Грешник

Александр Сергеевич Сгонников

Когда Добро становится Злом, а Зло – Добром, рождается Истина. Магия или жизнь? И стоит ли давать врагам второй шанс? Сплетение мистики и реальности, вымысла и романтики, ингриги, тайны и кровопролитные сражения – всё это читатель найдёт в первой книге остросюжетного фэнтези-романа серии «Грешник».

2. Охотник

К церкви на площади Грейсхилла уверенной походкой приближался мужчина. Если бы все выжившие свидетели не прятались по домам, то они могли бы хорошенько рассмотреть его, благо, луна в ту ночь светила особенно ярко. Что бы они увидели?

Во-первых, мужчина был высок — шесть футов ростом — и худощав. В его движениях сквозила какая-то хищная грация, как у вышедшего на охоту лесного кота. Одет был мужчина в просторный плащ почти до пола, на спине в ножнах незнакомца висел длинный двуручный меч. На поясе под просторным плащом, слева, в ременной петле, был закреплён короткий боевой топорик. Из двух подмышечных кобур торчали рукоятки револьверов внушительного калибра.

Если бы кто-то из горожан подошёл поближе, так, чтобы разглядеть лицо неизвестного, то они бы увидели сильный волевой подбородок, плотно сжатые тонкие губы, благородный нос и глаза, отливавшие металлическим блеском из-под тонких аккуратных бровей. Чёрные, с проседью, волосы мужчины были коротко подстрижены и обнажали виски и затылок, на которых угадывалась причудливая вязь татуировок.

Незнакомец извлёк из ременной петли топорик, подошёл к двери церкви и со скрипом распахнул её одним резким движением.

— Можешь не прятаться, сука, я все равно тебя увижу, — произнёс он громким уверенным голосом и вошёл внутрь.

— А я и не прячусь, Охотник, — голос, казалось, исходил отовсюду.

Мужчина сделал несколько резких шагов по коридору, проходившему между сиденьями, по направлению к пятну света рядом с кафедрой проповедника. Темнота слева от него отозвалась шорохом. Мужчина, не глядя, достал револьвер и выстрелил. Раздался хрип и шипение. Нечто с тяжёлым стуком повалилось на скамьи.

— Притащила с собой эскорт, девочка? Напрасно.

Тьма впереди разразилась истерическим смехом. Мужчина проигнорировал его и продолжил движение вперёд.

Внезапно ворох тряпья на правом сиденьи поднялся и бросился на Охотника, превращаясь в движении в высокую худую человеческую фигуру с искажённым лицом и чёрными дырами на месте глаз.

Охотник развернул корпус, нанося левой рукой удар топориком сверку вниз. С глухим чавканьем лезвие вонзилось в череп твари. Пахнуло зловонием.

— А ты сильна. Только вот неопытна — слишком много Скверны на один труп. Они ж сгниют, прежде чем смогут кому-то навредить.

— Ублюдок! — откуда-то из-за пятна света раздался визг, переходящий в ультразвук.

Тут же сверху на Охотника, шелестя кожаными крыльями, ринулись три твари, напоминающие по своим очертаниям огромных, размером с крупную собаку, жаб с широкими нетопыриными крыльями. Мужчина бросил топор на землю и правой рукой выхватил второй револьвер. Три выстрела — один с левой руки и два с правой.

Пули нашли свои цели и твари, шипя и корчась, рухнули в темноту.

— Младшие пожиратели. Три штуки. Не бережёшь себя, девочка! — издевательски произнёс Охотник.

— Ты подохнешь в муках, тварь! — голос из темноты переполнился гневом.

Охотник между тем добрался до круга света и встал точно в его центр. Убрал револьверы и выхватил из ножен длинный узкий меч. Лезвие очертило круг на пыльном полу. Линия, проводимая мечом, вспыхивала синим пламенем и гасла.

— Ну что, ведьма, покажись! Ну, или подкинь мне ещё пару-тройку сюрпризов. Только учти, чем больше их придёт, тем меньше жизни останется в твоём теле. Сила не бесплатна, знаешь ли, — голос Охотника звучал на редкость весело.

