Криабал. Апофеоз

Александр Рудазов, 2020

Искатели Криабала продолжают свою эпопею, но теперь уже под патронажем лорда Бельзедора. Брат Массено и мэтр Танзен объединяют силы, видя совпадение интересов церкви и волшебников. Дракон пытается сожрать маленького кобольда. Кроме того, на сцене появляется новая героиня, а действие время от времени переносится в глубокое прошлое, к древнему создателю Криабала.

Глава 8

Своего мужа и повелителя Лахджа услышала издали. Его раскатистый смех, его горделивые возгласы. И многоголосое женское воркование, всегда окружающее Хальтрекарока.

Темный Балаганщик нежился в бане. Возлежал в облаке пара, в мелком бассейне с горячей водой. Одна супруга разминала его мускулистые плечи, другая охаживала грудь листвовым опахалом, третья чесала пятки, а четвертая громко стонала, подпрыгивая на…

— Привет, Киша, — поздоровалась Лахджа.

— При!… ве-е!.. — неразборчиво выдохнула Киша.

— Прекрасно, наши ряды пополнились, — улыбнулся Хальтрекарок. — Присаживайся ко мне, Лахджа. Я одарю тебя следующей.

В его руке возник бокал вина. Второй возник у Лахджи, и она машинально выпила. Белое. Опять. Она ненавидит белое, и тысячу раз говорила об этом Хальтрекароку, но он каким-то образом запомнил это наоборот.

— Твое любимое, верно? — самодовольно ухмыльнулся демолорд.

— Почти. Спасибо за вино, мой муж и повелитель, но я здесь немного для другого, если позволишь.

— Ну естественно ты здесь для другого, — скинул Кишу в воду Хальтрекарок. — И я дам тебе это.

Лахджа на секунду задумалась, но потом решила, что не настолько она торопится. В конце концов, это ей разве нужна украденная шкатулка? Это Хальтрекароку она нужна.

Зачем она пришла, демоница заговорила уже после. Когда на лице мужа расплылась широченная улыбка, она аккуратно слезла, и Хальтрекарок тут же пригнул к промежности головку одной из новеньких жен, миловидной эльфиечки. Судя по некоторым деталям — уже отчасти трансформированной под вкусы господина.

— Надеюсь, не слишком отвлеку, если попрошу об одном подарке? — деликатно спросила Лахджа.

— Конечно, моя дорогая, — ответил Хальтрекарок. — Только теперь придется немного подождать. Выпей пока еще вина, твоя очередь скоро наступит.

— Я не о том. Твой член великолепен, мой муж и повелитель, но он не поможет мне в поисках похищенного.

— Похищенного?.. — нахмурился Хальтрекарок. — О чем ты?

— Твоя шкатулка. Та, которую украли. Мы все еще о ней помним? — осведомилась Лахджа.

— Ах, эта шкатулка!.. — спохватился Хальтрекарок. — Да-да, я помню… а ты что, все еще ее не нашла?! Я же поручил тебе ее вернуть! Ты все еще этого не сделала?! Почему ты медлишь?!

— Уже лечу, мой дорогой и любимый, — заверила его Лахджа. — Уже лечу на крыльях любви. Только ты уж будь так добр, помоги мне немного. Сделай мне одно малюсенькое-малипусенькое Ме.

— О Древнейший, Лахджа, как же ты меня иногда утомляешь, — простонал Хальтрекарок. — Тебе что, мало того, что я тебе уже дал? Ты что, не можешь справиться без моей помощи? Древнейший, я окружен бездарностями…

— Господин мой, так почему бы тебе самому просто не разыскать свою собственность? — подпустила яду в голос Лахджа. — Ты же почти всемогущ! Тебе это сделать будет гораздо проще, чем мне!

— Конечно, проще.

— Так в чем дело? Разве ты не чувствуешь гнева, что тебя обокрали?!

— Чувствую, конечно! Но лень я тоже чувствую!

— Но…

— Убирайся! Даже не заикайся ни о чем — просто верни мою шкатулку, и побыстрее!

