Томас Грант

Александр Тихонов

Иногда жизнь открывает для тебя новые границы и пути. Никогда не знаешь, к чему приведет тебя тот или иной поворот судьбы, что он может дать и что он способен отнять у тебя.

Глава 2: «Любимые люди»

Спал Томас крепко, усталость как моральная, так и физическая давала ему о себе знать. По этой причине ему снились самые разные сны или же по какой-то другой — доподлинно было не ясно. Тематика ночных сновидений была самой разной и местами даже доходила до абсурда, когда Тому вдруг начинало сниться поле цветов, растения на котором довольно незаурядно отплясывали какие-то свои необычные «народные танцы».

***

Так, раз за разом один сон сменялся другим. Какие-то мужчине было суждено запомнить, особенно самые абсурдные, другие же приходили и тут же уходили из его памяти навсегда, будто бы их никогда и не было. Но самым запоминающимся для Томаса в эту ночь был последний сон, шедший сразу после танцующих на поле цветов. В какой-то момент вокруг будто бы выключили весь свет, музыка затихла, все погрузилось в полнейшую темноту, в которой нельзя было что-то разобрать, а услышать можно было лишь стук своего собственного сердца. Как ни крути, данная ситуация уже была знакома мужчине.

— Томас, — молвил вновь тот самый старческий голос, который мужчина уже слышал ранее, — Томас, — звал он его, прося то ли прийти в себя, то ли повернуться к собеседнику. Но сколько бы раз не крутился на месте Грант, он не мог никого перед собой увидеть и все так же не мог понять, откуда доносится обращение к нему. Темнота поглощала все. Такое ощущение, что Томасу просто завязали глаза или хуже — выкололи.

— Кто это? Это ты? — второй вопрос, конечно, был довольно глуп в данной ситуации, однако мужчина прекрасно понимал, о чем, а точнее о ком говорит. И он также полагал, что данное понимание доходило и до самого пожилого человека.

— Да, верно. Я тот, кто дал тебе жизнь, и тот, кому ты теперь должен, — говорил собеседник Тома, напоминая ему тем самым о договоре и подтверждая свою личность.

— Я это помню. И мне хочется, чтобы кто-то все же объяснил, что вообще происходит. Моя голова… мои мысли забиты самыми разными вопросами, на которые я требую ответа, — говорил Том вполне серьезно, нахмурившись и глядя куда-то в темноту.

— У людей всегда слишком много вопросов и слишком мало ответов, Томас. Ты не исключение, — как-то даже обреченно произнес старец.

— А ты разве не человек? — поинтересовался у своего собеседника Грант.

— Я им был. Сейчас я нечто иное. Но я явился в твой сон не для того, чтобы рассказывать о том, кто я такой, Томас. Мне нужно, чтобы ты начал действовать, мне нужно, чтобы ты начал развиваться, чтобы ты начал свое путешествие, — говорил старец, все также скрываясь в тени.

— Как я могу действовать, если не знаю, что мне дальше делать? Как я могу развиваться, если не знаю, что конкретно мне необходимо развивать и к чему стремиться? Если у меня были цели при… в прошлой жизни, то сейчас они сильно изменились. Моя жизнь изменилась, — закончил Томас.

— Ищи пути, докапывайся до правды, и ты обязательно найдешь ее, и все узнаешь. Так просто в жизни ничего не дается. Не надейся на легкий путь, — завершил свою речь старик, после чего его голос растворился в темноте, и как бы его Томас не звал — ответа никакого ему не было.

