Сага о первооткрывателях

Александр Станиславович Малиновский, 2017

Книга посвящена освоению северо-востока России. Используя официальные документы, научные статьи, воспоминания, дневниковые записи участников экспедиций, автор создаёт широкую панораму освоения далёкого золотоносного края. Читатель становится свидетелем непридуманных, полных драматизма событий в судьбах первооткрывателей месторождений Алдана, Колымы, Индигирки, Чукотки. Задавшись целью осветить судьбу одного из первооткрывателей тех лет, В.А. Цареградского, автор знакомит читателя и с другими первопроходцами. Среди них представители научной школы Всесоюзного геологического института, крупные отечественные учёные: член-корр. АН СССР Ю.А. Билибин, академик С.С. Смирнов, профессор А.К. Болдырев. Мы узнаём о малоизвестных геологах, старателях, проводниках. Об их самоотверженном труде, о более молодом поколении Цареградских. Автор рассказывает о первооткрывателях «чёрного золота», об освоении нефтяных месторождений Поволжья и Западной Сибири. Книга адресована широкому кругу читателей.

Глава 1

Истоки, или Волжская Атлантида

У истоков

Впервые я услышал о геологе-исследователе Северо-Востока России Валентине Александровиче Цареградском от жительницы Самары Жамили Кульчуновой. Она только что вернулась из Якутии, куда была приглашена на юбилей посёлка Усть-Нера.

Основателю посёлка исполнилось 110 лет, посёлку — семьдесят пять. 6 августа 1937 года В.А. Цареградский во главе группы геологов высадился в самом холодном месте на земле, Оймяконе, у берегов Неры и Индигирки.

Этот день высадки и стал датой основания посёлка Усть-Нера, который своим рождением обязан разведке и добыче золота.

А до этого, начиная с 1928 года, были экспедиции на Колыму.

— А вы знаете, что геолог Цареградский родился и жил в селе Никольское? — спросила меня Жамиля в нашем разговоре.

— На «тихой родине» поэта Николая Рубцова, на Вологодчине? — откликнулся я.

— Нет. У нас в Поволжье. В селе Никольское-на-Черемшане Ставропольского уезда.

Так я в один день впервые услышал и о В.А. Цареградском, и о селе Никольское-на-Черемшане Самарской губернии, ныне Ульяновской области.

— У нас в Ставрополе, теперь Тольятти, он учился в реальном училище, затем в — Самарском университете на физико-математическом факультете. И об этом практически никто не знает, — говорила Жамиля.

Мне захотелось знать о В.А. Цареградском. И как можно больше.

…Оказывается, что Жамиля уже энергично приступила к собиранию сведений о жизни нашего знаменитого земляка.

Вскоре с её помощью я составил для себя краткую справку.

В.А. Цареградский (24 июля 1902 — 5 августа 1990) — геолог, учёный, Герой Социалистического Труда (1944), генерал-майор инженерно-технической службы, лауреат Сталинской премии первой степени (1946), кавалер двух орденов Ленина (1941, 1944), двух орденов Трудового Красного Знамени (1935, 1943), орденов Красной Звезды (1945), «Знак Почёта» (1939), Почётный гражданин города Магадана (1969), Почётный разведчик недр (1987), награждён многими медалями.

Его именем названы улицы в городах и посёлках Якутии, Магаданской области, ледник в бассейне реки Буордах в горной системе Черского в Момском районе Якутии, один из видов моллюсков в юре Северо-Востока страны.

Интенсивное освоение Северо-Восточных окраин нашей страны началось с экспедиций Геолкома ВСНХ, участником и руководителем которых был В.А. Цареградский. Тогда была сформирована большая разветвлённая служба для исследований в бассейнах рек Яны, Колымы, Индигирки, Лены, на территории Чукотки. Совместно с академиком Смирновым им написан научный труд «Северо-Восток Азии, его металлогения и оловоносность». Ему принадлежат научные работы по геологии, палеонтологии, влиянии космоса на геологию Земли.

…И всё это малоизвестно теперь. В Самаре тем более.

Конечно, отчасти это объясняется тем, что вся активная трудовая и научная часть жизни В.А. Цареградского проходила за пределами Самарского края. Но всё же… Корни его родословной в нашем крае. Родился он на Волге!

…Жамиля Джумабаевна активно предпринимала попытки привлечь как можно больше внимания к изучению бесценного наследия учёного.

В её планах — организация в Самаре Русского культурного образовательного фонда имени Валентина Александровича Цареградского, создание музея семьи Цареградских.

Цель Фонда: сохранение и передача опыта прошлых поколений, стимулирование интереса молодёжи к промышленному и научному возрождению России.

…Стоит только вдуматься: совсем небольшая группа геологов, заряженных мечтой молодых людей, открыла для нас богатейшие ресурсы территории к востоку от реки Лены.

Огромные пространства земли Северо-Восточной Азии обнаружили в своё время сибирские землепроходцы XVII века.

А потом были исследованы в этом крае не только горы, реки и моря, но и обнаружены огромные запасы руд и металлов. Всё это перед началом Великой Отечественной войны…

Прозябавшие когда-то земли, на которых вполне бы могли уместиться все государства Западной Европы, претерпели значительные преобразования. И у истоков этих свершений стояли несколько энтузиастов.

Первая Колымская экспедиция 1928–1929 годов, последующие три, с которыми связаны имена Юрия Александровича Билибина, Валентина Александровича Цареградского, Сергея Дмитриевича Раковского, Эрнеста Петровича Бертина, Дмитрия Николаевича Казанли и др., совершили небывалое.

Время освоения Колымского края явило после немало имён истинных первопроходцев, сделавших свои открытия и находки. Слава им!

Но участники Первой Колымской экспедиции под руководством Юрия Александровича Билибина, Второй, Третьей, Четвёртой, возглавляемые В.А. Цареградским, — были первыми! Первыми профессиональными геологами, включившимися в поиск золота.

О вкладе В.А. Цареградского в отечественную и мировую науку, в изучение и освоение Северо-Востока страны и Западной Якутии, в открытие нового направления в геологии в 1930–1950 годах известно по работам, написанным в разные годы. Теперь открываются неизвестные страницы его жизни, связанные с Самарским краем, убирается завеса тайны с засекреченных ранее архивных документов.

Имя В.А. Цареградского приобретает особое значение в связи с новым крупномасштабным научным исследованием и промышленным освоением территорий Якутии, Чукотки, Магадана, Камчатки научным сообществом России, проводимыми Российской Академии Наук, Правительствами России и Якутии.