Лахджа окинула мужа ледяным взглядом. Посмотрела на стоящее подле его локтя блюдо со сладостями. Резко расширила рот, отрастила бутон зубов, вытянула удлинившуюся шею и сожрала сладости одним глотком, вместе с блюдом.

Потом демонстративно развернулась и вышла.

Ох уж этот Хальтрекарок. Типичный гхьетшедарий. Только удовольствия, больше ничто его не волнует. Если ему хотя бы намекнуть, что надо чуточку потрудиться, сделать что-нибудь, лично ему скучное или неприятное, как он сразу приходит в бешенство.

С этими демонами очень тяжело иметь дело.

И ведь он, скорее всего, даже не понял ее жеста. Решил, что она просто захотела сладостей.

Ну что ж, придется справляться самой. Возможно, что-то найдется в ее сундучке с мелочами. Там много пустячков, накопленных за пять лет. Большая часть — просто сувениры, подобранные тут и там, но есть и очень полезные приблуды.

Но ничего полезного Лахджа в сундучке не нашла. И даже сам сундучок не нашла. Обычно он стоял на третьей полке, между томиком Честертона и хрустальным фаллоимитатором, но сегодня словно отрастил ножки и сбежал.

— Си, ты не видела мой сундучок?.. — окликнула она. — Си, ты дома?..

Никто не ответил. С Хальтрекароком Лахджа Сидзуку тоже не видела. Пошла поесть?.. погулять?.. или пытается подружиться с кем-то из новеньких?..

Но больше сундучок взять некому. Хальтрекароку барахло жен даром не нужно, Совнара там тоже вряд ли что могло заинтересовать, а никто другой в их покой войти не мог. Гаремные жены живут попарно, у каждой пары свой покой, и он только для них двоих.

И не такие уж эти покои и просторные. Уютные — да. Комфортные — да. Прямо-таки задыхающиеся от роскоши — пожалуй. Но места не так уж много. Гарем занимает одну из основных башен, и в нем ровно сто покоев. И жен у Хальтрекарока когда-то было ровно сто. Но в один прекрасный день он решил, что этого недостаточно, и удвоил их количество.

А количество комнат не удвоил. Слишком тщательно в свое время свернул тут пространство — чтобы это изменить, пришлось бы перестраивать весь дворец. А Хальтрекарок — удивительный лодырь.

Вот и живут с тех пор его жены парами. Лахджа — с Сидзукой. Хальтрекарок похитил ее из того же мира, что и Лахджу, только на несколько лет раньше. И прижилась она в Паргороне даже лучше, чем сама Лахджа, хотя в демоницу ее так и не превратили.

Просто немного… видоизменили.

И отношения у них в общем теплые. Соседки все-таки. Из одного мира, хоть и с противоположных его концов. Лахджа считала Сидзуку ближайшей подругой, а потому прощала ей и непосредственность, и сексуальные домогательства, и приступы клептомании.

Прощала. Но не доверяла ни на грош. Если кто и спер сундучок, то точно она. Возможно, имеет смысл заглянуть в ее личный погребок…

Но прежде, чем Лахджа к нему шагнула, крышка распахнулась сама — и оттуда выбралась Сидзука. Ослепительно красивая, с двумя тонкими косичками и очень фигуристая, как все жены Хальтрекарока. При виде соседки она вздрогнула, но тут же расплылась в улыбке.

— Сидзука, мы должны с тобой серьезно поговорить, — сказала демоница.

— Опять? — вздохнула соседка. — Вчера же говорили.

— Опять. Потому что ты опять стянула мою вещь.

— Неправда, это не я, — очень быстро ответила Сидзука.

— Точно?.. А можно посмотреть в твоем погребке?

— Нет там ничего, — загородила люк Сидзука.

Лахджа пристально на нее уставилась. На самом деле она ни разу еще не была в погребке соседки. Даже не знала точно, какого он размера и что там лежит.

Жены Хальтрекарока быстро обрастают всяким барахлом — муж у них щедрый и рассыпает подарки горстями. Да и к его счету в Банке Душ у всех доступ свободный, так что многие увлекаются шопингом.

