Дядя из 90х

Александр Томин, 2022

Дороги, которые мы выбираем… Зависят ли они от времени, в котором родился? Или всё дело в человеке, его личностных качествах? Помогут ли навыки, приобретенные в юности, разрешить проблему, возникшую на склоне лет? Какая разница, кем стал ты? Какая разница, кем стал твой товарищ? Когда при странных обстоятельствах погибает Друг Детства, ты должен забыть обо всем. О себе, своей душе, спокойствии окружающих. Забыть и отомстить. Содержит нецензурную брань.

Часть 1. Юность шальная

Пролог

С самого начала это была дурацкая идея. Не очень хорошо, наверное, так рассуждать о родительских решениях, но посудите сами. Целую неделю Андрей с Мишкой были вынуждены общаться на даче с дядей. Человек он был своеобразный, с богатым, и где-то даже любопытным прошлым. Многому можно было бы поучиться у него, но весь интерес убивало дядино занудство. Стоило тому принять алкоголя, как начиналось: «Да что вы за поколение такое — ботаники — кнопкотыки. Кроме компьютера своего сраного ничего не видите и не знаете. Вот мы в ваши годы…» Дальше обычно шли байки и воспоминания.

За несколько прошедших дней ребята наслушались их вдоволь, особенно учитывая тот факт, что ни один вечер дядька не оставался трезвым. Причем спорить с дядей Андреем было совершенно невозможно — виртуозно владея речью, тот сразу хватал стержень беседы в свои руки, и наматывал на него фразы и обороты, иногда вместе с собеседником. Плюс к тому, в свое время он получил хорошее образование, и его личная библиотека насчитывала несколько тысяч книг. Частенько дядя вставлял в разговор цитаты из разных источников, большую часть которых ребята просто не знали, а потому не дискутировали.

«И чего он пьет? — в который раз подумал Андрейка, — налажен какой-никакой доход, семья хорошая, дача, квартира, машина. Здоровьем Бог тоже не обделил — когда вчера чинили фундамент у дома, он один перетаскал больше кирпичей, чем мы с Мишкой вдвоем. Наверное, что-то гложет его изнутри. Какой-то комплекс нереализованных амбиций, если по — научному. Ладно, будем терпимее. В конце концов, родной человек, да и относился всегда неплохо, а один раз даже серьезно выручил — когда местная гопота, пережитки прежних времен, повадились стрелять у Андрейки мелочь, а в случае отказа начинали задираться. Дядя тогда провел с ними короткую профилактическую беседу, и те мгновенно унялись, только здоровались издали. Решено, проявим толерантность».

Так случилось, что это благое решение было подвергнуто испытанию в тот же вечер.Увидев, как дядя собирается в деревенский магазин, Андрейка с Мишкой не смогли сдержать вздоха.

— Что загрустили, отроки? Интернет закончился, али мышка накрылась? — немедленно отреагировал их наставник.

— Да нет, просто о твоем здоровье беспокоимся, — неожиданно для себя сказал Андрейка, — возраст то уже не тот.

— Возраст? — ухмыльнулся дядя, — не переживай, тезка, «Засядько норму знает».

— Какой Засядько? — выпучил глаза Мишка.

— Да был такой деятель во времена товарища Сталина, даже анекдот есть. Приду, расскажу.

На лица ребят набежала тень.

— Да ладно, не хотите, не надо. Я вам, наверное, поднадоел байками своими. Наше дело такое, стариковское — молодежь воспоминаниями травить. Что ни будь другое придумаем для скоротания вечера, раз уж речь о здоровье зашла. Не скучайте! — дядя вышел за дверь.

— Может, ему снотворного какого подсыпать? — Михаил, как более молодой из братьев, подал наиболее радикальную идею, — достал уже, поиграть невозможно!

— Да ладно тебе, — урезонил его Андрейка, — сегодня уже четверг, а завтра вечером родители приедут, дядька к себе на дачу отправится.

— Зачем он вообще здесь был нужен? — Мы и одни могли спокойно пожить.

— Так бабушка решила. Для нее мы еще малыши.

— Малыши, — буркнул Мишка, — мне уже шестнадцать, между прочим, а тебе вообще двадцать.

— Вот и спорил бы с ней, чего теперь то говорить. Пойдем лучше, постреляем, полчаса у нас всяко есть.

Дядя вернулся в расчетное время, притворно кряхтя, снял обувь и устроился за столом. Из сумки он извлек пару баллонов крепкого пива и вяленую рыбу, а также торт.

— Ты что, дядя Андрей, сладкое пивом будешь запивать? — не без сарказма поинтересовался Мишка.

— Да нет, разлюбезные племяннички, торт — это для вас. Вот только, чтобы получить данный приз, придется немного постараться.

— Как именно? Опять загадки всякие задавать будешь?

— Нет, сегодня я предлагаю вам не интеллектуальные страдания, а физические. Тезка тут о здоровье заговорил, так я и подумал — может прав он, оголец.

— Дядя, не томи. Что задумал? Подтягиваться, отжиматься, пресс.

— Спарринг устроим. Что вы вылупились? Вас двое, я один. Оба выше меня на полторы головы, молодые, могучие, с не посаженными куревом и алкоголем организмами. Повалите меня любым способом — торт ваш.

— А если нет? — предусмотрительно поинтересовался Андрей.

— Если нет — я сгоняю еще за чекушкой для велеречивости,и расскажу вам, как мы в молодости на такси бесплатно ездили, — нарочно противным, скрипучим голосом ответил дядя. Согласны?

— А что значит «любым способом»? Пинаться, кусаться и царапаться тоже можно?

— Вам — можно все, что угодно. Мне — только подсечки, броски и толчки. Райские условия, если подумать. Ну! Чего менжуетесь, мужики вы или нет? Ладно, при любом исходе поединка не буду услаждать ваши уши баснями. Продуете — торт соседке отдам, только и всего. Ну!

— Хорошо, пойдем, — сдерживая накопившееся раздражение, сказал Андрей.

— Вот и ладушки! — обрадовался дядя, — тебе, Андрюха, вообще карты в руки, ты же самбо занимался когда-то. Идите, готовьте место для ристалища, а я допинг приму, — он кивнул на баллоны с пивом, — и присоединюсь.

Местом эпической битвы выбрали стоянку для машин — трава была ровно подстрижена, площадка удобная, без ям и бугорков. Дядя появился уже без пиджака, добил в две затяжки сигарету и скомандовал: «Ну, начали!»

Андрей с самого начала решил не спешить, а выбирать удачный момент для атаки, рассчитывая на то, что дядя скоро выдохнется. Нетерпеливый Мишка же атаковал, как разъяренный носорог, бросаясь на противника с воинственными кличами и заранее нанося удары. Пожилой родственник, как тореро на корриде, отклонялся, успевая одновременно подсечь толстые ноги племянника, и тот с шумом летел на землю, еще больше распаляясь. Когда очередной раз он бросился на уже вспотевшего дядьку, Андрей решил подобраться к противнику сзади, в момент, когда его мысли будут заняты первым нападающим. План Андрея обязательно удался бы, не смени дядя тактику. Когда Мишка вновь налетел, дядя сделал шаг наперерез, уклонился от взмаха руки, и резко, по хоккейному, бортанул всю атакующую массу в сторону подкрадывающегося Андрея. Старший брат не успел увернуться, почувствовал страшный удар в голову, и наступила темнота.

