Мистика. Рассказы

Александр Михан

Это второй сборник мистических рассказов белорусского прозаика Александра Михана. В книгу вошли произведения, как хорошо знакомые широкому кругу читателей, так и совершенно новые, а также все части мистического детектива «Ловец призраков».

Мистер Эн

— Ваше высокоблагородие, боюсь, что мое дело не терпит отлагательств! — обратился к начальнику сыскной полиции города знаменитый адвокат Филимонов Михаил Михайлович.

Его адвокатскую контору «Михаил и сыновья» знали не только в городе, но и далеко за его пределами. Если у вас водится деньга, то нет ничего невыполнимого. Нужно отсудить у соседа землю за долги? Нате! Лишить наследства нерадивых родственников? Завсегда — пожалуйста! Или, к примеру, на охоте нечаянно убили кого. Это, конечно, за другую плату. Однако тоже можно подвести под дело о самоубийстве, к примеру. И вы вообще не будете никаким боком там, так сказать, замешаны.

Профессионал, одним словом. Наиталантливейший человек, и, главное, никак не подкопаешься к его работе. Пробовали как-то из Санкт-Петербурга с проверкой его взять с поличным. И подставного генерала ему подсунули, и дельце состряпали о пропаже из сейфа ценных бумаг. Но каким-то невероятным чутьем он обернул это всё так, что только ленивый не говорил тогда о величайшем уме Михаила Михайловича и его разоблачении аферистов.

А вот на этот раз у него что-то пошло не так, и очередной клиент, видимо, наговорил лишнего адвокату — тот пулей прилетел в участок писать заявление на некоего господина Эн.

— Что за имя у вашего клиента? Господин Эн! — начальник сыскной полиции Митрофанов Акакий Акакиевич, внимательно читая заявление, дважды подкрутил свои без того закрученные усищи и, положив на стол лист бумаги, спрятал пенсне в карман. — Я так ничего и не понял. Какие рога, какие копыта? Вы, Михаил…

— Михайлович, — пролепетал адвокат.

— Вы, Михаил Михайлович, совсем с ума сошли, что ли? Пишете, черт знает, что!

При слове «чёрт» лицо адвоката побелело, и он практически потерял дар речи. Начальник полиции налил в стакан воды и протянул его посетителю.

— Ладно-ладно, прошу прощения, Михаил Михайлович. Но посудите сами. Какой еще — демон из ада? Нет, я, конечно, верю в Судный день, и всё такое. Но чтобы у меня на вверенном участке проживали черти без соответствующего разрешения? Этого просто не может быть! Я знаю в этом городе все про всех! От — и до! И про ваши делишки тоже в курсе!

— У меня все по закону, — прошептал Михаил Михайлович.

— Это да, тут к вам не подкопаешься! Так что хотел ваш клиент, черт этот? Убить вас?

— Нет, ну, что вы! Боже упаси! Наоборот, он сказал, что очень рад нашей встрече, и что в аду меня заждались! Меня — и в аду! Да я самый честный гражданин в нашем Отечестве!

Полицейский чин искоса посмотрел на посетителя.

— В городе, — уже на полтона тише произнес адвокат.

— Вы, уважаемый, говорите, да не заговаривайтесь! Это вам не на суде господам присяжным разговоры разговаривать! Я при исполнении и крамольные речи про Отечество попрошу в моем присутствии не произносить!

— Прошу меня простить великодушно, нервы, знаете ли, — адвокат съежился на стуле, так как знал о крутом нраве Акакия Акакиевича и поэтому решил дальше помалкивать.

— Я лично схожу в ту, с вашего позволения, странную квартиру и лично пришлю вам ответ. И молите бога, чтобы господин Эн с рогами и копытами был на месте. Если это была ваша, так сказать, шутка, то я, смею вас уведомить, шуток не понимаю!

— Что вы, что вы! Какие шутки? Разве я похож на клоуна из шапито?