А Сидзука — жуткая скопидомка. Тащит все, что привлекает ее сорочий взгляд. Еще до появления здесь Лахджи она обзавелась личной пространственной складкой — и один только бог знает, сколько сокровищ там накопилось.

К Хальтрекароку-то она попала совсем юной девушкой, студенткой первого курса. Спокойно мылась под душем, закрыла глаза… и почувствовала чье-то прикосновение к ягодице. Открыла глаза — а перед ней Хальтрекарок. Голый.

Он всегда голый. Как и все гхьетшедарии.

Сидзука по секрету рассказывала Лахдже, что поначалу очень испугалась голого мускулистого гайдзина. Приняла за взломщика или насильника. Но потом оказалось, что все не так ужасно, это просто влюбившийся в нее ёкай.

Оправившись от шока, она удивительно быстро приняла изменения в своей судьбе и освоилась в Паргороне. Здесь сразу начала проталкиваться наверх, и сейчас входит в десятку любимых жен. Даже пятерку, пожалуй.

— Сидзука, я люблю тебя, но ты меня бесишь. Верни мой сундучок, — по-хорошему попросила Лахджа. — По-хорошему прошу.

Соседка пару секунд молчала, явно размышляя, что бы такое соврать. Но потом поняла, что спалилась, вздохнула и полезла обратно в погребок.

— Я просто думала, что ты уже ушла на это свое расследование, и тебя долго не будет, а там ты еще и помрешь, может быть, потому что командировка опасная, — приглушенно оправдывалась она из погребка. — А вещи пропадут, а ты бы хотела, чтобы они достались мне, потому что я твоя лучшая подруга.

— Не, я бы их лучше на благотворительность отдала, — возразила Лахджа.

Сундучок, который Сидзука неохотно вернула, стал менее увесистым. Возможно, конечно, Лахдже это просто показалось — после демонизации у нее не всегда получалось правильно определять вес. Что тяжелее — эта гиря или этот арбуз?.. Черт его знает, они ощущаются одинаково легкими.

Но вроде бы ничего не пропало. Даже подозрительно. Наверное, хитрая Сидзука сперла именно те сокровища, о которых Лахджа забыла.

Хотя какие тут сокровища, ладно уж. Пустячки разные. Набор гадальных карт, золотой жетон, жемчужный панделок и прочие памятные сувениры. Фибула от плаща путешествий, только сам плащ потерялся. Бонбоньерка с зельем бушуков, которое вообще-то стоит вылить. Полупустая бутылка языкового эликсира. Дыхатель, зачем-то подаренный Морским Епископом и с тех пор лежащий без дела.

Нет, ничего полезного.

— Си, а у тебя нету чего-нибудь отслеживающего? — показала прядь волос Лахджа. — Мне нужно разыскать одного вехота.

— Если бы и было, я бы не дала. Ты же наверняка не вернешь.

— Сидзука… не все в этом доме такие сороки, как ты. Что у тебя есть? Давай-давай, выкладывай.

Соседка снова вздохнула и неохотно достала из погребка почти новый аурометр, блестящий поисковой кристалл и совсем немного потрепанную Книгу Тайн.

— А, вспомнила, что у меня пропало, — спокойно сказала Лахджа. — Аурометр.

— Он тебе все равно не нужен был, — напомнила Сидзука. — Не пользуешься сама, дай попользоваться людям.

Лахджа не стала спорить. Аурометр ей и в самом деле не нужен — он не показывает ничего такого, чего она не видела бы просто глазами. Поэтому, собственно, демоница и хранила его в сундучке с барахлом, поэтому и забыла о том, что он вообще у нее есть.

Поисковой кристалл — штука более полезная. С его помощью можно очень здорово находить пропавшие вещи и людей.

Но не демонов, к сожалению. Лахджа для проверки коснулась им шерсти вехота — никакого эффекта. Нужно средство посильнее.

