Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

Александр Николаевич Федоров, 2018

Многие тысячи лет миру Паэтты угрожает вселяющая ужас империя Тондрон. Её императоры давно уже стали мифическими персонажами, внушающими страх. И уж подавно никто не сможет вспомнить – кем был первый император-маг Драонн до того, как встретил свою судьбу. Роман повествует о событиях, случившихся более чем за 7000 лет до времён, описанных в первых двух книгах цикла, и позволяет окунуться в уже знакомый, но одновременно и абсолютно чужой читателю мир, каким он был во времена великой Кидуанской империи.

Глава 5. Аэринн

Замок Кассолей располагался приблизительно в сорока милях от Доромиона, поэтому, чтобы поспеть к означенному сроку, Драонн со своей скромной свитой выехал задолго до полудня, намереваясь передвигаться в комфортном темпе и сделать хотя бы одну остановку для отдыха.

Сопровождало юного принца Доромионского всего трое илиров, не считая десятка охранников. По своей молодости Драонн не успел ещё обзавестись собственной семьёй, родители его умерли, а дядья и тётки жили в собственных имениях, поэтому в качестве приглашённых он избрал неизменного Ливейтина, а также двоих наиболее приближенных вассалов.

В Сеазии, особенно здесь, в её северной части, начало месяца импирия всё ещё более походило на зиму, чем на весну. Снега было в достатке, хотя он уже порядком посерел и осел, кое-где обнажая проплешины чёрной земли. Нередки ещё были и морозы, хотя теперь они были совсем не так суровы, а весеннее солнце, поднявшись достаточно над горизонтом, уже имело довольно сил, чтобы изгнать их хотя бы до ночи.

Прекрасное время года! Драонн особенно любил импирий — оживающая природа наполняла сердце безотчётной радостью. Принц знал, что весна, как обычно, наступит внезапно — одна-две недели, и от этого снега не останется и следа, из ещё совсем безжизненной, казалось бы, земли моментально проступит зелёная щетина свежей травы, а на деревьях начнут набухать почки. Это будет самое блаженное время — тепло, которое ещё не успеет превратиться в жару, отсутствие комаров и другой гнуси, аромат весны, который ни с чем не спутаешь…

Сейчас, думая об этом, Драонн незаметно для самого себя улыбался. Та гнетущая тревога, в которой он жил со времён неудачного нападения на Доромион, требовала теперь исхода, и принц был счастлив удачному поводу, чтобы наконец избавиться от неё. Драонн давно не бывал нигде дальше Шедона, а потому сейчас его пьянило сладостное чувство свободы, ощущение того, что в ближайшие дни он перестанет быть правителем и главой дома, получив возможность побыть просто молодым.

Дороги были довольно пусты — когда весна вступит в свои права, они заполнятся жизнью, но пока лишь редкие путники и ещё более редкие всадники попадались небольшой группе лирр. И это было весьма кстати — здесь, в Сеазии, в отличие от Лиррии или Ревии, лиррийские владения были лишь вкраплениями в пространства, обжитые людьми, поэтому ощущение передвижения по вражеской территории так до конца и не отпускало юного принца.

Владения принца Гайрединна находились почти на самой северо-восточной границе Сеазии, и буквально через какие-нибудь десять-двенадцать миль начинались дикие земли палатийцев. Естественно, что здесь пока ещё не было крупных населённых пунктов, а значит, чем ближе они подъезжали к Кассолею, тем безлюднее становилась местность, и это тоже было приятно.

Поскольку выехали с запасом времени, Драонн не гнал своего скакуна, не желая без нужды утомлять животное. Кроме того, небольшой отряд устроил часовой привал на весьма уютном постоялом дворе, для хозяина которого золото значило куда больше расовой солидарности, а двое или трое постояльцев не рискнули вслух выражать недовольство, поглядывая на одноручные мечи, красноречиво ударяющиеся о бёдра лирр.

Кассолей неожиданно показался из-за леса, когда солнце уже касалось верхушек деревьев. Было около шести вечера, так что представители Доромиона были вполне безукоризненны в своей пунктуальности. Им как раз хватило времени, чтобы оглядеть отведённые им покои, немного отдохнуть и привести себя в порядок. Без четверти восемь слуга постучал в комнату Драонна и спросил, готов ли тот следовать за ним.