Мы заразились своими поисками.

Хотелось знать: как всё начиналось?! Каким был В. Цареградский в жизни? Какими были окружавшие его люди — наши земляки? В 2018 году исполняется 90 лет начала системных поисков и разработки месторождений на Колыме. Самим участникам было бы теперь более ста. Нет уже очевидцев тех событий. Не с кем поговорить как с участником великих, теперь это особенно очевидно, дел…

Неужто абсолютно прав наш национальный гений поэт Державин, родившийся в Казани, проведший свои детские годы в основном в принадлежавшем его родителям селе Богородское Борского района Самарской области? Истоки его рода и многие годы жизни тоже связаны с нашим Заволжьем.

Река времён в своём стремленьи

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.

А если что и остаётся

Чрез звуки лиры и трубы,

То вечности жерлом пожрётся

И общей не уйдёт судьбы.

Уж больно безжалостно и жестоко сказал классик за два дня до своей смерти. Сколько знаю это стихотворение, столько и живёт во мне сопротивление против забвения дел человеческих. Неужто беспамятство так неотвратимо?.. Память! Она передаётся из поколения в поколение. И это живуче в народе. Потому и существуют легенды, сказания, воспоминания, что есть неистребимое желание знать и помнить! А то, что помнится, — не умирает… Захотелось как можно больше знать о наших земляках.

Моё путешествие

Наступил день, когда я удивился: было уже со мной нечто подобное! Было! Правда по несколько другому поводу… Лет десять назад мне, преподавателю кафедры «Общей химической технологии и экологии», предложили читать курс лекций по экологии. Разговор об экологии как науке особый. Экологией сейчас, чаще всего походя, занимается кто угодно. Многое «замылилось», ко многому в обширной говорильне мы уже привыкли.

Мне, проработавшему около сорока лет на предприятиях нефтехимии, совершенно очевидно, что без экологизации мышления, экологизации технологических процессов, всего нашего образа жизни мы все скопом упрёмся в тупик.

Экология — мировоззренческая наука, объединять она должна и сознание, и опыт, и знание, всю нашу деятельность! Она из тех наук, которые могут сделать многое… Спасти мир!

…Тогда, в первый год чтения мной лекций по разделу «Гидросфера», зашёл разговор о наших малых реках, в том числе и о реке Самаре. И я был поражен: мои слушатели — студенты мало что знали о реке. Жители города, название которому подарила эта река, не знали, где она берёт начало, какой длины. Какая она не в устье, при впадении её около города в Волгу, а там — в оренбургских степях? Чем река пригодилась горожанам? Не знали — и всё тут!

Несколько раз в день произносящие слово «Самара» не знают, что оно значит. Я занудливо продолжал спрашивать знакомых, домашних, коллег по работе. Познания обнаруживались более чем скудные. А сам-то я? Много ли знал я, выросший на берегу Самарки? Я рыбачил на Самарке, часто ночевал с ватагой сверстников на её берегах… Всё свободное время мы проводили на реке. Помню, как мой дед — конюх, рыбак и охотник подошёл ко мне, я тогда учился в классе пятом, и своими шершавыми пальцами, улыбаясь, потрогал меня за ухом.

— Что, деда? — спросил я.

— Да, вот боюсь, не выросли бы у тебя жабры. Три дня подряд с ночёвкой пропадал на реке, смотри…

Вспомнил эти мои золотые деньки, из детства, и… стыдно стало за своё незнание, за забывчивость… Собирался ведь несколько раз добраться до истоков реки. Да вот всё дела и дела… Будто стараясь загладить свою вину, я уговорил четырёх своих приятелей. И мы, арендовав старенький автобус, погрузили своё снаряжение и отправились в путь.

Целью нашей было: добраться до истока реки, отпустить автобус и на одноместных резиновых лодках по Самаре, проплыв её всю, добраться до устья. До Волги!

…Мы прошли от истока реки под Оренбургом до города Самары около 600 километров за 23 дня. И не пожалели! Это были лучшие дни и ночи в моей жизни. Я плыл по течению реки. И против… против своего возраста… в детство! Оно у меня было крепко связано с этой рекой. Таков был уклад жизни нашей. Природа являлась тогда существенной частью нашего сельского быта, если не главной… Мы открыли в своём путешествии для себя родник — исток Самары под селом Кариновка, близ Большого сырта, видели белых цапель, перетерпели шторм на Сорочинском водохранилище, обнимали вчетвером и не смогли обнять в реликтовом Бузулукском бору 300-350-летние сосны… Они, эти сосны, видели А.С. Пушкина, который проезжал здесь в 1833 году, направляясь в Оренбург. Результатом этой его поездки стали «Капитанская дочка» и «История бунта Пугачёва». Наша вылазка к тихому истоку реки превратилась в путешествие в наше давнее прошлое, историю России. В крае когда-то бушевало восстание Пугачёва, родители Карамзина и Державина служили под Оренбургом. Их имения были под Бузулуком. Державин, Суворов, Пугачёв — эти имена, как оказалось, связаны одной цепочкой событий в нашем Заволжье.

В составе царской свиты был у нас Жуковский. Жил в Оренбургском крае С.Т. Аксаков. На реке Тананык (приток Боровки) жил Л.Н. Толстой. В Оренбурге служил чиновником по особым поручениям у военного губернатора генерал-лейтенанта В.А. Перовского известный тогда уже Владимир Даль. Дед В.М. Шукшина по матери Сергей Фёдорович Попов — мордвин, приехал в село Сростки Алтайского края (где потом родился В.М. Шукшин) из села Толкаевка Оренбургской области.

Во время сплава по Самаре я вёл дневник. Он пригодился мне на занятиях со студентами. Эта поездка дала мне многое. Я был переполнен впечатлениями.

И теперь подумалось: «А что, если, оттолкнувшись от малого родничка — села Никольское-на-Черемшане, где родился В.А. Цареградский, пуститься в плавание? И проследить, насколько получится, его жизнь в общей цепочке событий разных лет! Во взаимосвязи с судьбами людей, близких его среде и занятию! Будет о чём рассказать студентам, составив что-то похожее на «Записки преподавателя».

