Сентябрь. Том первый. Взлет

Александр Мальцев (2024)

В 2005-2014 годах рок-музыка в России набрала феноменальную популярность. И именно в эти годы рок-банда главного героя становится самой известной в стране. Но сможет ли герой пережить не только пик, но и падение популярности? Или набравшие силу внутренние демоны победят? Первый том, рассказывающий о слишком легком поднятии на вершину и о том, с чем герой на этой вершине встретился.

Глава 04 — 2006 год

"Этот мир никогда не будет

Таким, как я ожидал.

И кто бы могу подумать, что я здесь чужой?"

2006 год практически вчера заступил в свои права, только-только на дворе отгремел День Защитника Отечества, и город готовился к Восьмому марта. Снег, почти растаявший в начале февраля, ближе к началу марта снова выпал сугробами, и люди снова утонули в вязком белом веществе. Как и всегда, водители зимой оказались не готовы к снегопаду, и город встал в десятибалльных пробках. Если центральные дороги еще как-то убирали, во дворах творился совсем швах, проехать было абсолютно невозможно, а пройти и того и сложнее. Поэтому дворы напоминали какое-то кладбище автомобилей, чьи водители, кажется, смирились с тем, что будут ходить пешком до мая. Но погода уже неделю стояла солнечная, и поэтому, в целом, настроение в городе, как казалось, было на позитивной волне.

Но, конечно, большие формирования людей на улицах еще в ноябре переехали в теплые помещения. Кому повезло, тусовался на квартирах или в клубах, но основная часть всей неформальной тусовки облюбовала подъезды различных общежитий, где всем было наплевать на шум и мусор на лестничных площадках в виде окурков и пустых бутылок. Некоторые социально-ответственные граждане, безусловно, выгоняли шумные компании из своих жилищ, но, в общем и целом, существовало довольно много подъездов в каждом из районов, куда можно было спокойной завалиться большой компанией.

В жизни Ромы в прошлом году произошло чудо. Он двигался к успешному окончанию школы, постепенно снова становясь ответственным учеником, даже блистал на некоторых уроках, и, кажется, в его отношениях с матерью наступила «оттепель». Поэтому сегодня, успешно отчитавшись за выполненную домашнюю работу, вечером он поехал к друзьям на другой конец города. Одним из мест, где собирались неформалы, были ДК «Строителей» и сквер за ним. Тогда в «Строителе» открылся рок-клуб «Пещера», в котором каждая начинающая группа мечтала выступить, потому что туда приглашали артистов всероссийского уровня и давали возможность молодым выступить «на разогреве». Это был шанс завести новые знакомства и привлечь к себе внимание новой аудитории. Но попасть туда было практически невозможно. Ди мечтала выступить на этой сцене.

Ди с самого детства занималась гитарой, но воспитание в той семье, которая у нее была, позволяла этим заниматься еще меньше, чем мог себе позволить Снейк. Когда же Ди переехала к сестре Клинкера, она почти каждый день тренировалась игре на гитаре. За буквально несколько месяцев она смогла настолько прокачать свои умения, что сейчас рубила соляки на уровне минимум Iron Maiden. Но это все шло параллельно с тем, что Ди перестала посещать колледж, и ее отчислили. Поэтому днем она помогала в магазине, где работала сестра Клинкера, грузчиком или в зале, а вечерами, после того, когда приготовит поесть всем, запиралась в комнате и развлекалась с инструментом. А вот отношения с Клинкером к 2006 начали накаляться. Ди старалась не раскачивать лодку: в конце концов, от их отношений у нее сейчас зависела не только личная жизнь, но и работа с крышей над головой. Но не замечать, что Клинкер помешался на идее о своей группе и постепенно утрачивал интерес к чему-либо еще, было уже трудно. Пару раз она пыталась с ним об этом поговорить, но тщетно, все заканчивалось скандалом. А в какой-то момент и их ночные встречи почти прекратились. И с каждым днем Ди терзала инструмент все сильнее еще и по той причине, что думать о происходящей в жизни заднице думать было абсолютно невозможно.

Они с Клинкером, Снейком и ритм-гитаристом по прозвищу Штанга стояли возле «Строителя» и ждали Рому. Клинкер нервно докуривал уже третью сигарету и громко матерился. На улице было довольно холодно, но Клинкера больше волновало, что забитое в ближайшей репетиционной точке началось 40 минут назад, а Рома все не приезжал. В конце концов, на горизонте показался наш герой. Он торопился к месту встречи и дважды чуть не упал в снег, но продолжал бежать. Запыхавшись, он все-таки добрался до «Строителя» и рухнул на скамейку.

— Здарова, народ, — переводя дыхание, поздоровался Рома.

— Че опаздываешь? Договорились же к пяти! — крикнул на него Клинкер.

— Я как смог, так и приехал, че ты начинаешь.

— Слушай, если не хочешь относиться к этому серьезнее, можешь ехать обратно!

— Да че на тебя нашло! Меня как отпустили, я так и приехал.