Внезапно темнота впереди выстрелила огромным щупальцем. Меч очертил в воздухе дугу, и отрубленная конечность упала к ногам мужчины, рассыпаясь чёрным пеплом.

Тьма впереди разразилась воем и со всех сторон из неё в Охотника полетели щупальца и длинные костяные лезвия. Он завертелся волчком, коля, рубя и отбивая атаки. Скорость, с которой клинок в его руках описывал свои смертоносные траектории, превосходила все мыслимые представления. Через минуту в зале воцарилась тишина.

— Покажись, ведьма! Не заставляй меня ждать. Или ты стесняешься?

Вместо ответа впереди раздался грохот, перемежаемый лёгким хищным шуршанием. Из тьмы на Охотника вышли ведьма и её свита: два огромных, в полтора человеческих роста, чудовища, напоминавших своими очертаниями людей, но собранных из мёртвых частей тела и костей. «Костяные големы. Уже серьёзно», — подумал Охотник.

Сама ведьма имела весьма устрашающий вид. Иссушенное женское тело с пепельными длинными волосами на восьми костяных ногах, напоминающих паучьи.

Мужчина произнёс заклятье Щита, и воздух перед тварями сгустился.

— Зря стараешься, Охотник. Щит нас не сильно задержит, — произнесла ведьма каркающим голосом.

— Достаточно, чтобы показать тебе кое-что, — с этими словами мужчина скинул плащ, а вместе с ним и тонкую нательную броню, оставшись с обнажённым торсом.

На его бледном мускулистом теле отчётливо виднелись шесть круглых татуировок, заполненных магическими символами. Глаза ведьмы расширились в ужасе.

— Ш-ш-шесть… Т-т-ты… — произнесла она в страхе.

— Смотри, ведьма, — мужчина коснулся татуировки на груди и произнёс заклятье. Знак вспыхнул алым.

— Т-т-ты… Г-г-грешник! — ужас ведьмы достиг апогея.

Глаза Охотника между тем превратились в два огненных озера. Поверх лезвия меча вспыхнуло пламя. Он сделал резкое, практически неразличимое движение. Затем ещё одно. Костяные големы рухнули на пол, рассечённые пополам.

— Тваааарь! — заорала ведьма и бросилась в атаку, силясь достать мужчину своими когтями.

Три коротких движения мечом — и от тела ведьмы остался кровоточащий обрубок, лишенный рук и ног.

— У меня к тебе есть пара вопросов, девочка. Но я тебя слишком укоротил, чтобы ты смогла на них ответить сейчас. На разговор тебя не хватит. Так что мы поболтаем позже, в более тёплой обстановке, — с этими словами воин достал из кармана брюк тряпичную куклу с воткнутой в голову толстой серебряной иглой, оканчивающейся круглым голубым камнем.

Одним ловким движением он воткнул иглу в шею ведьмы, сжал куклу в руках и произнёс заклятье страшным свистящим шёпотом. Тонкий синий поток энергии заструился с конца иглы в голову куклы. Ведьма захрипела. Обрубок её тела выгнулся дугой и затих.

— Ну вот, — произнёс Охотник. — Время собирать трофеи.

С этими словами он убрал меч в ножны, поднял с пола топор и отсек голову мёртвой ведьме.

Держа голову за волосы, он вышел из церкви.

***

Крепость-Монастырь Ордена Стерегущих Ночь. 25 лет назад

Отец-настоятель, Алехандро Рамирес, тренировался во дворе. Высокий, мускулистый. В его семьдесят лет никто не смог бы назвать его стариком. Только аккуратно подстриженная седая борода, да залёгшая вокруг глаз паутинка морщин могли бы указать на его возраст.

Босиком, по пояс голый, Алехандро крутил свой длинный двуручный клинок, завершая каждое движение смертоносным ударом. Свист меча, рассекающего дождевые струи, шорох босых ступней по каменному полу церковного двора, казалось, сливались в единый тихий шум, едва различимый стороннему наблюдателю.