И я решился отправиться в это своё плавание, ещё отчётливо не понимая, что из этого получится…

…Пришлось немало читать, активно общаться… И сколько было с первых же дней у меня открытий! И больших, и малых…

Начав записывать по ходу своего путешествия, обнаружил, что мои записки напоминают некий расширенный суховатый реферат. И смирился с этим. Пусть торжествует сама действительность…

Ведь сказано давно ещё, что реальные события куда значительнее и величественнее, чем услужливое воображение потомков.

Люди пытливого ума

Издавна в российской геологии видное место занимали первопроходцы — «рудознатцы» недр, которые на свой страх и риск вели поиски, разведку новых месторождений полезных ископаемых.

Ещё царь Пётр I обратил внимание на значение труда «рудознатцев» для государства. В своём Указе от 24 августа 1700 года он утвердил «Приказ рудокопных дел». По нему надлежало вести изыскания, готовить специалистов горного дела.

Много позже, уже при Советской власти, определили, что в геологии: «Первооткрывателем является физическое лицо или юридическое лицо, или группа лиц, личным участием обнаружившие промышленное месторождение полезных ископаемых».

Потом это определение будет уточняться, дополняться, но основная суть его остаётся неизменной.

Так в геологии. Но жизнь Цареградского, Билибина и многих их современников не ограничивалась одной геологией.

При сборе информации о геологах потянулась цепочка имён и событий из их родословных, предков и потомков, которые оставили заметный след в науке, в геологии, в нефтеразведке, освоении месторождений «чёрного золота» уже в наши дни. Не все они попадают под сухое определение «первооткрыватель», но без них не было бы того, что мы имеем. Взглянем шире на это понятие. Первооткрывательство в науке, в искусстве, в отношениях людей, в повседневном обиходе… Удивимся людям пытливого ума и завидной энергии, которые двигают нашу жизнь. И украшают её…

…Круг единомышленников Жамили в Самаре и в Якутии, где Валентин Александрович Цареградский провёл значительную часть своей жизни, ширился.

В анкетах не значились…

Жамиля рассказывала:

— Запросила в архиве города Магадана копии документов, подтверждающих место рождения В.А. Цареградского, данные о близких родственниках. Но такие сведения отсутствовали.

Начались поиски родственников в Самаре, Самарской области. Областной музей имени Алабина материалов о таком человеке не имел, его имя там слышали впервые.

Вышла с просьбой к федеральному инспектору по Самарской области С.Я. Чабану оказать помощь и содействие в поисках родственников В.А. Цареградского.

До августа 2014 года информации о родственниках не было.

И тут откликнулась Светлана Цареградская — внучатая племянница Валентина Цареградского. Её дед Александр был младшим его братом.

Светлана дала телефонный номер Олега Александровича Цареградского. Тот дал телефон Тамары Ивановны Цареградской — снохи Александра Александровича Цареградского — брата героя. Получила информацию от дочери В.А. Цареградского Ирины, которая жила в Санкт-Петербурге… И потянулась цепочка…

* * *

Открывались обстоятельства, порой совсем неожиданные и поразительные, вырастающие, казалось бы, из самых незначительных, на первый взгляд обыденных вещей…

Жамиля продолжала напористо:

— Сами же мне говорили. Надо по крупицам, пока ещё что-то сохранилось, собирать материал. Делать его доступным для других.

Я согласно кивал головой.

Но ей не хватало моего молчаливого согласия:

— Сегодня очень важно, что человек XXI века будет нести в мир. У каждого из нас свой потенциал. Он требует реализации. Когда человек вдохновлён великой целью или необычным замыслом, как Валентин Цареградский, появляется понимание своего места и своей роли в обществе.

И тут я не возражал. Пафосность её мне была понятна.

А она не смолкала:

— Все Цареградские меня поддержали. Было получено от дочери В. Цареградского Ирины согласие на использование имени её отца в названии нашего будущего фонда…

Так я оказался свидетелем, а отчасти и участником замечательного начинания.

Мой невольный эксперимент

Читая лекции студентам, находил время и начинал разговор в разных группах о первооткрывателе В.А. Цареградском. Оказывалось, что никто о нём не знает. Это мне было уже знакомо. Неведомо многим, что совершил этот человек в своей жизни? Как связан с Самарой? Даже не слышали, как и я совсем ещё недавно, о такой необычной и звучной фамилии.

«Ну, ладно, — думал я, — мои третьекурсники довольно молоды! Не читали…»

…Спросим у заочников, съехавшихся на весеннюю сессию едва ли не со всех концов России: они постарше.

Результат тот же. И только один тридцатилетний буровик-нефтяник неуверенно произнёс:

— У нас в Сургутском управлении буровых работ № 3 трудился Александр Юрьевич Цареградский. Откуда знаю? Его буровая бригада по итогам 2014 года в соревновании ОАО «Сургутнефтегаз» заняла первое место.

— А как связан он с Самарой? — спросил я, не удержавшись.

— Его родственники по линии отца из Самары, долго жили и работали у нас в Сургуте.

* * *

Через два-три дня после лекции мы продолжили с буровиком из Сургута, Евгением Васильевичем Конюховым, наш разговор:

— Цареградский был когда-то начальником Сургутского УБР-1. На Север его пригласил ваш В. Муравленко в 60-х годах. До этого Юрий Александрович работал буровым мастером у вас тут, в Отрадном. О его рекордах писали, — доложился он.

— Откуда знаете?

— Мама моя долгое время в управлении работала. Она нефтяник по образованию. Я с ней созвонился. Оказывается, она знает немало. Их три брата из Самары было у нас в Сургуте: Юрий Александрович, Валентин Александрович, Олег Александрович, Валентин был главным энергетиком. Жена моя Надя говорит, что общий трудовой стаж династии, включая работу в Отрадном, составил около 250 лет!

Я воодушевился. Знаю по своему преподавательскому опыту, что студенты — как пчёлы: стоит целенаправленно их озадачить, они насобирают кропотливо и принесут то, что надо. Спрашиваю:

— Сможете, приехав домой, немного потрудиться и составить мне небольшую записку о Цареградских?

— Как это? — не сразу сообразив, переспросил Евгений.

— Ну, что-то вроде автореферата на тему: «Добытчики чёрного золота Цареградские». Есть же у вас там музеи, пожилые люди — ветераны нефтедобычи.

Студент мой в нерешительности молчит.

— При зачёте эта ваша работа забыта не будет. Идёт? Страниц на пятнадцать?

— Но сессия кончается, я надолго уеду.

— Ничего, через полгода привезёте! Очередная сессия от нас никуда не денется. Верно? Такая порода людей. О них должны знать! Понимаете? — настаивал я. Мой студент понял.