Книга Тайн — именно такое средство. Лахджа могла только гадать, у кого Сидзука ее стянула. Если уметь Книгой Тайн пользоваться, можно узнать практически что угодно.

Но это если уметь пользоваться. А Лахджа не умеет. И садиться прямо сейчас за учебу — решение сомнительное. Хальтрекарок обычно не вспоминает о своих поручениях, пока жена не является с отчетом, но вдруг у него именно в этот раз случится приступ хорошей памяти?

— Си, а ты Книгой Тайн пользоваться умеешь? — на всякий случай спросила Лахджа.

— Не-а. Я ее придерживала, чтобы загнать подороже.

— А больше у тебя ничего нет?

— У меня не ломбард, — сухо ответила Сидзука.

— Ладно. А у кого есть, не знаешь? Мне бы совсем малюсенькое Ме, а Хальтрекарок говняется.

— А ты к брату его сходи, — предложила Сидзука. — Он же к тебе неровно дышит.

— О! — оживилась Лахджа. — А это мысль!

— Удачки, — кивнула Сидзука, забирая аурометр, поисковой кристалл и Книгу Тайн. А судя по взглядам, которые она бросала на сундучок с мелочами, он тоже исчезнет в погребке, как только Лахджа выйдет за порог.

Ну да и бог с ним. Все равно там нет ничего ценного. Лахджа не любила обрастать барахлом, предпочитая прирастать способностями. Ме гораздо удобнее — их не украдешь и не потеряешь, они всегда с тобой, не занимают места в карманах и в любой момент готовы помочь.

За пять лет в женах Хальтрекарока Лахджа обзавелась аж одиннадцатью Ме разной степени полезности. Призыв Дождя, Землевладелец, Защита Разума, Зов Еды, Электрошок, Пятиминутная Копия, Закрытие Портала, Ядовитые Пчелы, Создание Ложки, а самые главные и мощные — Регенерация и Метаморфизм.

Эти два последних она получила, когда проходила перерождение в чреве Мазекресс. Ей тогда предоставили выбор — десяток обычных Ме, два-три больших или одно огромное. Она взяла два больших и получила Регенерацию и Метаморфизм.

Первое позволяет в считаные минуты залечивать любые раны. С ним все понятно. Второе же — превращаться в кого угодно. Но только органическое и массой от восьмидесяти грамм до восьмидесяти тонн.

Как нетрудно догадаться, в своем нормальном состоянии Лахджа весит восемьдесят килограмм. Может, чуть больше. До демонизации весила всего шестьдесят, но потом у нее отросли крылья, хвост… да и в целом она стала повыше и помассивнее…

Рогов хоть не выросло — и на том спасибо.

А мысль насчет Фурундарока — она правильная. Старший брат Хальтрекарока уже дважды дарил невестке Ме — Защиту Разума и Закрытие Портала. От щедрот. Фурундарок — злобный извращенный психопат в младенческом теле, но Ме он раздает с легкостью. Щелкнул пальцами — и вот тебе какая-нибудь способность.

Даже Сидзуке один раз подарил, хотя вообще-то Сидзука его нервирует. Не любит он таких, как она.

Живет Фурундарок не очень далеко. Лахджа просто распахнула окно, распахнула крылья — и полетела. Гхьет Хальтрекарока закончился быстро — он богатый, но небольшой. Дворец, арена с лабиринтом, всякие прилегающие территории — вот, в общем-то, и все. Хальтрекарок — шоумен, земельные владения ему неинтересны. Он предпочитает получать дань с баронов и мелких гхьетшедариев.

А вот Фурундарок — именно землевладелец. Агропромышленник. У него самый большой гхьет в Паргороне. Колоссальная латифундия. Хорошо, что главная резиденция не в самом центре, а то бы Лахджа не один час летела.

Конечно, Фурундарок дал ей позволение его призывать, но делать это на таком небольшом расстоянии просто невежливо. Он и так злобный, незачем раздражать его лишний раз. А то он запросто может тоже заговняться и не то что Ме — картошины гнилой не дать.

