Сакральная жертва

Александр Тамоников, 2015

Секретарь посольства США в России Стив Джонс и полковник ЦРУ Барри Лаугер планируют серьезно дестабилизировать обстановку в России. Первое, что они намерены сделать, – это ликвидировать лидера оппозиции Градоверова и известного правозащитника Штерлиха. По мнению провокаторов, убийства известных персон поднимут волну возмущения среди населения. Кроме того, на «десерт» они задумали совершить теракт на железной дороге. Однако о планах заморских «партнеров» стало известно офицеру спецназа капитану Николаю Белову. К сожалению, информация крайне скудная и противоречивая, а до начала кровавой бойни остались считаные часы. И все же капитан Белов решает воспользоваться последним шансом, чтобы сорвать провокацию, и идет ва-банк…

Глава 2

При появлении такой дивной женщины Градоверов не сдержался и воскликнул:

— Вот это красавица! Артур, откуда у тебя такое чудо? — не сводя глаз с Марины, спросил он.

Стешин рассмеялся.

— Нравится, Аркадий Максимович?

— Нравится, — повторил Градоверов. — Нет, это совсем не то слово. Я просто в восторге. Поверь, у меня было много женщин, но не таких! Ты откуда ее выписал?

— Она наша, местная. В Ростове много красавиц. — Стешин кивнул женщине и сказал: — Подойди, Мари. Это твой новый мужчина. — Он указал на Градоверова.

Тот немного опешил.

— Ты это серьезно, Артур?

Он машинально и как-то незаметно стал обращаться к Стешину на «ты». Тот не имел ничего против и ответил:

— Конечно, серьезно. Нет, Аркадий Максимович, если вам не по вкусу Марина…

— Ты думаешь, о чем говоришь? Как может быть не по вкусу такая женщина?

Марина Сосунова, проститутка из борделя, контролируемого людьми Стешина, вступила в игру, сценарий которой был ей хорошо известен. Она подошла к Градоверову, распахнула полы платья, села ему на колени, обняла холеной рукой за шею и поинтересовалась:

— Я действительно тебе понравилась, дорогой?

— У меня сбилось дыхание. Я сейчас определенно потеряю сознание.

Стешин обеспокоенно взглянул на гостя.

— Мари, поаккуратней, встань!

— Нет-нет. — Градоверов похотливо ухмыльнулся. — Это от восторга. Благодарю за такой сюрприз. Не ожидал!..

Девица наклонилась и прошептала ему на ухо:

— Когда мы уединимся, ты узнаешь, что такое истинное наслаждение.

— Я уже хочу уединиться.

— Я это чувствую. Но впереди ужин.

— К черту ужин.

Стешин посмотрел на часы и заявил:

— Насладиться вы еще успеете, а сейчас прошу в столовую.

— Я предпочел бы апартаменты, — сказал Градоверов.

Стешин сделал вид, что не услышал гостя.

— Прошу, леди энд джентльмены, столовая на первом этаже.

Отужинали они быстро. Градоверов выпил еще сто пятьдесят граммов водки под мясо на косточках. Марина ополовинила бокал сухого вина.

Хозяин усадьбы пить не стал. Он улыбался, видя, как суетится Градоверов, представлял, как тот будет пыхтеть, пытаясь угодить Мари. Артур сам провел с ней ночь перед приездом Градоверова, заодно и провел инструктаж насчет гостя. Он подумал, что надо бы предупредить Мари, чтобы не переусердствовала. А то как бы столичный визитер не откинул ласты в самый неподходящий момент. Впрочем, Мари настолько опытна, что и сама прекрасно разберется во всем.

В 20.30 Стешин провел Градоверова и Сосунову в гостевой дом.

Апартаменты произвели впечатление на Градоверова. Все шикарно, дорого и со вкусом. Он сразу почувствовал себя здесь как дома. Хотя нет, гораздо лучше, особенно в обществе необычайно красивой и привлекательной женщины.

Стешин показал гостю апартаменты, подмигнул Марине и оставил парочку наедине. Он заверил их в том, что они могут отдыхать по полной программе, ни о чем не беспокоясь. Им никто не помешает. По крайней мере, до утра.

Стешин вернулся в кабинет, снял трубку спутникового телефона, набрал номер.

Ему ответили тут же:

— Да, друг мой?!

— Добрый вечер, Владимир Карлович.

— Добрый!

— Докладываю. У меня все в порядке.

Понимая, что телефон Штерлиха, которому сейчас и звонил Стешин, мог прослушиваться, Артур говорил так, словно проводил ежедневный отчет.

— Это хорошо. Нашу организацию проверяет ФСБ. Возможно, сотрудники Ростовского управления займутся и северокавказским филиалом. У тебя все должно быть готово к этому. Ты в любой момент обязан предоставить правоохранительным органам все документы, требуемые ими, включая и финансовую отчетность.

— Конечно, Владимир Карлович. Нам скрывать нечего.

— Что у тебя по запросу детского дома?

— Все подготовлено, осталось только перечислить деньги.

— Никто не пытался создать проблемы?

— Нет, у нас полный порядок.

— Да, дети требуют особого внимания. Неплохо бы было организовать для них прогулку на теплоходе по Дону.

— Решим этот вопрос.

— Сам-то рыбалкой занимаешься?

— Как только выпадает свободная минута.

— Ну и что, водится еще рыба в Дону?

