Убийство в загородном доме

Александр Чернов

Частный сыщик Игорь Гладышев отправился на день рождения к своей знакомой Маше Горбуновой на дачу. И вот в самый разгар застолья в кабинете загородного дома был обнаружен труп хозяйки дачи. Один из гостей вызвал полицию, а полицейские в свою очередь – кинолога с собакой. Пса пустили по следу, и тут неожиданно след привел к Гладышеву Игорю. Опер оказался крут. Вместо того чтобы разобраться в загадочном и таинственном деле, сходу обвинил Гладышева в совершении преступления. А Игорь тоже хорош, взял да и сбежал из-под стражи. Ему-то что, он профессиональный спортсмен, привык кулаками пробивать себе дорогу в жизни. Вот только помогут ли ему на этот раз кулаки выкрутиться из сложного положения, в которое он угодил…

Глава первая. Днюха

Неделю назад у моего старенького «БМВ» забарахлил мотор. Мне надо было бы сразу обратиться в автосервис, да я промедлил и вот теперь машина, стоявшая у меня в гараже, не заводилась. Жаль. Именно сегодня в воскресенье она была мне нужна как никогда, поскольку ехать мне требовалось в Подмосковье, в деревню Елизарово, что находится в семидесяти километрах от Москвы. В общем, делать нечего придется ехать на электричке. На метро я добрался до Павелецкого вокзала, купил билет на электричку и спустя несколько минут сидел в вагоне. Ехал я к своей давней подруге Маше Горбуновой. Нет, у меня никогда с нею ничего не было, просто наши мамы были дружны и, когда встречались семьями, брали и нас с собою на торжества, семейные праздники, а то и просто на посиделки. Маша была старше меня на четыре года, в детстве эта разница существенная, поэтому общих игр у нас с нею не было, но, тем не менее, мы с нею общались, а после смерти родителей поддерживали друг с другом дружеские отношения — иногда созванивались, а иной раз по особым торжествам встречались. Вот и сегодня Маше Горбуновой исполнилось сорок лет, и она пригласила меня на свой день рождения на дачу. Говорят, что юбилей сорок лет особо с размахом не празднуют, вроде как эта цифра ассоциируется с поминками на сороковой день, вот и Маша пригласила к себе на день рождения всего лишь нескольких человек, своих близких друзей, в число которых попал и я — ваш покорный слуга Игорь Гладышев. Маша окончила финансовую академию, работала бухгалтером в частной фирме, долгое время не выходила замуж и вот пять лет назад, наконец, повстречала свою любовь, в то время сорокадвухлетнего мужчину, с которым и сочеталась законным браком. Я был на их скромной свадебной вечеринке в кругу самых близких друзей, которых насчитывалось человек десять вместе со мною. Новоиспеченный супруг Горбуновой Скобликов Борис мне не понравился, лысоватый такой с хитрыми бегающими глазками на квадратном лице с большим носом и влажными полными губами. Весь лощеный, слащавый, с небольшим брюшком и коротковатыми ногами. И чего в нем Маша нашла? Хотя и сама она была далеко не красавицей — пухленькой, круглолицей, с маленькими серыми глазами, вздернутым носом, высоким лбом, с короткой стрижкой, простушкой в общем. А супруг ее весь из себя, ходит гоголем, и хоть маленького роста, умудряется смотреть на всех свысока — словно он светило науки, а все окружающие его лаборанты какого-нибудь научно исследовательского института, в котором он директор. Хотя кто его знает, возможно, он и в самом деле светило, ибо работает в поликлинике врачом. Но нет, это я загнул, светила в поликлиниках не работают как минимум в клинике. Но да бог с ним, главное, чтобы он не мне, а Маше нравился. Ведь как говорится, ей с ним жить. И она с ним живет, вот уже пять лет (надеюсь, в ладу и согласии), детей правда нет, но кто знает, возможно, еще и будут, несмотря на немолодой для рождения ребенка возраст супружеской четы. Да и ехал-то я не к нему, а его жене моей подруге Маше и то, что он мне не нравится дело мое сугубо личное.