— Клинкер, успокойся, — сказал Штанга. — Ты сейчас на скандал тратишь время и силы. Дай парню отдохнуть, и двинем на репу.

Клинкер что-то еще хотел высказать, но решил все-таки промолчать и медленно двинулся к зданию реп.точки. Ди поспешила его догнать, а Снейк и Штанга подождали, пока Рома отдохнет, и втроем двинулись за лидером.

— Че с ним такое? Он в последнее время как с цепи сорвался, — все еще запыхаясь, решил у парней спросить Рома.

— Забей, Ромка, лучше тебе в это не вмешиваться, — все так же меланхолично ответил Штанга.

— Ну уж нет. Это уже конкретная предъява. Хотелось бы разобраться, че к чему.

— Ты где таких слов нахватался? Предъява, разобраться. С гопниками переобщался?

— А это тут причем?

— А при том. Ты действительно опоздал и мог бы хотя бы извиниться. Это первое. Во-вторых, ты как-то много в последнее время в свою речь добавляешь дворового блатняка. Ты что, с гопотой связался? Или в вашей хваленой гимназии по-русски говориь никто не умеет?

— Я не вдупляю, к чему ты клонишь.

— Послушай меня, Ром, — Штанга остановился и посмотрел на Рому. — Я ценю тебя как автора и как чувака, но ты начинаешь себя нехорошо вести. Ты частенько опаздываешь, ругаешься, когда твои тексты критикуют, и при этом начинаешь говорить на языке, на котором говорить наш враг. Подумай над этим. А когда ты поймешь, о чем я, до тебя дойдет, почему Клинкер на тебя срывается, — после этого Штанга продолжил путь.

— Какая разница, как я разговариваю?

— Да будет тебе известно, сленг занимает в каждой субкультуре центральную часть. И, если ты его не знаешь, такая наука как риторика рекомендует изъясняться на великом и могучем. Но уж точно не привносит в общую речь чужеродный сленг. И это полностью демонстрирует разницу твоего отношения к происходящему и нашего с Клинкером.

— Да что такого в моем отношении, Штанга? Я же честно сказал, что меня не отпустили! Спасибо, что я вообще с маман на эти встречи договорился, но, извините уж, приходится сначала домашку сделать, а потом к вам бежать.

— Клинкер горит этой группой, я тоже. А ты своими опозданиями и борьбой с коллективной редакцию твоих текстов тормозишь работу группы. Повторюсь, мы тебя ценим, потому что ты все еще круто поешь и пишешь, но хорошего автора и вокалиста можно найти, а вот собрать готовую группу сложнее. Поэтому, пожалуйста, относись к этому серьезнее, ладно? И не лезь Клинкеру под кожу.

— Ладно, понял.

— Вот и ладненько.

К концу этого диалога, который, видимо, волей высших сил не перерос в крики и драку, троица уже дошла до входа в подвал репетиционной. Когда они начали спускаться, их встретил сигаретный дым, перегар и запах жженых проводов и резины. Спуск был темный и длинный, поэтому яркий неестественный свет прожекторов в самом помещении ослепил ребят. А там уже на одной из трех сцен настраивали инструменты Клинкер и Ди. Было шумно, непонятно, как группы слышали сами себя в такой какофонии звуков, но, видимо, подобное приходит с привычкой. Ди уже разминала струны, перекрикиваясь со звукорежиссером, а Клинкер только достал палочки и тренировался с ними. Рома осторожно подошел к нему.

— Пойдем, по поводу текстов поговорим?

— Пойдем, — уже гораздо спокойнее, чем до этого, ответил Клинкер.

Они оба слезли со сцены и устроились на лавочке за ней. Рома достал из сумки тетрадь, но не сразу стал ее открывать.

— Слушай, я хотел извиниться, — сказал Рома. — Я действительно как-то криво себя веду в последнее время. Надо было как-то с запасом о времени договориться, знал же ведь, что отпрашиваться придется.

— Тебе штанга на мозг накапал?

— Ну, конечно, как по-другому.

— Он мастер заставить другого человека себя чувствовать виноватым. Забей, в целом, я на тебя е злюсь. Просто…черт его знает, почему меня срывает в последнее время так что.

— Может, случилось чего?

— Случилось? Да не, забей, забей. Дела житейские. Давай посмотрим, чего ты сегодня накатал.

Рома открыл тетрадь, и они вместе с Клинкером начали вычитывать его писанину.

— Ты много читаешь в последнее время, да?

— С чего ты решил?

— У тебя лексика начала меняться. Стало больше каких-то высокопарных слов и сложных предложений. Мудрить начинаешь лишне.

— Я понял, исправлюсь. Совсем все плохо?

— Да не, не плохо. Давай вот эту попробуем, в этой поправь вот эти строчки, пока мы разминаемся, а вот эту перепишешь до следующей репы, и будет ништяк. Давай, я в тебя верю, — Клинкер похлопал Рому по спине, отдал ему тетрадь и поднялся обратно за барабаны.

Конец ознакомительного фрагмента.