— Водится.

— Надо бы заехать к вам да половить рыбку с катера. В затоне.

— Да, там, недалеко от бывшего пансионата, место прекрасное.

— Ладно, может быть, и выберусь. Вопросы ко мне есть?

— Один, Владимир Карлович.

— Слушаю!

— Чем вызван интерес органов безопасности к нашей организации?

— Ты телевизор смотришь, в Интернет заглядываешь?

— Конечно.

— В курсе, что у нас недавно произошло недалеко от Москвы?

Выдержав паузу, Стешин спросил:

— Вы о кровавых событиях в Губинске?

— Именно.

— Но при чем здесь мы?

— Нас пытаются связать с радикальной партией господина Градоверова и общественной организацией «Наш порядок», которые и устроили бойню в Губинске. К несчастью, я имел дело с Градоверовым. Всего-то отказал в финансировании, но ФСБ и этого достаточно, чтобы подозревать нас в соучастии.

— Глупость полнейшая.

— Не забывайся, Артур! Наши правоохранительные органы глупостей не делают.

— А! Ну да, конечно.

— Если у тебя все, то до свидания!

— У меня все, до свидания, Владимир Карлович. — Стешин отключил спутниковую станцию и по внутреннему телефону вызвал к себе Каверяна, своего помощника.

Вскоре в кабинет вошел молодой человек.

— Слушаю вас, Артур Григорьевич.

— Ты в курсе, кто у нас в гостях?

— Конечно.

— Прекрасно. Босс предупредил, что организацию трясет ФСБ. Могут и к нам заглянуть. Это крайне нежелательно.

— Я понял вас. Не беспокойтесь. Органы госбезопасности не потревожат нас.

— Ты гарантируешь?

— А когда мои слова расходились с делом?

— Такого не помню. Но нынешний случай особый. Градоверов находится у нас потому, что господин Штерлих хочет быть уверен в его безопасности.

— Честно говоря, меня удивляет позиция босса.

— Чем же?

— Если Градоверовым серьезно занялась ФСБ, то от него следует как можно быстрее избавляться. А господин Штерлих решает прятать данного субъекта. Это выглядит довольно странно.

— Если все было бы в руках босса!.. Градоверов наверняка нужен американцам. Зачем? Этого никто, кроме них, не знает. Иначе Штерлих не стал бы возиться с политической фигурой, отыгравшей свое.

Молодой человек в безупречном костюме кивнул.

— Да, скорее всего, так и есть. Ну что ж, если надо, то мы укроем господина Градоверова.

— Ты за его безопасность отвечаешь лично. Я говорю о ФСБ.

Каверян рассмеялся.

— Отвечаю за безопасность от службы безопасности?

— Ты меня понял.

— Да, конечно.

— Ступай и пригласи ко мне Болотко.

— Он уже уехал.

— Черт, я же сам его отпустил! Секретарша тоже уехала?

— Да, вместе с Болотко.

— Интересно, а наш капитан домой в село не ушел?

— Я его час назад видел на причале.

— Ладно, ступай! Займись безопасностью.

— Считайте, вопрос решен.

— Хорошо. Иди!

Проводив помощника, Стешин включил сотовый телефон и набрал номер пенсионера, который когда-то был капитаном прогулочного теплохода, а теперь занимался катером, принадлежащим Артуру. Иван Петрович Лесин ответил после третьего гудка, что-то быстро прожевывая:

— Да?

— Это Стешин.

— Доброго вечера, Артур Григорьевич.

— Ты, Петрович, закусываешь, что ли?

— Да. После работы имею полное право выпить с устатку.

— И чем же это таким тяжелым ты занимался, что устал?

— А для меня, Артур, любая работа сейчас тяжелая. На берегу, я имею в виду.

— Катер исправен?

— Блестит! Ты же знаешь, я слежу за ним как за родным сыночком.

— Тебе предстоит завтра-послезавтра покатать по реке кое-кого.

— Так я всегда готов.

— Походить по реке, в затоне постоять.

— С удовольствием, надоело на берегу сидеть. Душа реки просит.

— Вот и получишь реку. Так что сегодня пей в меру, а завтра будь в готовности заняться делом.

— Во сколько?

— Будь готов с девяти утра, а там как получится.

— Понял. А насчет выпить, Артур, это ты зря. Я всегда меру знаю.

Стешин усмехнулся и спросил:

— Даже когда засыпаешь у двери собственной хаты?

— Да, именно своей, не чужой, заметь.

— Ладно, что с тобой говорить. Года у тебя не те, чтобы перевоспитывать.

— Вот это верно. Ты в отца пошел, Артур. Тот тоже дюже умный был, царство ему небесное.

Отец Артура и Лесин были друзьями детства, вместе росли в селе Корсун, ушли в армию. Потом отец Артура поступил в институт, Лесин — в речное училище. Стешин-старший стал директором крупного завода, Лесин — капитаном небольшого теплохода. Они дружили до самой смерти отца Артура. Поэтому тот и взял к себе на работу речника, вышедшего на пенсию. Он прощал Петровичу его постоянные попойки на берегу, знал, что на реке тот капли в рот не возьмет.

Оставшись наедине с девицей, Градоверов вдруг почувствовал себя неуверенно. Перед его глазами неожиданно всплыло лицо Ольги. Он не был готов к полноценному сексу с этой опытной женщиной.

