Кодекс суриката. Сказки для детей и их родителей

Александр Милихин

В пустынных саваннах Южной Африки живёт семья сурикатов – папа, мама, дети. Родители обеспечивают пропитание, а дети ходят в школу, где постигают все премудрости этой жизни. Что делать, если с тобой случилась неприятность. Как организовать порядок в своей комнате. Почему не следует пропускать уроки и тренировки. Что такое «не везёт» и как с этим бороться.В конце курса каждого ждёт настоящий экзамен. Справятся ли малыши и как им в этом поможет Кодекс суриката?

Глава третья,

в которой Оби с удивлением понимает, что смелые тоже боятся

В тот день Оби впервые увидел капскую кобру. Рептилия, цвета спелого банана, длиной в пять взрослых сурикатов, решила проложить свой путь через территорию клана Оби, но была замечена часовыми. Внимательные защитники оповестили сородичей об опасности и встали на защиту лагеря. Действия воинов были согласованы и отточены многочисленными тренировками и сражениями. Пока один из них отвлекал змею, преграждая ей путь спереди, двое других заходили сбоку и сзади и делали вид, что хотят схватить непрошеную гостью. Кобра резко разворачивалась и бросалась на атакующих, но обладающие отменной реакцией зверьки резко отскакивали и повторяли атаку, как только змея пыталась продолжить свой путь. Оби затаив дыхание следил за действиями сражающихся. Он уже знал, что капская кобра — одна из самых ядовитых и опасных змей саванны и что один её укус может убить даже льва. Его приводили в восторг выдержка и реакция часовых. То, как бесстрашно они приближались прямо к голове змеи и как, улавливая начало её броска, мгновенно отскакивали назад, сохраняя безопасную дистанцию. Одно неверное движение могло стать последним, а на их мордочках не было ни страха, ни ярости, только предельная собранность и внимательность. Если бы не мечтающая прикончить их кобра, то можно было бы подумать, что они играют в какую-то увлекательную игру.

Часовые уже успели совершить три обманных манёвра, когда им на помощь пришли ещё пятеро охотников, услышав сигнал тревоги. Теперь восемь взрослых сурикатов противостояли опасному хищнику. Змея начала уставать, её броски становились всё более редкими и всё более предсказуемыми. И после ещё нескольких бесплодных попыток познакомить сурикатов со своим ядом она ретировалась. Часть охотников преследовала её какое-то время, но удостоверившись, что опасности она больше не представляет, отправились по своим делам. Часовые тоже вернулись к своим обязанностям, и жизнь поселения продолжилась в прежнем размеренном темпе.

Ближе к вечеру Оби вместе с братьями изо всех сил защищали родной дом от коварной кобры. Жёлтая рептилия, сделанная Ганджу из четырёх спелых бананов, пыталась забраться в их нору, но отважные воины во главе с Джеро всякий раз преграждали ей путь, умело маневрируя и нанося ей болезненные укусы.

— Оби, заходи сзади! Камо, отвлеки её! — командовал Джеро, бросаясь в атаку на змеиную голову в точности так, как это делали часовые. — Ганджу, держи её хвост.

Змея проигрывала всухую. Встречаться с такими ловкими и быстрыми охотниками ей ещё не доводилось. После очередной безуспешной попытки прорыва на банановую кобру было жалко смотреть. Шкура на ней висела ошмётками, хвост лежал отдельно, а вокруг туловища валялись куски банана. Когда же Ганджу, внезапно атаковав туловище рептилии, поскользнулся на банановой кожуре, она и вовсе разлетелась на части.

— Чистая победа! — констатировал Джеро.

— Пусть только ещё раз сунется сюда, мы ей так наподдаём! — крикнул Ганджу, снимая с головы кожуру банана.

— Эта уже точно не сунется, — не очень внятно пробормотал Камо, запихивая в рот приличный кусок побеждённой змеи.

— Ага, — согласился Оби, слизывая с лапы сладкую спелую мякоть. — Эта уже всё.

— Вот бы нам поскорее вырасти и сразиться с настоящей змеёй, — мечтательно произнёс Джеро.

— Точно, вырасти бы поскорее и стать такими же бесстрашными, как наш папа и другие взрослые, — согласился Ганджу.

— Интересно, а сколько ещё должно смениться лун, чтобы мы стали такими же бесстрашными, как они? — задумчиво произнёс Оби.

На мгновение в воздухе повисла тишина, нарушаемая только стрёкотом цикад.

— Молодец, Оби! — воскликнул Джеро. — Надо узнать, сколько нам ещё расти, чтобы ничего не бояться. Давайте спросим у папы, он точно знает.

— Как мы раньше до этого не додумались? Красавчик! — Ганджу хлопнул Оби по спине лапой. — Я знаю, где его искать, пошли.

В том месте, где предполагал Ганджу, папы не оказалось. Зато сменивший его на дежурстве часовой сообщил братьям, что их папа, скорее всего, пошёл домой. И точно — он был дома.

— Папа, привет! Скажи, сколько нам ещё расти, чтобы мы ничего не боялись? — начал Джеро.

— Да, папа, когда мы станем бесстрашными? — поддержал брата Оби.

— Хм, — папа задумчиво обвёл взглядом испачканных бананами и пылью воинов. — Надеюсь, никогда, — наконец изрёк он.

— То есть как это никогда? — вклинился в разговор Камо.

— Ты что, надеешься, что мы не станем такими же смелыми охотниками, как ты? — подключился к разговору Ганджу.

— Смелость не означает отсутствие страха, — улыбнулся папа.

— Как это, не означает? — Джеро даже замер от удивления. И не он один. Все братья с недоумением смотрели на папу.

— Ну что ж, присаживайтесь, попробую объяснить.