***

По меркам сеазийских лирр это был весьма крупный приём — едва ли не пять десятков илиров обоих полов, представителей высшего общества, собрались в огромном банкетном зале Кассолейского замка. Драонн не мог припомнить, когда в последний раз он видел подобное собрание высшего света. Наверное, лишь на похоронах отца.

Принц Гайрединн, как радушный хозяин, лично встречал каждого гостя у входа, одинаково горячо пожимая руку и принцам, и их вассалам, и галантно целуя руки дамам. В центре залы уже стоял огромный, великолепно сервированный стол, возле которого происходила приятная взору возня — слуги нескончаемым потоком несли подносы и блюда с яствами, однако никто из гостей к столу покамест не спешил. Здесь происходило своеобразное кружение, в которое включился и Драонн. Он подходил то к одному илиру, то к другому, обращаясь с учтивыми, хоть и ничего не значащими фразами, расшаркиваясь с дамами и пожимая руки мужчинам.

Весьма тепло он поздоровался с принцем Перейтеном — после недавнего заседания в Шедоне он чувствовал глубокую привязанность к этому илиру. Затем они взаимно представили друг другу своих спутников. Драонн не скупился на рекомендации, представляя Ливейтина, и при этом ему практически не приходилось ни привирать, ни даже преувеличивать.

Затем всеобщее круговое движение привело его к Глианну Палторскому. Он стоял под руку со своей женой, которая, как поговаривали, не так давно наконец принесла ему долгожданного наследника. Глианн сдержанно улыбался. Казалось, он начисто позабыл историю с подписанием петиции. Заметив, что к нему приближается Драонн, он лишь слегка изменился в лице, но тут же взял себя в руки.

— Милорд Драонн, — проговорил он, мягко освобождаясь от супруги и делая шаг навстречу принцу. — Я очень рад видеть вас!

— Я тоже, милорд Глианн, — как ни странно, но сейчас юноша почти не кривил душой. — Принцу Гайрединну пришла в голову на редкость удачная идея.

— И то верно! Познакомьтесь с моей женой. Её зовут Биалинн, и она семь месяцев назад подарила мне самый великолепный подарок, какой только может пожелать мужчина.

— Да, я слышал, что у вас родился сын, милорд, — Драонн был польщён тем, что Глианн сообщил ему новость, не бывшую, судя по всему, достоянием общественности, и это было явным признаком глубокой симпатии. — Примите мои самые искренние поздравления, а вы, госпожа Биалинн, примите моё восхищение.

— Благодарю вас, милорд, — изящно присела в реверансе госпожа Биалинн. — Я льщу себя надеждой однажды увидеть вас в Палторе. Мы с мужем будем счастливы принять вас.

— Вы оказываете мне невероятную честь, госпожа, — низко поклонился Драонн. — Даю слово, что обязательно воспользуюсь вашим любезным приглашением. Увы, мы так редко выбираемся друг к другу в гости, а ведь нам как никогда нужно держаться вместе.

— Поверьте, милорд, я ничего так не желаю, как иметь честь называться вашим другом, — произнёс Глианн совершенно искренним тоном.

— Заверяю вас, милорд Глианн, что питаю к вам лишь дружеские чувства.

— Вы — благородный юноша! Я, вслед за своей женой, хочу ещё раз пригласить вас к нам в гости.

— Непременно буду у вас в ближайшее время! — заверил Драонн, раскланиваясь.

Круговое движение продолжалось. Тренированная множеством прочитанных книг память молодого принца без особых проблем удерживала десятки лиц и имён, большинство из которых он либо видел впервые, либо позабыл, что видел ранее. Он не проходил мимо ни одной из небольших групп, а его малочисленная свита следовала за ним по пятам.

Дошла очередь и до Делийона Тенедорионского. Юный принц всеми силами стремился показать, что прибыл сюда не по своей воле. Он стоял рядом с любезно улыбающимся лордом Тавианом и кривился так, словно только что хлебнул кошачьей мочи. Завидев приближающегося Драонна, он скис ещё больше — очевидно, что у Делийона было собственное, и крайне нелестное мнение о принце Доромиона. Его дядя, напротив, заулыбался ещё радушнее, и, судя по всему, это радушие не было напускным.