Она же так и вилась вокруг него.

— Ты напряжен, дорогой. Расслабься.

— Подожди, Мари, мне надо выпить. Где тут бар, не знаешь?

— Прямо перед тобой, в мебельной стенке.

Градоверов выпил сто граммов.

— Тебе надо принять душ, дорогой, — промурлыкала девица. — Хочешь, сделаем это вместе?

— Нет!

— Ты стесняешься?

— Знаешь, — решился Градоверов. — Я не уверен, что смогу быть с тобой.

Барышня изобразила изумление.

— Почему?

— Видишь ли, я нормальный мужик, но сегодня мне пришлось пережить такое, что слишком уж сильно ударило по нервам.

— Понимаю. Бывает. Я помогу тебе. Иди в душ. Я займу второй. Встретимся в спальне.

Градоверов подчинился.

Душ подействовал на него отрезвляюще, но этот факт еще больше усугубил положение, и без того незавидное. Женщина была красивой, привлекательной, доступной. Желание отдалось внизу живота, а вот главное достоинство никак не желало напрягаться.

«Черт! Это же надо так опозориться?! Завтра надо мной вся усадьба смеяться будет. Не в глаза, конечно, но что это меняет? Остается надеяться на мастерство Мари, иначе позор», — подумал Аркадий Максимович.

Он вышел из ванной, прошел в гостиную. Женщины там не было. Градоверов прямо из горлышка принял изрядную дозу водки. В голове зашумело, но больше ничего не произошло. Московский гость готов был выть от бессилия и ярости на свою неспособность.

Из спальни раздался голос Марины:

— Дорогой! Я здесь.

— Иду.

Он вошел в спальню и увидел на огромной высокой кровати совершенно голую женщину.

— Иди ко мне! — позвала она.

Градоверов опустил руки и стоял столбом.

— Надо же! У нас действительно серьезная проблема, — воскликнула женщина. — Что ж, мне придется поработать. Ложись, дорогой.

— Но ты видишь, я не смогу.

— Сможешь, да еще как. Ложись на спину, расслабься и закрой глаза.

Он повиновался, прилег на центр кровати, закрыл глаза. Марина начала ласкать его. Она делала все профессионально, но, увы, бесполезно. Инструмент Градоверова не набирал нужной твердости.

Аркадий Максимович открыл глаза, оттолкнул от себя женщину.

— Все! Сейчас ничего не будет, не получится. Ты спи, а я пойду в гостиную. А хочешь, можешь совсем уйти. Получишь наслаждение с кем-нибудь другим.

— Ну уж нет, дорогой, рано ты сдаешься.

Он повысил голос:

— Я сказал все! Ты раздражаешь меня.

— Я должна доставить тебе удовольствие, значит, сделаю это. Успокойся, мой дорогой. — Марина встала с постели и прошла к креслу, где лежало ее платье.

Под ним оказалась сумочка. Девица достала оттуда небольшой пузырек с яркой этикеткой, выбила на ладонь крохотную таблетку зеленого цвета.

Она подошла к кровати, присела на краешек, протянула Градоверову ладонь и сказала:

— Проглоти вот это, дорогой.

— Что за таблетка? Наркотик?

— Да что ты! Это очень хорошее средство для мужчин, которые временами испытывают проблемы с потенцией. Всего одна таблетка. Через десять минут ты успокоишься, еще через две-три почувствуешь дикое желание. Твой член затвердеет, как металлический прут. Ты сможешь трахать меня четыре часа, превратишься в полового гиганта. Интервалы между сильнейшими оргазмами будут очень короткими, всего по несколько минут.

— Ты это серьезно?

— Конечно. Испытанное средство. Дорогое, как золото, но оно того стоит. Между приемами таблеток надо выдерживать перерыв, продолжительностью не менее тех же четырех часов.

— Ты хочешь сказать, что эта зеленая хрень совершенно безвредна, в ней нет никакой наркоты?

— Врать не буду, дорогой, не знаю. Но я в курсе, что действует эта хрень совершенно безотказно и не причиняет вреда. Но, может, хватить болтать? Ты хочешь получить необыкновенный кайф и иметь меня так, как только вздумаешь?

Градоверов вздохнул и ответил:

— Да, хочу.

— Тогда глотай!

Он взял таблетку, бросил в рот, проглотил.

Девица легла рядом с ним и принялась ласкать.

Не прошло и десяти минут, как Аркадий Максимович почувствовал прилив сил. Его дурное настроение стало отходить куда-то в сторону. Он приподнялся, погладил груди девицы.

Тут-то Градоверова и прорвало. Он набросился на нее и терзал ее тело, словно дикий зверь. Не отставала от него и Марина. Она извивалась, визжала, быстро достигала сильнейшего оргазма.

Эти бешеные оргии продолжались ровно четыре часа. Как только таблетка перестала действовать, любовники, взмокшие от пота, совершенно измученные, в изнеможении оторвались друг от друга. Градоверову казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди.

Мари положила голову ему на грудь, посмотрела в глаза и осведомилась:

— Ну и как, дорогой?

— Сказочно! Другого слова и не подберу. Надо же, какая-то таблетка, размером с мелкую дробинку. Такого я не испытывал никогда.

— А я что говорила! Но таблетка только стимулировала твой оргазм. Значит, ты еще способен на многое. Просто тебе мешали напряженность и усталость.