— А можно прислать по электронной почте? — спохватился собеседник.

— А почему нет? — отвечаю. — Только материал должен быть проверенным, надёжным.

* * *

Когда Евгений улетал, я дал ему несколько книжек об освоении Колымы, с обязательством, что он мне их вернёт с материалом о буровиках Сургута.

Он принял условие. У меня, кажется, появился, кроме Жамили и её единомышленников, помощник в Сургуте.

Стране нужны созидатели

Выбрал время и прошёлся по этажам главного корпуса нашего университета. Постоял у стендов, посвящённых выдающимся выпускникам. Добрался до солидного тома «Знаменитые выпускники Самарского государственного технического университета», 1914–2014 годы.

Как много замечательных людей! Какие имена, и какие разные дарования! Взять хотя бы некоторых из них: Председатель Совета Министров В.С. Черномырдин; зам. министра энергетики СССР Г.А. Шашарин; Б.В. Гидаспов — член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Госпремии СССР; чемпион СССР по шахматам, международный гроссмейстер Л.А. Полугаевский; М.А. Губский — певец, солист Самарского академического театра оперы и балета, с 2001 года — солист Большого театра России, Заслуженный артист России.

Долго я не закрывал книгу. Столько достойных биографий, судеб отражено в небольших текстах, сопровождающих фотографии выпускников. Хотелось найти всё больше и больше знакомых и незнакомых лиц и имён. Искал, конечно, я Цареградских! Но их не было. Я всегда ценил то, что окончил Куйбышевский (Самарский) Политех, но теперь, когда прочёл эту книгу, я горжусь им!

— Где трудятся его выпускники? Это важно знать! Но их десятки тысяч, разве уследишь. Замечательно, что к 100-летию ВУЗа у главного его корпуса поставили памятник инженеру.

…Увы, и в другой раз, в других группах студентов, среди будущих нефтяников, механиков, нефтехимиков не оказалось знающих что-либо о замечательных выпускниках Цареградских.

«Ничего, — говорил я себе, — не в первый раз такое. Ведь на мои вопросы: «Кто такой Гарин-Михайловский? Что они знают о селе Гундоровке? Что знают о другом нашем земляке, известном писателе, который написал сказку «Аленький цветочек»?» — студенты отвечают чаще всего, только заглянув в компьютеры».

Подумал: вина здесь не столько их. Корни её в нас, во взрослых, больше всего. Они дети перестроечных 90-х годов. Занятые выживанием, мы не дали им того, что надо было. Сумятица в жизни, сумятица в школьных программах… «Мы в школе это не проходили», — такой ответ звучит часто. А не «проходили» — значит, какой спрос? «Чего не знаем, того не любим».

…Скажу уже не единожды произнесённое до меня. Стране сейчас необходимы созидатели. Во всех сферах нашей жизни. Такие как В. Цареградский, И.М. Губкин, В.Г. Шухов, Н.К. Байбаков, В.И. Муравленко и другие. Инженеры своими талантами всегда крепили основы нашей страны. России нужны люди, объединяющие свой народ. И их мы должны знать!

* * *

Верю, что результаты поисков учёных, музейных работников, объединённых желанием создать Фонд, эти мои записки дойдут до учащихся, студентов, людей, начинающих свою трудовую биографию, будь то в тихих офисах, институтских лабораториях или на шумных заводах и стройках. Дойдут и тронут душу.

Село Никольское-на-Черемшане

Формирование В.А. Цареградского — человека и учёного можно проследить, знакомясь с жизнью его предков, семьи, окружения. Обратимся к истории Самарско-Симбирского Поволжья, к истории жизни провинциального духовенства. Теперь, когда появилась некоторая информация о выдающемся геологе, на его родине, в селе Никольское-на-Черемшане, решено увековечить имя Михаила Мартыновича Некрасова и его внука В.А. Цареградского.

* * *

Михаил Мартынович Некрасов — личность в истории села Никольское-на-Черемшане легендарная. Он учительствовал в земской школе села более 30 лет. Уважаемый педагог, директор школы, под его руководством было построено школьное здание. Оно прослужило более 100 лет! По инициативе Некрасова в Никольском открылась народная библиотека. К 1912 году в библиотеке было уже 600 книг.

Женат Михаил Мартынович был на дочери мещанина г. Су-доки Курской губернии Ольге Гавриловне Гущиной, окончившей курс в Ивановском образцовом училище в 1874 году. В Никольском помощницей учителя с 1906 года была и его дочь Мария Михайловна (по мужу Цареградская). В это время её муж Александр Михайлович Цареградский учился на юридическом факультете Казанского университета. У них уже было четверо детей: дочь Галина (1900 г.р.), сын Валентин (1902 г.р.), сын Александр (1903 г.р.) и дочь Татьяна (1906 г.р.). Когда Михаил Мартынович умер, похоронили его на Никольском кладбище. На могиле за счёт сельской общины установили большую мраморную плиту. Сейчас этого села нет. Оно оказалось на дне Куйбышевского водохранилища. Жители переселились на новое место. И здание школы перенесли с собой. Но оно не уцелело. Сгорело в 2000 году. А вот память о Михаиле Некрасове жива в сердцах жителей села. Имя же его внука Валентина Цареградского в силу определённых обстоятельств оказалось вычеркнутым из его истории. Затоплено, как село, в котором он родился.

Каким же было поселение, давшее державе учёного, государственного деятеля и ушедшее на «дно морское»? Какими были его жители?

Теперь с помощью архивных исследований, находок краеведов (С.Б. Семёнычев и другие) можно попытаться воссоздать более-менее целостную картину раннего периода жизни учёного. Перенесённое в связи со строительством водохранилища в бассейне реки Волги на другой берег реки Черемшан, Никольское продолжало жить.

Изменились административные границы Куйбышевской (теперь Самарской) области. Район и село вошли в состав Ульяновской области.

* * *

Поселенье Никольское, возникшее в начале XVIII века как укреплённый пункт на Закамской засечной линии, получило название по бывшей здесь Никольской церкви. Входило в состав Черемшанской волости. Первым владельцем его был сподвижник Петра I князь Александр Данилович Меньшиков.

Ещё с конца XVIII века Никольское было известно всей России его главными богатствами — черемшанской рыбой и огромным фруктовым садом, который основал владелец села граф Николай Алексеевич Дурасов. Это нашло отражение в воспоминаниях Сергея Тимофеевича Аксакова («Детские года Багрова-внука») и Владимира Александровича Соллогуба («Воспомнание»).