— Приятно видеть вас здесь, милорд Драонн, — проговорил он, протягивая руку.

— И это взаимно, лорд Тавиан, — улыбнулся Драонн.

Он демонстративно не замечал племянника, предпочитая вести диалог с дядей. Делийон отвечал ему тем же презрительным пренебрежением, лишь изредка фыркая на те похвалы, что расточал Драонну Тавиан. Будь здесь прежний хозяин Доромиона, он бы вряд ли стерпел такое отношение к себе, и дело, вероятно, закончилось бы дуэлью, но новый владелец был совсем из иного теста. Поэтому, пару минут поговорив с лордом Тавианом, он, вежливо поклонившись последнему, невозмутимо двинулся дальше.

— Жаль, что моя сестрица не сумела родить кого-то вроде него, — услышал он реплику Тавиана, и едва сумел сдержать смешок.

Что ответил дяде раздосадованный Делийон, Драонн уже не расслышал — гул от голосов в зале стоял довольно громкий.

Была едва ли не половина девятого, когда хозяин дома пригласил всех к столу. К этому времени как раз все успели поздороваться и переговорить со всеми. У стола стояли слуги, которые тут же указывали гостям их места за столом. Было видно, что Гайрединн весьма тщательно продумал рассадку, дабы максимально угодить всем и не создавать ненужных трений. Так Драонн оказался бок-о-бок с принцем Перейтеном, чему был несказанно рад. Как и тому, что делегация Тенедориона разместилась на дальнем конце стола, так что можно было есть, не боясь испортить пищеварение созерцанием кислой физиономии Делийона.

Лишь тогда, когда каждый прибор, каждое блюдо, каждая салфетка заняли своё место на столе, равно как и последний гость занял своё место за столом, появились хозяйки этого торжества, которые до последней секунды следили за тем, чтобы всё было как должно.

Пожилая женщина, чью гордую стать не сумели сломить прожитые годы, царственно двигалась в ореоле белоснежных волос. Мало кто даже из лирр в столь преклонном возрасте рискнули бы иметь столь вызывающую причёску. Но Олива Кассолейская, супруга Гайрединна, даже в эти годы обладала шикарными волосами, которые, потеряв свой первоначальный вороновый цвет, стали ещё удивительнее, отливая лунным серебром.

Рядом шла юная девушка, глядя на которую можно было представить, какова была госпожа Олива в молодости. Та же гордая благородная красота, те же неистовые иссиня-чёрные волосы, та же изысканная стройность и осанка, которые никогда не будут доступны людям.

Девушка везла перед собой кресло на колёсиках, в котором сидела ещё одна женщина. Шея, искривлённая под неестественным углом, так что казалось, будто несчастная пытается рассмотреть что-то, расположенное сверху и позади неё, а также руки, которые, казалось, пытался связать узлами какой-то жестокий великан, сразу давали понять, что эта лирра была магиней. Драонн тут же припомнил, что когда-то слышал о том, что дочь Гайрединна действительно была магиней, только вот имени её вспомнить не сумел.

Признаться, сейчас его внимание было занято отнюдь не этой искалеченной женщиной. Юноша не мог отвести глаз от прекрасной девушки, которая, казалось, единственная осталась существовать на всей земле.

Тем временем, обе женщины учтиво поклонились собравшимся гостям, на что те ответили восторженными приветствиями. Несколько илиров из тех, что сидели неподалёку от мест хозяек, тут же вскочили, чтобы сопроводить их за стол. С особой осторожностью они подкатили кресло к специально пустовавшему для этого месту.

— Кто эта девушка? — слегка задыхаясь от волнения, спросил Драонн у Перейтена, который уже приступил к трапезе и обгладывал сейчас фазанье крылышко. — Внучка милорда Гайрединна?

— Что вы, — промакнув рот салфеткой, ответил тот. — У милорда Гайрединна нет внучек. Это — его младшая дочь Аэринн.