— На сегодня всё. Более вас не задерживаю! У меня и без ваших чертей своих за решетками хватает! Одних насильников и убийц с две дюжины. Переловили всех голубчиков! Кому — каторга, кому — виселица! Пусть государь теперь решает — кому и куда: он — помазанник божий! А я — так его слуга, который служит верой и правдой!

После этих слов начальник полиции сильно стукнул кулаком по столу, и Михаил Михайлович, от неожиданности дернувшись назад, упал вместе со стулом.

— Аккуратнее нужно, аккуратнее, мил человек. Так и на пустом месте можно себе болячку заработать! — Акакий Акакиевич подкрутил усы и, прищурив глаза, взглядом проводил посетителя до двери.

***

Акакий Акакиевич не спеша подошел к дому, в котором, по заверению Михаила Михайловича, находился посланник из ада.

— Дом, как дом, номер 66. По моим данным, здесь проживают только добропорядочные граждане. В первой квартире — профессор физики Куляев Тимофей Палыч со своей супругой. Во второй — инженер, правда, холостяк. Ну, ничего. Ярмо себе на шею успеет повесить, пусть погуляет — молод ишо.

Мужчина перекладывал из открытой папки с бумагами один за другим заполненные бумаги на жильцов и, наконец, дошел до квартиры номер шесть.

— Так… А вот и наши подопечные. Как говорил Михаил Михайлович — черти. Ну-с, и кто тут у нас проживает? Как я и думал — учитель музыки со своей дочерью, жена умерла пару лет назад. Ага, вдовец, значит. Ну, что же, посмотрим, посмотрим.

По скрипучей лестнице начальник полиции поднялся на второй этаж и несколько раз постучал в дверь. За дверью послышался шум, и нежный девичий голосок пропел:

— Одну минуту, одну минуту, господа! Сейчас открою!

За стеной защелкали замки, и дверь открылась настежь. Взору мужчина предстала молодая девушка лет девятнадцати от роду с ангельским личиком.

— У вас назначено? Прошу прощения, но папенька меня не предупредил. И я решительно не знаю, что мне делать.

— Не беспокойтесь, милое дитя. В этом городе не мне назначают встречи, а, в основном, я их назначаю. Позвольте представиться: Акакий Акакиевич…

— Начальник сыскной полиции? Я про вас так много слышала и читала в газетах, — девушка вдруг покраснела и продолжила, — ой, я вас нечаянно перебила. Опять мои глупые вопросы идут быстрее моих мыслей. Отец будет недоволен. Он и так часто пеняет на мое воспитание. Говорит, что я своей непосредственностью ставлю в тупик всех воспитанных молодых людей. И, если не возьму себя в руки, то никто и никогда не возьмет замуж такую… Непоседу…

— Ну, что вы, право слово. Вы так красивы, что признаться, был бы я помоложе, сам бы к вам сватался. Признаюсь честно, я давненько не видывал такой красоты, — Акакий Акакиевич показательно-залихвастски подкрутил усы и показательно откашлялся.

Девушка улыбнулась и, приглашая жестом войти, произнесла:

— Да что это я? Держу гостя на пороге! Проходите, почту за честь принять вас в нашем скромном жилище.

— Благодарствую, милое дитя, — Акакий Акакиевич прошел внутрь и сразу же увидел большую коллекцию пистолетов на стене. — Вот тебе раз! А я и не знал, что в нашем городе есть коллекционеры стрелкового оружия. Не может быть! Это же дуэльные пистолеты от мастера…

— Смита… Джона Смита… Отец привез их из поездки в Москву, — девушка сняла один из пистолетов и протянула мужчине. — Легенда гласит, что это оружие мастеру помогал делать сам дьявол.

— Да-да, я тоже об этом слышал. А вы случайно не знаете, почему? — начальник полиции понюхал ствол. — Давненько его не использовали по назначению.