Внизу проносились поля мавоша. Гхьеты Хальтрекарока и Фурундарока находятся во Мглистых Землях, здесь всегда темно, и только на горизонте сверкают зарницы, но Лахджа сделала себе ночное зрение. Ее Ме Метаморфизма на самом деле очень мощное и прекрасно заменяет гору обыкновенных Ме.

Научись им пользоваться, главное.

Так что Лахджа прекрасно видела и бесчисленных храков-батраков, и мавош, который те собирали. Такая чисто паргоронская культура, основа питания для низших демонов. Универсальная, как хлеб или рис, но даже отдаленно не злак. Собственно, вообще не растение, а совсем другое царство. Клетки имеют целлюлозные оболочки, но к фотосинтезу не способны, питаются гетеротрофно и имеют зачатки нервной системы. Плодов или съедобных семян у мавоша нет, зато его «кора» в толченом виде отлично заменяет муку.

Еще в латифундии Фурундарока выращивают мясные горы. Тоже очень паргоронская агропромышленность. Вроде как животноводство, но мясные горы — в общем-то, не животные. Это именно что мясные горы — бесконечно разрастающаяся клеточная масса, автономные раковые опухоли. Их не забивают, а просто отрезают куски и едят. То тут, то там Лахджа замечала эти колышущиеся холмы, и вокруг каждого тоже суетились храки. Одни подкладывали подкормку, другие пластали ломтями мясо.

Впереди показалась резиденция. Ее окружали сады личинок Хлаа. Главного паргоронского деликатеса — удивительно вкусного и потрясающе мерзкого. Эти твари размером с кошек и похожи на помесь мокриц и креветок с почти человеческими головами. Есть их надо живыми, и выглядит это очень неаппетитно.

Там, в самой сердцевине, и разместился маленький уютный домик Фурундарока. То есть он совсем не маленький, конечно, а роскошная четырехэтажная усадьба, но в сравнении с помпезным дворцом Хальтрекарока — просто хибара.

Слуг и домочадцев у Фурундарока тоже гораздо меньше. И даже жен всего-то дюжина. Неудивительно, конечно, он же вынужденный младенец. Физически не способен употреблять своих жен по прямому назначению, так что для него это скорее признак статуса.

Лахджа приземлилась на балконе и с интересом заглянула внутрь. Она всего-то раз до этого была в гостях у Фурундарока, года три назад. Хальтрекарок почти никогда не навещает старшего брата. Вот Фурундарок заявляется к нему чуть ли не каждую неделю — на представления, пиры, оргии, а то и просто побесить.

У этих двоих сложные отношения. Фурундарок и не пытается скрывать, что ненавидит Хальтрекарока, а тот удивительным образом этого не замечает. И даже не по недалекости, а потому что Хальтрекароку на ум прийти не может, что его кто-то может не любить, такого великолепного. Одна мысль о подобном кажется ему дикой.

— Ау, господин Фурундарок?.. — окликнула Лахджа, заглядывая в очередную спальню.

Тут было много спален и мало людей. Фурундарок любит роскошь, но не любит слуг. Из челяди он держит во множестве только поваров, потому что терпеть не может сотворенную пищу. При этом вкусы в еде у него нестандартные — Фурундарок предпочитает гвозди, чернила и прочие несъедобные вещи.

Хотя для гхьетшедариев это не редкость. Они жрут все подряд. Гнилое яблоко увидел — сожрал. Окурок на дороге нашел — сожрал. Как голодные поросята, суют в рот все, что видят.

А желудки у них бездонные. В чреве самых древних гхьетшедариев скрываются целые города.

Хотя по большинству из них этого ни за что не скажешь.

Особенно вот по этому. Сунувшись в очередную дверь, Лахджа увидела грудного младенца, спящего на груде грязных трусов и носков. То ли сон сморил Фурундарока во время очередной трапезы, то ли он проводил тут какую-то безумную оргию. Гхьетшедарии — фантастические извращенцы, от них чего угодно можно ожидать.

