О ВЫСОЦКОМ, О «БИТЛЗ», О ЖУКОВЕ… И О СЕБЕ

Александр Черенов

Автор всегда предпочитал работу с крупными формами, но иногда обращался и к малым: рассказы, очерки, статьи, эссе. Ведь иногда, чтобы выразить мысль и настроение, крупные формы не нужны. В этом сборнике представлена лишь малая толика из написанного «в стол» в разные годы. Конечно, автор писал о том, что его волновало в то конкретное время. Но он надеется, что эти его опыты в работе с «малыми формами» не потеряли своей актуальности и доныне, равно как герои и антигерои его скромных трудов.

Бесплатный сыр из мышеловки

Середина девяностых годов двадцатого века. «Как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин», «жуткая, жутчайшая была эпоха, и настроение было мерзопакостное». Жизнь на распутье: старое ломали через колено, новое росло, как грибы-поганки. Не зря у китайцев самое страшное пожелание: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен!». Ни приличной работы, ни приличных денег, ни зримых перспектив. Мне, классному, без ложной скромности, юристу, приходилось хвататься за любую копейку и за любого клиента. Клиент шёл, в основном, «с прошлым». Такое было время, когда в сегодняшние бизнесмены выходили вчерашние уголовники.

Вот эту публику мне и довелось представлять в разных судах и на разных «стрелках». Результат моих трудов был «пятьдесят на пятьдесят»: где-то я «попадал», и не получал ни копейки, а где-то мне платили согласно уговору. Именно так: в ста процентах договорённостей стороны обходились джентльменским соглашением, когда устные кондиции исполняются так же, как и письменные.

Работа появлялась от случая от случая: всё остальное время приходилось уподобляться волку, которого ноги кормят. Иначе говоря, бегать и стучать в запертые двери в надежде на то, что логия Христа, в конце концов, оправдается: «Стучите, и отворят вам». Но, сколько я ни стучал, а не отворили.

И вот, однажды, в очередную минуту очередного же отчаяния, в какой-то заштатной газетёнке, в самом «подвале» на четвёртой полосе, мне на глаза попалось крохотное объявление. Я прочитал его раз, другой, третий — и вдруг подумал: «А почему бы и нет?!». Объявление было любопытным: «Общество защиты прав русскоязычного населения в Казахстане оказывает помощь всем лицам русской национальности в переезде на постоянное место жительства в Канаду. Переезд членов семьи и перевоз багажа бесплатно». Дальше предлагалось сообщить личные данные, наличие образования, знание языков и прочее резюме.

Время было лихое — обманывали через раз — и бесплатный характер такой дорогостоящей услуги показался мне подозрительным: «лохотрон». Но, с другой стороны, «Ванька с Манькой» тогда бежали из «всесоюзной лаборатории дружбы народов», куда глаза глядят: начиналась «дружба в новой редакции». Находились и помощники, и кому-то действительно удавалось воспользоваться помощью. Вот и подумалось: «А чем я хуже?!». И, потом, я ведь ещё не паковал чемоданы. Для начала я отправил письмо на указанный в объявлении адрес с «самодоносом» согласно инструкции благодетеля. Таких писем я отправил тогда множество, но и этим не погнушался: запас карман не тянет.

С того момента прошло месяцев девять, не меньше. Я уже нашёл приличную, высокооплачиваемую (правда, «в конверте») работу, и думать забыл о том, что когда-то куда-то писал. Я ездил и летал по городам и весям, дела шли, денежки тоже — большего, казалось, и не нужно. И вдруг, вернувшись из очередной командировки, я получаю от домочадцев явно не «нашенского» вида конверт. На нём красовались полдюжины штемпелей разного формата и цвета. Обратный адрес и вовсе «убивал»: «Calgary, Canada».

А я уже и забыл о том, как просил: «Дедушка Константин Макарыч, забери меня отсюда!»! С удивлением и дрожью в руках я разорвал конверт. На фирменном бланке «Общества защиты русскоязычного населения в Казахстане» было отпечатано всего две строки: «Уважаемый господин такой-то! Ваша просьба рассмотрена и признана подлежащей удовлетворению. В ближайшее время наши сотрудники свяжутся с Вами для дачи инструкций». Письмо было подписано «оригинальной» русской фамилией: то ли Иванов, то ли Петров.