На груди Рамиреса темнела округлая клякса Печати. Одна. Круг, состоящий из концентрических лучей, которые, в свою очередь, были составлены их странных знаков. Ни в одной из известных библиотек мира не было книги, способной дать расшифровку этих знаков. Некоторые исследователи, знакомые с Печатями, считали, что смысл надписей, кроющихся в них, изложен в свитках мифической «Чёрной библиотеки», канувшей в забытье с приходом в этот мир человека.

Рамирес вращал свой клинок, отбивая невидимые выпады и разя в ответ. Тело его исполняло странный танец, прекрасный в своём утилитарном изяществе. Ни одного лишнего поворота, ни одного случайного шага. Боевое искусство, доведённое до совершенства тысячелетиями сражений. Каменные изваяния древних святых рыцарей, окружавшие двор, взирали на воина в немом почтении, запечатлённом в их безжизненных мраморных лицах.

Старший дознаватель, отец Теодор, неуверенным шагом приблизился к Рамиресу. Отец-настоятель не любил, когда его боевой транс нарушали случайные посетители. Однако, сегодня случай был особый.

— Боевая группа, отправленная в деревню Альденшафт, вернулась, монсеньор, — заговорил старший дознаватель уверенным голосом.

Излишняя скромность в его чине являлась бы скорее недостатком, нежели достоинством.

— Результаты? — Рамирес остановил свой танец и обернулся к Теодору.

— Уничтожены пять носителей Скверны. Две полноценные ведьмы и трое сильплитов. Погибли двое боевых братьев. Практически все жители деревни были поражены Скверной. Нам пришлось уничтожить около сотни «ходячих», двух Гончих и одного старшего пожирателя. На остатках деревни работает отряд зачистки. Мы ищем ростки и выжигаем их.

— Отлично, брат Теодор. Это все?

— Никак нет, монсеньор. Мы подобрали выжившего мальчика лет десяти. Его родители и сестра были обращены в «ходячих» и едва не прикончили парня. Неодим и Фаллакс вовремя вмешались. Парень остался жив.

— Зачем вы его притащили? Он наверняка тоже поражён Скверной, — в голосе Рамиреса появились нотки гнева. — Нам все равно придётся его прикончить.

— Все не так просто, монсеньор. Скверна даже не коснулась юноши. Когда мы приблизились, наш Видящий заметил вокруг него свечение и решил что это «Sanctus Lux», Святой Свет. Мальчик наделён Изначальной силой.

— Глупости! Если бы это было так, им бы давно заинтересовалась Коллегия. Людей с Изначальной силой не так уж и много. Рекрутеры Коллегии странствуют по всему миру, и любой индивид, способный проявить Силу, в возрасте семи лет получает письмо с приглашением в местную школу магии. Вне зависимости от происхождения и социального статуса.

— Я сам был среди Видящих, монсеньор. Готов поклясться Святым Престолом, что это был Свет, — горячо заверил Теодор.

— Приведите парня. Прямо сейчас, — в голосе Рамиреса прозвучали металлические нотки.

Брат Теодор ушёл, а Рамирес глубоко задумался. Он стар, сила, питающая его тело, изнашивает разум, а ближайших преемников, способных пройти испытание Колодцем Душ, он не встречал уже лет двадцать. Возможно, сегодня что-то изменится. Надежда — слишком непозволительная роскошь. Рамирес тронул свою Печать и произнёс короткую формулу. В глазах вспыхнул жидкий огонь. Пора знакомиться.

Не прошло и пары минут, как перед Рамиресом предстал худощавый парнишка лет десяти. Яркие голубые глаза сияли на открытом детском лице, перепачканном копотью и пересечённом дорожками от слез.

Алехандро Рамирес взглянул в глаза мальчика. В них не было страха, только гнев и тоска. «Из него может что-то получиться» — подумал отец-настоятель.

— Как тебя зовут, юноша? — спросил он жёстко.

— Маркус, сэр! — ответил мальчик звенящим голосом.

Алехандро Рамирес подошёл к мальчику и крепко обхватил его руками за плечи, уставившись в глаза юноши своим огненным взглядом. Маркус даже не зажмурился:

— Чего ты хочешь? — произнёс отец-настоятель свистящим, проникающим в душу шёпотом.