Андрюха и Володя, Саня и Серега…

Очнулся Андрей от лёгкого похлопывания по щекам, ноздри залепила душная вонь. Спина ощущала неровности дощатого пола, сквозь сомкнутые веки пробивался свет.

— Кажись приходит в себя, Сергей Саныч.

— Убирайте нашатырь, достаточно.

Вонь прекратилось, как и хлопки по лицу. Андрей открыл глаза. Над ним склонилось несколько человек, чьи физиономии выражали разную степень озабоченности.

— Ты как Андрюха, слышишь меня? — парень лет семнадцати, со стрижкой почти «под ноль» и с перебитым носом, улыбался смущенно, — ты извиняй, брат, случайно так вышло.

— Поднимите его, — распорядился тот, кого называли вроде-бы Сергеем Санычем, — Андрей, посмотри на меня.

После того, как тело с помощью окружающих приняло вертикальное положение, он ощутил легкое головокружение, постоял, слегка пошатываясь, сфокусировал взгляд на говорившем. Худощавый мужчина в белоснежном кимоно положил ему руки на плечи, всмотрелся.

— Слышишь меня, видишь?

— Да, — собственный голос показался Андрею незнакомым, — а где это я? Где Мишка и дядя Андрей?

— Нормально, — хмыкнул кто-то — стрясли кумпол.

— Саша, Миша, возьмите Андрея под руки, отведите в раздевалку, пусть отдохнет. Остальным продолжать тренировку, — распорядился мужчина.

Названый Сашей, тот самый «Битый нос» подскочил к Андрею первым, приобнял за плечи, плечистый Миша подхватил с другой стороны. В раздевалке его усадили на скамью. Саша принёс из соседнего помещения, очевидно душевой, какую-то сомнительную мокрую тряпку, подал Андрею.

— На, дружище, приложи к башке и посиди, отдохни. Что же ты так лоханулся то, простой маваши не заблокировал? Расслабься, а после треньки я тебя домой провожу, лады?

— Лады.

— И не болтай про всяких дядей, а то Санычу придётся скорую вызывать. Удары в голову — судьба рукопашника, — добродушно прогудел Миша, выходя из раздевалки.

Оставшись один, Андрей добросовестно попытался сосредоточиться. Что это? Где? Как я оказался в этом зале? Мишка налетел на меня всей тушей во время дурацкого спарринга, а что потом? И кто все эти люди и откуда они меня знают?"Саныч". Тренера по самбо звали как-то по-другому, да и ходил я к нему лет в десять, а здесь взрослые пацаны. Что за бред? Куда мне попало? Андрей снял с головы мокрую тряпку, прикоснулся рукой к виску. Шишки не было, хотя вся левая сторона горела, как на солнце. Андрей в задумчивости почесал макушку и замер. Причёска! Волос на голове было на удивление мало! Не почти «под ноль», как у «Битого носа», но немногим больше, так он никогда не стригся. А руки! Что за чёрт? Короткопалая ладонь, набитые костяшки. Мистика какая-то. Осторожно поднявшись со скамьи, Андрей отправился в душевую. Зеркало там было небольшое и треснутое в двух местах, но, взглянув в него, Андрей почувствовал, что ноги у него ослабели. Это был настоящий шок, мир буквально рассыпался на кусочки. В зеркале отражался дядя!!! Молодой, лет восемнадцати, но узнаваемый дядя Андрей, а вовсе не Андрей Тобольцев, двадцати лет, студент второго курса Политеха, рождённый в 2000 году от рождества Христова, увлекающийся компьютерными играми молодой человек.

Андрей обессилено опустился на пол душевой. Да как же это? Что за пространственно-временные потрясения? Не хочу! Какой год то на дворе? Девяносто какой-нибудь? Да сон это, сон! Андрей вцепился пальцами правой руки в кожу на ладони левой, вывернул с яростной надеждой. Руку пронзила боль. Закрыл глаза, открыл снова. Ничего не изменилось. Надо собраться. Я же не глупый парень. Почему так произошло, будем выяснять потом, сейчас главное, чтобы никто из окружающих не заметил подмены. Срочно вспоминаем все постылые дядины байки и молчим, в основном молчим, чтобы не брякнуть лишнего. Хорошо даже, что я тут по башке получил, на это многое можно списать. Вернувшись в раздевалку, Андрей огляделся повнимательнее. На крючках висела одежда, преобладали спортивные костюмы различной расцветки и кожаные куртки. Блин, да я же ничего не знаю! Ни где я, ни где мой дом, не даже какая одежда моя — не в кимоно же я сюда пришёл. Вот влип! Андрей снова сел на лавку, привалился спиной к стене, прислушался. Тренировка, похоже, подходила к концу, вместо резких вдохов и звуков ударов и падений за стеной раздавался топот нескольких десятков ног. Первым в раздевалку зашёл тренер, тот самый Саныч, приблизился к Андрею.

— Ну как ты, Трофимов? Полегчало?

— Нормально, Сергей Саныч, — поспешно ответил Андрей, — даже голова уже не кружится.

— Сходи всё-таки завтра к врачу, пусть посмотрит, и пару тренировок можешь пропустить.

— Да я в порядке.

— Тем не менее, мне будет спокойней. И не расслабляйся, удар то был действительно легко блокируемый, соберись!

–Хорошо, Сергей Саныч, соберусь.

— Ну добро, — тренер похлопал Андрея по плечу и отошёл к противоположной стене, начал переодеваться."Демократичненько, — подумал Андрей, — а у нашего отдельная каморка была". Тем временем раздевалка наполнилась спортсменами, резко запахло потом.

— Оклемался, Андрюха? Вижу, что да. Молорик! Тебя кувалдой не убьёшь, — Саша жизнерадостно заржал, — давай натягивай шмотьё и пошли.

— Блядь, да сколько раз я говорил не ставить свои калоши на мои туфли! — раздался рядом хриплый рев, заставивший Андрея вздрогнуть, — ты опять попутал, сучонок! — короткошерстный бугай слева от них рычал на невысокого паренька, уже изготовившегося для возможной атаки. Неуловимым движением тренер оказался рядом.

— Брэк! Успокоились оба! А лично тебя, Илья, я в последний раз предупреждаю — никакого мата в раздевалке и в зале! Это всех касается! — Саныч обвел взглядом притихшую пацанву, — услышу мат — верну деньги за тренировки, и до свидания!

Повторно внимательно посмотрев на спортсменов, тренер повернулся и вышел. Саша немедленно шепнул на ухо Андрею:

— Классно! Потребовалось бабло — пришёл на тренировку и выматерился, воздух на кармане.

— Да, забавно.

— Слушай, не тормози, а, я курить хочу. Давай бегом! — Саша схватил с крючка одежду и швырнул Андрею. Чёрные джинсы, остроносые туфли и черная футболка, красно синяя олимпийка, короткая черная кожаная куртка. Переодевшись, Андрей испытал двойственное чувство — с одной стороны, показался себе каким-то актёром, играющим роль в очередной бандитско — ментовской серии НТВ, а с другой, ощутил страх, что вот сейчас его не медленно разоблачат. Чужую шкуру нацепить легко, а где взять все манеры, походку, моторику, стиль разговора. Надо вспомнить всё связанное с дядей и надеяться, что окружающие не распознают волка в овечьей шкуре. Нет, скорее ягненка в волчьей шкуре, так будет честнее.