В 1773–1774 годах село временно было опорным пунктом повстанческой армии Е.И. Пугачёва. В конце XVIII — начале XIX века это — один из центров усадебной культуры. Тут прошли детские годы писателя Д.В. Григоровича. С 1900 года Никольским имением владел мелекесский купец первой гильдии, посадский голова Константин Григорьевич Марков. В 1910 году в селе — 680 дворов, 3 086 жителей, церковь, земская школа, ярмарка, овчинное заведение, винокуренный и кирпичный заводы, водяная и паровая мельницы, библиотека-читальня, земская больница, военно-конное училище, отделение крестьянского поземельного банка.

В связи с созданием Куйбышевского водохранилища село перенесли на новое место, но рыба и яблоки остались его «визитной карточкой». Славился в селе крупнейший в Ульяновской области рыболовецкой колхоз «За Родину». С 2011 года Никольское-на-Черемшане носит официальный статус плодово-ягодной столицы области.

Когда пришло время, Валентин поступил учиться во вновь построенную Никольскую начальную трёхлетнюю школу, которой заведовал его дед. В ней было три класса для занятий, учительская, вестибюль и помещение для сторожа. Бабушка Вали Цареградского работала в этой же школе учителем.

Вот что пишет краевед С.Б. Семёнычев: «Село стало крупным по тем временам населённым пунктом. Жители Никольского гордились тем, что именно в Никольском появился один из первых в Поволжье крепостных театров графа Дурасова. В селе неоднократно бывал писатель Владимир Соллогуб, семья которого владела Никольским более 60 лет. Здесь родился известный писатель — Дмитрий Григорович. Его тётя Камилла Ледантю, также часто посещавшая Никольское, в своё время отправилась вслед за декабристом Ивашёвым в Сибирь…

…Дореволюционные фотографии Никольского хорошо показывают, насколько интересным было село в архитектурном плане. Как и во всех сёлах того времени, основными достопримечательностями были барский дом и церковь. Барский дом не отличался особой изысканностью, был вполне стандартным, но благодаря заботам владельцев, особенно семьи Дурасовых, он приобрёл интересные дополнения и поражал людей, впервые его увидевших».

С этим селом связано имя Сергея Тимофеевича Аксакова. В книге «Детские годы Багрова-внука» он пишет о своих впечатлениях:

«Каменный двухэтажный дом, соединяющийся сквозными колоннадами с флигелями, составлял одну сторону четырёхугольного двора с круглыми башнями по углам. Все надворные строения служили как бы стенами этому двору; бесконечный старый сад, с прудами и речкою, примыкал к нему с одного бока; главный фасад дома выходил на реку Черемшан. Я ничего подобного не видывал, а потому был очень поражён и сейчас приложил к действительности жившие в моей памяти описания рыцарских замков или загородных дворцов английских лордов, читанные мною в книгах. Любопытство моё возбудилось, воображение разыгралось, и я начал уже на всё смотреть с ожиданием чего-нибудь необыкновенного. Мы въехали на широкий четвероугольный двор, посреди которого был устроен мраморный фонтан и солнечные часы: они были окружены широкими красивыми цветниками с песчаными дорожками. Великолепное крыльцо с фонарями, вазами и статуями и ещё великолепнейшая лестница, посередине устланная коврами, обставленная оранжерейными деревьями и цветами, превзошли мои ожидания, и я из дворца английского лорда перелетел в очаровательный замок Шехеразады».

С.Б. Семёнычев рассказывает, что, кроме того, владельцы имения в барском доме собрали большую коллекцию картин и скульптур, огромную библиотеку с ценными книгами. Когда Валентин Цареградский жил в Никольском, дом принадлежал купцу первой гильдии, посадскому голове Мелекесса Константину Маркову, известному благотворителю. Управлял имением его сын Фёдор, постоянно проживающий в Никольском. Фёдор и его супруга Екатерина Чехрайская поддерживали с местными жителями добрые отношения, и они запросто посещали их дом. Бывал здесь со своими родственниками и Валя Цареградский. Увиденные произведения искусства не могли не произвести на него благотворное впечатление. Возможно, что, рассматривая в барском доме полотна великих мастеров, он впервые испытал желание рисовать.

Никольская церковь была построена в 1791 году на средства Николая Дурасова. Возможно, автор проекта — известный архитектор, ученик В.И. Баженова и М.Ф. Казакова Иван Еготов, долгое время сотрудничавший с Дурасовым. Это он спроектировал дворец помещика в московском районе Люблино. Необычными были иконостас храма и роспись по штукатурке, деревянные иконы, иконы на тканевой (льняной) основе. В этой церкви Валентина Цареградского крестили. Очевидно, бывал в ней потом неоднократно. Внешняя и внутренняя красота церкви оказали несомненное влияние на его эстетический вкус.

С 1861 года село Никольское — центр Черемшанской волости. В нём построили волостное правление, больницу, полицейский участок и т. д. Открылись две школы: земско-общественная и церковно-приходская. Эти здания были образцами деревянного зодчества. Особой красотой отличались резные наличники на окнах. Дом, в котором жил Валентин Цареградский со своими родственниками, также был по-своему красив…

В книге «По экрану памяти» он вспоминает: «В детстве я со своими сверстниками «путешествовал» по окрестностям нашего села, располагавшегося на берегу большого притока Волги — реки Черемшан. Эти походы совершались в окружающие село леса, луга, на ближние холмы, древние террасы реки. Иногда на лодке мы поднимались вверх по реке, по её притокам и старицам или большим озёрам, куда лодка перетаскивалась волоком. Но чаще всего в эти походы я отправлялся с моим дедом, заведующим сельской школой, или со школьным сторожем. Оба они были страстными рыболовами, охотниками и грибниками».

С.Б. Семёнычев отмечает: «В семье деда сложилась благоприятная обстановка для воспитания детей. Их окружали забота, ласка и внимание. В этом особая заслуга жены Михаила Мартыновича, Ольги Гавриловны Гущиной. Отец и мать Валентина бывали в Никольском наездами, именно дедушка с бабушкой оказали наибольшее влияние на формирование будущего «первооткрывателя золота Колымы».

