санёк. — Через час у Серёги экзамен.

— Это что? — Алёна валялась в постели. Рядом — толстенная книга в кожаном переплете.

Санёк объяснил.

— Можно и сходить, — лениво проговорила девушка. И скинула одеяло.

Санёк отвернулся. Алёна была голой. Совсем. Отвернулся, подошел к окну, глянул вниз. Внизу мужик свежевал барашка. Умело.

Алёна подошла бесшумно. Обняла, прижалась к спине. Даже сквозь лён рубахи чувствовалось, какая она горячая.

— Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? — прошептала она. — Чем я хуже твоей рыжей Любки?

— Она не моя, — буркнул Санёк, не пытаясь освободиться. Чтобы не выглядеть по-дурацки.

— Что со мной не так? Ты на меня даже смотреть не хочешь!

— Потому и не хочу, — Санёк перехватил руку, отправившуюся в путешествие вниз по его животу. — Алёна! Ничего хорошего у нас не получится!

— Откуда ты знаешь? — Волосы щекочут Санькино ухо. — Давай попробуем! Любка…

— Любка не в счет! — перебил Санёк. — Она — никто! А с тобой мы — друзья! Я надеюсь…

— Надейся. А я не вижу причины, почему друзьям нельзя заняться сексом? Тебе ведь хочется? Хочется, я чувствую!

Вторую руку тоже пришлось перехватить. Но Алёнка уже терлась о него всеми… выступающими частями тела. И тут уж Санёк ничего не мог поделать.

— Хочешь. Ну что ты, как дурачок… Как девочка прям…

— Всё! — Санёк развернулся навстречу и отодвинул Алёну от себя. — Не будет у нас ничего!

И увидел слезы в ее глазах. Вот так сразу и потекли по щекам. А губы задрожали.

Алёна шагнула назад. Руки упали. Слова застряли у Санька в горле. Мгновенное превращение сильной агрессивной женщины в обиженную девочку его ошеломило. Алёна, казалось, даже ростом уменьшилась. Ссутулилась как-то, обмякла. И этот беззвучный плач…

…И Санёк не выдержал. Обнял. И она приникла к нему, уткнулась мокрым лицом в шею…

И как-то так получилось, что через пару минут одежда Санька, штаны и всё остальное, как-то так сами, оказались на полу, а оба они — в постели. Никаких прелюдий. Секунда — и он уже внутри, но Алёна, вцепившись в плечи, обвив его ногами, держит так крепко, так вдавливает его в себя, что Санёк почти не может двигаться. И не нужно. Внутри всё двигается само. Пульсирует в бешеном ритме… И вдруг, вскрикнув, Алёна обмякает, распластывается под ним и лишь постанывает ритмично в такт…

— Тебе понравилось?

Она довольна. Очень довольна. Кошка получила свою сметану. Полную миску.

Санёк не знает, как реагировать.

— Ммм…

— Да или нет? Скажешь «нет», не поверю! — Глаза блестят, щеки розовые. Она вся розовая, даже грудь. — Я лучше, чем эта бело-рыжая Любка? Скажи: я лучше!

— Ты — лучше, — механически произносит Санёк. Он понимает, что сделал ошибку. Не надо было… Но с Любкой — тоже не надо было. И тоже непонятно, как Алёне удалось его раскрутить. Четко же решил: не будет ничего. Он любит Лику. Лика лучше всех! Было бы ему приятно узнать, что она там с кем-то в Америке…

«Она не узнает, — говорит внутренний голос. — И ты — это другое дело. Ты мужчина…»

— Не могу понять, — говорит он вслух. — Как тебе удалось?

— Что? Трахнуть тебя? — Смеется. — А я умею! Курс прошла!

— Здесь? — Санёк спихивает ее с себя. — Ну ты и…

Алёна снова смеется. Она не обиделась.

— Не здесь, — отвечает. — Там, в миру. Не-е, не в этом смысле… — угадав его мысль. — Психологический. Двадцать тыщ отдала, прикинь. Специально для тебя! Цени!

Ценить Саньку трудно. Но разозлиться тоже не получается.

— Вот, значит, как… — бормочет он в растерянности.

— Только так. Я всегда добиваюсь цели! И не надо на меня так смотреть! Сам такой же!

* * *

— Деньги. Вперед.

Санёк положил на мозолистую длань Мертвого Деда два кружочка сотенного номинала.

— Входные и ставка.

Мастер Скаур не спросил, на кого ставит Санёк. Он знал.

— Девушка будет ставить?

— Сотка против зверушки, мастер.