Когда они вышли под темнеющее по-осеннему небо, Андрей начал жадно оглядываться по сторонам, стараясь опознать местность. Да это же Университет, он ездил сюда,когда определялся с поступлением. Да,главный корпус, очевидно, тренировки проходят в его спортзале. Выход в сторону ЖД вокзала и, соответственно, транспортная развязка вон в том направлении. Андрей зашагал было в ту сторону, но Саша окрикнул его:

— Погодь, Андрюха, куда ты ломанул, давай покурим.

— Давай.

Вот блин,ещё одна проблема. Андрей не курил, и даже спиртное почти не пил. Так, винишко на семейный праздник или пивко с пацанами после занятий.

— Ну угощай тогда, я перед тренькой не успел купить.

Андрей сунул руку наугад в боковой карман куртки и вытащил пачку ЛМ и зажигалку.

— Я не буду, — сказал он, — башку еще покруживает.

— Как хочешь, — Санёк затянулся, картинно выдохнул дым, — а ты что, не оклемался разве?

— В том-то и дело, что нет, просто Санычу не сказал. Слушай, — пришла в голову удачная мысль, — братан, доведи меня до дома, если не сложно.

— Говно вопрос! — Санёк отшвырнул бычок, сплюнул, — с тебя завтра бутылка, как раз на праздник.

— Какой праздник?

— Ну ты даёшь! День рождения твоего Универа, — Саня обвел рукой вокруг себя, — сам же мне трепал за это — дискотека, все дела, пускают даже не студентов. Точно пустят?

— Пустят. Пойдём уже, а?

Приятели зашагали по аллее, идущей вдоль ботанического сада Университета к выходу,свернули в сторону остановки. Несмотря на позднее время, на территории было полно молодёжи. Большие и малые компании кучковались у ларьков, прохаживались с деловым или праздным видом, радостно приветствовали друзей и знакомых. Рядом с баром с романтическим названием"Горыныч» разгоряченные личности выясняли отношения, а поближе к темным уголкам территории обнимались парочки, с разной степенью страсти и откровения. Перешли мост и сели на автобус. Всю дорогу Андрей старался отмалчиваться, жадно впитывая окружающую его действительность. Город был узнаваемым, но одновременно каким-то чужим. Хорошо, что Санёк балагурил за двоих, в цветах и красках излагая интересную историю о том, как его сокурсник напился, и вместо электрички сел в поезд дальнего следования, очнулся уже в Удмуртии.

— Прикинь, просыпается утром без денег, с больной головой и говорят вокруг не по-русски.

— Кто это рассказывал? — Андрей очнулся от размышлений.

— Да Тимоха Сальников, ты его знаешь.

— Врёт, наверное, как его без билета пустили в фирменный.

— Может и гонит, есть за ним такой грешок. Но складно гонит, прямо романы сочиняет.

— Талантливый парниша, да, — согласился Андрей.

— Тебя что, прям до хаты довести? — спросил Сашка, когда они вышли на остановке «Генерала Жгутова".

— Если тебе несложно, — повторил Андрей.

— Да ладно, если бы я жил на другом конце города а не через дом. Пошли, терпила, ты наш, — Санёк по-дружески обнял его за плечи и повернул в сторону панельной двенадцатиэтажки.

Уже совсем стемнело, фонари на проспекте горели хорошо, если один из пяти. В мутном свете одного из них сидели на корточках и дымили несколько молодых людей примерно их возраста. Когда приятели приблизились, взгляды курильщиков скрестились на них. Первая мысль у Андрея была — обойти угрюмых граждан стороной, но Сашка уверенно вел прямо. Один из курящих выкрикнул визгливо:

— Андрюшка, дай сигаретку!

— Не курю, — брякнул Андрей раньше, чем успел сообразить, что тот Андрей, в теле которого он сейчас пребывает, вполне себе курящий, и вопрошающий субъект прекрасно об этом осведомлён. Реакция превзошла все его ожидания.

"Ах ты сука!" — задавший вопрос пацан шарахнул пустой бутылкой об асфальт, и с этой «розочкой"бросился на Андрея. Ноги приросли к асфальту, сердце сначала остановилось, а потом заколотилось лихорадочно. Мозг отказывался осознавать происходящее, но тело, которое он невольно присвоил, сработало самостоятельно. От клонившись впоследний момент, Андрей поставил нападающему подножку, и тот звучно впечатался в асфальт, чуть не рассадив лицо об собственное стекло. Через мгновение Санёк прыгнул на него сверху и начал месить кулаками. Андрей обернулся на остальных курильщиков, но те сидели по-прежнему индифферентно, неспешно затягиваясь.

— Всё, хорош, — остановил сам себя Санёк, поднимаясь с поверженного противника, — надеюсь, на этот раз надолго запомнит. Пошли, Андрюха.

— Слушай, — выдал очередную «здравую» мысль Андрей, — может, полицию вызвать.

— Кого?! Полицию Майами, блядь! Ну ты выдал, Андрюха! — Санек оглушительно захохотал, — они, может, этого психа и приняли бы, не посмотрев на справку из дурки.

Андрей мысленно обругал себя. Следить, следить за языком а лучше помалкивать. Лифт был грязен и тускл, половина кнопок как будто сгрызли мыши. Нажав на пятый этаж, Санёк напомнил:

— Давай, кореш, похавай и отдыхай, чтобы завтра бодрячком быть. Жду звонка по диско.

— Спасибо Сань, — Андрей ощутил благодарность, — спасибо за помощь, — он в сердцах сжал ладонь друга, — я обязательно позвоню.

— Ну и клешня у тебя, как тиски. Давай, до завтра, я готовлюсь и причипуриваюсь. Заходить не буду, твоя собака меня не очень любит.

"Точно, собака, дядя много о ней рассказывал — чёрная, как ночь овчарка, страшная для чужих и необычайно преданная своим. Вот, новое испытание, как она встретит меня, как воспримет? С одной стороны, тело. то есть запах, дядин, а с другой — собаки существа чувствительные. Вздохнув, Андрей нажал кнопку звонка, раздался громкий лай. Здравствуй, отчий дом.