— Но в таком темпе больше нельзя заниматься сексом.

— Таблетку можно разделить, тем самым уменьшить время контакта наполовину, а потом и вообще отказаться от нее. Мы же теперь знаем, чего хотим друг от друга. Так что никакой зависимости.

Градоверов вздохнул и заявил:

— Посмотрим, что будет со мной утром.

— Не беспокойся, дорогой.

После душа они уснули.

В половине девятого утра в двери апартаментов постучал Каверян. Ему пришлось ждать. Любовники продолжали заниматься сексом. Помощник Стешина слышал вопли московского гостя и ненасытной шлюхи Мари. Прервать их любовные игры он, разумеется, не решился.

Где-то часов в девять в апартаментах наступила тишина. Каверян для верности выждал еще пятнадцать минут и только потом постучал вновь.

— Да?! — крикнул Градоверов.

— Это Сергей, помощник Артура.

— Входи, Сережа, — весело позвал Градоверов.

Он находился в отличном расположении духа и прекрасном настроении.

— Здравствуй! Что ты хотел?

— Пригласить вас с Мари на завтрак. Но я… ждал.

— Правильно делал. Завтрак, говоришь? Да, это сейчас будет самое то. Ты ступай, мы сами придем в столовую.

— Хорошо. Но учтите, Артур ждет вас с половины девятого.

— Мы уже идем.

За завтраком Градоверов выпил сто граммов. Он вел себя раскованно, уверенно.

Стешин улыбался. Ему ведь было прекрасно известно, чем взяла московского гостя опытная шлюха. Это Артур дал ей чудесные крошечные таблетки.

После кофе он сказал:

— Предлагаю прогулку по Дону на катере.

— Прекрасно! — Градоверов кивнул, повернулся к любовнице и осведомился: — Ты не против, дорогая?

— Нет, конечно. Куда ты, туда и я.

Градоверов перевел взгляд на Стешина.

— Скажи-ка, Артур, а организовать рыбалочку можно?

— Без проблем, Аркадий Максимович. Для вас все, что вам угодно.

— Знаешь, а мне чертовски нравится тут.

— Не вам одному. Повторяю, сейчас все в вашем распоряжении.

— Ты поддерживаешь связь со Штерлихом?

— Да. Хотите что-то передать Владимиру Карловичу?

— Огромную благодарность. Но есть и вопрос. Когда я смогу напрямую с ним пообщаться?

— Хорошо, я все сообщу в столицу. А сейчас, дамы и господа, переодевайтесь в спортивные костюмы, они в гостиной, и выходите во двор. Я проведу вас к причалу. Да, Аркадий Максимович, что вы предпочитаете для рыбалки, удочку, спиннинг?

— Удочку, Артур, только ее.

— Я понял. Жду вас во дворе.

В 10.05 большой катер отошел от причала. Градоверов с Мари устроились на мягком сиденье сзади рулевого. Лесин вывел катер на середину реки, повернулся к пассажирам и спросил:

— Вас как, с ветерком? Или предпочитаете прогулочный режим?

— Прогулочный, — ответил Градоверов и поинтересовался: — Как вас зовут, капитан?

— Кличьте Петровичем. Меня здесь все так зовут. И не надо «выкать», непривычный я к этому.

— Тебе, Петрович, говорили о рыбалке?

— Да. Пройдем до Ростова, за городом развернемся, поднимемся обратно. Я поставлю катер в затоне. Место заповедное, посторонних нет, с рыбнадзором вопрос решен, порыбачите на славу. Только надо было спиннинг брать. Там щуки и судака прорва.

Градоверов не признался, что не умеет пользоваться спиннингом. Сколько ни пробовал, не получалось у него закинуть блесну хотя бы метров на десять. Однажды он бросил так, что вся леска вылетела с катушки и образовала клубок, который ему так и не удалось распутать. Пришлось резать.

Нет, удочка — совсем другое дело. Без катушки. Просто удилище, леска, крючок, грузило, высокий поплавок.

Погода выдалась теплая, светило солнце. Катер разрезал зеркальную гладь воды. Марина пила слабенькое сухое вино. Градоверову же водка уже была не нужна. Прошедшая ночь напрочь вычеркнула из его памяти убийство Ольги и ее сына. Сейчас все у него было хорошо.

Катер вошел в узкий проход между осокой и вскоре оказался в затоне. На берегу, на вышке висел плакат: «Заповедная зона. Купание и ловля рыбы запрещены!».

Это ограничение, разумеется, не касалось Градоверова. Однако оно имело самое прямое отношение к другому человеку, парню девятнадцати лет, устроившемуся среди осоки с мощной видеокамерой. Это был Андрей Голик, студент первого курса университета, активный член организации «Зеленый мир». Он сидел у затона уже неделю и ждал, когда кто-нибудь наплюет на запреты.

Друзья отговаривали его. Место глухое, дорога по левому берегу плохая, да и далеко от города. Но Андрей отличался редким упорством.

Он был вознагражден за это качество своего характера, когда увидел катер, медленно входивший в заповедную зону. Парень набросил на себя противомоскитную сетку в качестве маскировки, поднял камеру и начал съемку. С судна его видно не было. Ни Градоверов, ни Лесин даже не предполагали, что стали объектом пристального наблюдения.