Через два дня мне действительно позвонили. «Товарищ на том конце провода» уточнил мои реквизиты, частично «сдал» свои, после чего предложил мне… добраться поездом до города Курган, находящегося уже за пределами Казахстана. На мой удивлённый вопрос «А при чём тут Курган?!» «товарищ» ответил, что представителей их «Общества добрых самаритян» казахские националисты на территорию республики не пускают.

Объяснение прозвучало вполне правдоподобно и убедительно. Я уже раздумал удивляться дальше, но, как оказалось, поторопился. «Обзвоните, пожалуйста, следующих господ, а то мы сами не можем дозвониться до них, а „висеть“ на телефоне дорого!». И мне был «вручён» список из пяти жителей нашего города. Фамилии двух русскоязычных звучали совсем не «русскоязычно»: один — явный узбек, другой — «не менее явный» татарин.

«А эти — с какого боку?!» — не выдержал я. На том конце растерялись. И лишь спустя несколько секунд дрогнувший голос попытался рассмеяться: «Точно — чёрт с ними!». Мне бы насторожиться: «Выходит, всё равно, кого?!», но я не насторожился. Не насторожился я и желанием «богатеньких филантропов» сэкономить на звонках. Оставшихся соискателей заморского счастья я честно обзвонил, сказал дома, что поеду всего лишь на разведку — и отбыл в Курган…

Таких, как я, «беженцев», набралось две дюжины. Некоторые были с жёнами и детьми, и почти все — с багажом. На их фоне я выглядел легкомысленным туристом: «omnia mea mecum porto». Нам устроили перекличку — и предложили пройти на посадку… в вагон поезда, следующего маршрутом Курган — Москва. Всё было настолько неожиданно, что я едва успел звякнуть домой: «Слетаю, и если что не так — сразу же назад!».

В Москве мы не задержались, и сразу же отправились в Шереметьево. Наши провожатые суетились, слегка нервничали, но это не настораживало: «везут очередную партию беженцев». И только, когда мы прошли пограничный контроль, что-то ёкнуло у меня в сердце: «Слишком всё это просто для того, чтобы оказаться правдой». Но было уже поздно: тётенька стюардесса пригласила нас на борт «ветеранистого» «Боинга».

От Москвы до Монреаля (прямого рейса до Калгари не было) лететь больше семнадцати часов. Достаточно для того, чтобы «поумнеть задним числом». Поэтому настроение, после первых минут эйфории, дружно испортилось у всех. Почему-то. В Монреале мы тоже не задержались: рейс на Калгари отправлялся через два часа после нашего прилёта. Так, что даже города я не успел осмотреть — только окрестности Международного аэропорта…

И, вот, наконец, Калгари. Когда мы вышли из здания аэровокзала, я увидел длинный автобус с зашторенными окнами, и вдруг подумал: «За нами». Я не ошибся: нам подали именно этот автобус. «Приглашение на посадку» было исполнено приказным тоном. От былой вежливости наших провожатых и следа не осталось. Всю дорогу, пока нас везли куда-то под цепкими взглядами «принимающей стороны», в мозгу крутилась одна лишь давно и не мной избитая мысль: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке».

Спустя час автобус остановился — и нам предложили выгружаться. И только здесь я понял, если не всё, то многое. Выбеленные известью одноэтажные домики, больше похожие на бараки, длиннющий забор — и колючая проволока, обвивающая фарфоровые изоляторы на толстых столбах. Мордастые бугаи с овчарками на коротких поводках ничем не напоминали пионервожатых. Я никогда не был в концлагере — даже на экскурсии — но видел картинки. На инсценировку для толстосумов, жаждущих острых ощущений, это не походило: мы больше смахивали на голодранцев. А ведь какой-то «благодетель» потратился. Значит, предстоял «расчёт за сыр»…

2012