А людей в вагон прибыло прилично, поскольку был воскресный день, кое-кто ехал на дачу, толкотни не было, но почти все сидячие места были заняты. Наконец двери закрылись, поезд дернулся и плавно и медленно тронулся с места. Мы ехали какое-то время по Москве, и на каждой станции народ в поезде все прибывал и прибывал. Через некоторое время столица осталась позади, начался пригород и, чем дальше мы ехали, тем реже становились дома, а вскоре по обеим сторонам вагона потянулся лес. Была середина довольно-таки сухого жаркого лета. Буйная растительность обступала поезд и, казалось, вот-вот встанет перед электропоездом сплошною стеной, и он остановится. Но лес расступался, и электричка ехала все дальше и дальше от Москвы, оставляя за собою деревья и иной раз встречающиеся среди них дачные домики.

Полтора часа спустя электричка остановилась на станции Елизарово. В вагоне было душно, и я, выйдя на улицу, с удовольствием вдохнул свежий лесной воздух. Сам поселок Елизарово находился неподалеку. Отсюда, с платформы, были видны стоявшие невдалеке дачные дома. Я постоял немного, любуясь загородным пейзажем, потом двинулся по открытой местности по дороге, ведшей к Елизарово. В поселке были несколько улиц с нетиповыми, построенными в разные годы существования поселка самостройными разнокалиберными домами. Я когда-то был у Маши на даче, а потому уверенным шагом двинулся по центральной дороге. Горбунова жила по левой стороне улицы в середине ее. Двор и одноэтажный деревянный дом утопали в зелени. По периметру забора росли кусты смородины и малины. Сзади дома, как я помнил по предыдущему приезду к Маше, был небольшой сад из яблонь, вишен и груш. А впереди дома был огород.

Перед тем как войти во двор Маши, разминулся на дороге с высоким мужчиной лет шестидесяти с окладистой бородой.

— Здравствуйте! — поздоровался я с ним.

— Здравствуйте! — ответил мне он и прошел дальше по дороге.

Я ступил во двор, прошагал по бетонной дорожке к дому, остановился у веранды, и хотел уж было постучать в дверь, как она неожиданно открылась и на пороге возникла сама хозяйка загородного дома. Она хлопотала по даче, очевидно, что-то готовила, поскольку на ней был все еще надет цветастый халат поверх темных брюк и беленькой блузки.

— Ах, Игорёк, привет, привет! — залопотала женщина, обнимая меня. — Я так рада тебя видеть, так рада!

— Здравствуй, Маша! — сказал и я тоном солидного человека и чмокнул женщину в щечку. — Я что первый приехал? — поинтересовался я.

— Нет, — отрицательно повертела головой Горбунова. — Одна пара уже в доме. Сейчас приедут еще муж с женой и девушка Арина. Как только все соберутся, мы сразу сядем за стол. Ты проходи, проходи, она шире распахнула дверь, приглашая меня войти на дачу.

Тут дверь в дом открылась, и на веранду вышел супруг Марии Борис. Он был уже при параде — в серых брюках и бежевой просторной рубашке с коротким рукавом.

— Здорово, здорово, Игорь! — пробасил он, как обычно свысока, словно принц, снизошедший до разговора с побирушкой и протянул руку.