Когда же Градоверов забросил удочку, студент возликовал. Ну, наконец-то он поймал браконьера. Уже сегодня вечером его кадры попадут в Интернет вместе с подробными комментариями. Браконьеру, наверняка какому-нибудь чиновнику областной или городской администрации, придется оправдываться.

Градоверов насадил на крючок червя, вытащенного из коробки с разнообразной наживкой. Хозяева заранее подготовили ее для дорогого гостя. Он выставил приличную глубину и забросил удочку. Но здесь, в центре затона, поплавок минут за пять ни разу не шевельнулся.

— Надо перебираться поближе к камышам. Рыба сейчас там.

— Ну так давай!

Лесин подогнал катер к берегу.

Градоверов забросил удочку и тут же вытащил подлещика весьма приличных размеров. Такое удачное начало вдохновило Аркадия Максимовича. В основном здесь клевала плотва. Она брала на червя, распаренную пшеницу, перловку и даже на простой хлеб. Всего-то за час он вытащил килограммов десять. Потом Марина, которой нечем было заняться, заставила его прервать рыбалку.

— Нам пора, Аркадий. Скоро обед, я проголодалась, — проныла девица.

— Не догадались с собой жратву взять, — досадливо проговорил Градоверов. — Но ты права, хорошего понемножку. Надо сказать Артуру, чтобы его повариха уху приготовила. — Он смотал удочку. Мари предложила ему вина, но москвич отказался:

— Нет, дорогая, не хочу. Меня пьянит воздух и твое присутствие. После обеда займемся любовью.

Сосунова усмехнулась и осведомилась:

— На целую таблеточку или половину?

— На половину. А может быть, обойдемся и без допинга.

— Я вижу, ты ожил.

— Только благодаря тебе. Давно я не чувствовал себя таким, как сейчас, словно двадцать годков сбросил.

— А ты вообще женат?

— Разве это имеет какое-то значение?

— Просто интересно, не хочешь, не отвечай.

— Ну почему же, отвечу. Я был женат, причем трижды.

— Но сейчас свободен?

Градоверов внимательно посмотрел на девицу и полюбопытствовал:

— Уж не в невесты ли ты метишь, Мари?

— Почему нет? — просто сказала она. — Из меня вышла бы неплохая жена. Ты помолодел бы не на двадцать, а на тридцать лет. Мне много не надо. Я женщина скромная.

— Ну уж нет, я сыт по горло официальными браками.

— Так никто не говорит об официальном браке.

Катер вдруг накренился. Лесину пришлось заложить вираж из-за пары лебедей, неожиданно выпорхнувших из камыша.

Марина повалилась на Градоверова, беззаботно и заразительно рассмеялась.

— Ладно, Аркадий, не парься. Я не набиваюсь тебе в невесты.

— Что, стар для тебя?

— Ну ты даешь! Сам же дал понять, что тебе постоянная партнерша не нужна.

— Я этого не говорил.

— Значит, ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

— И этого не говорил. Довольно пустых разговоров. Жизнь покажет, что будет с нами дальше.

— Ладно. Мне и так неплохо.

Катер вышел из залива. Лесин пустил его в дрейф по течению.

Катер причалил к берегу. Старик закрепил его, потянулся и мечтательно проговорил:

— А вот теперь можно и поправить здоровье. Вчера, признаться, я чуток перебрал. Но сначала звонок. Да, господин гость, вы сегодня еще намерены выйти на реку?

— Нет, — ответил Градоверов. — Похмеляйся, Петрович. А вот завтра, не загадывая, еще раз нырнем в затон.

— Это как начальство решит.

— Как мне надо, так оно и решит.

— Ну тогда нырнем, почему бы и нет? — Дедок обошел вдоль причала, поднес сотовый телефон к щеке, с кем-то поговорил, с довольной физиономией вернулся к катеру и заявил: — На сегодня все. Расслабляюсь!..

— Неплохая у тебя работенка, да, Петрович?

— Не жалуюсь.

— Ну и отлично.

— Когда завтра-то пойдем в затон?

— Лучше всего на вечернюю зорьку.

— А может, на утреннюю? Хотя рано я вряд ли встану. Лады, тогда через Серегу Каверяна сообщите время.

— Хорошо.

Лесин забрался на катер, а Градоверов с девицей направились к главному дому. Председатель партии, донельзя довольный собой, гордо нес садок, набитый шевелящейся рыбой.

Студент Голик собрал сумку, вышел из осоки, поднял из ямы скутер и закрепил на нем багаж. Потом он завел мотор и, огибая колдобины, поехал в сторону ближнего автомобильного моста, ведущего на Батайск.

Андрей радовался долгожданной удаче, наконец-то подвернувшейся ему. Он вел свой скутер быстрее обычного. Ему не терпелось попасть домой и разместить ролик в Интернете.

Оттого студент и не заметил на примыкании двух грунтовок небольшой, но коварной ямы с обрывистыми краями. Колесо скутера попало в нее. Парень перелетел через руль и ударился головой о землю, от жары превратившуюся в камень. Он потерял сознание.

Хорошо, что из дальнего села в город ехал местный житель. Он увидел молодого человека, лежавшего на дороге, убедился в том, что тот жив, положил его в салон. Сумка и то, что осталось от скутера, уместились в багажнике.

Потом этот добрый человек довез Голика до поста ДПС у моста через Дон. Полицейские вызвали «Скорую», позвонили родителям Андрея.