***

— Старик! — в очередной раз позвал мужичка Том, но на этот раз все произошло уже наяву. Грант резко приподнялся на кровати и вышел из состояния сна. Мужчина закрыл свое лицо ладонями и на какое-то время замер, сохраняя в памяти все то, что услышал и увидел, хотя по поводу последнего были большие сомнения из-за абсолютной темноты. На миг Тому даже стало интересно, специально ли старик так скрывает себя или же это происходит случайно, но Грант быстро отбросил эту мысль в сторону, потому как что-что, но это ему сейчас явно было не нужно. Ему было необходимо понять, что делать дальше со своей семьей, с некоторого рода договором, который он заключил со старцем, ну и, естественно, со своей жизнью в целом. А первое, что ему было необходимо сейчас, это разговор с Грэггом, который должен был предоставить ему хоть какую-то информацию о том, что произошло, и о том, что может произойти в ближайшем будущем. Только вот стоит ли спуститься ему самому или к Томасу все же зайдут — было не до конца ясно, поэтому Грант решил какое-то время подождать, и если никто не придет, то просто пройти на первый этаж таверны, чтобы обсудить все со своим старым товарищем, с которым в былые времена они прошли буквально через огонь и воду.

Как можно скоротать время ожидания? Интересный вопрос. Том решил, что лучше всего провести его за размышлениями и переосмыслением всего того, что с ним произошло. Мужчина подошел к окну, накинул капюшон на голову, опустился на подоконник и после прижался щекой сквозь ткань накидки к холодному стеклу, прикрыв глаза и погрузившись в свои мысли.

Тот старик сказал ему докапываться до истины самостоятельно, а, следовательно, помощи от этого мужичка можно было не ждать. Логично было предположить, что все, что происходит, могло было быть как-то связано с тем предметом, который получил Томас в дар от пожилого мужчины. Но что знал о нем сам Том на данный момент? Во-первых, наверное, именно он дал ему жизнь. Во-вторых, на нем был изображен знак уробороса, который чертят далеко не везде, где попало. В-третьих, камень, который был вставлен в это кольцо, что фактически делало этот аксессуар перстнем, был зеленого цвета и, более того, даже светился. Такими свойствами обладают далеко не все камушки на земле. Это Том также собирался впоследствии изучить поподробнее, потому как это могло послужить некоторой подсказкой к истине, которую Томас как раз и искал в соответствии с напутствием того самого старика.

Кстати, по поводу самого перстня. Действительно ли это кольцо придавало ему сил и что будет, если он вдруг его снимет? Этим вопросом Том задался впервые, раньше он как-то и не задумывался об этом новом атрибуте его гардероба. Да и смысла его снимать у него в принципе не было. Но сейчас ему эта тема стала интересна. В тот раз после смерти, когда мужчина только надел украшение на указательный палец, он тут же вернулся к жизни. Логично было предположить, что в случае снятия перстня, силы покинут Гранта, а он вновь превратится в мертвеца, коим был какое-то время назад. И вот возникает хороший вопрос. Стоит ли тогда пробовать снять эту вещицу или же не нужно даже пытаться это делать? Проверять Томас не решился. Мало ли что может в итоге произойти. Терять свою жизнь во второй раз не очень-то и хотелось. Мужчина отстранился от холодного стекла и, приподняв руку, взглянул на перстень, который все также слегка светился зеленым. Грант решил его рассмотреть поближе, все же в прошлый раз было темно, и он мог что-то упустить, но, к сожалению, ничего нового на этом украшении он не заметил. Все было так же, как и тогда. Никаких надписей и гравировок на самом кольце, никаких засечек или еще чего.

Касаемо второго и третьего пункта своих размышлений (о символе и самом камне) — Том не мог ничего конкретно по этому поводу сказать. О данном знаке, о змее, которая пожирала свой собственный хвост, он знал немного, и то большинство он выяснил совсем недавно со слов своего друга Грэгга. А по поводу камня, вделанного в данный перстень, мужчина не знал вообще ничего. Все это он, конечно, мог выяснить, но не здесь. Ему надо было сходить к ювелиру и заглянуть в библиотеку, а лучше в обратном порядке, ведь уже только лишь из книг он мог узнать почти все, что ему нужно. По крайней мере он так считал.

