На милость дня. Былинки

Александр Раков, 2006

Автор книги хорошо известен православному читателю. Профессиональный журналист, закончивший филологический факультет Ленинградского государственного университета, Александр Раков с 1993 года является главным редактором газеты «Православный Санкт-Петербург». На основе рубрики «Записки редактора» созданы книги «Былинок», последнюю из которых – «На милость дня» – Вы держите в руках.

Ода воробью

Пока меня не сбили с толку, презревши внешность, хвор и пьян, питаю нежность к воробьям за утреннюю свиристелку, Здоров, приятель! Чик-чирик! Мне так приятен птичий лик, Я сам, подобно воробью, в зиме немилой охолонув, зерно мечты клюю с балконов, с прогретых кровель волю пью и бьюсь на крылышках об воздух во славу братиков безгнездых. Стыжусь восторгов субъективных от лебедей, от голубей. Мне мил пройдоха воробей, пророков юркий собутыльник, посадкам враг, палаткам друг, — и прыгает на лапках двух, Где холод бел, где лагерь был, где застят крыльями засовы, орлы-стервятники да совы, разобранные на гербы, — а он и там себе с морозца попрыгивает да смеется, Шуми под окнами, зануда, зови прохожих на концерт! А между тем не так он сер, как это кажется кому-то, когда из лужицы хлебнув, к заре закидывает клюв, На нем увидит, кто не слеп, наряд изысканных расцветок, Он солнце склевывает с веток, с отшельниками делит хлеб и, оставаясь шельма шельмой, дарит нас радостью душевной, А мы бродяги, мы пираты, — и в нас воробышек шалит, но служба души тяжелит, и плохо то, что не пернаты, Тоска жива, о воробьи, кто скажет вам слова любви? Кто сложит оду воробьям, галдящим под любым окошком, безродным псам, бездомным кошкам, ромашкам пустырей и ям? Поэты вымерли, как туры, — и больше нет литературы (Борис Чичибабин)

Дети

Из калитки своей

по кирпичной мощеной дорожке

С видавшей виды

клеенчатой сумкой в руке

Он выходит

и птицам разбрасывает крошки —

Одинокий старик, проживающий в маленьком городке.

И если с вопросом к нему обратятся,

Он скажет:

— Пусть радуются голуби и воробьи!

Дети мои

разлетелись по свету, как птицы,

И с тех пор мне кажется,

что все птицы — дети мои.

Илья Фоняков, СПб.