Лишь сейчас Драонн понял, что спросил очевидную глупость. Магини были бесплодны, а это значит, что Аэринн не могла быть дочерью той женщины в кресле. Но дочь… На вид девушка была едва ли старше него самого, тогда как Гайрединн годился в отцы его отцу. Конечно, старость щадила лиррийский организм куда больше, чем человеческий, но всё же… Драонн поглядел на пожилого принца и особенно его супругу с невольным восхищением.

Но довольно быстро он сосредоточился на другом. Аэринн явно не замужем — иначе она не жила бы в отцовском доме. Возможно, у неё кто-то есть, но даже если это так, то этот ухажёр (Драонн уже ненавидел его, даже не зная кто он и существует ли вообще) не принят ещё семьёй, поскольку в противном случае он сидел бы сейчас рука об руку с девушкой. Следовательно, она свободна.

Драонн никогда не считал себя излишне романтической натурой. До сих пор он не слишком-то интересовался девушками и всеми этими нежными чувствами. В читаемых им книгах о великих полководцах, когда изредка в них случились-таки описания неких любовных похождений, он обычно просто с досадой пролистывал эти неинтересные страницы, чтобы вновь углубиться в описания тактик и стратегий.

Он прекрасно понимал, что как глава древнего правящего рода он обязан будет рано или поздно озаботиться продолжением рода, но втайне надеялся, что эта необходимость возникнет как можно позднее. В общем, до сего дня Драонн считал себя неуязвимым для романтических чувств.

Однако теперь он буквально пожирал взглядом прекрасную дочь хозяина, при этом едва прикасаясь к блюдам, хотя лишь за минуту до начала обеда он, казалось, умирал от голода. Принц весьма рассеянно отвечал на вопросы Перейтена, и тот, быстро поняв причину такой рассеянности, с доброй усмешкой переключился на другого собеседника.

Когда взгляд Аэринн впервые скользнул по Драонну, он, казалось, даже не остановился на юноше, и тем не менее принц почувствовал, как у него перехватило дыхание и пересохло в горле. Он спешно схватил бокал с вином, чтобы смочить нёбо, но пальцы плохо слушались, так что он лишь толкнул почти полный бокал, и тот, звякнув о соседние блюда, опрокинулся.

Это вызвало небольшой переполох вокруг — тут же подбежали слуги, гости инстинктивно отпрянули, боясь, что красное вино испортит их дорогие наряды. А Аэринн вновь посмотрела на того недотёпу, что стал виновником всей этой кутерьмы. Она совладала с лицом, но Драонн увидел, как смешинки запрыгали в её огромных прекрасных глазах.

Как мы знаем, юный принц был и так довольно застенчив, хотя, конечно, несколько лет во главе своего дома немного исправили этот недостаток. И всё же он окончательно смешался от подобного фиаско, и ему страшно захотелось куда-нибудь убежать. Естественно, сделать этого он не мог, поэтому пришлось притвориться, что он страшно увлечён едой, хотя кусок едва лез ему в горло.

Однако теперь он, к своему удивлению, гораздо чаще стал ловить на себе взгляды юной насмешницы, и теперь они уже были не столь мимолётны. Она словно дразнила, иногда подолгу глядя на него до тех пор, пока не ловила его чуть испуганный взгляд. А сам Драонн никак не мог решить — радует ли это его, или пугает. Всё-таки жизнь, которую он вёл, была слишком приятна, чтобы так легко расстаться с нею, пусть даже ради такой великолепной девушки.

В общем, долгий ужин показался Драонну ещё длиннее, и как только стало можно выйти из-за стола, он тут же едва ли не бросился к тёмной нише окна, где, усевшись на холодный мрамор подоконника, надёжно укрытый сумраком, стал наблюдать за Аэринн.

Теперь, после ужина, многие подходили, чтобы лично поблагодарить хозяек дома. Всякий раз, как к Аэринн подходили мужчины, он невольно скрипел зубами — ему казалось, что все присутствующие без памяти влюблены в неё и борются за её внимание. Драонн видел, что молодая хозяйка — весьма бойкая девушка, которая без труда поддерживала разговор, непринуждённо смеялась и находилась с ответом для любого, кто бы к ней не подошёл. Принцу же одновременно и до безумия хотелось подойти, чтобы также сказать ей какую-нибудь чепуху, и не менее мучительно хотелось держаться подальше, отдавая себя на растерзание невесть откуда взявшейся ревности.