За этими размышлениями Том провел не так уж и много времени, а дальше заниматься было уже и нечем. Именно поэтому Грант решил все же спуститься вниз и обсудить все со своим старым другом, несмотря на то что запланированный им самим промежуток времени еще не истек. Осмотрев комнату, убедившись, что все его вещи у него с собой и что тут он ничего ненароком не оставил, Томас покинул номер и отправился на первый этаж, где располагались очередные посетители таверны, некоторые из которых уже были сильно пьяны, несмотря на дневное время, а некоторые только начинали выпивать. Но в этом винить Томас их не стал. Все же сегодня, насколько он помнил, был выходной, поэтому все эти люди были вольны делать то, что им хотелось. А им хотелось отдохнуть от рабочей недели и расслабиться. Конечно, Том сам не особо поддерживал подобные способы отстраниться от своих проблем и забот, но отчасти понимал, почему другие так поступают, имея при этом свое сугубо личное мнение по поводу алкоголя.

Найти Грэгга было не так уж и сложно. Большой мужик стоял неподалеку от барной стойки, общаясь со своим персоналом по какому-то поводу. Возможно, это была похвала, возможно, наставления, возможно, указания — издали понять было сложно, и единственное, что можно было сказать, так это то, что в данной ситуации никто никого явно не отчитывал. Потому что, когда Грэгг отчитывает, это слышно чуть ли не на всю таверну. Сейчас явно же был совсем иной случай. Чем ближе подходил Томас к беседующим, тем больше понимал из их разговора. Как выяснилось, они обсуждали вино, которое недавно завезли в Красную страну. Лезть в их беседу Тому не очень хотелось, поэтому мужчина просто незаметно приземлился за столик неподалеку от тех двоих, не откидывая капюшона с головы. Он не хотел, чтобы его кто-то заметил, даже бармен, поэтому мужчина и стал ждать, когда Грэгг завершит свой разговор.

Владелец таверны заметил Тома довольно-таки скоро, потому как частенько осматривал своим взором посетителей заведения, пока бармену надо было отвлечься, чтобы кого-то обслужить, предоставив тот или иной напиток. Так как Томас все это время сидел за соседним столиком, в какой-то момент Грэгг легонько пнул стул восставшего из мертвых и хмыкнул. Что он этим хотел сказать — непонятно. Скорее всего, он желал просто подколоть своего товарища, дав ему знать, что он его заметил, поэтому Томас на это действие ответил небольшой улыбкой на лице и легким покачиванием головы, продолжая терпеливо ждать окончания беседы с барменом.

С тех пор, как Грэгг заметил Гранта, прошло пару минут, и разговор к этому моменту между начальником и подчиненным начал походить к своему логическому завершению. Конечно, Томас был рад этому и стал прислушиваться более усердно к речи Грэгга и бармена, которого, как выяснилось, звали Мик. Сокращение это или же полное имя — мужчина так и не понял. Бармен явно был новеньким, потому что раньше Грант его здесь не встречал.

— Надо будет пройтись по комнатам, посмотреть, как там, все ли всем довольны, — довольно громко, чтобы Томас услышал, проговорил владелец таверны.

— О. Тогда я не буду вас больше отвлекать своей болтовней, — ответил ему бармен и почти тут же добавил, — простите, — после чего Мик занялся промыванием кружек и выслушиванием историй посетителей. В это время Томаса за столом уже не было. Намек своего давнего товарища он прекрасно понял, поэтому направился дожидаться Грэгга у себя в номере.

Довольно скоро в дверь постучали. На пороге был владелец таверны, который быстро прошмыгнул в комнату, которую он предоставил Тому, и прикрыл за собой дверь, чтобы их нельзя было так просто подслушать. Возможно, у него была какая-то важная информация для Тома, а может он просто не хотел, чтобы Гранта кто-то увидел из коридора. Надо было сказать, такие меры предосторожности в данной ситуации были вполне логичны. Убийца мог легко обнаружить, что труп пропал, и начать поиски вновь. А это бы ни к чему хорошему не привело. Лучше бы он и дальше продолжал думать, что Том мертв. И мужчина все еще надеялся на то, что так пока что оно и есть.