Новые испытания

"И всё-таки я болван! — так самокритично подумал Андрей на следующее утро, вытянувшись на стареньком, но ещё крепком обширном диване. Собаки опасался, а про мать не подумал!"Дядина, а в новых реалиях его мама — Мария Геннадьевна, вчера заставила его изрядно попотеть за ужином. И не то чтобы она начала что-то подозревать, но расспрашивала подробно об учебе, друзьях и знакомых, известных ей, тренировке и здоровье. Андрей весь извертелся, придумывая ответы о вещах и событиях, совершенно ему неизвестных и незнакомых. Он, конечно, попытался отделаться выражениями вроде «хорошо»,"нормально"и"терпимо", но это не всегда прокатывало, приходилось фантазировать, изо всех сил следя за речью. Всё равно опростоволосился, конечно. Когда мать начала сетовать, что автобус утром приходит в разное время и непонятно, какое у него вообще расписание, он брякнул: «Так посмотри на телефоне, мама». Ощутив недоуменный взгляд, быстро сказал, что пошутил и, не допив чай, нырнул к себе в комнату. Собака просочилась за ним. Вот с ней как раз не возникло никаких проблем, как и с отцом. Последний пришёл с работы поздно и поддатый, поздоровался и лёг почивать, а Чернуха сначала взгромоздила свои лапы на плечи Андрея, радостно оскалившись и виляя хвостом, а потом сидела на кухне, выпрашивая угощение и глядя умильно добрыми глазами. Разбудила Андрея она же, устроив сеанс умывания языком — мол, хорош спать, веди меня на прогулку. Признаться честно, укладываясь отдыхать, Андрей в тайне надеялся проснуться в своём, таком родном и привычном мире. Осознав, что надежды эти напрасны и придётся продолжать обживаться здесь, он не впал в отчаяние и не зарыдал, а воспринял этот факт как данность. Вообще, его даже несколько удивляло собственное относительное спокойствие, возможно, мозг просто отключил эмоции, чтобы не сойти с ума."Итак, что мы имеем? Живём с родителями в двухкомнатной квартире на пятом этаже. В комнате, где спят Андрей и Чернуха, имеются диван, книжные полки и шкаф с одеждой. Письменный стол, два стула, кресло. Хорошо, что никого, кроме них, дома сейчас нет, можно не спеша всё обследовать, чтобы не удивлять потом родителей неожиданными вопросами и не натыкаться на мебель. Чернуха требовательно тявкнула, пришлось прервать размышления и отправиться в ванную. Наскоро проделав все необходимые утреннее мероприятия и процедуры, Андрей оделся, прицепил Чернуху на поводок и замер озадаченно. Ключи. Есть ли у него ключи от дома, и если есть, то где? На столе нет. Карманы брюк? Нет. Ага, в курточке. Вообще, это опять его недоработка — необходимо срочно исследовать карманы, письменный стол, полки, вообще всё дядино личное пространство. Но это потом, сейчас на улицу. Где дядя выгуливал свою питомицу, Андрей, естественно, не знал, и решил положиться на Чернуху. Та тянула его вперед, как паровоз, с непривычки он даже выпустил поводок из рук, но быстро приноровился. Никаких совочков — мешочков для собирания отходов жизнедеятельности четвероногих питомцев он нигде не заметил, значит борьба с животными не достигла ещё того накала, как в его время, как и борьба с курильщиками. Ну да, девяностые,"вольное время", как называл его дядя. Собака уверенно тянула его в сторону виднеющегося неподалеку леса. Перейдя через дорогу, Андрей, поразмыслив, снял Чернуху с поводка — вокруг не было ни души, а собаке необходимо побегать. Тем более, что дядя упоминал, что та всегда подчинялось его голосу. Неспешно шагая между деревьев, Андрей заметил поваленную сосну, расположился."Итак, что мы имеем?"В карманах сигареты, зажигалка, это понятно. Во внутреннем обнаружились часы, очевидно, снял перед тренировкой вчера. Начало одиннадцатого, а во сколько мне на учёбу? Из дядиных баек он помнил, что тот учился во вторую смену, а вот во сколько она начинается? Ладно, потом. Что тут у нас ещё? Проездной, студенческий в обложке. Раскрыв билет, Андрей прочитал:"Трофимов Андрей Валентинович, студент первого курса исторического факультета Уральского государственного университета". Ага, за обложку было засунуто несколько купюр в десять тысяч рублей. Андрей замер сначала, а потом вспомнил что году в 98-м, что ли, деньги деноминировали, убрав три лишних нолика. Всё равно сумма солидная, учитывая, что размер стипендии дядя назвал в пятьдесят-сто рублей, точнее тысяч рублей за разные годы, а пачка сигарет и бутылка пива стоили трешку. Что у нас тут ещё? Дыра в левом боковом кармане, надо зашить, непорядок. Хотя…Рука Андрея нащупала какие-то предметы в глубине: пачка презервативов и записная книжка, за обложкой которой обнаружилось еще несколько купюр, уже по сотке. Ключи, пачка жвачек, носовой платок. В олимпийке обнаружился нож-выкидуха. Всё.

Чернуха носилась меж деревьев, как чёрная молния, распутывая неведомые следы. Тишина и симметрия. Может, попробовать покурить? Не удастся же всё время отговариваться травмой головы. Андрей затянулся, закашлялся, на глазах выступили слёзы, но он отважно добил сигарету до конца. Хватит на первый раз."Чернуха, ко мне! — гаркнул он, вглядываясь в кусты. Собака подбежала, шумно дыша."Молодец, умница», — похвалил Андрей животное, погладил по голове.

Придя домой, в первую очередь занялся завтраком и обследование жилища. Телевизор в родительской комнате. Пульта нет, каналы, числом трое, переключаются вручную. Видеомагнитофон, домашний телефон в коридоре рядом со шведской стенкой. В ящиках письменного стола — тетрадки, учебники. Что это мы изучаем? «Археология», « История древнего мира», История России IX — XI веков», « Этнография». Жуть! По природе своей Андрей был скорее технарем, чем гуманитарием, поэтому, подавив невольный вздох, сложил источники мудрости назад. Книжная полка: Корецкий, Бушков, Леонов. Рядом Джек Лондон, Чейз, братья Стругацкие, Дюма. За книжками несколько пачек сигарет, литровая бутылка водки"Белый орёл". Отлично, будет чем угостить Санька. Хорошая привычка была у дяди — делать заначки, в наше время без паспорта мне не везде и продадут алкоголь, либо курево. Санёк ждёт моего звонка — какой у него номер? Где у нас записная книжка? Так, почти все по кличкам, даже девки. Конспиратор, блин. Раздался мелодичный звонок. Не сразу сообразив, Андрей сначала похлопал себя по карманам, ища сотовый, и только потом допер, рванул в прихожую.

— Алло Андрей, привет, это Толик Паровозов.

— Здорово, Толик, слушаю тебя внимательно.

— Ты это, на учёбу то идёшь?

— Конечно, иду. Ко скольки нам?

— Так, к часу десяти. Вместе пойдём?

— Давай.

— Где встречаемся?

— Давай у вокзала, под часами.

— Во сколько?

— В полпервого. Ещё, Толик, напомни, какие сегодня предметы, я забыл что-то.

Когда собеседник, хехекнув, продиктовал ему расписание, Андрей, положил трубку, провел рукой по вспотевший шее. Если каждый простой разговор в этом мире будет отнимать столько нервной энергии, то долго он этого не вынесет. Наскоро перекусив, Андрей засунул в один рукав куртки пару тетрадок, а в другой бутылку, потрепал Чернуху по голове и вышел из квартиры. Погода на улице стояла прекрасная, светило ласковое осеннее солнышко. Уже в автобусе Андрею пришло в голову, что всё складывается совсем неплохо — молодёжь везде одинакова, а современному разумному парню не так уж и сложно сориентироваться в обстановке. Он улыбался, подставив лицо солнечному свету, на душе было легко и приятно.

— Вы выходите? — обратился он к двум молодым людям.

Те синхронно обернулись на всё ещё улыбающегося Андрея, обменялись быстрыми взглядами.

— Выходим, дружище, выходим, — преувеличенно вежливо кивнул тот, что был в кепке, делающей его похожим на вороненка. Второй хмыкнул. Когда двери автобуса открылись, они выскочили первыми, резко остановились, так что Андрей невольно уткнулся в спины.