— Принято, красавица. На второй раунд?

Алёна качнула белокурой головкой.

— Хорошего зрелища, хоба.

— Слушай, а почему они тебя хобой называют? — спросил Санёк. — Ты же в Техномире только статус получила.

— А это из-за динозаврика моего крылатенького, — пояснила Алёна. — Динозавры — это фирменный знак технов.

— А почему, кстати? Где динозавры, а где эти ваши офигенные технологии?

— Во-первых, не мои, а во-вторых, не ко мне вопрос. Можешь у своего мастера оружия спросить. У него третий уровень. Как и у моего, кстати. Только я ему глупых вопросов не задавала. Не за то деньги плачены.

— Ты тоже училась? — заинтересовался Санёк. — А какой курс?

— Естес-снно, училась. Что время терять. А курс — актуальный. Медицина.

— Фигасе! А зачем?

— А затем, что — пригодится. Надо ж кому-то ваши нежные… — она потрепала Санька по щеке, — шкурки зашивать. И в миру пригодится. Хотя в миру такому не научат.

— Например?

— Например, кровь останавливать. Прикосновением.

— Здорово, игрок. И тебе, девушка, здравствовать!

Знакомая личность. По первому заходу. Смотрящий Фрам. Золотые перстни, золотые браслеты, золотая цепка на шее… «Геннадий Фрам, первый уровень», — сообщил синий медвежонок на руке игрока.

— Больше не смотрящий, — сообщил Фрам. — Отдал долг гражданский, слава богам. На кого ставим?

— Сегодня у моего друга экзамен, — сказал Санёк. — На него и ставим.

— Достойно, — кивнул Фрам. — Но разорительно.

— Это почему же? — поинтересовалась Алёна.

— Не повезло вашему дружку, — посочувствовал бывший смотрящий.

— В смысле?

— Супротивник у него неудобный.

— То есть? Можно поконкретней? — потребовал Санёк.

— Сам увидишь. И вообще — на арену гляди. Уже началось.

Санёк поглядел на ярко-зеленую ящерицу размером с крупного варана. С ушами-лопухами и красным шипом на хвосте.

— Что в ней неудобного? — поинтересовался он, наблюдая, как Серёга осторожно приближается к цветной зверушке.

— Я не о зеленушке, — ответил Фрам. — Я о втором раунде.

Серёга бросился вперед.

Хрясь!

Хвост хлыстом саданул по Серёгиному щиту. Ящерица пискнула — половинка красного шипа торчала в щите. Из обломка сочилась черная жижица.

— Яд? — спросил Санёк.

— Еще какой! — отозвался Фрам. — Двести единиц за унцию, если свежий. А за железу — вся тысяча.

— Круто! Как же они выживают — с такими деньжищами в хвосте?

— Успешно. Это здесь он — как таракан на ладошке, а в джунглях ты его хрен углядишь.

— В джунглях?

— У мертвяков. Территория лесного клана. Бывал?

— Не довелось.

— И правильно. Лесные и съесть могут. Ха-ха!

На арене Серёга безуспешно пытался достать ящерицу копьем, но та была слишком верткой. Атаковать она больше не пыталась, но гоняться за ней Серёга мог до следующего утра. Проворства рептилии было не занимать.

— Скучно, — пожаловалась Алёна. — Зачем ты меня сюда привел?

— Потерпи, красавица, — вмешался Фрам. — Скоро станет весело.

Серёга наконец сообразил, что гоняться за ящерицей бесполезно, и сменил тактику. Теперь он подбирался к ней медленно и плавно. Очень медленно и очень плавно…

— Допер новичок, — одобрительно прогудел кто-то из зрителей.

На медленные движения ящерка не реагировала. Серёга подбирался всё ближе… Когда дистанция сократилась до пары шагов, он ударил. И одновременно ящерица прыгнула на него. Серёга рефлекторно махнул щитом, и рептилия, отлетев, ударилась о стену, плюхнулась на спину, засучила лапами, но перевернуться не успела. Серёга метнул копье и пригвоздил ее к песку…

— А вот теперь, — произнес бывший смотрящий, — начинается самое интересное. Но только не для вашего товарища.

— Опаньки! — Алёна вцепилась в Санькино плечо. — Это ж…

— Угу, — подтвердил Фрам. — Кто-то мальца крепко невзлюбил.

На арене стояла девушка. Без оружия. Небольшого роста. Симпатичная. В шортах, сандаликах и маечке. Вот только левая ее рука — от плеча до кончиков пальцев — в чешуе. Черной с синим отливом.