Парень угодил в клиническую больницу. Травма оказалась тяжелой, студента поместили в реанимацию. Врач сказал, что жизни Андрея ничего не угрожает, если только не разовьется опухоль на месте удара.

В любом случае Голику предстояло длительное лечение. Так что ни в этот день, ни в ближайшую неделю никто так и не увидел в Интернете запись, разоблачающую знатного браконьера.

Это обстоятельство напрямую повлияло на ход дальнейших событий.

В доме Градоверова и Сосунову встретил Болотко, заместитель Артура.

— Ого! А вы, оказывается, неплохой рыбак, — воскликнул он, кивнув на садок с богатым уловом.

— Место попалось хорошее. Конечно, я доволен.

— Еще бы!

— Вы не могли бы передать улов повару?

— Хотите побаловаться ухой?

— Конечно! Я ведь сам, своими руками все это поймал.

— Давайте сетку. Будет вам уха. — Он забрал рыбу и сказал: — Артур Григорьевич выехал в Ростов, будет только завтра утром. Если что-то надо, обращайтесь ко мне. До восьми вечера я буду в усадьбе.

— Думаю, вы нам не понадобитесь.

Болотко усмехнулся и заметил:

— Еще бы! Быстро же Мари вернула вас к жизни.

— Да, это она умеет.

— Обед в столовой. Уху приготовить на ужин?

— Нет, на обед завтра.

— Как скажете.

— Мы примем душ у себя и придем в столовую.

— Хорошо.

— А потом мы закроемся в апартаментах. И большая просьба, Виктор. Не надо беспокоить нас.

— Даже если с вами захочет поговорить господин Штерлих?

Градоверов посмотрел на Болотко и ответил:

— Если такое случится, то переведите связь в апартаменты. Ведь это возможно?

— Возможно.

— Ну и договорились. — Аркадий Максимович повернулся к девице: — Идем, дорогая.

Градоверов с Мариной направились к гостевому дому.

Проводив их взглядом, Болотко покачал головой и подумал:

«Ну, Мари!.. Ну и сучка! Сумела-таки подмять и разбередить эту старую развалину. А придурок и рад. С помощью тех таблеток, что дал шлюхе Артур, можно и из импотента полового гиганта сделать.

Но и отрицать способности Мари несправедливо. Глядишь, она так окончательно захомутает столичного гостя.

Хотя нет, он ей не нужен. Вряд ли Мари сказала Градоверову, что если несколько месяцев подряд принимать эти чудесные таблетки, то конец упадет окончательно и безоговорочно.

А на хрена ей импотент? Ну, разве что поживиться его имуществом. Так у Градоверова скоро ничего не будет.

Но черт с ними. Пусть разбираются сами».

После обеда Градоверов с Сосуновой уединились в апартаментах. Ужин они заказали туда же. После чего в гостевом домике все стихло.

Этот день, среда, 13 августа, для старшего лейтенанта Белова и Виктории Гладилиной прошел в суете. Они готовились к отъезду в Москву. После уничтожения банды, захватившей ненадолго город Губинск, Николай должен был служить в антитеррористическом управлении. Вроде и вещей у них было не так много, однако они забили почти весь багажник старенького «Опеля», который давно уже пора было менять.

Гладилина с сожалением взглянула на это чудо техники и спросила:

— Ты уверен, Белов, что на этой колымаге мы доедем до Москвы?

— Обижаешь. Эта, как ты назвала мою машину, колымага даст фору новым иномаркам, собираемым в России.

— А я вот не уверена, что мы не встанем где-нибудь на полдороге.

— Предпочитаешь ехать на автобусе? До автовокзала колымага точно доберется.

Гладилина вздохнула и сказала:

— Я бы поехала автобусом, да не могу оставить тебя одного в этой груде металлолома.

— Тогда ротик свой прикрой и марш на переднее сиденье. Да не забудь пристегнуть ремень.

— Что? — Виктория изобразила самое искреннее изумление. — У нее даже есть ремни безопасности?

Белов разозлился:

— Знаешь, а мне это начинает надоедать. Так ты едешь со мной?

— Еду.

— Тогда прошу в салон.

— Есть, капитан.

— Старший лейтенант.

— Сам же говорил, что пора получать капитана.

— Говорить не означает получить. Хватит болтать, Виктория Павловна!

Сотовый телефон Белова издал сигнал вызова.

Он посмотрел на экран.

— Скоробогатов звонит. Интересно, зачем? Мы же вроде обо всем договорились.

— Привет, Рома! — заявил старший лейтенант.

— Здравствуй, Коля! Ты еще в Губинске?

— Да. Что-то изменилось?

— Кардинально нет, но хорошо, что ты еще не выехал.

— А в чем дело?

— Да со служебной квартирой в Москве небольшая заминка вышла. Вопрос решим однозначно, но не так быстро, как мне хотелось бы.

— И что ты предлагаешь?

— Не против пожить с недельку в учебном центре?

— Это в казарме, что ли?

— Зачем же в казарме? У нас там есть приличная гостиница с номерами в две и три комнаты, меблированными, со всеми удобствами. Или по этому вопросу тебе тоже с невестой надо посоветоваться?

— Конечно. Мне-то, ты знаешь, все равно. Я могу и в палатке, и вообще в открытом поле, а вот женщине нужен хоть какой-то уют.

— Посоветуйся и перезвони. Но отказа от перехода в группу не приму, приказ уже подписан.