Телесный и визуальный контакт с носителем Печати, да ещё и с подобным звуковым сопровождением обычный человек выдержать не в состоянии. Активируются защитные механизмы психики, и человек падает в обморок. Людям страшно видеть существ с Той стороны, находящихся в этом мире пусть даже и опосредованно. Так рассудила эволюция. Кое-что не предназначено для человеческих глаз. Но здесь Рамиреса ждало разочарование:

— Я хочу отомстить Тьме за маму, папу и сестричку. Найти всех ведьм и вырвать им ещё живые сердца. Убивать порождения Тьмы, где бы они ни находились. Хочу стать одним из Стерегущих.

— Из тебя выйдет толк, парень, — произнёс Алехандро обычным тоном, похлопав мальчика по плечу.

— Так, отвести брата Марка в его келью, накормить, одеть. Завтра приступаем к тренировкам, — отец-настоятель обратился уже к Теодору.

«Кажется, я нашёл себе преемника», — подумал Алехандро Рамирес. — «Вот только что с тобой сделает Путь, юный Маркус?».

***

Охотник добрался до ближайшего к Грейсхиллу поста Стерегущих Ночь на следующее утро. Пост располагался на месте старого военного форта, построенного ещё до Столетней войны.

Пост Ордена не мог похвастать внушительной боевой мощью: в распоряжении местного коменданта были лишь десяток боевых братьев, двое Видящих, да старый дряхлый библиарий-целитель. Провинция, не иначе. Да и зачем нужна внушительная боевая мощь здесь, в глуши? Так, прищемить пару чернокнижников, сжечь нелицензированную ведунью, да шугануть местных студентов духовной семинарии, решивших попробовать Ritualum Tenebrorum на местном кладбище, дабы впечатлить сельских молодух запретными знаниями…

И оттого удивительнее казался тот факт, что комендантом в этом захолустье служил не кто иной, как брат Теодор, бывший главный дознаватель Алехандро Рамиреса.

— Задача выполнена, — сказал Охотник и бросил пропитанный кровью холщовый мешок на стол коменданта.

— И это вместо «здравствуй», Маркус? Чем же тебе не угодил старый учитель? — спросил брат Теодор, бросив на Охотника укоризненный взгляд.

— Простите, падре, я слишком спешил. Да и бой выдался не слишком простым, — виновато ответил Маркус.

— Сынок, все в порядке. Я так, ворчу по стариковски, мне уже можно. Возраст берет своё. Кто это был?

— Ведьма, падре. Свежеобращённая, но чрезвычайно сильная. Она уже пережила трансформу, а кроме того, призвала свиту. Младшие пожиратели, костяные големы.

— А почему свежеобращённая? Такого уровня достигают не сразу. К тому же, аура. У новичков её практически нет. С чего ты так решил, а?

— Тактика ведения боя. Она слишком разбрасывалась силой, зная, что это в конец истощит её тело. К тому же, будь она опытнее, попробовала бы бежать, когда почувствовала, кто за ней пришёл.

— Резонно, Маркус, но уж слишком она сильна для новичка — трансформа, големы. Что-то тут нечисто. Будешь? — Теодор выставил на массивный стол бутылку коньяка и два увесистых хрустальных стакана.

— Падре, может, сначала заберёте ЭТО? — Маркус указал на холщовый мешок с головой ведьмы.

— Э-э-э-эрвин! Тащи сюда свою сморщенную жопу! — зычно гаркнул Теодор.

«Всё-таки, в душе он ещё остался главным дознавателем и мастером клинков», — с теплотой подумал Охотник, услышав бодрый командный голос бывшего наставника.

Из неприметной двери в торце кабинета коменданта тихо вышел скромный иссушенный старик в мантии библиария, молча подхватил мешок и удалился шаркающей походкой.

— Строго вы с ним, падре, — произнёс Маркус, когда коньяк был разлит по стаканам.

— А как иначе-то? Он уже потихоньку впадает в маразм, но целитель он от Бога, да и аутопсию проводит на уровне столичных магов из Коллегии. Ценный кадр, но витает в эмпиреях. Вот и приходится возвращать его из горних высей на землю грешную.