Я пожал ее, она была пухлой и неприятно влажной, и тоже поздоровался. Следом за Машей и Борисом я ступил в дом. Он был довольно-таки обширным, темноватым, а потому в гостиной, в которой я оказался, горел свет. Слева от гостиной, как я знал, находились две комнаты, по правой стороне еще одна комната и кухня. Дом, как я уже упоминал был старенький еще советской постройки, когда экономили на стройматериалах и дома строили невысокие. Так что гостиная хотя и была небольшой, невысокой, но в ней свободно умещался стоявший, уже накрытый для встречи гостей, два кресла и журнальный столик, а также диван, на котором сидела уже прибывшая в качестве гостей первая пара. Мужчина лет сорока был импозантен с крупной головой и густой темной шевелюрой, в которой кое-где пробивалась седина. Нос похожий на клюв орла, плотно сжатые губы, выпуклые глаза, мощный широкий лоб и твердый подбородок. Он был высокого роста, что было заметно, даже когда мужчина сидел. Одет в желтоватую сорочку и темные джинсы, на ногах летние туфли. Сидевшая рядом с ним лет тридцати двух, тридцати пяти женщина была полной противоположностью мужчине — миниатюрная, хрупкая, светловолосая с голубыми с поволокой глазами. Симпатичная и даже более того, очень симпатичная. Точеный носик, губки бантиком, румяные щечки, подведенные брови, мягкий овал лица, словом куколка из магазина детских игрушек. Одета в красное платье с открытыми плечами, обута в красные же босоножки на высоком каблуке.

Маша и ее супруг подвели меня к сидевшей на диване парочке.

— Знакомьтесь! Игорь Гладышев, мой давний товарищ! — представила Маша, и я склонил голову и быстро вскинул ее как гусар, которого принимали в великосветском обществе дамы и кавалеры. — А это супруги Балагуровы. Руслан, — она указала на крупного мужчину, — и его супруга Анна, — последовал жест в сторону блондинки.

Пожимая мне руку, Руслан привстал, его симпатичная супруга протянула мне ручку как для поцелуя. Целовать я не стал, чай, в самом деле, не великосветское общество, а только слегка пожал.

— Игорь у нас тренер по вольной борьбе в детской юношеской спортивной школе, — продолжала представлять нас друг другу Маша, — Руслан частный предприниматель, занимается строительством, его супруга — домохозяйка.

Я снова склонил голову, прижимая подбородок к груди и улыбнулся:

— Очень приятно.

Пока я и гости перебрасывались ничего не значащими фразами о погоде, о политике, о нашем никудышном правительстве, Маша и ее супруг Борис продолжили накрывать на стол, стоявший в центре комнаты. Маша была вообще великолепной хозяйкой, превосходно готовила, да и хлебосольной была. На столе стояли всевозможные закуски: грибочки, соленые огурчики, помидорчики, а также сырные и мясные нарезки, испеченные ею пирожки и прочая снедь. Минут через десять подъехала еще одна пара и супруги устремились навстречу вошедшим в дом гостям.

Мужчине было лет за сорок, коротко стриженый, светловолосый. Он был довольно-таки красив. Чуть удлиненное лицо, прямой нос, большие глаза, красиво очерченные брови, пухлые губы, однако всю его красоту портило какое-то угодливое выражение лица, словно он заискивал перед всеми. А может быть, мне просто так казалось. Одет вновь прибывший был в летний бежевый костюм и бежевые туфли.

А вот его спутница не отличалась красотой. Она была широкая в кости, но не полная. Почти круглое лицо, которое обрамляли длинные, кудрявые каштанового цвета волосы. Рот и нос непропорционально маленькие, глаза карие, темные вразлет брови. Под носом на месте усов чуть заметный пушок, который я подозреваю, она нещадно уничтожала с помощью эпиляции. Одета в синее платье и обута в такого же цвета босоножки.

— Как доехали? Все благополучно? — спросила Маша, поочередно пожимая руки мужчине и женщине.

— Спасибо, хорошо, — ответил мужчина.

— Ну и отлично, отлично, — проговорил супруг Маши Борис, также пожимая вновь прибывшим руки.

Мужчина, выглянув из-за супружеской четы хозяев, махнул сидевшим на диване Руслану и Анне рукой.

— А-а, Руслан! Оказывается это твоя машина стоит у ворот?