— Подожди немного, — сказал Белов и отключил телефон.

— Плохие новости? — спросила Виктория.

— Да как тебе сказать. Квартира в Москве еще не готова. Какая-то там заминка вышла. Скоробогатов предлагает нам пожить некоторое время в учебном центре, на полигоне, расположенном недалеко от столицы.

— Вот этого нам для полного счастья как раз и не хватало.

— Это же временно, Вика.

Женщина вздохнула и заявила:

— Нет ничего более постоянного, чем временные вещи.

— Не хочешь на полигон, можешь остаться здесь. Как получу квартиру, сразу же заберу тебя.

— Ага!.. Нет уж, дорогой, раз мы решили жить вместе, значит, так оно и будет. Надеюсь, нас не в блиндаж поселят?

— Нет, в гостиницу. Номер со всеми удобствами на выбор. Я не знаю, как там с магазином, но столовая есть точно.

— Ладно, звони своему начальнику, скажи, что мы согласны временно пожить на полигоне.

— Дай я тебя поцелую.

— Ты радуешься так, словно получил спокойную, безопасную, высокооплачиваемую должность в мэрии, а не в боевой группе, которая иногда немножечко воюет.

— Но это же моя работа, Вика.

— Я это уже поняла. Но звони своему другу. Он ведь ждет, наверное.

Белов набрал номер Скоробогатова и коротко проговорил:

— Мы согласны.

— Отлично. Тогда так, назови марку и номер машины, на которой выезжаешь. Нужно быстренько оформить пропуск. Все же территория режимная.

Белов назвал и услышал:

— Понял. Теперь запоминай, как проехать к объекту. От Губинска пойдешь по московской трассе, через двести километров свернешь на дорогу, ведущую к загородному шоссе. Дальше до Николино…

— Погоди, я не успеваю забивать маршрут в навигатор.

— С московского на загородное шоссе, по нему до поселка Николино.

— Так, есть. Дальше?

— Минуешь мосты сначала через Оку, потом через Москву-реку. В селе Горбачевка прямо напротив церкви поворот направо. Там еще указатель будет, мол, до Москвы двадцать километров.

— Село Горбачевка, поворот направо.

— Верно. Сразу за ним пост. Он наш, просто в целях секретности представлен как полицейский. Там тебя обязательно остановят, проверят, осмотрят машину. Воспринимай как должное.

— И что, там меня всегда будут досматривать?

— Нет, только сегодня. Уже к вечеру я передам патрулю информацию по тебе и Вике. Больше досматривать не будут.

— Понял. Дальше?

— А дальше три километра прямо. Въедешь в лес и упрешься в шлагбаум. За ним огороженная территория блокпоста.

— И вновь проверка?

— Там тебя встречу я. Ты только позвони, как свернешь в Горбачевку.

— Понял.

— Проверь маршрут. А то уедешь к черту на кулички.

— Заблужусь, позвоню.

— Не все так просто, Коля. В некоторых районах области, как это ни странно, сотовая связь не действует.

— Это возле Москвы? — удивился Белов.

— Представь себе.

— Трудно представить.

— Тем не менее. Так что лучше не блуждать. Когда выезжаешь?

— Да прямо сейчас и поедем.

— Тебе на дорогу где-то часа четыре понадобится, да?

— Меньше. По крайней мере, раньше я и за три часа доезжал до Кольцевой.

— Когда это было?

— Вот и я о том же. До встречи, Рома.

— До встречи. Привет Вике.

— Сам передашь при встрече.

— Можно и так. Удачи, счастливой дороги.

— Спасибо, заботливый ты мой. — Белов отключил телефон, проверил маршрут по навигатору, взглянул на Гладилину и сказал: — Порядок. Можем ехать, дорогая.

— Белов, ты почему-то не предупредил начальника о том, что «Опель» твой на ладан дышит. Вполне возможно, нам потребуется эвакуатор.

— Тебе доставляет удовольствие подкалывать меня?

— Нет. Ладно, едем.

Белов отъехал от дома, вывел «Опель» на проспект, с него ушел на московское шоссе.

За постом ДПС он повернулся к невесте и сказал:

— Если тебя начнет укачивать, тошнить…

Виктория прервала старшего лейтенанта:

— Не беспокойся, Белов. Если мне станет плохо, то я скажу тебе об этом.

— Угу.

— А вообще-то шустро бежит твой «Опель».

— Говорил же тебе, он еще многим иномаркам фору даст, потому как настоящий «немец».

Белов и без навигатора запомнил маршрут и спустя четыре часа без проблем въехал в село Горбачевка.

— Так, храм слева, указатель впереди, значит, наш поворот сразу за магазином. — Он вырулил на довольно узкую, но хорошую асфальтированную дорогу и тут же увидел лейтенанта ДПС.

Тот поднял жезл и указал на площадку перед будкой.

Белов остановился, вышел из машины.

Офицер подошел к нему и представился:

— Инспектор лейтенант Шутов. Прошу ваши документы.

Белов предъявил ему удостоверение личности офицера ФСБ.

Лейтенант ознакомился с ним, кивнул и сказал:

— Хорошо. Попросите, пожалуйста, товарищ старший лейтенант, вашу спутницу выйти из машины и откройте багажник.

Гладилина уже покинула салон и достала из сумочки паспорт.