Кровать, кстати, в спальне отсутствовала. Хотя еще недавно была — на ковре видны четыре вмятинки. И расстояние между ними огромное — не кровать была, а пятиспальный траходром.

Скорее всего, Фурундарок ее съел. Лахджа на секунду задумалась, что же за события этому предшествовали, но потом решила, что знать ей этого не нужно.

— Величайший Господин Фурундарок, тебя можно потревожить? — осторожно потянула она за крохотную ножку.

— Можно, — открыл глаза демолорд. — Тебе чего?

— Мне бы Ме, если не трудно. Маленькое-малюсенькое-малипусенькое. Если у тебя найдется лишнее. А то я иначе не смогу выполнить задание мужа.

— А его это ужасно расстроит, да? — мерзко ухмыльнулся Фурундарок.

— Наверняка расстроит. Так можно мне Ме? Пожалуйста.

— Не понял, — уставился на демоницу Фурундарок. — Ты чем-то это заслужила? Не помню такого. Может, я тебе что-то задолжал? Тоже такого не помню. Может, ты в списке людей, которые мне нравятся и которым я что-то делаю просто так?

— А у тебя есть такой список? — удивилась Лахджа.

— Разумеется, Лахджа… разумеется, нет!!! — резко перешел на ор Фурундарок. — Тупая курица, подумай своими куриными мозгами, может ли у меня быть такой список!

— Да господи, чего ты так развопился? — вздохнула демоница. — Ну нет и нет. Я просто подумала — ты же у нас такой великий и могучий. И поумнее моего мужа. Он же у нас, знаешь, инвалид. Умственный. Я его попросила — а он меня даже не понял. Вот я и решила обратиться к тебе.

— А какие причудливые завихрения твоего разума привели тебя к мысли, что я должен чем-то вам двоим помогать? — злобно прошипел Фурундарок.

— Ты вроде как его старший брат и мозг нашей большой и дружной семьи. К кому мне еще обращаться?

Фурундароку грубый комплимент понравился. Выражение его лица смягчилось, и он самодовольно сказал:

— Ты все равно не преуспеешь.

— Почему это? — немного обиделась Лахджа.

— Просто будь ты хоть на что-то способным демоном, тебе бы не приходилось каждый раз приползать ко мне и униженно просить дары. Но Ме я тебе дам. Потому что, да, я именно такой, как ты описала. Какое тебе нужно?

— А вот, я все написала на листочке! — наивно хлопая глазами, сунула бумагу Лахджа.

Фурундарок внимательно прочитал. Потом еще раз внимательно прочитал. Потом перекосился от бешенства и прочитал в третий раз. Лахджа расписала нужное ей Ме в мельчайших деталях. Даже таблицу нарисовала со свойствами и параметрами.

Сколько Фурундарок ни изучал ее, он не мог найти способа исказить просьбу. Добавить какой-нибудь подвох. Что-нибудь, что заставило бы Лахджу потом горько пожалеть о подарке.

— Ты слишком хорошо меня знаешь… — скрипнул зубами Фурундарок. — Но ладно, раз уж обещал… на тебе!!!

Он с силой хлопнул демоницу по лбу. А сил-то ему было не занимать. Демолорд все-таки, хоть и в младенческом тельце. Лахджу пронзило нестерпимой болью, а в глазах потемнело.

Кажется, треснул череп.

Но ее Ме Регенерации быстро все поправило. Несколько секунд демоница еще шаталась, ощущая тошноту и дезориентацию, а потом неуклюже кивнула. Новое Ме Фурундарок ей выдал, это она тоже ощущала. Где-то там, на краю сознания словно добавилась новая иконка.

— Спасибо, господин Фурундарок, — не без труда выговорила демоница. — За Ме.

— Иди отсюда, — огрызнулся демолорд.

— Конечно, господин Фурундарок, — поклонилась Лахджа, пятясь к выходу. — За то, что отпускаете живой — тоже спасибо.

— Пошла нахер отсюда!!! — заревел Фурундарок, резко сжимая кулачки.

Целая стена превратилась в пыль, и Лахджа поспешила убраться.