— Моя, моя, — с достоинством ответил Руслан.

— У тебя же старенький «Мерседес» был. А тут я смотрю, «Ниссан Мурано» новенький.

— Да, я уж давно поменял машину, — усмехнулся Руслан.

— Значит, давненько мы с тобой не виделись, — проговорил мужчина, — а я вот все на своей «Тойоте» гоняю.

— Да ладно прибедняться-то, — все также усмехаясь, промолвил Руслан. Не нравилась мне его усмешка — злая какая-то, глумливая. — У тебя же новая тачка. «Ленд Крузер Прадо».

— А ты откуда знаешь? — удивился мужчина.

— Да знаю уж, — ответил Руслан. — Как говорится, слухами земля полниться.

— Ну, проходите, проходите, — похлопывая по плечу вновь прибывшую парочку, Маша подтолкнула их к дивану. — Вас знакомить с Русланом и Анной я не буду, а вот с Игорем познакомлю. Гладышев Игорь Степанович, — протянув в мою сторону руку, сказала Горбунова. А это Александр Сафронов и его супруга Женя Сафронова.

Сафронов церемонно поклонился, я встал и пожал ему руку.

— Саша работает энергетиком, — продолжала нас знакомить Маша, — а Женя работает со мной в фирме. Тоже, как и я, бухгалтер. А Игорь, между прочим, тренер в детской юношеской спортивной школе.

— Какой вид спорта? — осведомился Саша.

— Вольная борьба, — ответил я с достоинством.

— Здорово! — похвалил Сафронов.

— Но это еще не все… — загадочным тоном заговорила Мария. — Игорь у нас еще и сыщик-любитель.

— Да ну? — удивился Руслан. — А что значит любитель?

— Ну, он расследует частные дела, — улыбаясь мне, сказала Маша, — когда заказчики не желают обратиться по какой-либо причине в полицию, они обращаются к Игорю. И он за определенную плату помогает им.

— Должно быть, вы очень богатый человек, — усмехнулась Женя.

— Ну, да, — хмыкнул я. — Очень богатый. Вы вон на машинах приехали, а я на электричке. — О том, что моя старенькая машина стоит в гараже, я распространяться не стал. Куда мне до этих крутых мужиков на «Ниссанах» да на «Тойотах», причем новеньких.

— Ну, ждем еще одну гостью, и можно садиться за стол, — провозгласила Маша и вновь исчезла на кухне, очевидно, за каким-то очередным блюдом.

Ее муж остался вместе с нами, с гостями, и принялся нас развлекать. Язык у него был тяжеловесным, остроты плоскими, зато гонору хоть отбавляй. Мы вяло реагировали на речь супруга Маши, вежливо смеялись его шуткам.

Наконец приехала последняя гостья. Не зря мы ее ждали — королева! Девица действительно была хороша собой. Лет под тридцать, среднего роста с потрясающей фигурой, которую подчеркивало ладно сидящее на ней короткое голубое платье. Лебединая шея с красиво посаженной головой, лицо словно лик богини. Великолепно очерченный подбородок, точеный носик, высокие скулы, и огромные-преогромные глаза с длиннющими ресницами. Кожа — персик, губки — лепестки алых роз. Длинные темные волосы, девушка собрала на затылке и заколола их, по-видимому, для того, чтобы не было жарко шее. У мужской части присутствующих в комнате группы людей потекли слюнки, глядя на это восхитительное создание. А девушка, прекрасно сознающая свою красоту, и какое действие она оказывает на мужчин, склонила голову и усмехнулась.

— Здравствуйте! — проговорила она с порога. Голосок у нее был бархатный, немножко низковатый, но звучал превосходно.

— Ах, Арина, Арина, здравствуй! — кинулся навстречу девушке супруг Марии Горбуновой. Старый, видать, ловелас!