— Ну что там? — спросил Томас, как только оба товарища убедились в том, что их никто не услышит.

— Что там, что там, — заворчал Грэгг, слегка нахмурившись. От его прошлого настроения будто бы не осталось и следа, — шастаешь по ночам хрен пойми где, а потом еще информацию от меня какую-то получить хочешь.

— Я должен был убедиться, что с Маргаритой и Виоллой все в порядке, — возразил своему другу Том, на что Грэгг лишь отмахнулся, — все то ты им вечно должен. Никогда о себе в первую очередь не подумаешь. Вот посмотри на меня. Я холост, у меня нет никаких обязанностей, нет забот, я живу в свое удовольствие, — раскинул руки в стороны хозяин таверны, показывая мужчине свою экспрессию.

— Мы всегда именно этим друг от друга и отличались, — спокойно ответил своему товарищу Грант, — давай лучше оставим эту тему и перейдем к другой.

Грэгг закатил глаза, замолк на пару секунд, но после согласно кивнул и приступил к разговору о том, что ему удалось выяснить за довольно непродолжительный промежуток времени.

— Как ты понимаешь, вчера был далеко не самый лучший день для наблюдений за происходящим на улице. Разве что только из окна где-то поблизости можно было что-то разобрать, но сделать это, да еще и в Алеевом переулке, довольно проблематично. В общем, никто, насколько мне известно, не видел прямо момент твоей смерти и то, что происходило после этого. Собственно, как и тебя самого после… воскрешения. Хорошо, что ты заглянул сюда, таких странных личностей тут бывает полным-полно, поэтому никто и внимания не обратил на твой внешний вид и не придал этому какого-то особого значения, — говорил со своим товарищем Грэгг.

— Вот как. С одной стороны, новости неплохие, с другой же… Выяснить, кто на меня напал, получается, невозможно, — призадумался Томас, слегка нахмурив брови.

— Погоди, я сказал не все. Есть все же одна история… Мужик один тут приходил в таверну ночью и заливал что-то про хромого человека в маске и про магию, какое-то синее свечение. Ничего такого во время твоей смерти не было? — поднял свой взор на Тома Грэгг.

— Было, — тут же, почти не задумываясь, согласился Томас, — было. Я видел это свечение перед смертью. Я вспомнил об этом позже, сначала у меня ничего подобного в памяти не всплывало, но потом я уже отчетливо помнил этот самый синий свет, взявшийся из ниоткуда. Но только его. Убийцу я не помню, как ни крути. Поэтому и сказать, был он в маске или не был, не могу, — покачал головой Томас, переведя свой взор в сторону окна.

— Есть предположения о том, кто это мог быть? — спросил Грэгг, на что Том покачал головой.

— Мы уже давно с тобой не ввязываемся ни в какие странные и опасные дела. Сколько времени прошло уже после того, как мы дали друг другу клятву и творили множество глупостей, — молвил Грант, глянув на свою руку, а если быть точнее — то на три точки в основании своего большого пальца. У Грэгга точно в том же месте был ровно такой же знак, — но и тогда мы не причинили никому вреда. Не ныне живым точно, — дополнил в итоге Томас, вспомнив один неприятный момент из далекого прошлого.

— До сих пор коришь себя за тот случай? Нас предали, ты ведь знаешь это. Предали самым ужасным образом. Ты не виноват в том, что в итоге пришлось сделать, брат, — положил свою тяжелую ладонь Грэгг на плечо давнего товарища.

— Мы могли попытаться…, — закончить, однако, Томасу не дали.