С особой теплотой говорил потом В. Цареградский о школьном стороже Иване Васильевиче Медвежонкове: «Мордвин по национальности, Медвежонков обладал не только своеобразно красивым лицом и крепким телосложением, но и достаточно высокими нравственными устоями и не довольствовался лишь хлебом насущным. Он самостоятельно выучился бегло читать и писать и вообще от природы был одарённым человеком. Много длинных зимних вечеров провели мы с ним, сидя перед раскрытой дверцей одной из топящихся печей школы, как перед костром. Всматриваясь в причудливо танцующее пламя, я, затаив дыхание, часами слушал увлекательные рассказы Ивана Васильевича о его поездках на Урал, Украину, в Среднюю Азию, на Кавказ и по Волге в поисках счастья и работы по душе. Немало легенд, старинных преданий, удивительных историй знал он также. И для меня эти встречи с Медвежонковым не прошли бесследно. Уже в девяти-двенадцатилетнем возрасте я мечтал о путешествиях в далёкие неведомые края. Хотелось скорее вырасти, многому научиться, испытать на себе трудности, чтобы суметь преодолеть их, стать мужественным, выносливым, как герои Джека Лондона, моего любимого тогда писателя».

Цареградский оказался значительнее книжных героев. И во взрослой жизни вершил он огромное государственное дело… С.Б. Семёнычев называет ещё одного интересного человека, с которым Валя Цареградский общался в Никольском. Это Аким Яковлевич Сафонов, который несколько десятилетий являлся сельским старостой и по роду своей деятельности был связан с директором школы Михаилом Некрасовым. Аким Яковлевич пользовался заслуженно большим авторитетом среди земляков. Его постоянно переизбирали на новый срок. Улицу, на которой он жил, назвали его именем. Так на плане села и написали: «Улица Сафонова».

В селе Кондаковка

Замечательным было и село Кондаковка, находившееся в 7 километрах от Никольского. В нём жили родственники Цареградского по отцовской линии. Дед Валентина Александровича Цареградского, Михаил Дмитриевич Цареградский служил настоятелем местной церкви, строительство которой во многом являлось его заслугой. Когда сын Александр, отец будущего геолога, решил отказаться от сана и поступить на юридический факультет Казанского университета, то он не стал его отговаривать, хотя и понимал, что церковное начальство этого не одобрит.

В Кондаковке Валентин Цареградский общался с самобытными людьми. Среди жителей были свои писатели. Известный писатель — волжанин, автор повести «Ташкент — город хлебный» А. Неверов вспоминал: «Живя в Мелекессе, я тоже писал стихи в уголке за печкой. Я разыскал сочинителя (поэт-самоучка крестьянин Денисов из села Кондаковки), раскрыл перед ним тоскующую непонятую душу, показал свои стихи и, к огорчению своему, получил ответ: «Надо учиться, знать размер, ударения».

Крестьянин, разбиравшийся в стихотворных размерах и ударениях, печатавшийся в столичных изданиях. Такое не часто бывает».

Упоминание о Кондаковке есть в переписке великого русского писателя Льва Толстого! Кондаковский сельский учитель Иван Филиппович Тимонов писал статьи по сельскому хозяйству. В декабре 1897 года он сочинил художественное произведение и отправил на рецензию Льву Николаевичу. Толстой ответил: «Я получил ваше письмо и рукопись. Переделка ваша Робинзона мне очень понравилась. Советую вам окончить её, если она ещё не кончена, и прислать её Ивану Ивановичу Горбунову. Я ему говорил про вас, и он рад будет напечатать эту очень хорошую книгу, если вся переделка будет так выдержана». (С.Б. Семёнычев).

* * *

Михаил Дмитриевич Цареградский^[1] оставил свой след в истории Кондаковки.

Он родился в 1848 году в селе Загарино. После Самарской духовной семинарии работал учителем в земской школе села Белый Яр Ставропольского уезда, затем был рукоположен в священники. Более 40 лет он служил при Казанско-Богородицкой церкви села Кондаковка Ставропольского уезда.

Михаил Цареградский часто поощрялся начальством: в 1877 году ему была изъявлена благодарность «за усердное проповедание слова Божия», в 1880-м награждён набедренником за отличную службу, 1891 — фиолетовой скуфьёй, в 1896-м — фиолетовой камилавкой, в 1900 году получил благословение от Святейшего Синода «за отлично усердную и полезную деятельность в деле народного образования» и в 1901-м награждён напёрстным крестом от Синода. В 1874–1880, 1888 и 1903–1904 годах он катехизатор, в 1878–1879 — занимал должность законоучителя земской школы с. Хрящёвка Ставропольского уезда, в 1880–1883 годах — помощник благочинного, в 1883–1886 годах был благочинным, с 1885 года состоял законоучителем земской школы Кондаковки, а с 1894-го — заведующим и законоучителем церковно-приходской школы.

…Когда сгорел Казанско-Богородский храм, в течение основного периода возведения новой церкви священником был Михаил Цареградский.

Церковь полностью была готова к освящению в 1887 году. 30 мая 1889 года местный благочинный священник Хрящёвки Леонтий Аттиков освятил Казанско-Богородицкий храм.

Кондаковцы много усилий и труда приложили для сооружения и освящения церкви, сохранившейся до 1933 года. Потом её закрыли, разобрали и нижнюю часть перевезли в Кротково-Городище для постройки начальной школы. Но и здесь останки её настигла волна, не огневая — водяная…

В первой половине 1950 года перед созданием Куйбышевского водохранилища здание перенесли в новое село Никольское. До нашего времени оно не сохранилось.

Воистину к месту слова: «Наше будущее в деяниях наших».

Наши предки умели созидать! Но «нелёгкая им досталась доля»…

И села Кондаковки не стало. Затопили и её воды искусственного моря. Жители большей частью перебрались в село Александровка. Там образовалась целая улица — Полевая. Остальных кондаковцев и их потомков разбросало по всей стране.

Тонкие нити

Примечательный факт нашего времени: казалось бы, совсем ещё недавно непозволительно было в открытую интересоваться своей родословной. Знали мы часто своих предков не далее как до дедушек и бабушек. И то не все. Вихри «былых времён» заслоняли их от нас.

В корнях родового древа Цареградских — священники и церковнослужители. Гонимое совсем недавно сословие.

…Я с интересом читаю в прессе материалы о новых именах, появляющихся в результате поисков моих земляков, соотечественников. Обнаруживаются порой такие неожиданные факты. Это пока тонкие нити, связующие разные поколения? Но они постепенно крепнут!.. Нынешние поколения не желают быть безродными.