Сама Мария тоже вышла из кухни с тарелкой полной тарталеток с красной икрой, поставила ее на стол и тоже устремилась к девушке.

— Ну, вот, все в сборе! — сказала она, обнимая вновь прибывшую, подвела ее к гостям и представила: — Арина Синичкина.

Девушка вновь склонила голову и приветливо улыбнулась.

— Ариночка работает в модельном бизнесе, — объявила Горбунова и продолжила знакомить Синичкину с присутствующими: — Саша и Женя Сафроновы, Руслан и Анна Балагуровы… Моего мужа Бориса ты знаешь, а это, — она указала на меня, — мой лучший друг Игорь Гладышев. Между прочим, холостяк, — многозначительно закончила Маша. — И Арина, кстати, не замужем. — Горбунова выразительно, глянула на меня.

— Я это учту, — хмуро сказал я в ответ. И что за желание такое у окружающих меня людей — непременно женить мою персону. Да, безусловно, девушка хороша, но ведь не жениться же на первой встречной.

Маша хлопнула в ладоши:

— А теперь, дорогие гости, прошу к столу.

Все расселись по парам, поскольку у меня и Арины пары не было, то мы сели рядышком. Напротив нас Руслан и Анна, слева чета Сафроновых, справа — хозяин и хозяйка. За столом раздался звон тарелок, позвякивание рюмок, бульканье напитков, разливаемых в фужеры, стаканы и рюмки. Как я уже говорил, Маша была превосходной хозяйкой — стол ломился от яств.

Я поинтересовался у своей соседки:

— Чем вас потчевать?

— Давай на «ты», — предложила она. — Не возражаешь?

— Да нет, — согласился я. — И все же, чем тебя попотчевать, прекрасное создание?

Мое обращение девушка приняла и метнула в мою сторону насмешливый взгляд, а потом ответила:

— Всего понемножку. Я фигуру берегу.

— Ах, да, — улыбнулся я. — Ты же работаешь в модельном бизнесе… А кем? Прошу прощения за любопытство.

— Дизайнером одежды, — взмахнула девушка длинными ресницами и отодвинула в сторону фужер, чтобы мне удобнее было взять ее тарелку.

— Ого! То-то ты так стильно выглядишь.

— Мерси за комплиман! — не без самодовольства ответила Арина.

Я положил в нее ложку «Селедки под шубой», ложку «Оливье», кусочек колбаски, кусочек сыра, кусочек красной рыбы и тарталетку с красной икрой. Поставив тарелку перед Ариной, я спросил вполголоса: — Что же может быть общего между модельером и бухгалтером? Где могли пересечься ваши жизненные линии.

Поблагодарив меня кивком, Арина ответила:

— А моя мама и Маша подруги. Мама и отец сейчас в отпуске, отдыхают за границей. Вот я и делегирована от всего семейства на юбилей Марии.

— Что предложить выпить? Коньяк, водку, шампанское, сухое вино? — тоном бармена, зачитывающего карту вин, спросил я.

Девушка покачала головой:

— Нет, спасибо, спиртное не пью, я за рулем.

— Вопросов нет, — развел я руками. — А вот я немного выпью водочки.

— А что, разве тренеры по вольной борьбе пьют спиртное? — делая удивленное лицо, промолвила Арина.

Говорили мы вполголоса, так что нашу беседу никто не мог слышать.

— Откуда такая осведомленность, Арина? — удивился я. — В твоем присутствии Маша вроде о моей профессии не упоминала?

Девушка негромко рассеялась и, наклонившись ко мне, чтобы ее слова не достигли ушей присутствующих, тихонько сказала:

— Маша мне все уши прожужжала насчет тебя. Все расхваливает какой ты замечательный человек, сосватать хочет нас.

— Гм, — произнес я. — Интересно получается.

— Да ты не бойся, — хохотнула девушка, и легонько пихнула меня рукою в бок. — Я не собираюсь выходить за тебя замуж.