Лейтенант глянул на него, осмотрел салон, багажник и заявил:

— Все в порядке. Можете проезжать.

— Черт!.. — воскликнул Белов.

— Что такое? — Липовый инспектор пристально посмотрел на него.

— Да позвонить забыл. Впереди же блокпост?

— Да.

— Там меня должны встречать. — Старший лейтенант достал сотовый телефон, набрал номер. — Рома, здесь Белый!

— Слушаю, — ответил Скоробогатов.

— Я на посту ДПС в Горбачевке.

— Уже? Шустро. Тебя проверили?

— Да.

— Не спеша двигай к блокпосту. Подъедешь раньше, скажи дежурному офицеру, что я сейчас подойду.

— Так открыто и назвать фамилию?

— Да.

— Хорошо. — Белов бросил телефон в карман.

Вика уже села в салон.

Николай подмигнул инспектору.

— Удачной службы, лейтенант.

— Благодарю.

— Похоже, вы проходили стажировку в ГИБДД.

— И не только там.

— Бывай! — сказал Белов и повел «Опель» к лесу.

Скоробогатов вышел на блокпост в тот момент, когда Николай остановил машину перед шлагбаумом. Майор что-то сказал дежурному офицеру, тот отдал команду, полосатая преграда поднялась.

Скоробогатов кое-как уместился в «Опеле» и сказал:

— Приветствую! Добро пожаловать в наш живописный учебный центр.

— И куда ехать? — спросил Белов.

— Прямо до большого ангара, затем перед складом поворот к пруду. Увидишь трехэтажное здание, возле него остановишься, — объяснил Скоробогатов.

— Здесь и пруд есть?

— Причем хороший, чистый.

— И окунуться в нем можно? — спросила Виктория.

— Сколько угодно, дно песчаное, есть пляж.

— А как насчет рыбалки? — осведомился старший лейтенант.

— Рыба есть, но тебе, Коля, будет не до нее. Это Вика сможет иметь возможность отдыхать, а тебе предстоит работа.

— В смысле?..

— Группа здесь не на отдыхе. Мы отрабатываем учебную программу. А это и физподготовка, и огневая, и рукопашка. Объяснять незачем. Ты и сам прекрасно знаешь, чем занимаются на полигоне.

— Понятно.

За разговором Белов подъехал к трехэтажному зданию.

Скоробогатов показал на угол асфальтированной площадки и распорядился:

— Ставь своего «немца» там.

Белов подчинился.

Офицеры и Вика Гладилина с вещами прошли в гостиницу. За столом администратора сидела молодая симпатичная женщина, сержант-контрактник.

— Вот, Люда, твои новые постояльцы, — обратился к ней майор.

— Очень приятно. Да, меня зовут Людмила.

— Вика, — назвалась Гладилина, которой сразу понравилась эта приветливая особа.

— Пойдемте, я покажу вам ваш номер. Он на третьем этаже, что, конечно, не совсем удобно, зато в вашем распоряжении все крыло. Ни одного соседа. У нас вообще заселен только первый этаж. Там живет группа товарища майора.

Номер оказался очень даже приличным. По сути, это была отдельная квартира, меблированная, со всей необходимой бытовой техникой, ванной, душевой кабиной, двумя кондиционерами, большой лоджией с видом на чистый обширный пруд, окруженный сосновым лесом.

— Ну и как? — спросил Скоробогатов у Виктории.

— Мне нравится. А что насчет магазина?

— В селе. На полигоне нет. Но в Горбачевку можно выезжать без проблем.

— Отлично. — Вика повернулась к женщине и спросила: — А вы, Людмила, здесь постоянно живете?

— Да. Мой муж комендант учебного центра. У нас небольшой дом недалеко от штаба. Наши всегда чем-то заняты. Станет скучно, приходите.

— Договорились.

— Устраивайтесь, — сказал Скоробогатов. — Сегодня, Коля, тебе день на акклиматизацию. Завтра быть на построении в восемь утра. На площадке перед домом. Представлю тебя бойцам, познакомлю со всеми, получишь на складе все, что положено, и вперед на мины, как говорится.

— Ты вечером зайдешь?

— Если Виктория не против.

— Я не против, — ответила Гладилина. — Конечно, заходите.

— Тогда в восемь буду. Не поздно?

— Нормально. А как здесь насчет этого? — Белов сделал характерный жест.

— Насчет этого, Коля, здесь сухой закон. Но немного можно. Если есть, конечно.

— Я взял с собой бутылку коньяка.

Вика посмотрела на него и осведомилась:

— Это когда же ты успел?

— Все тебе расскажи.

— Ладно, — сказал Скоробогатов. — Вы устраивайтесь. Пойдем, Люда.

Майор и женщина ушли.

Виктория подошла к жениху.

— А ну признавайся, когда и где ты купил коньяк?

— Он давно в бардачке пылился, так что успокойся. Давай вещи раскладывать. Начинается новая жизнь.

— Новая жизнь, Белов, начнется, когда ты станешь моим мужем.

— Так это не проблема. Штампы в документы нам быстро поставят.

— Ты только не забудь об этом.

— Да что ты, как можно? — Он обнял невесту, фактически уже жену, вдруг поднял ее на руки и понес в спальню.

— Ты что, Белов?..

— А ты не догадываешься?

— Но хоть…

Белов закрыл рот Вики долгим страстным поцелуем.