— Это что за перчатка? — спросил Санёк.

— Это не перчатка, — сказал Фрам.

— Ты знал? — спросила Алёна.

— Естественно. В кабаке еще вчера говорили. Поставила на новичка?

— Он, — кивок на Санька, — поставил.

— Пропали денежки, — посочувствовал Фрам.

— Эй! — возмутился Санёк. — При чем тут деньги? Это мой друг!

— Деньги всегда причем, — усмехнулся Фрам. — И кто-то конкретно вложился, чтобы выставить твоего дружка из Игры.

— Почему кто-то? — поинтересовалась Алёна.

— Потому что эта хоба-симбиотка — не преступница, а наемница. И ящерку тоже кто-то проплатил… небедный. Большая честь для новичка — такие вложения. Даже самому любопытно стало. Кто он такой, дружок твой?

— Просто парень, — пробормотал Санёк. — В школе вместе учились.

— Должно быть, хорошо учился, если за его вынос как минимум пару тысяч отслюнили.

— Хреново он учился, — буркнул Санёк.

Девушка с чешуйчатой рукой улыбнулась Серёге:

— Ты ведь не будешь от меня бегать, мальчик? — Голос приятный. Ласковый. — Сделаем всё быстро.

— А я не спешу, — развязно заявил Серёга, но Санёк видел: друг растерян. Наверняка ему объяснили, что девушку следует убить. Санёк искренне порадовался, что ему самому достался когда-то другой противник. Кто бы ни была эта… наемница, мысль о том, что ее надо нанизать на копье, Санька сильно смутила бы. Хотя кто говорит о копье? Копье — в брюхе зеленой ящерицы. У Серёги — только щит.

Девушка двинулась к Серёге. Саньку очень не понравилось, как она шла. У него возникла ассоциация: подкрадывающаяся кошка. Пока добыча не двигается, она не торопится. Но рывок может произойти в любой миг. Если добыча дернется. Или расстояние достаточно сократится…

Серёга бросил щит на песок.

Наверное, он чувствовал себя глупо: со щитом — против безоружной девушки ростом на полголовы ниже.

Вот только Саньку она не казалась безоружной. Что там прячется у нее в левой руке? Хоба, сказал Фрам. Техномир, значит. Саньку вспомнился его краткий визит в эту Закрытую зону. Искусственный глаз парня в тамошней учебке…

Девушка подошла к Серёге почти вплотную.

Саньку хотелось крикнуть, предупредить. Но он знал: внутри — полная изоляция. Звук и свет проходят только наружу.

— Вот молодец! — Наемница подняла руку. Правую. Пальцы мелькнули — и на щеке Серёги возникли красные буковки. «Мясо». Санёк не сразу сообразил, что красное — это кровь. Серёга дотронулся до щеки… С удивлением поглядел на окровавленные пальцы. Похоже, боли он не чувствовал.

Еще один промельк пальцев — и Серёгина рубаха разошлась на груди. Идеальный разрез. Неужели ногтем?

— Вот сука… — пробормотала Алёна.

До Серёги наконец-то дошло, что с ним делают что-то нехорошее. Он сделал шаг в сторону.

— Куда же ты, мальчик? Ты же сам сказал, что не спешишь, а мы еще даже не начали…

Змеиный выброс руки — и захват. За кадык. Кровь, бегущая по горлу… Серёга замер.

— Она его что, прямо здесь распотрошит? — сквозь зубы прошипела Алёна. — И все будут смотреть?

— Не беспокойся, — сказал Фрам. — Он же новичок. Станет слишком больно — и его выбросит. Она знает. Поэтому и деликатничает.

«Ни хрена себе деликатность…» — подумал Санёк.

— Вот так, жеребенок! Не брыкайся, — еще один шажок и…

Девушка из Техномира пискнула и вдруг оказалась в двух метрах от Серёги. Тот даже не сразу сообразил, что она просто отпрыгнула. Так быстро…

На Серёгу она больше не смотрела, а глядела почему-то на собственную ногу. Вполне нормальную ногу. С накрашенными ноготками. В легком сандалике. Секунды две смотрела, а потом вдруг обмякла и некрасиво, мешком, повалилась на песок.

— Не знаю, — пробормотал Фрам, — можно ли считать это победой, но ставку мне точно не вернут.

Серёга в растерянности глядел на лежащую девушку. Санёк был уверен: он сейчас вспоминает эпизод с Машунькой и пытается понять: что же он такого сделал на этот раз?

Ничего.