— Отчего же не знаю? Знаю. Дьявол не может убить ангелов на земле своими руками, вот и делает все, чтобы через людей их изничтожить. Кстати, папенька говорил, что ангелов осталось совсем мало. Еще чуть-чуть, и наш мир поклонится, сами знаете, кому…

— Знаете, милое дитя, если отбросить в сторону эти сказки про ангелов и демонов, то ваш отец, действительно, прав. Я, как начальник сыскной полиции, просто ужасаюсь масштабами преступлений. Столько душегубов появилось за последние несколько лет, что просто оторопь берет. И страх за будущее России-матушки…

— Ой, я совсем забыла. Скажите, а по какому вопросу вы всё-таки к нам зашли? Чаю, может быть? У нас есть чудное вишневое варенье, подарок одной сердобольной старушки, — девушка достала поднос с баранками и небольшую глубокую тарелку с вареньем, в котором торчала серебряная ложка.

— Что ж, от чая с вареньем не откажусь, — Акакий Акакиевич повесил обратно на стену пистолет и обратил внимание на книги.

Книг было много, и почти все — на других языках. Мужчина взял одну в старинном кожаном переплете с большой пятиконечной звездой, покрутил в руках и поставил обратно.

— Знаете, а на вас поступила жалоба.

— Я даже догадываюсь, от кого, — раздался звонкий голосок из кухни. — Михаил Михайлович, небось, накляузничал?

— Верно, он самый. Что накляузничал — полбеды. Знаете, он уверял, что у вашего отца — копыта и рога! И что вы — посланники ада!

Движение на кухне прекратилось, и в дверях с улыбкой на лице показалась девушка.

— И что? В нашем доме пахнет серой?

— Нет, ну, что вы! Я так и предполагал, что этот адвокатишка что-то замышляет. А вот что, непонятно!

— А что тут непонятного? Отец предложил ему работу по его профилю, а ему, видите ли, не понравилось. Может, в цене не сошлись, не знаю. Но, как сказал папенька, этот господин нам подходит, и, хочет он того или нет, пойдет с нами.

— Подходит? Этот проходимец подходит?

— Да, как ни странно. Есть такие дела, которые честным людям вести нельзя ни при каком раскладе. Так как туда они не вхожи.

— Куда это — туда?

— Неважно. Вот вы тоже не сможете туда попасть.

— Это еще почему же?

— А потому, что вы честный служивый! Вот и рукой пожертвовали на благо Отечества!

— Откуда вы знаете, я же ничего вам не говорил?

— А у вас на кителе знак защитника Порт-Артура. Следовательно, вы принимали участие в сражении и, скорее всего, именно там получили ранение. Я заметила, что левая рука у вас недвижима. А так как носите этот знак, значит, гордитесь тем…

— Действительно, все просто. Вам бы барышня в моем сыскном управлении работать. Жаль только, что барышень туда не берут.

После чаепития Акакий Акакиевич откланялся и сказал, что не оставит эту жалобу без последствий для Михаила Михайловича. Но девушка упросила его ничего не предпринимать в отношении адвоката, так как тот просто запутался и что, наоборот, посодействовал их знакомству. Тем более, что они с отцом со дня на день переезжают и не хотят создавать никому лишние хлопоты после своего отъезда.

Эпилог

Из газеты «Вечерний курьер»: «Волна самоубийств прокатилась по нашему городу: шесть — только за прошедшие сутки. Все господа, лишившие себя жизни, хоть и были уважаемыми людьми, но, по слухам, имели не очень хорошую репутацию. Главой сыскной полиции Акакием Акакиевичем разрабатывается версия о мести некоего господина Эн, который под видом учителя музыки своими беседами доводил покойных до совершения богопротивного акта. Однако, по неподтвержденным данным, следствие зашло в тупик, так как никаких доказательств о причастности к случившемуся господина Эн так и не было получено»…