Крылья

Александр Петрович Бадак (2021)

Крылья… Их начинает чувствовать влюбленный человек. И ему под силу становятся самые невероятные поступки. Но почему эти крылья вдруг исчезают? Смешно и грустно, но в жизни бывает так, как описано в этом легком рассказе. В химии любви важен каждый ингредиент, верее каждая его молекула…

Валера жил с дядей Митей по соседству — в смежном подъезде. Их квартиры, собранные из стандартных панелей, разделялись десятисантиметровой бетонной стеной, в сквозные отверстия которой были вставлены розетки. Поэтому, когда дядя Митя просыпался, потягивался, почесывая пузо, его «Э-хэ-хэ» будило соседей — подростка Валеру с мамой Ниной. Все остальные действия холостого сорокалетнего Митяя также прослушивались без специальных усилий. От простого похода в туалет, до вечерних посиделок с молодыми девушками. По утрам Митя любил бренчать на гитаре и петь бархатным баритоном о своём очередном выходе «в поле с конём». Разбуженная за стенкой Нина, как заправский моторист по урчанию двигателя, могла определять текущее состояние соседа по интонациям. Обычно оно было бодрым и свежим.

— Валера, тебе надо научиться играть на гитаре! — мотивировала она сына.

— Зачем?

— Чтобы девушки любили.

— И соседи ненавидели? Митяя вон тоже любят, а что с того? Живет как бомж. Ходит в одних и тех же штанах и футболке. Обои отвалились. На кухне бардак!

— Это же мелочи! Зато каждый день — праздник! Я с Митяем уже поговорила. Он с тобой позанимается. И знаешь где?

— В Караганде?

— На море! — этот довод Нина приберегла напоследок, поскольку знала, что он разнесёт Валеркино серое вещество по черепной коробке и ментальное сопротивление будет подавлено! Так и случилось.

Валерка рос без отца, был демонстративным, эмоциональным, очень аккуратным, как и многие мальчики, растущие по женскому лекалу. Он уже подбривал рыжие волосы подмышками и мечтал поскорее вырваться из заботливых материнских объятий. Поездка на море давала такую возможность. Август двухтысячного был полном разгаре!

А Митяй — в миру Дмитрий Сергеевич, как его называли ученики, которых он подкармливал гранитом математических знаний, имел в сотрудничестве с Валеркой свой далеко идущий интерес…

Интерес распространялся от самого Митяевского сердца до обалденной фигуры молодой учительницы английского языка. Незамужней, веселой, но никак не идущей на уговоры сорокалетнего «старпера» попить с ним чайку в «холостяцком флэте». Валентина Владимировна хохотала и отказывала. Сначала на День учителя, потом на Новый год и Восьмое марта. Устояла ВэВэ и на выпускном вечере, где Дмитрий Сергеевич исполнил свою песню, посвящённую ненаглядной англичанке:

«Валя, Валя, дама роковая!

На крыльях любви

Я лечу к Дабл W!»

Валентина Владимировна знала о своём школьном прозвище, которое менялось в зависимости от настроения говорившего. Это могло быть восторженное «Вау Вау!», или казенное «Вы Вы», или раздраженное «Во Во». Но «Дубль Ви» было чем-то новеньким. От Митяя потянуло креативом. Вау Вау по-королевски элегантно подошла к поэту, одарила голливудской улыбкой и похвалила за глубокие знания английского алфавита. А потом исчезла. Тоже по-английски. Почти на всё лето…

Митяй встретил коллегу августовским днём на берегу бассейна в центре поселка. Увидел случайно и его словно пробило высоковольтным зарядом. Вау Вау «загорала» — лежала в позе разомлевшей кошки на желтом пледе в красном бикини с распущенным тёмным волосом! Увидеть женщину с осиной талией и широкими бедрами — невыносимая пытка для любого холостого мужчины. Особенно, если она — женщина его мечты.

Митяя по закону гонадного магнетизма подтянуло к Валентине.

— Вау! Вау! Какой гуд дей! Я опять лукаю эту неземную красоту! — замурлыкал Сергеевич на английском суржике, глядя прямо в солнцезащитные очки Валентины Владимировны.

— Вы, Дмитрий, видите своё отраженье!

— Нет! Я вижу неземную красоту!

— Если неземную, тогда уточните какую!

— Морскую!

— Слава Богу, что не ангельскую. А насчёт моря мне понравилось.

— Запишите в протокол: выезжаем послезавтра под Находку на Лебягу!

Эта замечательная идея прострелила Митяя внезапно и понравилась ему самому. Выходило, что Вау Вау сама предложила уточнить, значит, заранее была согласна на самопроизвольный выкидыш Митяевского воспаленного сознания.

— Мы вдвоём? Полетим на крыльях любви? Это может скомпрометировать мою непорочную биографию молодого специалиста.

— Мы едем втроём! Со школьниками! — Митяй опять удивился своему экспромту.

— Дмитрий Сергеевич если втроём, то почему тогда «школьники» во множественном числе? Или мы едем без вас?

— Просто ученик уже большой, поэтому я так выразился.

— А насколько он большой?

— На девять «А» классов и сто семьдесят шесть сантиметров… Рыжеволосый Валерка!