— Понимаю, — ответил Маркус, и, чокнувшись с Теодором, сделал большой глоток.

По горлу как будто прокатился жидкий огонь.

— Все-таки во Франкии знают толк в коньяке, — выдохнул Теодор. — Маркус, сынок, тебе ничего не кажется странным?

— Кроме того, что я убил уже пять неопытных ведьм, способных призывать высших стражей?

— Именно. Ты же знаешь, как появляется ведьма?

— Ну да. Юная девушка получает из неизвестного источника Сосуд Скверны. Он внедряется в её тело и наделяет её силой, превышающей Изначальную силу волшебника или колдуна. По сути, Сосуд является паразитом, питающимся телом и жизненными силами носителя. Потому ведьмы и живут недолго.

— Да-да. Сосуд — это живое существо. Есть подозрение, что он обладает собственным разумом и волей. Но, к сожалению, это гипотеза. Нам за последние лет тридцать не удалось захватить ни одного Сосуда. После внедрения в тело он становится его частью, и выделить его оттуда нельзя ни научными, ни магическими методами, — голос Теодора приобрёл менторские нотки.

— Проблема в том, что после слияния носителя и Сосуда получается единое существо — ведьма. В начальной фазе она слаба, но, чем дальше идёт развитие, тем выше её способности. По крайней мере, с ведьмами, которых я убивал раньше, было так. Что же изменилось?

— Маркус, Маркус… Ты знаешь, что сейчас происходит в мире людей? Войны следуют одна за другой. В каждой используется всё более смертоносное оружие. Ещё каких-то двести лет назад, чтобы убить в одиночку больше десяти человек, нужно было быть метким стрелком или мастером меча. Теперь же любой неопытный юнец, вооружённый бомбой, способен погубить гораздо больше народа. Слышал, как погиб предыдущий император Русинов? Бомбист-смертник взорвал себя рядом с императорским кортежем, и никакая тайная стража не смогла ему помешать. Так же и со Скверной. Кто-то или что-то вооружает неопытных юных дев смертельным оружием, превращая их в бомбы. Чем дальше, тем смертоноснее. Против нас ведут войну.

— Я понимаю. Но я не дознаватель, я лишь оружие в руках Господа. Я убиваю порождения Скверны и еретиков. Мои собратья по Ордену боятся меня из-за Печатей.

— Вполне заслуженно боятся. Ты же ведь слышишь голоса. В твоём случае, они должны быть слишком громкими. Посмотри на свои защитные татуировки на голове. Лучшие мастера знаков писали их по тайным книгам. И что? Помогают они тебе? Как скоро придётся бить новые?

— Я не знаю, падре. Я верю в Путь. Ну, и все ещё способен испытывать человеческие радости.

— Твой наставник, Алехандро Рамирес, удалился от мира, когда осознал, что защитные знаки скоро перестанут его сдерживать. Знаешь, что в последние годы в монастыре он практически перестал спать?

— Я слышал об этом. Я знаю, что меня ждёт. В конце концов, вы будете на меня охотиться, как на порождение тьмы. Спасибо за коньяк, падре, а теперь передай мне мою награду.

— Вот, держи, сынок, — Теодор протянул Охотнику кошель, плотно набитый монетами. Святое золото. Aurum Sanctus, успешно конвертируемое в любую известную валюту.

— Куда ты теперь? — спросил он.

— Пойду немного поразвлечься в Грейсхилле, а потом поеду в столицу, — ответил Маркус. — До встречи, падре.

Когда за Маркусом закрылась дверь, Теодор позвонил в колокольчик. Буквально через десять секунд перед ним возник стройный смуглый мужчина неопредёленного возраста. Диковатая кошачья грация, чёрные внимательные глаза, а также просторная одежда, в которой можно спрятать оружие, выдавали в нем опытного профессионала.

— Ты знаешь своё задание, Хаким. Следи за Маркусом. И докладывай обо всём, что сочтёшь нужным. Не вмешивайся, что бы ты ни увидел. Просто доложи.

Смуглый мужчина кивнул и бесшумно удалился.