— Попытаться и вновь быть преданными? — завершил за него Грэгг, — нельзя было допускать такое вновь. Так что то, что мы сделали, было единственным верным решением на тот момент, каким бы неправильным, с другой стороны, оно не было, — закончил за него его товарищ.

Том слегка покачал головой, но больше ни слова по этому поводу не сказал. Не хотелось вспоминать события прошлого, но иначе у него, к сожалению, не выходило.

— В общем, ни малейшего понятия о том, кто убийца, я не имею. Ни кто он, ни зачем ему это было нужно, ни кого он выберет следующим в жертву. Может, это вообще серийный убийца, а я попался ему под руку случайно, ты же знаешь, есть такие чародеи, сошедшие с ума и творящие что-то кошмарное. Кто знает теперь, кто может быть следующим, — пожал плечами Том, подойдя ближе к окну.

— Возможно, ты прав, и попался под руку действительно абсолютно случайно. И тогда есть смысл рассказать людям об опасности на улицах, — произнес Грэгг, — кстати, твой этот мужик из сна не может быть как-то связан со всем этим?

Этот вопрос поставил Томаса в тупик. Об этом он как-то даже и не задумывался ранее. Мог ли действительно старик быть связан как-то со смертью Гранта? Вполне возможно. Но спрашивать у него это лично было бессмысленно. Наверняка он и не признается, если виновник и правда он. Однако дойти до правды все равно очень хотелось. И, возможно, это произойдет после исследования, которым собирался заняться Томас и над которым ему надо было работать самостоятельно без помощи мужичка из сна, потому как тот хотел, чтобы Грант дошел до истины сам. Конечно, данное желание казалось Тому довольно странноватым, однако ничего поделать он с этим не мог. Иного выбора, по сути, у мужчины то и не было. Наверняка либо смерть, либо помощь этому старику. Конечно, из этих двух вариантов Том больше предпочитал второй.

— Может и связан. Не знаю. Я видел его вновь во сне ночью, но он не сказал мне ничего конкретного, кроме того, что мне придется искать истину самому, — высказался Том.

— Тогда пока не будем откидывать этот вариант. Мало ли что, — ответил Гранту Грэгг, на что первый кивнул, — и надо решить, что с тобой делать дальше. Может, стоит устроить липовые похороны? — предложил владелец таверны.

— А если убийца знает, что я жив, или ему все равно на это? — поинтересовался в ответ Том, — то есть ему глубоко плевать на меня, и он просто удовлетворял свои желания.

— А если нет? — парировал его товарищ.

— Тогда надо предупредить жену и дочь о похоронах. Я не хочу, чтобы они лили слезы по этому поводу.

— Нет, нет, нет и еще раз нет, — резко сказал Грэгг, — им нельзя будет об этом знать. Пусть тоже считают тебя мертвым. Так будет лучше для всех. Для них в том числе, поверь.

— Им так не будет лучше. У тебя нет семьи, ты не можешь знать об этом. Ты знаешь, как будет переживать Виолла? Что она скажет Маргарите? Ей всего 8, Грэгг, 8, — столько же резко возразил Томас, даже повысив под конец свой голос.

— Ты вновь не печешься о себе. Человек по природе так или иначе эгоистичен, а ты эту эгоистичность похоже где-то растерял давным-давно. Да и даже если о себе не хочешь заботиться, ты думаешь, что им будет лучше, когда они будут знать где ты, а убийца, понимая это, начнет их пытать? — зашел с козырей Грэгг, заставив на какое-то время воцариться молчанию.

— Они сыграют свою роль так, как это будет необходимо. Никто не поймет, что меня действительно нет, — ответил на все это Томас спустя пару секунд, начиная немного раздражаться от данного разговора.