— Надо же, — проговорил Фрам, явно расстроенный. — Один неверный шаг.

— Как он это сделал? — спросил Санёк.

«Сейчас всё станет ясно!»

— Он? — язвительно произнес Фрам. — Это хоба облажалась! Кто бы мог подумать! Симбиот третьего уровня! — и выругался затейливо и похабно.

— Эта сучка наступила на иглу, — сообщила Алёна злорадно. — Под ноги надо смотреть!

— На какую иглу? — Санёк все еще не понимал.

— На остренькую. Ту, что в щите торчала. Ты куда смотрел, великий воин?

Чёрт! Действительно. Она же наступила на щит. А в щите — иголка ящерки. До сих пор торчит.

— Игла остренькая, подошва тоненькая… Такая досадная случайность! — и захихикала.

— Скажешь тоже, хоба, — проворчал Фрам. — Случайность! В Большой Игре! Ладно, пойду проигрыш пивком залью. Присоединяйтесь! А с тебя, — хлопок по Санькиному плечу, — причитается! Ты сегодня неслабый куш поднял. Кто знал о хобе, никто за твоего дружка не ставил. А знали все, считай! Поздравляю, игрок. Ты у Нее в фаворе! Хотя о чем я? Ты же химера! А вот насчет этого парнишки, — кивок на застывшего в полной растерянности Серёги, — уверенности у меня нет.

— В кабак, — заявил Серёга. — Однозначно.

— Ты экзамен-то сдал? — осведомился Санёк, вспомнив собственный опыт.

— Не-а, — беззаботно заявил Серега. — Дед сказал: безнадежен. Сказал, Она сама насчет меня решит. А что за «Она» не объяснил. Пошёл, говорит, свободен! И — бодрящий пендель!

— Она — это Игра, — пояснил Санёк. — Большая. The Game «Стратегия», если по-английски. Видел в офисе надпись «TG „Стратегия“»?

— Большая игра — это Big Game, — проявил Серёга знания иностранного языка.

— Ни фига. The Game. Всё с большой буквы. То есть не просто, а та самая.

— Да мне пох, — отмахнулся Серёга. — Выпить бы. Загрузил меня твой Дед конкретно. Веришь, раз двадцать едва удержался — в репу ему дать!

— Что ж удержало? — насмешливо поинтересовался Санёк. — Очко жамкнуло?

— Блин! Санёк! Чё ты издеваешься? Ты ж его видел! У него поперек лба написано: только перни не в масть, и я с тобой такое сделаю, что глюки, что приснились мне после той отравы, которой он меня напоил, враз в реале наступят!

— Правильно мыслишь! — одобрил Санёк. — Очень конструктивно. Значит, выпить желаешь?

— Ага. Всем большим и щедрым сердцем! Выпить и потрахаться! Лучшая релаксация. Ты не против, если я Ленку — того?

Санёк поглядел на друга. Нет, всерьёз. Ну не балбес ли?

— Ты не забыл, часом, что она еще в миру тебе яйца секвестировать обещала?

— Да ладно! Они все сначала… А секвестировать — это как?

— Сократить. Количество. Серый, не надо! — проникновенно произнес Санёк. — Очень прошу: не лезь к ней!

— Нет так нет, — легко согласился Серёга. — Так бы сразу и сказал: сам ее… О! Ты уже! Ну, блин, молодец! — Сочный хлопок по спине. — Уважаю! Везет тебе, Санёк! От твоих светлых кудряшек у девок другие кудряшки прям с первого взгляда мокнут! — И, сменив тему: — Бабки-то у тебя остались? Ты ж за меня хренову тучу европейских отдал. Жалко даже! Но спасибо, кстати. Я тебе вроде еще не говорил? Здесь прикольно! Чё молчишь?

— Ты мне слово вставить дай, тогда отвечу, — сказал Санёк.

Вот же балаболка. Хотя это у него сейчас от нервов. Хороший пацан, Серый. Дурноватый, но надежный. Свой. Как брат. Еще бы понять, что с ним такое?

— Хоть чему-то тебя мастер Скаур выучил?

— Можешь проверить. Только не сегодня.

— Завтра мы в Игру пойдем, — сказал Санёк. — Времени в обрез, — и на местном игровом наречии: — К будущим победам готов, воин Сигар?

— Чего?

— Блин! Мы же вместе языку учились!

— Ну так я выучился. Во! Фара хер! Иди сюда! Фара ебурты! Иди отсюда!

— Фара ибурти, — Санёк вздохнул.

Вот же дубина. Даже продвинутые игровые методы не берут.