«От перемен житейских или мест…»
От перемен житейских или мест
Не человек меняется, а двери.
Еврей не может на себе поставить крест.
А, если сможет — кто ж ему поверит?
***
Мы сидели на опушке:
Я — с собой. И некто Пушкин.
— Почитай чего-нибудь, —
Молвил он бывало.
— Нет дружок, не обессудь,
Просто так «чего-нибудь» —
Это очень мало.
Ай, да Пушкин. Сукин сын.
Бакенбарды и трусы.
По такому случаю
Я читал. А он писал.
Торопил и наливал.
Звал меня «Петруччио.»
Так сидели мы гурьбой:
Он один.
И я — с собой.