— Нет. Так или иначе они могут проколоться, Том, и потом в их мучениях буде…

— Хватит! — гаркнул Грант, — хватит, — повторил он вновь, но уже более спокойно, когда Грэгг все же замолчал, — что ты предлагаешь? Оставить их вообще? Как я смогу жить рядом с ними без возможности показать себя, чтобы хотя бы просто обнять их? Как я смогу жить рядом с ними, смотря на то, как они страдают? Как, скажи мне? — несмотря на то, что Томас был спокойным, сейчас он не смог сдержаться, потому что дело касалось его семьи.

— Тогда тебе стоит уехать, Том, пока мы не разберемся, кто убийца. А когда мы закончим с этим, ты сможешь вернуться обратно, — высказался Грэгг.

— Ты бы бросил свою любимую таверну и уехал бы куда-то прямо сейчас? — спросил его в ответ Томас.

— Наверное, да, будь у меня такие обстоятельства, — ответил Тому его товарищ.

— Сомневаюсь в этом, — лишь произнес Грант в ответ.

На этом диалог зашел в тупик, а в комнате повисло гробовое молчание. Ни Томас, ни Грэгг не знали, что еще тут можно сказать. Да и к тому же задевать друг друга в очередной раз им не очень хотелось. Все же, как никак, они были хорошими друзьями и товарищами, которые желали друг другу только лучшего, поэтому порывы и мотивы Грэгга Гранту были предельно понятны, просто с ними, со своей колокольни, он был не согласен, потому как думал в первую очередь о своей семье, а уж потом о себе самом.

— Мне надо встретиться с ними и сказать, что со мной все в порядке. Уже много времени прошло с моего последнего появления дома, нельзя их так пугать, — произнес Томас наконец, нарушив молчание, — и я знаю, что ты против, знаю, почему, но поступить иначе не могу.

— Ты слишком помешан на своей семье. Это тебя погубит в очередной раз, Том. Поступай, как знаешь, но мой вариант ты услышал, — произнес Грэгг, — ночью, если что, буду дома. В таверне меня не ищи, — произнес напоследок он, — удачи тебе, — после этих слов владелец заведения, в котором находился Грант, покинул комнату Тома, оставив того наедине со своими мыслями.

— Спасибо, — лишь успел отозваться Томас на слова своего друга.

Решение по поводу своей семьи Том уже для самого себя принял. Поход в библиотеку и к ювелиру мужчина решил отложить на неопределенное время. Сначала он решил заняться проблемами со своей семьей, а уж потом приступать к разгадкам всяких тайн от старика, оживившего его. Поэтому, спустя пару минут, мужчина уже вышел из своей комнаты и направился в сторону дома, который навещал без ведома хозяев этой ночью.

На улице отчетливо виднелись следы вчерашнего дождя — лужи были повсюду. Черные тучи ушли и уступили свое место яркому солнцу, лучи которого отражались в стоящей на земле воде и светили прямо в глаза всем прохожим, которых сегодня, стоит отметить, было гораздо больше, чем вчера. Выглядели люди в этом квартале более-менее прилично. Встречались, конечно, и такие, чьи лица и одежда были потрёпаны судьбой, но не так часто, как в более бедном районе города Квинт. Дома теперь тоже можно было разглядеть получше — в основном они представляли собой двухэтажные или одноэтажные строения (иногда встречали дома и с 3 этажами) серого или слегка желтоватого цвета из дерева или камня. Все было типично и не особо богато. Дом Грантов и Сайлентов ничем среди остальных также не выделялся.

На этот раз такого волнения, как в ту ночь, у Тома не наблюдалось. Конечно, переживания у него были, но не такие сильные. Он знал, что его семья жива и что с ней все в порядке. Естественно, за полночи и полдня могло что-то и произойти, но все же он надеялся и верил только в лучшее. Как и в прошлый раз, никакого огонька в окнах не было видно. Однако если в тот раз было просто уже слишком поздно, сейчас было уже достаточно светло, чтобы не включать свет. Да и к тому же жены Томаса сейчас дома и не должно было быть. Сегодня у нее был рабочий день, несмотря на то что по календарю вроде как и выходной.