И когда Оби, Джеро, Камо и Ганджу полукругом уселись на полу, он начал свой рассказ.

— Давным-давно, в незапамятные времена, жил на свете сурикат, который ничего не боялся. Он был абсолютно бесстрашным, и все вокруг восхищались его смелостью. Однажды он решил в одиночку сразиться с огромной змеёй, которая жила неподалёку и наводила ужас на всех обитателей саванны. Родные принялись его отговаривать, но он и слышать ничего не хотел и отправился к логову змеи.

Папа замолчал и обвёл взглядом притихших детей.

— И что, что было дальше? — нетерпеливо спросил Джеро.

— Не знаю, больше его никто не видел, — рассмеялся папа. — Но зато его родственники, которые змею побаивались, жили долго и счастливо. Потом у них появились дети, которые жили долго и счастливо, а потом у их детей появились дети, и так далее, пока на свет не появились вы. А вы, как я вижу, решили прервать такую замечательную традицию и снова стать бесстрашными, — папа улыбался особенно широко, и было непонятно, шутит он или нет.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы потомки трусов и что все наши предки были трусами, — насупился Джеро.

— Я сказал, Джеро, что бесстрашные сурикаты долго не живут.

— Но, папа, мы сегодня видели, как наши часовые сражались с коброй, они храбро атаковали её со всех сторон, — возразил Оби. — Хочешь сказать, что они тоже боялись её?

— Конечно, сынок, — голос папы стал серьёзным. — Храбрость не означает отсутствие страха, храбрость — это когда ты боишься, но делаешь, невзирая на свой страх. Храбрость не зависит от возраста, она приходит в результате тренировок. Чем больше её тренируешь, тем более храбрым становишься.

— То есть надо тренироваться побеждать свой страх? — спросил Камо.

— Да, можно тренироваться побеждать свой страх, — папа на мгновение задумался. — А можно сделать его своим союзником, и тогда он будет сообщать вам, в каких ситуациях проявить осторожность, а в битве добавит вашим лапам силы и скорости.

— А как его сделать союзником? — спросил Оби.

— Страх — это просто сигнал вашего тела, который сообщает об опасности. И первое, что надо сделать — это научиться слышать его. Затем надо оценить серьёзность опасности. Помнишь, Камо, как тебя схватил за нос богомол, когда ты был совсем маленьким, и ты потом боялся каждой веточки, отдалённо напоминающей богомола?

Камо задумался.

— Богомола, который вцепился в мой нос не помню, но выглядят они и вправду опасными.

— Вот видишь, — улыбнулся папа. — Ты уже забыл ту историю, а твой нос помнит и постоянно напоминает тебе об опасности, хотя с тех пор прошло много времени и богомолы уже давно превратились из обидчиков в еду. Тело хранит воспоминания обо всех неприятностях, которые когда-то произошли с нами, а иногда даже о тех, что происходили с нашими далёкими предками. И когда ты, Камо, видишь что-то похожее на богомола, твой нос шлёт тебе сигнал, что он больше не хочет, чтобы это насекомое в него вцепилось. Но если бездумно слушать свой нос, то можно и без вкусного обеда остаться. Поэтому надо понять, о какой опасности сообщает тело — о мнимой или реальной. И если эта опасность уже давно не опасность, то — приятного аппетита!

— А что делать, если опасность настоящая? — спросил Оби.

— А вот тогда нельзя дать страху вырасти и поглотить ваш разум, — серьёзно произнёс папа. — Пока он маленький, он помогает нам быстрее бегать, выше прыгать и не чувствовать боли. Но если страх вырастет, то вы или не сможете сдвинуться с места, как сороконожка, которая притворяется мёртвой, или пуститесь наутёк, как гну от прайда львов, или в ярости броситесь на обидчика, совершая ошибки, и проиграете.

— Я, кажется, понял, — сказал Оби. — Нельзя давать страху слишком много места.

— Правильно, Оби, — похвалил папа. — Глоток воды придаёт сил, но бурная река в сезон дождей сметает всё на своём пути. Страх живёт в напряжённых мышцах нашего тела: чем больше напряжения, тем больше страх. Чтобы он не рос, надо отобрать у него напряжение, скованность, зажатость, и тогда у него не будет места для того, чтобы расти. Расслаблять мышцы, когда страшно, — это и есть тренировка храбрости.

— Ты хочешь сказать, что когда часовые дрались с коброй, они боялись, но не давали своему страху вырасти, просто расслабляясь? — спросил Ганджу.

— Да, сынок, они услышали сигнал опасности, поняли, что она реальна, использовали страх для того, чтобы их лапы стали более быстрыми, и не давали ему вырасти больше, чем нужно, поддерживая оптимальный для схватки уровень напряжения. Каждое их действие было выверено. Они не ошибались, не застывали на месте, не убегали и не бросались в атаку, забыв обо всём на свете. Они в точности выполняли действия, которым их учили, а это возможно, только если твоими лапами управляет твоя голова, а не твой страх, — папа замолчал и ещё раз обвёл всех взглядом. — А теперь, марш спать, — бодро скомандовал он.

Лёжа в кровати, Оби долго ворочался и не мог уснуть, ему везде мерещилась кобра. Она внимательно следила за ним и пыталась подобраться — то с одной стороны, то с другой. Когда она подползала слишком близко, Оби открывал глаза и кобра исчезала. Наконец ему это надоело: «Кто хозяин моих лап, я или воображаемая кобра?». С этой мыслью он глубоко вдохнул и, медленно выдыхая, представил, как его лапы расслабляются, сначала одна, потом другая, потом… А потом он уснул глубоким, спокойным сном. И снилось ему, как он, Джеро, Камо и Ганджу сражаются с огромной жёлтой змеёй, и на их мордочках нет ни страха, ни ярости, а только предельная собранность и внимательность.