Дилемму разрешил хозяин дома. Молодой слуга вежливо подошёл к Драонну и сообщил, что милорд Гайрединн ищет его, чтобы поговорить. Густо покраснев, принц двинулся следом за посыльным.

— Милорд Драонн, — радушно воскликнул Гайрединн, заприметив обречённо подходящего принца. — Позвольте представить моих домочадцев.

Первой, естественно, была представлена госпожа Олива, и здесь Драонн вполне искренне рассыпался в восхищённых эпитетах. Затем настала очередь магини, которую, как выяснилось, звали Дайлой. Тут уже принцу пришлось тяжелее — говорить с волшебниками всегда нелегко, а уж когда приходится обращаться даже не к лицу, а к уху и сведённой вечной судорогой шее, то это и вовсе превращается в едва решаемую задачу.

Однако же Драонн сумел произнести какие-то фразы, услышав в ответ глухой и надтреснутый голос, больше похожий на голос простуженного маленького мальчика. Лишь огромным усилием воли он заставлял себя не отводить взгляда от этой гротескно исковерканной фигуры. И, надо сказать, этому немало помогали горящие выше глаза Аэринн, которые, казалось, не мигая, неотрывно следили за его лицом. Смотреть на магиню казалось не столь страшным, как взглянуть в эти смеющиеся глаза.

Тем не менее, это пришлось сделать, когда Гайрединн произнёс:

— А это — моя младшая дочь, Аэринн.

— Я счастлив познакомиться, госпожа… — кое-как выдавил Драонн, заставив себя взглянуть в столь близкое лицо девушки.

С такого расстояния она казалась ещё прекраснее и восхитительнее. Казалось, все черты доведены в ней до совершенства. Быть может, казалось так только одному лишь Драонну, но сути это не меняло — он был ослеплён и оглушён.

— Не облились ли вы вином? — лукаво улыбаясь, поинтересовалась Аэринн.

— Как-то не успел… — невпопад ляпнул Драонн и едва не поперхнулся, поняв, что сморозил страшную глупость.

Аэринн, не сдерживаясь, фыркнула в кулачок, и, к огромному удивлению принца из инвалидного кресла послышалось какое-то покашливание, которое не могло быть ничем иным, как смехом.

— Аэринн! — строго одёрнула дочь госпожа Олива, хотя Драонну показалось, что и у неё слегка дёрнулся уголок рта.

— Извините мою дочь, милорд! — тут же заговорил Гайрединн. — Она — моя любимица, ни в чём не могу её ограничить. Если бы не супруга — совсем от рук отбилась бы!

— Не стоит извинений, милорд, — Драонну немного удалось взять себя в руки. — Право же, я сам сплоховал, сказав очевиднейшую чушь. Кто угодно рассмеялся бы над этим.

— Милорд Драонн — один из лучших вельмож нашей провинции, а быть может — и всей империи! — обращаясь к женщинам, произнёс Гайрединн. — Он оказал мне неоценимую помощь в магистрате, да и вообще я восхищён его взвешенной политикой. Убеждён, его ждёт великое будущее, и его правление послужит не только славе Доромиона, но и славе всего нашего народа!

— Вы заставляете меня краснеть, милорд Гайрединн, — смущённо проговорил Драонн, опуская глаза.

— Да вы и так уж красны как варёный рак! Куда уж дальше? — тут же воскликнула Аэринн, вызвав новый приступ веселья у своей старшей сестры.

— Аэринн! — на сей раз Олива совершенно серьёзно прикрикнула на дочь. — Что ты себе позволяешь?

— Простите, мой принц, — сделав насмешливый книксен, пролепетала Аэринн, всем своим видом изображая раскаяние, хотя никто из присутствовавших не поверил этому ни на оэр.

Это окончательно выбило Драонна из колеи, так что он не сумел найтись с ответом.