Неспешно Том открыл главную дверь и прошел в нужное ему здание. Тут же на звук из своей части дома выглянула старушка Сайлент, которая широко улыбнулась Томасу и оповестила всех о его прибытии, повернув голову назад, а после вновь вернув свой взор на Тома.

— Мы уж переживать начали. Давно тебя не было. Виолла даже выходной взять решила, чтобы тебя дождаться. Не хотела уходить, тебя не повстречав, — произнесла старушка, все также улыбаясь, — ты заходи к нам, заходи, все за столом сейчас.

Ну или уже не все. Потому что вскоре в дверном проеме показалась жена Томаса, которая, как только его увидела, тут же заключила мужчину в крепкие объятия, посетовав ему на то, что он заставил ее попереживать о нем, на что сам Грант извинился и выдавил из себя некое подобие улыбки. Все это не ускользнуло от взгляда Виоллы, однако она решила все же ничего пока Тому не говорить.

— Как Маргарита? — поинтересовался мужчина, отправляясь следом за своей супругой и старушкой в столовую Сайлентов.

— Все хорошо. Сегодня уже отзанималась, теперь может спокойно отдыхать, — улыбнулась Гранту Виолла, успокоившись от своих прошлых переживаний касательно Томаса, а точнее — его отсутствия.

— Тебе не стоило переживать. Надо было просто пойти на работу, — сказал следом Грант, будто бы прочитав мысли своей жены.

— Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, Том. И вот теперь убедилась. Ничего страшного от одного внеочередного выходного со мной не случится, не уволят, — вновь широко улыбнулась она.

Пока что Грант не решался заговорить со своей женой о том, что с ним произошло и что теперь им, возможно, стоит делать, хотя в скором времени все же собирался ей все поведать. Сейчас они уже почти садились за стол, но перед этим Томас крепко обнял свою маленькую дочку, которая была невероятно сильно рада его видеть, перед этим выскочив из-за угла, чтобы напугать своего отца. Том предполагал нечто подобное, поэтому ничуть не испугался произошедшему и лишь сделал вид, что ему действительно страшно. Затем мужчина поднял дочь на руки и, слегка закружив, поставил на место, отправив ее за обеденный стол.

У этих двух семей перед любой какой-то совместной трапезой была традиция, согласно которой надо было пожелать тому или иному человеку за столом нечто приятное и хорошее. Так вышло и сейчас. Томас сказал ласковые слова своей жене, жена — старушке Сайлент, старушка — своему супругу, ее супруг — Маргарите, а Маргарита — отцу. На этом круг замкнулся, и можно было приступать к приему пищи. Такие меж семейные собрания Том, надо сказать, очень любил, потому что совместно приготовленные блюда от Виоллы и Генриетты всегда были просто чудесны, и было одно удовольствие уплетать их за обе щеки. Однако, не все всегда были в восторге от приготовленных блюд. К примеру, Маргарита, в силу своего возраста, частенько отказывалась есть нечто с не очень приятными ей ингредиентами. Так произошло и сейчас: не прошло и пяти минут, как дочка Грантов, потягав по чуть-чуть того, что ей нравится, со стола, убежала в свою комнату, и даже рука и голос отца не смогли ее остановить, все могли видеть лишь ее сверкающие пятки, скрывающиеся за ближайшим углом. Однако на чаепитие девчонка все же вернулась и, что-то поворчав в ответ на слова, что сладкого не получит, расположилась на своем месте, все же каким-то образом добившись своего и получив желаемое.

Вскоре трапеза подошла к концу. Маргариты уже за столом не было, она сбежала к себе, супруги Сайленты пошли отдыхать, а Виолла, заверив старушку в том, что все уберет, принялась выполнять обещанное. Томас же остался за столом. Наконец он со своей женой был наедине. Стоит ли говорить о том, что происходит с ним, сейчас или же отложить разговор? Этот вопрос засел в голове мужчины. После длительных размышлений Грант все же решился поговорить с Виоллой именно сейчас, разве что дал позволить ей закончить уборку, чтобы она не роняла тарелки из трясущихся рук.

