Филия. Записки психиатра

Александр Петрович Бадак (2021)

Где грань между любовью и наваждением? Может ли одно перерасти в другое? Или любая любовь — наваждение? Прочитав этот рассказ, вы поймете, как сильно одно отличается от другого. Содержит нецензурную брань.

Наталья с детства была стеснительной, замкнутой девчонкой. Когда все дети резвились во дворе дома, она могла сидеть на лавочке у подъезда с безучастным видом, вцепившись руками в почти задушенную куклу. Если какая-нибудь тётушка пыталась с ней заговорить, Наташа медленно опускала голову, поднимала плечи и уходила в себя. И тогда уже было бесполезно переспрашивать, тормошить, предлагать конфетку. Она замолкала, замирала, пряталась в свой параллельный портал, из которого был единственный выход — за мамину юбку. Туда, где можно прижаться к тёплому телу со знакомым запахом и почувствовать, что опасность миновала. Уже дома она могла расслабиться, сесть у окна, расфокусировав взор, накручивая на указательный палец, как на плойку, прядь волос, распуская и снова набирая кольца. А ещё ей нравилось вечером, лежа в койке, посасывать собственный язык и погружаться в сладкий сон…

Детскому саду она оказалась не по зубам. Как только родители уходили, девочка превращалась в истукана, мумию, замершую на лавочке в углу группы. Не ела, не пила. Не ходила даже в туалет. Какие там уговоры по-свойски, шаманские танцы с бубном, просьбы с переходом в угрозы! Ничего не выводило её из енотовой комы. Сознание возвращалось только вместе с родителями. Увидев мать или отца, она срывалась с места, подбегала и пряталась за ними от всех посторонних. Без плача и истерик. Давала себя одеть и забрать в спокойный и предсказуемый мир своего дома, где она и просидела до школы.

К семи годам у Наташи развилось главное качество, востребованное педагогами — дисциплинированность. Она находилась в классе на своём месте за первой партой в левом ряду и во время уроков, и во время перемен. Аккуратная, тихая. Не билась за учительское внимание, не просилась отвечать у доски, не тянула руки, чтобы опередить опрометчивым ответом соседа по парте. В классе она была и отсутствовала одновременно. Её не замечали не только учителя, но и ровесники. Правда, некоторые дразнили «Клушей», но отсутствие реакции с её стороны на прозвище делало неинтересным его повторение. В старших классах не получалось с дружбой. Казалось, что эту девушку с длинными светло-русыми волосами, точеной фигуркой и потупившимся взглядом миновала даже подростковая влюбленность. Другие бы мучались и страдали. А она спокойно относилась к тому, что не надо впрягаться в отношения. Можно всё свободное время посвятить чтению стихов и романов. Записывать отдельные мысли в блокнот. Вести дневник. Купаться в фантазиях.

Так же незаметно и обыденно она закончила училище. Молодую девушку-повара распределили в военную столовую. Вынужденная необходимость облизывать ложки и снимать пробы немного наполнила её хрупкое тело подкожным женским началом. Под белым халатом уже просматривались холмики грудей. Но особенно востребованной оказалась синусоида чуть ниже спины. Начальник столовой, большой и неотесанный прапорщик Витя, не упускал возможности шлепнуть свою подчиненную, задержав на несколько секунд широкую ладонь на заветном месте.

Витя был простой, сальный и снаружи, и внутри. К цели шел по-военному смело и прямо. Зажав подчиненную в моечной, задирая ей халат, мимоходом узнал у сопротивляющейся девчонки, что мужчин она ещё не знала. Удивленно остановился.

— Ты пуговички, застегни, застегни по всему телу! Давай не будем тянуть резину в долгий ящик. Я беру тебя в жены. Что молчишь? Согласна?

— Согласна… — Наташа не умела отказывать. Она безропотно выполняла требования старших.

Семейная жизнь ей даже понравилась. Там тоже всё было определенно и понятно, как в столовой: завтрак, обед и ужин. Помыть посуду, полы, постирать бельё. Иногда потерпеть немного ночью неповоротливого мужа-борова. Чтобы доставить и себе удовольствие в такие моменты она начинала делать свои детские движения языком. Однажды Виктор заметил, что жена в самый ответственный момент двигает челюстью и спросил:

— Ты что ешь?

— Нет…

— Жвачку жуешь?

— Да…

— Не надо делать отвлекающих движений. Лежи тихо. Ещё один шорох увижу — два наряда вне очереди получишь!

Нельзя, так нельзя. Тем более муж особенно не докучал ей. То на дежурстве, то на учениях, то с друзьями на «пробке». В такие дни у Натальи появлялось своё время, когда под шорох страничек любовных романов она погружалась в сказочный мир чужих страстей. Иногда представляла себя на месте героини. Таяла от адресованных ей волшебных слов и комплиментов. Перечитывала их, заучивая наизусть. Повторяла мысленно, погружаясь в привычное состояние нирваны. Начинала посасывать язык, наматывать на палец волосы. Это были самые сладкие мгновения её жизни! Страшным было то, что муж мог нагрянуть в любой момент и сломать этот тонкий мир филигранных ощущений своим громогласным:

— Ты что делаешь?

— Ничего…

— Давай, быстрее заканчивай! Удача повернулась к нам фортуной! Разбирай продукты!

Он вываливал из мешка гору консервных банок и каких-то свёртков с маслом, мясом, овощами. Она размеренно расставляла всё по местам. Банки под кровать, остальное в холодильник.

— Вить, места нет. Может хватит?

— Что предлагаешь добро выбрасывать?

— Нет… Но мясо не помешается в холодильнике…

— Сделай сегодня котлеты.

— С чем?

— С котлетами! — Витя заходился в хохоте от собственного остроумия и, вытирая слезы, продолжал, — Или с тушенкой!

Наталья понимала, что это шутка, поэтому растягивала губы в дежурной улыбке. Но это был и приказ. И она шла делать отбивные в соусе из тушенки и помидоров.

Поев, муж распластывал живот по кровати и засыпал. А Наталья тихонечко присаживалась на кухне, включала ночник и снова вчитывалась в красивые слова о любви и счастье. Она тоже счастлива. У неё есть эти прекрасные мгновения единения с высоким литературным слогом. Витя добр и щедр. У них дом — полная чаша. Ей здесь спокойно и хорошо. Она так и записывала в свой дневник: «Счастье — это иметь своё место в жизни. И я его нашла. Рядом с моим мужем Витей».

Дневник лежал на нижней полке кухонного пенала. Виктор периодически натыкался на него и просматривал. Он был очень доволен, что жена у него любящая, правильная, начитанная и умная.

Конец ознакомительного фрагмента.