— Прошу вас, милорд Драонн, идите и развлекайтесь, пока эта хищница не проглотила вас целиком! — выражение лица Гайрединна было несколько сконфуженным, но одновременно в нём читалась и отческая гордость, и бесконечная любовь к дочери.

Неловко поклонившись, принц воспользовался предложением и быстро направился к Ливейтину, стоящему неподалёку. Он нисколько не винил стариков за подобную снисходительность к проделкам Аэринн — они получили дочь в том возрасте, когда многие уже с нетерпением ждут правнуков. Да и на самом деле он нисколько не сердился на девушку. Скорее наоборот — в его груди разливалось какое-то блаженное тепло, какого он никогда раньше не ощущал.

Однако он по-прежнему чувствовал неловкость, поэтому, подойдя к своему начальнику стражи, так и не нашёлся, о чём с ним заговорить, а потому, чуть потоптавшись возле почтительно притихших вассалов, вновь отправился в спасительный мрак оконной ниши.

Какое-то время он бессмысленно глядел в окно, но там не было видно ничего кроме кромешной тьмы да слабого отражения того, что происходило позади него. Но это было и неважно — Драонну сейчас хотелось думать, а не смотреть. Очевидным для него было то, что он без памяти влюбился в Аэринн. Конечно, принц не мог определить — глубокое ли это чувство или же сиюминутная страсть, вызванная пробуждением его мужского естества, но в данный момент времени это и не имело никакого значения.

Драонн понимал, что он — принц, что по своему происхождению он вполне ровня роду Аэринн, и что нет никаких причин для него не попытаться добиться её согласия на брак. Более того, он был убеждён в том, что Гайрединн, без сомнения, поддержит этот союз, да и сам он — далеко не худшая партия для замужества. Но природная робость, а также полная неопытность в подобного рода делах словно парализовали волю Драонна, заставляя мысли бешено скакать в одном и том же кольце, раз за разом проживая события их краткой беседы.

— Вот вы где спрятались! — раздался совсем рядом такой уже знакомый голос.

Аэринн стояла рядом, опираясь плечом на шершавую стену.

— Я не спрятался, — краснея, пробормотал Драонн, поспешно поворачиваясь к девушке.

— Понятно, — насмешливо кивнула она. — Просто в это время дня из наших окон самый прекрасный вид.

— Вроде того, — смущённо усмехнулся он в ответ.

— Вы простите, что я насмехалась над вами, — в её голосе не слышалось и капли раскаяния.

— Разве? Я даже не заметил, — Драонн осознавал, что выглядит в глазах Аэринн всё глупее и глупее, но ничего не мог с собой поделать.

— Значит, в следующий раз буду стараться лучше, — с очаровательным изяществом фыркнула она.

— Зачем? — не нашёл ничего умнее спросить Драонн.

— Да что с вами такое? — рассмеялась Аэринн. — Вы что же — ничего не поняли?

— Простите, сударыня, но…

— Нас собираются поженить, мой принц! — как о каком-то незначащем пустяке заявила Аэринн.

— Что??? — Драонн был настолько удивлён, что решил, что ему просто послышалось.

— А вы думали — зачем мой отец организовал этот вечер? — пожала плечами девушка. — Не знаю, что там насчёт вас, но я уже была заранее предупреждена, что сегодня меня познакомят с весьма выгодной для меня партией. Я, кстати, представляла вас чуть повыше ростом.

— Что вы хотите сказать?..

— Что вы не такой высокий, как я думала, — вновь хихикнула Аэринн.

— Я не об этом, — Драонн, казалось, даже не осознал последних слов. — Ваш отец пригласил меня сюда, чтобы выдать вас замуж?

— Вас это смущает?

— Да, признаться… Немного… — мысли принца путались. — Просто это как-то неожиданно.

— Какой же вы смешной! — рассмеялась Аэринн, но как-то совершенно не обидно, а скорее даже приятно. — Я и не знала, что в наше время ещё бывают столь застенчивые юноши, а уж тем более — принцы. Что же, мой принц, мне уже пора. Я слышала, вы задержитесь у нас на несколько дней. Значит — мы ещё увидимся.

Резко повернувшись, она быстрой походкой направилась к родителям, а Драонн так и остался ошеломлённо глядеть ей вслед.