— А я вот уж было собрался на тебе жениться, — изрек я полушутливо-полусерьезно. — Да вот грехи былые не дают возможности сделать предложение.

Девушка с интересом взглянула на меня.

— И что же за грехи?

— Да так был уже разок женат, — я молитвенно сложил у груди руки, — а после развода дал обет безбрачия. Вот так бобылем и живу.

От улыбки ямочки на щечках Арины поплыли к ушам.

— Врунишка, — хихикнула она. — Бабник, небось, еще тот! Потому и не женишься, что свободой дорожишь.

— Ты прямо ясновидящая! — сказал я с притворным восхищением. — Как только соберусь жениться, непременно к тебе приду, чтобы ты мне предсказала, будет ли у меня счастливой жизнь.

— А я тебе и так скажу, — с иронией промолвила Арина, — будет! Ты, видать, балагур, а у таких людей все в жизни легко получается, и они чаще всего бывают счастливыми.

Я поднял руки вверх, словно обращаясь к кому-то там находящемуся наверху.

— Как говорится, твои бы слова, да Богу в уши… Увы, Арина, не все так просто в нашей жизни. Постарше будешь, поймешь меня.

— Несчастный старик нашелся, — хмыкнула девушка. — Жизнью битый.

— Битый не битый, а повидал немало, — я подмигнул Арине. — Так что советы или нравоучения нужны будут, обращайся.

— Учить и лечить каждый может, — парировала моя собеседница. — Сама поучать люблю.

— Что же, становлюсь в очередь. — Я посмотрел на Машу, она с видом матери перед которой резвятся ее дети, поглядывала на нас, очевидно довольная, что ее план познакомить нас удался. — А отвечая на твой вопрос, пьют или не пьют тренеры, скажу, что иногда выпивают, и иногда очень много.

— Надеюсь, не до положения риз? — вставила девушка.

— Иногда до свинского состояния, но предупреждаю сразу, к этой категории я не отношусь.

— Спасибо что предупредил. В общем, ты человек надежный и положительный.

— Что-то вроде того.

Я налил девушке «Спрайт», себе водки. Положил себе в тарелку закуску и только собрался продолжить пикироваться с Ариной как Борис постучал вилкой по рюмке и сказал:

— Минуточку внимания! Хочу предложить тост за мою жену. — Он поднялся с места, держа в руке рюмку с водкой. — Ну, что же, друзья мои, — напыщенным тоном произнес супруг Марии. — Моя жена, превосходная хозяйка. А как она готовит, — Борис закатил глаза к потолку, выражая таким образом восхищение кулинарными способностями Горбуновой. — Она не только превосходная хозяйка, она превосходная жена. Только рядом с нею я почувствовал себя счастливым человеком. Я знаю, что она никогда не оставит друга в беде, всегда придет ему на помощь. Более того, она последним поделится со своим ближним, если тому придется трудно в жизни. В общем, желаю моей дорогой супруге долгих лет жизни, счастья, успехов в труде, удач и всего самого хорошего, что может быть в этой жизни. За тебя, моя родная!

Все встали в знак уважения Горбуновой и потянулись к ее рюмке своими рюмками с напитками. Мы дружно чокнулись, выпили стоя, потом все сели и принялись закусывать. Через некоторое время за столом воцарилось оживление, сказывалось действие спиртного, а мы с Ариной вполголоса по-прежнему вели свою беседу. После второй рюмки мне стало совсем хорошо, а после третьей весь мир стал милым и особенной стала хорошенькой Арина. Мы поболтали с нею о том, о сем, потом обменялись номерами телефонов. Вечер обещал закончиться великолепно, возможно, я сегодня поеду в Москву, на машине Арины, и кто знает, может быть, она согласиться заехать ко мне домой на чашку кофе. Хотя это еще, бабушка надвое сказала. Но девушка была восхитительной, и казалась мне легкодоступной с пьяных-то глаз.