— Батюшки мои, сумку то забыли! — запричитал тот, что был без головного убора, резко развернулся и налетел на Андрея. Автобус тем временем захлопнул дверцы и начал отъезжать от остановки.

— Пацан, ты что, специально на дороге встал? — обратился к Андрею тот, что был в кепке.

— Я?

— Головка от хуя! — злобно откликнулся второй, — стоит тут на пути у людей, лыбится, а кореш твой уже наши шмотки тормошит в автобусе.

— Точно, развели нас, как лохов, — кивнул «Кепарик».

— Кто теперь отвечать за это будет?

— Не знаю, — растерянно сказал Андрей, — ребята, я вообще один ехал, и сумки вашей в глаза не видел.

— Пиздит, как дышит, он ещё в автобусе на неё косяка кидал. И со вторым, длинным, перемигивался, я сам видел! — злоба просто переполняла молодого человека.

— Ответить придётся тебе, парень, — вроде как сочувствующе вдохнул первый, — транспорт уже не догоним, лёгкие у нас больные. Шмотьё ушло импортное, дорогое.

— Да что шмотьё! — всплеснул руками второй, там лавандосов было на три ляма. Всё заранее знали, гниды! — изо рта у него пошла пена, глаза стали совсем бешеными, — должен ты нам, сука, попал! — он ткнул пальцем в Андрея.

— Давайте вызовем милицию, разберёмся, — предложил Андрей, — я не знаю, почему вы решили, что я имею отношения к вашей потере.

— Так ты с ментами заодно небось, — прохрипел второй, окончательно распаляясь, — нам проще на нож тебя посадить, фраер, а не базары базарить.

— Подожди, — рассудительно промолвил '"Кепарик", — может, у него с собой деньги есть, отдаст нам, и разошлись краями.

— Да откуда у меня?! — воскликнул Андрей, — я вообще студент, на занятия еду, недоразумение какое-то!

— Студент, бля, а в рукаве у тебя что? Давай сюда! — истеричный собеседник ловко вытащил у него из рукава бутылку, — Нормально! Учиться он едет. Зуб даю, что хотели дело отметить.

— Да какое дело… — начал Андрей.

— Ша, братва! — "Кепарик"поднял руку, — здесь явно какие-то непонятки, их перекурить надо. Есть у тебя курево, парень?

— Да, пожалуйста, — Андрей протянул ему пачку.

— Благодарствую, — "Кепарик"закурил, угостил своего истеричного друга, сунул пачку в карман и сказал раздумчиво:

— Ладно, парень, чуется мне, что ты не причём. Давай разойдёмся и считай, что у тебя ещё одна днюха нарисовалась.

— Постойте, а…

— Ты что, не понял? — оскалился второй, — иди нахуй отсюда, в церкви свечку поставь что пронесло. Пиздуй!

И Андрей ушёл. Хорошее настроение сменилось унынием, он чувствовал себя оплеванным и обманутым."Развели как лоха" — это точно про него. Дядя на его месте вёл бы себя совершенно по-другому, и Санёк тоже. А ведь белый день и народ на остановке стоял, но никто не вмешался, не одернул наглецов. Хотя почему кто-то должен решать за тебя твои проблемы? Пойми, тебя прочитали с полувзгляда ещё автобусе, и выбрали жертвой. Соберись, если не хочешь быть жертвой всё время, возьми чувства и нервы в кулак. Урок горький, но он должен пойти тебе на пользу.

До встречи с Толиком еще оставалось время, и Андрей свернул к ларькам, купил пачку мягкого"Бонда"и бутылку"Черной смерти". Придя на место, закурил. Перенесенный стресс требовал разрядки, и Андрей затягивался глубоко, неспешно выдыхая дым. Вокруг воняло разливным пивом и мочой, лежали горы семечковый шелухи, а на привокзальной площади перемещался самый разный народ. Стояли таксисты — зазывалы, в уголке вращали наперстки, дачники с брезентовым рюкзаками целеустремлённо шагали, умело лавируя среди толпы.

— Здорово, Андрюха! — худощавый сутулый парень повыше его ростом протягивал руку и улыбался, — давно ждёшь?

— Да нет, недавно подошёл, — Андрей пожал худую ладонь, — пойдём?

На аллеях Универа жизнь кипела еще более бурно, чем вчера вечером. Студенты и студентки сновали между корпусами, здоровались, перекрикивались, ругались и обнимались, курили и пили пиво. Иногда сквозь человеческое море степенно, как ледоколы, продвигались преподаватели. Пока Андрей с Толиком добрались до нужного корпуса, они успели поприветствовать два десятка людей разного пола и столько же раз ответить утвердительно на банальный вопрос:"ты будешь на празднике?". Уже у входа в корпус, там, где до сих пор восседают каменные Ленин с Горьким, на приятелей надвинулась настоящая гора, схватила в объятия.

— Здорово, други, что так поздно? — объёмный бугай в непробиваемом кожане воззрился на них вопросительно.

"Да это же дядя Дима! Дядин лучший друг, я видел его на семейных праздниках. Вот он какой молодой, человек — слон прямо-таки."

— Мы были важным делом заняты, Димон, мы водку покупали, — степенно сказал Андрей.

— Водку! — гаркнул тот на всю округу, — это хорошо, у меня тоже кое-что имеется. А дружок твой придёт?

— Какой?

— Ну медик этот, Саня Каргаполов.

— Блин, мне же позвонить ему надо.

— Иди на вахту, дай тете Вале полтинник и звякни.

— Пятьдесят тысяч?

— Ага, — захохотал Димка, — пятьдесят рублей, дурила! Поспеши, а то лекция скоро.

Лекции Андрею понравились, преподаватели старой школы вели речь замечательно, иногда добавляя юмора, играли голосом, как заправские актёры. Ещё больше удивили Андрея сами студенты. Несмотря на пресловутую вольность, большинство внимало преподам с удовольствием, усиленно строча в тетрадях. На первых порах Андрей не успевал записывать, потом приноровился. Главное было — понять потом, что там такое намазюкано второпях. Еще больше удивил семинар. Все эти вольные личности в кожанках и мини юбках активно участвовали в обсуждении правления Ярослава Мудрого, высказывали на удивление здравые мысли, даже вступали в аргументированные дискуссии с преподавателем. Андрей пока отмалчивался, набираясь впечатлений. Стыдно признаться, но он не ожидал от дядиных сверстников такого прилежание в учебе и такого уважительное отношение к учителям. Ему даже стало как-то легче, когда на последней паре Димон шепнул ему:

— Слушай, давай выпьем.

— Сейчас?!

— А что? Видишь, девки сидят со стаканчиками из буфета, и мы будем со стаканчиками, только водочными.

— А как наливать?

— Давай флянец, я сам всё сделаю.

Охуевая, другого слова не скажешь, от необычности происходящего, Андрей неспешно oтпил глоточек огненной воды, с трудом протолкнул её в себя, закашлялся.

— Спокойнее, Андрюха, спокойнее, — промурлыкал Димка, по аристократически отхлебывая из своего стакана, и даже не морщась при этом, — не пались.

Когда лекции закончились, активные участники праздника скучковались и двинули в сторону ларьков. Их набралось человек двадцать.

— Слушай, а где дискотека будет? В студклубе?