Пока супруга занималась своим делом, мужчина подбирал нужные слова. Его задумчивость говорила сама за себя. Виолла периодически бросала на Томаса свой взгляд и понимала, что что-то произошло, однако никуда его не торопила. И, уже лишь заканчивая уборку, все же задала интересующий ее вопрос.

— Ты сам на себя не похож, милый. Твоя эта странная улыбка, задумчивость. Что-то произошло? — спросила она, мимолетом вновь бросив свой взгляд на Томаса. Ответ она получила далеко не сразу. Мужчина собирался с мыслями.

— Произошло. И нам надо это обсудить. Присядь. Пожалуйста, — наконец сказал он, подняв свой взор на супругу. После этих его слов дама слегка настороженно опустилась на стул, внимательно вглядываясь в лицо Тома, который тем временем перешел на более тихий тон, чтобы их двоих не слышали, — прими серьезно то, что я говорю. Это не шутка. И не какой-то бред, поверь мне, — предупредил и попросил Том девушку.

— Хорошо, — согласно кивнула дама, все еще настороженно слушая своего мужа, затаив дыхание.

Разговор о произошедшем и происходящем сейчас получился не таким уж и долгим и не совсем двусторонним. Во время повествования Тома Виолла молчала, внимая каждое сказанное им слово. Супруг поведал ей о своей смерти, об обстоятельствах, которые помнил он, и про которые сказал ему Грэгг, рассказал ей о том старике во сне, о кольце, о его какой-то цели теперь на этой земле, о которой он и сам понятия не имеет, в общем все, о чем сам имел хоть какое-то представление. Также он высказал и идею Грэгга по поводу инсценировки своих собственных похорон. Поначалу Виолла даже не нашла, что сказать в ответ на эту историю. Счесть ее бредом сумасшедшего сейчас было бы лучшим и самым логичным вариантом, но… доверие к мужчине у нее было невероятно сильное, отчего даже такая история, прозвучавшая из его уст, показалась ей правдивой.

— Я… я даже не знаю, что сказать, — произнесла девушка слегка дрожащим голосом, не отрывая своего взгляда от мужчины, надеясь, что он засмеется и скажет, что это все какая-то шутка, но этого не происходило, к тому же его слова перед этим разговором говорили об обратном.

— Просто скажи мне, что дальше делать. Я не знаю, как мне поступить. Я не хочу ставить вас и вашу жизнь под угрозу, но при этом и оставлять одних не желаю, — произнес Том, осторожно взяв свою супругу за руку, накрыв ее сверху своей ладонью.

Виолла молчала. Она не знала, что сказать Тому и как, ком будто бы застрял в горле и мешал ей говорить, а все мысли вдруг вылетели из головы. Между супругами вновь повисло молчание. В какой-то момент слезы начали заполнять глаза девушки, а она, высвободив свою руку, встала со своего места и крепко обняла мужа, прижавшись губами к его щеке.

— Я чуть не потеряла тебя. И не хочу терять вновь, — прошептала ему она и вновь затихла.

— Тогда мы что-нибудь обязательно придумаем. Найдем другой выход, — ответил девушке Томас, обняв ее в ответ и слегка успокоившись в связи с тем, что высказал своей супруге все, что хотел рассказать практически целый день.

— Обязательно, — лишь повторила за ним Виолла.

Сколько провели времени эти двое в объятиях друг друга — сказать сложно, однако, чем дольше они обнимались, тем сложнее им было все это закончить. В какой-то момент это все же произошло, но расставаться надолго они не стали. Хоть у Томаса были еще сегодня запланированные дела, но остаток этого дня в итоге он все же решил провести со своими родными.