Продолжились тосты и после каждого произнесенного пожелания гости вручали Маше конвертики с деньгами в качестве подарка. Не отстал от остальных и я, сказал несколько слов в честь именинницы и тоже дал Маше конверт.

Тут, Борис хлопнул себя по лбу.

— Вот голова дырявая! — воскликнул он и вскочил из-за стола и пробормотал: — Я забыл выключить водопровод. — С этими словами он устремился в проход между стульями гостей и стеной. Добежал до двери и выскочил сначала на веранду, а потом на улицу.

Все присутствующие недоуменно взглянули на Машу, она пояснила:

— Лето засушливое, приходится поливать грядки, а когда забываем вовремя закрыть кран, вода заливает дом соседей. Они из-за этого с нами ругаются.

Вскоре Борис вернулся. Хотя никому дела не было до того перекрыл кран Борис или нет, но все посмотрели на хозяина дачи с живейшим интересом, выражая, таким образом, участие в хозяйственных делах Маши Горбуновой и Бориса Скобликова.

— Ну, что? — спросила Маша супруга. — Успел?

— Не совсем, — покачал лысоватой головой Борис. — Немного воды все же просочилось во двор Валентины.

— Ладно, — с наигранной беспечностью проговорила Мария. — Живы будут соседи. Ничего с ними не сделается, если мы немного подтопим их территорию.

— Я тоже так думаю, сказал ее супруг.

Руслан Балагуров постучал вилкой о свою рюмку, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Минуточку внимания, господа! Предлагаю очередной тост за нашу именинницу.

Все присутствующие переориентировали свои глаза с Горбуновой на Балагурова.

— Я хочу выпить за эту еще молодую женщину, за ее душевную красоту и обаяние, которым она и покоряет окружающих людей, за ее доброту, за искренность, за ее отзывчивость, хлебосольность, за ее умение быть нужной. Хочу пожелать тебе огромного человеческого счастья, внимание и заботу окружающих, счастье в личной и семейной жизни. Оставайся, Маша, всегда такой — мягкой, обаятельной и доброжелательной. За тебя наша Мария! А от нашей семьи прими этот скромный подарок. — С этими словами Руслан протянул женщине конверт с деньгами.

Все на сей раз, уже не вставая, чокнулись друг с другом и дружно выпили. В этот момент Марии стало как-то не по себе. Она побледнела, вид у нее казался осоловелый. Она словно размякла как подтаявшая на солнце снежная баба.

— С тобою все в порядке? — тихо спросил ее муж, однако все сидевшие за столом, услышали его слова.

— Да, — кивнула в ответ Горбунова. — Устала просто и меня ужасно клонит в сон. Ничего, ничего, все в порядке. Не обращайте на меня внимание.

Я по новой переключился на Арину. Я был в ударе: шутил с девушкой, смеялся, подтрунивал, и с преувеличенным вниманием слушал то, что говорила Арина — в общем, старался очаровать свою новую знакомую.

А Маша с каждой минутой становилась все более вялой. Она силилась сбросить с себя напавшее на нее недомогание, но это никак ей не удавалось и ее клонило в сон все больше и больше. Наконец женщина не выдержала.

— Вы меня извините, дорогие гости, но что-то я себя неважно чувствую, — проговорила она сонным голосом. — Пойду на несколько минут прилягу. Очень устала. — Маша встала из-за стола и, пошатываясь, двинулась в дальнюю угловую комнату, где располагался кабинет.

Глядя на супругу тревожными глазами, Борис Скобликов спросил:

— Тебе помочь, Маша?

Не оборачиваясь, она сделала отрицательный жест рукой.

— Спасибо, Боря, все хорошо, я дойду.

В комнате стало как-то сразу неуютно, и не о чем стало говорить и Борис начал искусственно поддерживать угасший разговор, что у него не очень-то хорошо получалось.

Конец ознакомительного фрагмента.