— На улице, — ответил Димка, — в клуб все не влезут. Вон, у первого корпуса сцену мастырят, сейчас затаримся, найдём свободную аудиторию и посидим душевно, пока там всякие КВН и прочая народная самодеятельность. В семь тридцать диско и начнётся.

Согласно этому нехитрому плана они и поступили. Водка, пиво, маринованные огурцы, газировка, тосты, «нет-нет, мне чуть-чуть"» от девок, крики и хохот. В аудитории их и отыскал подъехавший Санёк, не иначе, по запаху. Сначала Андрей ещё поражался, почему никто не выгоняет разгулявшуюся, орущую на весь старый корпус компанию, потом махнул рукой и отдался веселью с головой. Тем более, что после первых рюмок ощутил, как разжимаются тиски напряжения, незримо сковывающие его всё время пребывания в новом мире. Вскоре мысли Андрея приняли совершенно конкретное направление. Признаться честно, он всё ещё был девственником, да и вообще несколько опасался женщин.

А тут! От периодического посверкивания перед глазами девичьих ляжек, от грудей, постоянно выскакивающих из глубоких вырезов студенток, от питья на брудершафт со смачными, отнюдь не символическими поцелуями, башню сносило совершенно, а молния на джинсах грозила разорваться. Он уже хотел позвать"покурить в соседней аудитории, а то здесь душно"кого-нибудь из соседок по импровизированном столу, как Димка заорал, оглушая сидящую у него на коленях сокурсницу:

— Внимание, студенты! Сегодня у нас не просто пьянка, а празднование дня рождения нашего любимого Университета, и Исторического факультета в частности. Предлагаю наполнить бокалы и выпить во славу альма-матер.

— Ура!!! — два десятка глоток заорали так, что содрогнулись стены старого здания.

— А теперь, граждане и товарищи, дамы и господа, я предлагаю направить наши стопы к соседнему корпусу, дабы насладиться музыкальными произведениями и отдаться симфонии танца.

Выспренно — интеллектуальная речь в сочетании с рожей этого кожаного бугая производили неповторимое впечатление. Хохоча, они собрали остатки достархана в кульки и двинули в указанном направлении. Прибыв на место, расположились кружком и снова кричали и пили. Андрей, не привыкший к алкоголю, особенно в таких дозах, несколько выпал из реальности, и дальнейшие действия воспринималась отрывками. Вот он с помощью Димона залезает на сцену и отплясывает там с дурацкой улыбкой; вот слева в толпе начинается драка и часть их компании оказываются втянуты в неё, а потом возвращаются с новыми друзьями и новыми емкостями со спиртным; вот он сидит на лавочке, крепко целуя прыгнувшую к нему на колени девушку а та отвечает, да так, что Андрей не выдерживает и всё-таки тащит её в темный угол, срывает непослушными пальцами одежду, а она хохочет пьяно, повторяя:"ну ты отмороженный!", а когда он, опустошённый, и даже какой-то протрезвевший, обессилено приваливается к стене корпуса, нежно целует его в щеку и исчезает; вот Димка с Саньком хохочут и предлагают всем выпить за"порнозвезду нашего вечера", то есть за него. Они снова пьют и пляшут, и Саньку опять приходится провожать его домой. Чернуха обнюхивает его озадаченно, а отец иронически хмыкает. Вот и кровать. Всё.

Первые итоги

Прошёл месяц. Андрей давно уже оставил попытки найти более-менее приемлемый вариант объяснения того, что с ним случилось. Он сживался с дядиным телом, окружением и образом жизни. Отличия и специфика, особенно внешние, встречались повсеместно.

Другая мода — коротко стриженные спортивно — кожаные молодцы заполнили улицы. Как в сердцах сказал однажды отец:"такое впечатление, что весь район в армию уходит!". Другие песни — привычный Андрею рэп почти не был слышен, о нём обычно отзывались как о"музыке неформалов и негритосов, а из машин, из открытых окон домов и редких в то время наушников раздавалась музыка двух направлений и вкусов. Шансон — Новиков, Наговицын, Кучин, и чаще всего Михаил Круг."Владимирский централ, ветер северный…"Вторым направлением была англоязычная попса, которая превалировала на дискотеках страны. Е-type, Аce of base, 2unlimited, набирающий популярность Scooter. Завоёвывали танцполы направления rave и house, которых, особенно последний, Димон звал не иначе, как «мелодии для наркотов». Всевозможная"дурь"стала вообще достаточно доступной, особенно лёгкая. Каждый в городе знал, что для того, чтобы разжиться пакетиком шмали, надо прыгнуть на пятнадцатый трамвай и доехать до"теплохода". Сам Андрей ещё не пробовал данный вид развлечений, но в подъездах, дискотечных туалетах, просто на улице часто обонялся сладковато пряный запах. Алкоголь был еще доступнее — в каждом железном ларьке стояла на выбор водка с цветастыми этикетками, но сомнительного качества. Андрей запомнил увиденную им не так давно сцену, когда мужик средних лет спросил у распивающей прямо у ларька компании:"Ну что, бодяга?""Да", — честно ответили ему. Мужчина постоял в раздумьи, потом наклонился к окошечку ростка частного бизнеса и сказал: «Дайте две». Вот пиво было неплохое, как раз его у Андрея имелась возможность сравнивать, причём как местные"Рифей"и"Викинг", так и привозные tuborg и carlsberg.

Машин на улицах было немного, студенты, за исключением платных отделений юрфака и эконома, добирались до учёбы на общественном транспорте, и не испытывали по этому поводу никаких комплексов. Зарабатывала молодежь разными способами — от откровенного криминала и проституции до написания курсовых, рефератов и прочих заумных вещей. Одними из самых выгодных шабашек являлись всевозможные выборы. Не особенно упираясь, там можно было срубить нехилую сумму на сборе подписей, распространении материалов и т.п. Пацаны просто заявлялись в общаги, причем предпочтение отдавалось женским, и шли подряд по комнатам — паспорта у иногородних всегда с собой, а сотня подписей за каких нибудь жуликов — это уже пятихатка, либо косарь, в зависимости от щедрот предвыборного бюджета.

С сотовыми телефонами и пейджерами расхаживали исключительно бизнесмены и бандиты самого высокого ранга, а компьютер являлся редкостью такой же, как и бескорыстный политик. Интернета же не было почти нигде, разве только в общественной библиотеке, и с убийственно низкой скоростью. Продукты в магазинах представлены были двух разновидностей: либо хлынувший в Россию — матушку в свете"рыночных"реформ западный продуктовый ширпотреб, набитый привычной Андрею химией, но с яркими этикетками, либо чудом выжившие остатки советского пищепрома, продолжающие соблюдать ГОСТы, и отличающиеся непривычным натуральным качеством. Одежду большинство горожан приобретало на Центральном рынке — от шуб и пальто до трусов и лифчиков. Примеряли тут же, за прилавком, иногда достаточно было пройтись туда-сюда несколько раз, чтобы увидеть стриптиз разной степени качества. За книжками, видео и аудио кассетами, мёдом и стиральным порошком тоже ездили на рынок, а привычные Андрею сети ещё даже не начали своё победоносное шествие по стране, на корню убивая малый бизнес.