— Парень хороший. Боюсь, вы на него можете плохо повлиять. А вообще-то было бы интересно увидеть это воочию! Я согласна! Какие будут дальнейшие инструкции?

— Мы всё туристическое снаряжение берём сами и отвечаем за билеты. Вы захватите что-нибудь из провизии. Будете коком! Команда должна быть сытой хотя бы раз в день на протяжении недели! Собираемся на автостанции к шести утра. Отдать концы!

— Есть, мой капитан, — подыграла Валентина.

В те порушенные постперестроечные годы у Митяя уже были водительские права, немного денежек на текущие расходы. Но о машине даже не мечталось. Поэтому тащить все надо было на горбу, и без Валерки не обойтись.

Тогда-то Дмитрий Сергеевич и навестил соседку Нину. Предложил свозить её сына Валерия Михайловича на теплое Японское море, научить играть на гитаре и через неделю вернуть в целости и сохранности с высоким уровнем витамина «Д».

Нина ответила встречным предложением: захватить и её. Митяй вышел из ситуации дипломатично и изящно, коротко ответив: «Нет!».

Трехместная брезентовая палатка, накидка на неё, подстилка, три спальника, котелок, тарелки, ложки. А ещё ласты, маска, трубка, топор, пила, нож, продукты. Одежда на случай дождя, примус на тот же случай. Складной стул для девушки. И гитара! Дмитрию стало не по себе, когда вечером он выложил весь необходимый скарб на середину комнаты. Потом он вспомнил аппетитную фигурку королевы и сделал неожиданный шаг «Е2-Е1»: в два рюкзака эта куча никак не поместится, значит, её надо запихать в один, но очень большой баул. А у Митяя такой имелся — прорезиненный мешок из-под лодки! Но и в него всё не входило. Пришлось выложить пакет картошки. Хватит риса и вермишели. Выложил и бόльшую часть тушенки. Оставил пару банок, памятуя, что провизией озадачена Вау Вау. После этого смог закрыть баул. Сам мешок он привязал к коляске для сумок. Получалось, что один человек мог свободно катить это уродливое сооружение, напоминающее толстую черную гусеницу. Вот только заносить его в транспорт надо вдвоём с Валеркой.

На автовокзал соседи добирались по утреннему холодку. В пять тридцать купили три билета до Владивостока. Стали ждать Валентину Владимировну. Уже подали автобус для посадки, а фемина не появлялась. Митяя посетила шальная мысль о грандиозном разводе. Он уже представил, как Вы Вы соберет вечером подружек и со смехом расскажет о воображаемой поездке на море с влюбленным математиком, не понимающем женских шуток.

— Всё, Валера, хватит ждать, садимся в автобус! — Митяй с гитарой наперевес злобно попер гусеницу на колёсиках, не замечая её веса.

— Дядя Митя, а как же Валентина Владимировна?

— Догонит!

— Да вы гоните! Вон она еле тащит чемодан!

Митяй обернулся и увидел, что привокзальная площадь озарилась волшебным светом. Появилась та, ради которой всё задумывалось, складывалось, тащилось, потелось и страдалось. Митяй бросил перетянутую веревкой гусеницу и побежал навстречу Вэ Вэ, потрясывая животиком.

— Валентина! А мы уже забеспокоились. Давайте я вам помогу!

— Дмитрий Сергеевич, буду вам очень благодарна.

Митяй подхватил чемодан и чуть не получил растяжение плечевого сустава. Чемоданище весил не меньше гусеницы. Он с благодарностью взглянул на Валентину. «Позаботилась о мужиках. Набрала консервов! Молодчина!» — подумал он с какой-то особой нежностью.

Ехали на последнем сиденье «Икаруса». Вау Вау за двести километров до Владивостока постепенно притёрлась к Митяевскому плечу и даже успела поспать. Следующие двести до Находки любовались морскими пейзажами из прямоугольных иллюминаторов душного «Пазика». К обеду трио валялось на перламутровом песке Лебяжьей бухты, борясь с бодрящим чувством голода. Мужики организовали костерок из прибрежного мусора, подвесили котелок и оставили Валентину готовить вермишель, а сами занялись установкой палатки.

Митяй заподозрил неладное, когда за делами заметил, что Валентина в купальнике и темных очках валяется у прибоя, очаровывая отдыхающих мужчин, а не колдует у костра. А как же обед? Он отправил Валеру за дровами в соседний лесок, а сам подошел к красавице.

— Валюша, а ты почему не готовишь волшебную вермишель?

— А я не брала вермишель.

— Я взял.

Митя мысленно похвалил себя за то, что вчера, несмотря на отсутствие места в бауле, затолкал в него немного провизии: вермишели, риса, пару хлебов и две банки тушенки. Нина тоже побеспокоилась о рационе сына и одарила его палкой колбасы с белым батоном. Но это лакомство было съедено ещё в автобусе… А вот на Валентину Владимировну возлагались большие надежды.

Митяй залез в баул, вытащил пакет с вермишелью и передал его девушке. Она высыпала весь пакет в котелок и залила холодной водой. Митяй просто задохнулся от неожиданности. Как можно всю вермишель так просто испортить? Магазинов поблизости нет. Но, главное, нет лишних денег.

— Валентина, свет очей моих, что ты делаешь?

Конец ознакомительного фрагмента.