…Восхищает жизненная всеохватность родового древа Цареградских: от дьячка, священников, церковнослужителей до геологов-первопроходцев, до участия в создании атомной бомбы, работ для космоса (Валентин Цареградский), до династии нефтяников Цареградских (Юрий, Олег, Валентин). Корни — и крона! О кроне чуть позже. Эти мои документальные записки не претендуют на широкое освещение избранной темы. Круг деятельности Цареградских так обширен, жизненные их связи так интересны, что изучение требует большого исследовательского труда. Сейчас важно хотя бы наметить его направления, последовательно соединить в одно целое периоды и сферы жизни Цареградских и их окружения в разных частях страны. Это не было ранее сделано, отчасти и в силу «закрытости» деятельности Валентина Александровича Цареградского.

* * *

У Михаила Дмитриевича Цареградского было две дочери и два сына, старший Александр, который родился 9 апреля 1878 года в с. Бокля Бугурусланского уезда. В 1899 году Александр, будущий отец геолога, женится на дочери псаломщика, учителя земской школы Михаила Некрасова — Марии Михайловне.

С 1900 по 1905 год он, как и его отец, служил в церкви, затем поступил на юридический факультет Казанского университета.

Во время учёбы давал частные уроки, чтобы платить за обучение и кормить семью. В Никольском-на-Черемшане он бывал нечасто. Окончив университет, А.М. Цареградский получил назначение на должность чиновника в землеустроительной комиссии г. Казани. Тогда полагалось проживание по месту службы. Было решено Валентина и Александра оставить для дальнейшего воспитания в доме деда по линии матери, Михаила Некрасова, в селе Никольском-на-Черемшане. Они учились в Никольской начальной трёхлетней земской школе, с 1912 года продолжали своё образование в Ставрополе-на-Волге (с 1964 г. — Тольятти), в реальном училище, которое после 1917 года преобразовали в Единую Трудовую школу второй степени.

На каникулы они возвращались в родное село. Отец их бабушки Ольги Гавриловны Некрасовой (урождённой Гущиной) построил в селе большой и красивый дом. В нём все они жили. Бесхитростные и тёплые воспоминания об этом времени оставил брат Валентина, Александр. Стихи датированы апрелем 1968 г. Он пишет о своих двух сёстрах и брате:

Четвёркою дружною мы подрастали,

В каникулы бабке готовя дрова.

Травы косили мы, сёстры сгребали,

И сорняки в огороде пололи тогда.

Вечерами гуляли в лесу за рекой,

Азартно играли в пятнашки, лапту,

Костры разжигали с ночной темнотой.

Пели песни, домой возвращаясь к утру.

А бывало, со сторожем школьным

На выводок уток с собакой ходили.

С дедовым старым ружьишком двуствольным.

Мы сами заряды к нему мастерили.

В 1921 году Валентин становится студентом Петроградского горного института. Брат Александр — красноармеец. Служил он в Бобруйске.

В селе Никольском-на-Черемшане часто жила потом с маленькими детьми жена Валентина Катерина. С ней приезжала на лето из города на Неве её сестра и подруга. В обеих сестёр он мило влюблялся, посвящал им свои стихи.

В начале 30-х годов младший из братьев Александр учится в Ульяновском гидромелиоративном техникуме. Он станет гидротехником-изыскателем и долго потом с семьёй будет жить в Самаре.

Проработав более 30 лет в институте «Средволгогипроводхоз», Александр Александрович заслужил за труды по развитию орошения, прудостроения и сельскохозяйственного водоснабжения в Поволжье всеобщее уважения. В одном из приветствий в его адрес, кроме прочего, говорится: «…мы уважаем Вас и за то, что Вы вместе с женой Евгенией Александровной вырастили и воспитали хороших сыновей, прославившихся в нефтяной промышленности».

Сёстры Цареградские

Младшая сестра В.А. Цареградского, Татьяна, родилась в 1906 году в селе Лебяжье Ставропольского уезда. Там же окончила школу.

В пятнадцатилетнем возрасте Татьяна оказалась свидетелем стихийного бедствия — засухи и массовой гибели людей от голода. Это послужило толчком к выбору профессии, которая помогала бы людям преодолевать подобные бедствия. Татьяна Александровна поступила в Казанский сельскохозяйственный институт. Окончив его, получила в 1931 году назначение в Узбекскую ССР на должность участкового агронома МТС. Но тут она заболела тяжёлой формой малярии и вынуждена была покинуть Узбекистан. Работала на опытных станциях в Ульяновске, Самарском округе, Курской области. С 1937 по 1940 гг. Татьяна Александровна — научный сотрудник кафедры растениеводства Темирязевской сельскохозяйственной академии в Москве. Работала под руководством известного учёного И.В. Якушкина, специалиста в сфере селекции растений. Работа в лаборатории оказалась не по душе. Манили просторы полей, где можно было приложить свои знания на земле. В 1940 году она уже в Забайкалье, где в течение шести лет последовательно возглавляла работу на Шилкинском и Акшинском госсортоучастках.

В распоряжении Татьяны Александровны Цареградской были коллектив работников, земля, лаборатория, техника и множество сортов злаковых культур из разных регионов Советского Союза и из-за рубежа. Татьяна Александровна работала с увлечением. В 1948 году с переходом на Сретенскую селекционную станцию, где стала заведующей группой пшеницы и проса, она получила возможность заняться выведением сорта пшеницы, которая при высокой урожайности отвечала бы климатическим особенностям Забайкалья. На это ушло пять лет. Шесть лет заняли испытания, которые показали высокую урожайность выведенного сорта «Читинская-1». Завершили эту её работу А.И. Халтурина, Н.П. Зырянова и Ю.Н. Баранова. В 1970 г. после районирования началось победное шествие нового сорта по забайкальским полям. Т.А. Цареградская написала две брошюры: «Просо в Забайкалье» и «Гранулированные удобрения», изданные в Чите (1952, 1956 гг.).

Старшая сестра Галина (1900 г. р.), окончив Ленинградский инженерно-строительный институт, стала строителем. Последнее время жила в Москве в Новых Черёмушках. Её муж Николай Николаевич Кулигин в это время работал главным инженером в Академии наук. У них был сын Игорь. Сейчас его нет в живых. Известно, что от трёх браков у него осталось четверо детей.

Об отце и матери известного теперь геолога в послереволюционный период известно мало.