Это что касается внешних отличий. Внутренне же окружающие Андрея люди являли собой причудливое, часто противоречивое сочетание черт характера, воспитанных лишь несколько лет, как развалившимся Советским Союзом, и черт, которые кто-то вынужденно приобретал, а кто-то с удовольствием обнажал, периода первоначального накопления капитала, со всей его нелицеприятной спецификой.

Андрей привыкал, тоска по утерянному, по своему времени, родителям и друзьям накатывала всё реже, и уже совсем не казалось странным именовать свою двоюродную бабушку мамой, а дядин друг юности дядя Дима стал уже для него лучшим корешем Димоном Малютиным. Пора подвести какие-то итоги, систематизировать информацию, размышлял Андрей, неспешно прохаживаясь среди деревьев во время очередной прогулки с Чернухой.

Семья. Отношения с матерью, отцом и бабушкой были ровные, устоявшиеся, специфику которых удалось прояснить достаточно быстро. Кто произвёл на Андрея грандиозное впечатление, так это Дед — ветеран Великой Отечественной, герой — орденоносец без малейших признаков дряхлости, несмотря на свои семьдесят с гаком. Андрей сначала испытывал прямо щенячий восторг, общаясь с ним. Дед оказался именно таким, как в рассказах дяди — начитанный, с широким кругозором и душевным, открытым характером. Дед и внук получали огромное удовольствие от общения друг с другом и Андрей привык стабильно посещать их с бабушкой каждую неделю, по четвергам. Почему по четвергам? Дело в том, что именно этот день недели отводился студентам на военную подготовку офицеров запаса. Посещали же её из всего курса человек десять, а остальные благополучно халявили, поскольку являлись не годными или ограниченно годными к военной службе. Андрей обычно использовал этот день для подтягивания хвостов по учебе, а после обеда уезжал в гости к старикам, там же и ночевал.

Обучение давалось достаточно легко, поначалу он никак не мог приноровиться к скорописи, столь необходимой при конспектировании лекций, но постепенно освоил и этот навык, обнаружив к прочему, что данный процесс способствует запоминанию материала.

Со здоровьем всё тоже обстояло прекрасно, последствия легкого сотрясения мозга не ощущались, нигде не кололо и не болело, как в своем времени, а регулярные ( ну, почти регулярные ) тренировки поддерживали бодрость и легкость в теле. Поначалу Андрей опасался, что будет неоднократно бит своими коллегами спортсменами, но, вспомнив случай с нападением Психа, научился отпускать сознание, давать дядиному организму реагировать автоматически, а потом приноровился и взаимодействовать с ним. В спарринге они обычно стояли с Саньком, что давало возможность экспериментировать, отрабатывать варианты нападения и защиты.

Санёк и Димка были лучшими друзьями Андрея. Да ещё Толик Паровозов. С Саньком и Толиком они учились в одном классе, правда, в разных школах, а с Димкой скорефанились уже в Универе, сразу же найдя точки соприкосновения. Жил Димон в отдалённом районе города, регулярно затрачивая не меньше двух часов в день на дорогу туда и обратно, обладал добродушно — звериным нравом и неизменно хорошим настроением, был склонен к оригинальным розыгрышам. Андрей раз сам попался, когда Димка, и еще один пацан, Зуб, с честными глазами заверили его, что вода в водопроводную систему Университета попадает прямиком из артезианской скважины, а значит, нет никакой необходимости тратить деньги на запивон, проще набрать из крана и засыпать «Юпи». Брехня, конечно, но он купился.

Санёк был прост, но неглуп, отличался верностью и надежностью, а в медицинский институт поступил, продолжая семейную традицию врачей-психиатров. В одном классе с Толиком Паровозовым Андрей заканчивал школу, и утащил его за собой на истфак. Толик был человеком мягким и незлобивым, Андрей всегда прикрывал его от возможных неприятностей, разглядев за непритязательной ботанической внешностью пытливый ум и надежный характер. Помимо вышеперечисленных, в их постоянную шайку-лейку входило еще несколько человек, в основном сокурсников либо одноклассников Андрея.

При этом не стоит полагать, что свободное времяпровождение молодых людей заключалось только в поисках выпивки и доступного женского пола. Во-первых, большинство из них были достаточно начитаны, и могли поддержать беседу на самые разные темы — от политики и экономики, до истории и культурных особенностей разных стран. Андрей помнил, как поразил его один из соучеников, буквально за полпары разгадавший кроссворд, размещенный не где нибудь, а в специализированном научном журнале. А во-вторых, как минимум половина приятелей неплохо играли в преферанс — игру, в которой расчет был не столько на удачу, сколько на планирование комбинаций. Нередко вместо пар студенты располагались в одной из свободных аудиторий и расписывали «пульку», причем игра шла на интерес, и требовалось усиленно шевелить извилинами, дабы не остаться без стипендии. Как то раз, в разгар карточной баталии в кабинет заглянул сам декан факультета. Пацаны напряглись, но оказалось, что тот — сам любитель преферанса, и обошлось без малейших последствий.

Дворовой компании, так уж сложилось, у него не было — в старом дворе, где жили бабушка с дедом, основной контингент молодёжи был младше него лет на пять-шесть, а в родительском доме обитали в основном пересидки — наркоты, вроде давешнего Психа сотоварищи. Отношения с ними Андрей поддерживал ровные, но близко не лез и к себе не подпускал.

В общении с женским полом наладился некоторый прогресс, Андрею уже не было необходимости"принять для смелости", дабы перейти к активным наступательным действиям. Единственным минусом было то, что, имея несколько подружек, он периодически утолял только сексуальный голод, не имея желания переходить ни с одной из них к постоянным, основательным отношениям. Да и сам он был у них наверняка не единственным.

Словом, на всех фронтах установилась какая-никакая стабильность, Андрей осваивался в новом мире, приобретал определенную уверенность в себе, и полагал, что теперь он не попался бы так легко на банальный развод, как в приснопамятный день рождения Университета. Хотя, чрезмерная уверенность в себе уже один раз подвела его, расслабляться не стоило. Кликнув Чернуху, Андрей направился к выходу из леса.

— Здорово, брателло, — неожиданно раздался голос справа.

Чернуха отреагировала, вздыбив шерсть на загривке, изготовившись к атаке, но Андрей одернул её окриком. Он узнал подходящего к нему разболтанной походкой цыганистого вида парня. Лёха Будулай, сосед Санька по двору, изрядная величина среди районной пацанвы.

— Слушай, Андрюха, — сразу перешел к делу собеседник, — ты по дороге к лесу видел тачку — серая девятка, напидоренная вся, блестит в любую погоду, номер 50 — 20?

— На номер не глядел, но тачку видел, — кивнул Андрей.

— Есть тема, — Лёха извлек из кармана джинсов купюры, ловким жестом развернул веером, и так же быстро свернул, спрятал обратно, — прогуливаешься с псиной вечерком попозже, ебашишь кирпичом фраеру все окна. Четыре стекла тачки — твои шесть сотен. Лады?

— Нет, благодарствую, такие темы мне не интересны, — покачал головой Андрей.

— Смотри, братуха, это не только лавэ, мы тебе дело предлагаем.

— Нет, — повторил Андрей, — это ты не это по адресу. Бывай, Будулай.

— Ну, смотри, каждый сам хозяин своего счастья, или наоборот.

— Удачи, — Андрей развернулся к выходу, Чернуха потрусила за ним.

"Вот ещё одна специфика. Матери на работе месяцами зарплату задерживают, а тут пять минут, и в шоколаде. Но этот сыр не бесплатный."

Дневник

Разбирая ящики письменного стола, Андрей наткнулся на интересный документ. Задрипаная мятая тетрадка содержала в себе нечто, похожее на дневник. Относился он, судя по всему, к периоду, когда дядя обучался в старших классах школы. Сам он себя назвал в первых строчках «пятнадцатилетним оболтусом». Это была, безусловно, ценная находка, несмотря на то, что записи были отрывочными и неполными.

За окном стояло солнечное морозное утро первого дня зимы, и жители района спешили использовать свой выходной с толком, направляясь целыми семьями к лесу. С лыжами, санками и прочими атрибутами зимнего отдыха. Полюбовавшись из окна на это идиллическое зрелище, Андрей завалился на диван, предвкушая увлекательное чтение. Первая же запись называлась"Любовь?". Именно так, со знаком вопроса."Да ты романтик в душе, дядя" — хмыкнул Андрей, устраиваясь поудобнее. Тут его отвлек окрик матери:

"Андрюша, взгляни в окно, там, по-моему, какая-то разборка намечается."Пришлось подняться. За окном, прямо напротив двери молочной кухни, стояло две компании пацанов, одетых в традиционную спортивно — кожаную униформу с поправкой на зимнюю специфику. Они довольно мирно перетирали какой-то вопрос. Быть может, о переделе сфер влияния в наркобизнесе, а может, о планах на сегодняшний вечер. Пара затонированных «девяток» стояли в отдалении.

"Никакая это не разборка, мама, — крикнул Андрей на кухню, — стоят ребята, решают, кому за водкой бежать."Сказав это, он снова плюхнулся на диван. Но, видимо, не судьба ему была сегодня утром почитать — едва он улегся, как за окном послышались выстрелы, одиночные, но частые. Подлетев к окну, Андрей узрел сюрреалистическую картину: одни парнишки бежали за другими, стреляя, кажется, из помповиков и пистолетов, а буквально метрах в двадцати от этого действа народ продолжал своё движение к лесу. С детьми! На лицах людей как будто было написано: « у вас свои дела, а у нас свои — вы играете в войнушку, а мы идём на лыжах кататься». Как никого из отдыхающих не зацепило случайной пулей, было решительно непонятно. Божья воля, не иначе!

Когда Андрей отправился на традиционную прогулку с Чернухой, он обнаружил еще одно проявление происшедших событий. Рядом с павильоном"Весна", где обычно затаривались местные жители, стояла в хлам раскуроченная выстрелами «восьмёрка». Внутри, сквозь кровавые потеки на окнах, виднелись трупы. Невесело.

***

Только после обеда Андрей смог вернуться к чтению дядиного дневника. Итак,"Любовь?"

"… Сегодня нас отправили на медкомиссию от военкомата, соответственно, мужская часть класса уроки пропускала. Ну и ладно, не очень-то и хотелось! Врачей я, конечно, не очень люблю, со всеми их подходцами, но беспокоиться мне, вроде бы, не о чем, здоров как молодой бычок. Готовый к случке, ха!

Мероприятие представлялось нам достаточно скучным, пока не обнаружили, что эта юношеская поликлиника вовсе не закрыта на спецобслуживание, и коридоры заполнены молодёжью, в том числе достаточно симпатичной. Дикий сразу ткнул меня под бок:

— Секи, Андрюха вон два манжета сидят, скучают. Вроде ништяк, подкатим?

— Попробуем, — я пригляделся, — моя черненькая, лады?

— Определимся по ходу

Синхронно поднявшись, мы направились к объектам нашего интереса. Быстро завязался нехитрый обмен репликами, в чём — то банальными, имевшими место, с соответствующими вариациями и сто, и пятьсот, и десять тысяч лет назад. Наш с Диким незатейливый юморок быстро раскачал девчонок. Они ПТУшницы, живут в районе, прилегающем к моему, на сегодняшний день свободны, и не прочь подождать, пока мы завершим свою комиссию. Лидер у них явно чёрненькая, все ответственные моменты решает она, блондинка только кивает, загадочно улыбаясь. Пока мы шлялись по врачам, окончательно договорились по разделу объектов внимания. Дикий не возражала против блондинки, он любит покорных, вот только встал вопрос:"куда?"Прикинув хрен к носу, и взвесив все"за"и"против"я позвал всю честную компанию к себе. По дороге продолжали юморить, окончательно налаживая взаимопонимание. Над некоторыми нашими байками девки ржали в голос. Взяли флянец, запивон."Да мы вообще-то не пьём.""Херня, подруги, мы выпьем, а вы споете","Хи-хи-хи".

Мою чёрненькую именовали Иринкой, а блондинку Алёной. Чернуха восприняла гостей не очень дружелюбно, но с философской покорностью судьбе. Налили по первой, чокнулись за знакомство, и языки у нас Диким совсем развязались. Не переставая сыпать остротами, мы перешли к поэтапному исследованию статей своих соседок, нижних и верхних. Те вяло отбивались за ради приличия. Решив внести разнообразие в план мероприятий, я врубил музыку, кассета удачно была остановлена на одном из медляков Roxette. Пригласили прекрасных дам и закружились по комнате. Потом Дикий увлек Алёну в родительскую опочивальню, а я стал целовать Иришку, начал для приличия в щёчку. Поначалу она не отвечала, будто пребывая в раздумье, потом я ощутил ответное движение губ.

— Нет-нет-нет, Андрей, не надо!

— Да почему нет?

— Потому что мы только сегодня познакомились.

— И что? Вы не верите в любовь с первого взгляда, мадемуазель?

— Нет! И даже если бы верила, то не дала бы с первого раза, это принцип!

— А ты не…

— Я не целка, и сейчас не протекаю.

— Откровенная барышня!

— Я такая, — она улыбнулась, — не сердись, ты мне действительно понравился, так что не порти впечатление, — она поднялась на цыпочки и прильнула к моим губам долгим поцелуем.

Пришлось усмирять зверя, насилие — не метод правильных пацанов. Да и, честно говоря, быстрые давалки не очень ценятся, а принципы — принципы это уважуха.

Так и началась наша с Иришкой история. В тот день мы ещё немного поплясали, потом, захватив флянец, пошли все вместе выгуливает терпеливую Чернуху, которая даже позволила моим гостям себя аккуратно погладить. На улице мы на время разделились, так сказать, по половому признаку. Девки начали шушукаться между собой, а Дикий выдохнул мне с неподдельной обидой:

— Даже в дёсны шибаться не дала, прикинь! Полный облом! А у тебя?

— Нормально. До главного дело не дошло, но иногда не стоит сразу настаивать.

— Тоже верно. Ладно хоть тебе свезло.

— Что ты скис, кореш, сегодня нет, завтра да, не будь торопыгой

— Да мне уже неохота дальше вандалаться, хуй с ней.

В этом весь Дикий, к цели он идёт, как носорог, не замечая ни препятствий, ни конкурентов, но долгих комбинаций не любит. «Самый короткий путь — прямой» — это его любимая поговорка.

Выпили на природе, покидались снежками.

— Слышь, Дикий, а нам с тобой лучше больше не бухать.

Конец ознакомительного фрагмента.