В 1917 году А.М. Цареградский был мировым судьёй, а с 1919 по 1921 годы — секретарём завкома при Никольской государственной мельнице. В 1922 году — в ARA (Американская администрация помощи) в Мелекессе, в 1923–1924 гг. — в Ульяновском губфо, затем — делопроизводитель в губторге, кассир на Никольском винокуренном заводе. С 1930 года служил счетоводом на текстильной фабрике в Казани. С 1933 г. жил у сына Валентина в Москве. Жизнь Александра Михайловича оборвалась трагически. Он был арестован 23 июля 1937 г. за причастность якобы к нелегальной контрреволюционной эсеровской организации села Никольское-на-Черемшане. Осуждён 20 августа 1937 года тройкой при УНКВД по Куйбышевской области. Обвинён по ст. 58-8, 58–10, ч. 1 УК РСФСР. Расстрелян в Куйбышеве. Реабилитирован 1 марта 1957 года.

Жена его (мать В.А. Цареградского) Мария Михайловна после Октябрьской революции заведовала детским садом, была инструктором дошкольного воспитания, заведующей районной школой. Умерла в 1946 году.

Таковы судьбы сёл Никольское-на-Черемшане, Кондаковки и её жителей.

* * *

…Как мы, местные студенты, в шестидесятых годах восхищались вместе с куйбышевским поэтом Николаем Жоголевым!

Морской свежак на Жигулёвском море —

Свежак не черноморскому чета.

Поэт горделиво заявил за всех нас, грешных, о победе над Волгой:

Но как ни была бы могуча

Стихия, В наш сказочный,

Атомом движимый век,

В дела воплощая

Мечты вековые, —

Сильнее её человек!

Перегородили реку десятком плотин.

…И река понурилась. Замедлила свой бег. А рождена была, чтобы течь вольно!..

Цену содеянному осознали мы гораздо позже, когда на дне оказались огромные просторы пахотных земель, сёла и деревни. Со школами и церквями, с частью нашей общей жизни. Неоглядные дали отеческой земли покрыла непомерная толща стоячей воды. Покорённая Волга стала водохранилищем с зацветающей в иной год подневольной водой…

…И наша общая жизнь без памяти о прошлом — как река, лишённая данного ей природой движения, рискует превратиться в озеро, а потом, когда родники, подпитывающие её, начнут заиливаться, и вовсе потерять себя.

Мой помощник из Сургута

Евгений Васильевич оказался неравнодушным парнем. Он прислал мне по интернету интересную информацию о нефтяниках Цареградских, а приехав на весеннюю сессию, привёз фотографию Юрия Цареградского и Виктора Ивановича Муравленко — начальника «Главтюменнефтегаза» в момент посещения одной из буровых установок. Но не это меня так тронуло, другое.

— А вы читали «Колымские рассказы» Варлама Шаламова? — спросил он.

Я невольно вздрогнул: он ткнул пальцем в больное.

— Да, — отвечаю, — читал, ещё студентом, и стихи его читал. А почему спрашиваете?

— Перечитайте теперь. Такие жертвы…

Стали бы молодые геологи-романтики открывать золотую Колыму, зная, что там потом будет? Золото стольких сгубило.

— Науку не остановить, открытия — тоже. Не они, так другие бы устремились в Сибирь! Может, только чуть позже. Это закономерно, — отвечал я.

Евгений не торопился соглашаться:

— Мне после рассказов Шаламова стало неинтересно заниматься Колымой. Страшные страницы истории.

— Вам неинтересно, а вот вице-президенту США Генри Уоллесу — было важно и интересно, — реагировал я.

— Я не понял?

— Генри Уоллес прилетал на Колыму, направляясь на плановую встречу с Чан Кайши.

— С какой целью?

— С известной. В период открытия Второго фронта американцам важно было знать о платёжеспособности СССР перед союзниками. Вопрос доверия. В том числе в рамках действующего с ними соглашения о ленд-лизе. Сможем ли мы расплачиваться с ними за закупку оборудования и прочее? О загадочной, таинственной Колыме, где добывалось золото, говорилось много за рубежом. Но надо было видеть.

— И что же?

— Почитайте доклад начальника Дальстроя Никишова Берии об этом визите, узнаете.

— Он у вас есть, этот доклад? А Дальстрой? Что это?

— Доклад напечатан в книге «Золотой слиток Победы». Это сборник материалов о работе Дальстроя в период с 1941 — го по 1945 год. Там есть и фотографии, и воспоминания очевидцев этого визита. Узнаете заодно, что такое трест «Дальстрой».

— Что бы учёные ни открыли, ни изобрели — всё равно в итоге получается оружие уничтожения, — тянул Евгений.

— Вы не первый так говорите. По-вашему, лучше жить в пещере?

Наступила пауза. Евгений, очевидно, ждал, что я предложу ему книгу. Но у меня её с собой не было, это первое. А во-вторых, хотелось проверить, будет ли он самостоятельно искать её. Насколько он любознателен и готов независимо мыслить до конца?

* * *

Вскоре он доложил, что нашёл книгу. И пообещал мне снять с неё копию.

Встреча в школе

В начале мая в самарской школе № 81 встречался с четвероклассниками. Помня моё обещание, они пригласили рассказать о том, как я с друзьями проплыл около 600 километров на одноместных резиновых лодках от истока реки Самары до города. Затаив дыхание, слушали ребята рассказ о судьбе реки, давшей название и городу, и области.

Вопросов после выступления, да и во время него, было много. Четыре класса, более ста учащихся! Я не видел ни одного равнодушного лица.

— Как писалась книга «В плену светоносном» о путешествии, длившемся 23 дня?

— Что видели ещё в пути? Рыбачили или нет?

— Говорят, что где-то на реке есть водохранилище размером в четыре километра шириной и пять длиной, правда это? Что за птица козодой? А пустельга?

— Что ели?

Лес поднятых рук!

Вопросы… вопросы…

Полтора часа удивительного общения.

Когда же я сказал, что у меня копится материал о путешественниках, которые на Колыме искали и нашли золото, тут же последовала дружная просьба на следующей встрече рассказать и об этом.

Остудили наш общий пыл учителя:

— Учебный год заканчивается. Надо всем отдыхать! Вот в сентябре-октябре — пожалуйста!

На том и договорились, взяв с меня обещание непременно прибыть в школу.

* * *

Уже сентябрь. Учебный год начался. Надо быть готовым к разговору. А я ещё не насытился знаниями, которые мне теперь открываются…

Примечания

1

Изучением родословной Цареградских активно в настоящее время начала заниматься самарский историк Татьяна Юрьевна Конякина.